"Историк Марксист", №4, 1927 год, стр. 223-232

ОБЗОРЫ ИСТОРИЧЕСКИХ ЖУРНАЛОВ

РУССКИЕ ИСТОРИЧЕСКИЕ ЖУРНАЛЫ КОНЦА 1926 И НАЧАЛА 1927 г.

"Пролетарская революция" — №№ 11 (58)—5 (64); "Красная Летопись" — №№ 6 (21)—1 (22); "Красный Архив" т.т. 18—19; "Каторга и Ссылка" — №№ 6 (27)—3(32).

Историческая журналистика за последние полгода продолжала развиваться в том же направлении, как и в прошлом году. Новым моментом в ней следует отметить значительное внимание, отводимое революции 1917 г. Наиболее заметных успехов в этой области удалось достигнуть "Пролетарской революции", которая выпустила несколько номеров журнала, специально посвященных в основных статьях 1917 году. "Каторга и ссылка" выпустила также специальный номер к десятилетию падения царизма. Интересный материал по 1917 г. публикуется и в "Красном Архиве", хотя безусловно в недостаточном количестве. Можно все же полагать, что во второй половине 1927 г. десятилетию Октябрьской революции 1917 г. будет уделено больше внимания. Итак, начало юбилейной литературе в исторической журналистике положено, и первое место здесь занимает "Пролетарская революция".

Далее следует отметить, что вопросами истории продолжают заниматься также ряд общих научных и литературных журналов, помещая в отдельных случаях статьи на ту или иную тему. Такие статьи мы встречаем в журнале "Под знаменем марксизма", в "Летописях марксизма", в "Вестнике Комакадемии", "Красной Нови" и т.п., что указывает, что исторические работы все же еще недостаточно об'единены в своем журнале, каким должен был явиться для них "Историк-марксист", и вместе с тем помещение исторических статей в неисторических журналах подчеркивает общий интерес к вопросам истории со стороны широкой читающей публики.

Необходимо отметить еще одну общую особенность нашей текущей исторической журналистики — это "сырость" печатающегося в ней материала: недостаточную его обработку, отсутствие целевых установок, низкое качество в литературном отношении и т.д., в связи с чем вполне своевременно поставить вопрос о необходимости "рационализации" исторической литературы, о более кратких и сжатых статьях, в которых, применяя старую русскую литературную поговорку, "словам было бы тесно, а мысли свободно".

"Пролетарская революция" — №№ 11(58) — 1926 г. № 5 (64) 1927 г. — за истекшие полгода пережила значительные изменения в отношении своего содержания. В № 3 "Историка-Марксиста", мы указывали на необходимость превращения "П. Р." в журнал, который бы давал главным образом материал по научной истории ВКП(б) и по истории Октябрьской революции. Вместе с этим мы подчеркивали необходимость для "П. Р". увеличения числа статей исследовательского типа. Наши пожелания в значительной степени получили свое осуществление и, особенно, с февральско-мартовского номера за 1927 г. Так в №№ 58 и 59 за ноябрь и декабрь 1926 г. имелось всего по 4 статьи, которые можно отнести к исследовательским, а в № 60 — за январь 1927 г., если не считать работ Шкловского и Кедрова о В. И. Ленине, которые носят характер воспоминаний с привлечением некоторой документации, мы имеем всего лишь одну исследовательскую статью О. Вейланд "Об августовском блоке 1911—1914 г. г." В последуюших номерах журнала число исследовательских статей возрастает весьма значительно: так в № 61—62 за февраль-март 1927 г. мы имеем таких статей — 7, в «№ 63 за апрель — 6 и в № 64 — 5. Огромное большинство исследовательских статей относится к периоду Октябрьской революции и гражданской войны. Их кривая такова: в № 58 — 3, в № 59 — 3, в № 60 — 1, в № 61—62 — 7, в № 63 — 5 и в № 64 — 4. Из остального материала исследовательского типа в указанных номерах мы имеем в шести книжках 3 статьи, посвященные революционному движению и истории партии до 1905 г., и 4 статьи за период 1905—1917 г. г. В указанных шести томах имеется еще 3 статьи характера воспоминаний, посвященные В. И. Ленину. Таким образом, можно сказать, что "П. Р." вступила на путь совершенно правильного решения вопроса о содержании журнала и, в связи с десятилетним юбилеем Октябрьской революции, также правильно обращает главное внимание на материал, посвященный этой революции.

Переходя к оценке содержания отдельных статей в указанных шести №№ журнала, прежде всего внимание останавливается на № 2—3 (61—62), где собран ряд ценных статей по Февральской революции. Передовая статья М. Н. Покровского "Исторический смысл февраля" — блестящий образчик исторической работы, где в немногих словах в яркой и образной форме дается концепция Февральской революции. М. Н. Покровский главным образом использовал "Дело штаба главкомандующего армиями северного фронта об изменении государственного строя России" и известные материалы "Падение царского режима", и на этом дал ряд важнейших исторических обобщений. Своеобразие русского февраля он иллюстрирует любопытнейшими фактами, мало известными широкой публике. Так, автор сообщает, что председатель первого Временного правительства князь Львов несомненно был назначен Николаем, что в то время было никому неизвестно. "Думский комитет", во главе с Родзянко действовал по заранее подготовленному плану, по тому плану, по которому князь Львов еще до революции был назначен председателем Совета Министров. Приглашенный "спасать" Петербург от анархии генерал Корнилов тоже был назначен с разрешения Николая. "Самодержавие не было представителем промышленного и банкового капитализма", говорит М. Н. Покровский, "но этот капитализм в борьбе с рабочими не прочь был прикрыться даже и лохмотьями, "из'еденной молью царской порфиры". Если это не удалось, то лишь потому, что "мозолистая рука миллионов рабочего люда была слишком сильна, чтобы средневековая ткань могла выдержать ее прикосновение. И лишь появления на сцене этой роковой силы боялось всерьез самодержавие". Здесь же М. Н. Покровский подтверждает положение В. И. Ленина, говорившего, что "победа буржуазной революции у нас невозможна, как победа буржуазии, это кажется парацоксальным, но это факт" (Ленин, т. XI, ч. 1, стр. 78).

Значительный интерес представляет статья Ем. Ярославского "Большевики в февральско-мартовские дни 1917 г.", в которой он подробно останавливается на анализе сил партии в начале революции, вскрывая при этом те уклоны, которые были в рядах большевиков в первый месяц революции до приезда В. И. Ленина из заграницы.

В статье С. Катаяма "Февральская революция и ее влияние в Японии и на Дальнем Востоке" приводится ряд новых материалов, хотя в общем статья носит фрагментарный характер. Более глубокий анализ отражений Февральской революции на европейскую политическую мысль мы имеем в статье Ц. Фридлянд. Он приводит ряд оценок революции немецкими социал-демократами, французскими и бельгийскими социалистами, французскими историками во главе с Оларом. Текст телеграммы последнего настолько характерен для буржуазных французских историков, что мы приводим из него несколько выдержек: "Общество по изучению истории французской революции, собравшись на общее собрание в Сорбонне, чувствует себя охваченным восхищением и полно симпатий к русской революции. Оно в ней находит идеал героизма и в оригинальности русского гения видит дела французской революции, Общество гордится этим сходством. Оно приветствует ваших Дантонов, ваших Мирабо, ваше взятие Бастилии, ваш день 10 августа. Оно будет вскоре приветствовать ваших Келлерманов, ваших Журданов, ваш Вальми, ваш Флерюс. Как французы 1793 г. и II-го г. вы выкиньте чужестранцев из вашего отечества; как французы 1793 г. и II-г. вы совершите вашу революцию как для себя самих, так и для всего мира". Здесь видна совершенно ясно тенденция использовать русскую революцию в интересах империалистической политики своей буржуазии.

Несколько особняком от тем 1917 г. в том же номера "П. Р." стоит статья В. Ледера "Национальный вопрос польской и русской с.-д.". Эта работа посвящена постановке национального вопроса польскими социал-демократами с 1893 г. до революции 1917 г., при чем ряд положений, касающихся оценки истории в польской с. д., вызывают некоторые недоумения. Вместе с этим изложение автором взглядов В. И. Ленина на национальный вопрос также недостаточно точно и исчерпывающе. Наиболее полно в статье представлены расхождения взглядов В. И. Ленина и Р. Люксембург по национальному вопросу.

Нельзя не отметить большой ценности материалов № 61—62 "П. Р.", где помещены протоколы первого легального Петербургского Комитета Р.С.Д.К.П.(б) с 15 марта по 7 апреля 1917 г. (с 2/III— 25/III ст. ст.). Они являются частью протоколов ПК за 1917 г., выходящих отдельной книгой в издания Ленинградского Истпарта; окончательная подготовка протоколов к печати сделана К. Воиновой с достаточной тщательностью и знанием дела.

В № 63 "П. Р." наибольшее внимание привлекает к себе статья "Всероссийская апрельская партийная конференция 1917 г." т. А. Станчинского, в которой он дает анализ партийной борьбы в рядах большевиков в этот период времени. Занимающиеся историей апреля должны будут обращаться к этой работе Станчинского, дающего достаточно полную установку ленинских взглядов на развертывание революции 1917 г. Далее в той же книге следует отметить статью В. Владимировой "Левые эсеры в 1917—18 г. г.", в которой излагается преимущественно фактическая история эсеров с октября 1917 г. и до периода после их июльского выступления. Приходится сожалеть, что т. В. Владимирова уделила очень мало внимания левым эсерам дооктябрьского периода и не установила их преемственности с прошлыми расколами в эсеровской партии.

В № 64 "П. Р." из материалов, посвященных 1917 г., мы имеем две статьи, Р. Хабас "1 мая в России в 1917 г." и А. Шестакова "Крестьянские организации и первый Совет крестьянских депутатов", написанные по печати 1917 г.

Следующий раздел статей и материалов в рецензируемых 6-ти №№ "П. Р." это работы, посвященные В. И. Ленину. Из них большую ценность представляют статьи-воспоминания: Г. Шкловского "Владимир Ильич и Плеханов", М. Кедрова "Из красной тетради об Ильиче" в № 60 "П. Р.", О. Варенцовой — "Ленин о Февральской революции" в № 61—62, в которой излагаются взгляды Ленина на характер и движущие силы Февральской революции, Ф. Драбкиной "Приезд Ленина и мартовское совещание представителей большевистских организаций"—№ 63 "П. Р." и др. Во всех этих статьях использован богатый газетный материал соответствующих периодов. Очень тепло и с большим литературным талантом написаны воспоминания А. Елизаровой об Александре Ильиче Ульянове.

Исключительный интерес представляет статья Ф. Самойлова "Малая Башкирия в 1918—1919 г. г.", напечатаная в №№ 58—59 "П. Р." с подзаголовком "Из истории одного опыта применения национальной программы ВКП (б)". Статья Ф. Самойлова, написанная с большой вдумчивостью и богато снабженная новыми материалами, затрагивает вопросы большой и острой важности, при чем следует отметить, что с некоторыми из его выводов и характеристик башкирских деятелей все же нельзя согласиться. Т. Самойлов рисует советских деятелей из националов в Башкирии чуть ли не всех под одну гребенку, как лиц заведомо чуждых идеям пролетарской революции, очень мало находит в их работе полезного для революции и т. д. Такого рода подход дает основание для ряда башдеятелей рассматривать статью т. Самойлова, как задачу дискредитации мало опытных политических деятелей "Молодой Башкирии". Конечно, это не так, и т. Самойлов имел в виду другую задачу, но, в результате, излишнее внимание тем или иным персонажам несколько затушевало истинное намерение автора, и таким образом задача, им поставленная, оказалась разрешенной лишь наполовину.

В рассматриваемых номерах "П. Р." приходится отметить некоторые недостатки по отделу библиографии, где отсутствует такой вид литературы как "Обзоры", библиографические указатели и т. д.

Следует еще раз подчеркнуть чрезвычайную важность основной линии "П. Р." — стать научно-исследовательским журналом в области истории ВКП (б) и Октябрьской революции по преимуществу и особенно в ближайшие годы, когда предстоит поднять массу важнейших вопросов, связанных с Октябрьской революцией и эпохой гражданской войны, десятилетний юбилей которой будет перманентно продолжаться.

Появившийся уклон журнала в сторону истории революции на Западе может стать некоторым отходом от его прямых задач и поведет к ослаблению обслуживания той основной линии исторической науки, которую журнал призван обслуживать.

"Красный Архив" — (т. т. 18 и 19 — за 1926 г.) значительно запаздывает в опубликовании материалов, связанных с 1917 г., причем значительная их часть печатается в специальных сборниках Центрархива, и вероятно поэтому подготовительно-юбилейного характера рецензируемые тома не имеют. Материал в них сосредоточен главным образом все же по истории XX в. и здесь мы имеем много ценного. В первую очередь следует отметить в 18 т. документы на тему "Царская дипломатия о задачах России на Востоке в 1900 г." с предисловием М. Н. Покровского — большого знатока вопросов внешней политики России. Он вскрывает один чрезвычайно важный вопрос относительно восточной политики Николая II в эту эпоху и говорит, что "и на Дальнем и на Ближнем Востоке преследовалась одна цель — нанести возможно более чувствительный удар Англии, исконной, наиболее опасной сопернице царской России". Таким образом, М. Н. Покровский снова еще раз на основании документов подчеркивает свою мысль о русско-японской войне, отразившей борьбу между Россией и Англией, как борьбу, имевшую дальние исторические корни. Тем же автором снабжены интересными примечаниями "Записки Ф. А. Головина" с характеристиками Николая II и Столыпина. (т. 19-й).

В 18 т. А. Ивиным подобраны документы по китайской революции 1911 г., сведений о которой особенно на русском языке очень мало. В связи с современными событиями в Китае материалы А. Ивина представляют актуальный интерес. Из материалов, относящихся к эпохе русских революций XX в., в 18 томе следует выделить документы экономического характера о "Продуголе" с предисловием А. Гайстера и из истории гражданской войны—собранные А. Гуковским документы о совещании 30 (17 ст. ст.) ноября и 1 (18/Х1 ст. ст.) дек. 1918 г. русских контр-революционеров в Яссах, подготовлявших выступление против Советской России. На совещании присутствовали в числе других — представитель эсеров Бунаков-Фундаминский, П. Н. Милюков, представитель крестьянского союза А. А. Титов, фабрикант С. Н. Третьяков, царский министр А. Р. Кривошеин, генералы Меллер-Закомельский, Гришин-Алмазов и др. Докладчик Гришин-Алмазов рисовал тогда картину огромного роста Добровольческой армии, которая-де быстро сокрушит враждебные ей большевистские элементы. Белогвардейцы, как известно, просчитались. Как это произошло, отчасти видно из опубликованных в 19 т. Д. Кином материалов "Из истории французской интервенции на юге России", относящихся к декабрю 1918 — апрелю 1919 г. и представляющих донесения адм. Колчаку его добровольческих информаторов о положении дел на юге России. Французская интервенция на юге России представляет собой один из наиболее ярких эпизодов интервенции, весьма мало освещенных в литературе, и особенно мало изучена история катастрофически быстрого оставления французскими интервентами Одессы в 1919 г. Д. Кин в предисловии говорит: "разгадку нужно искать в области международной политики и, главным образом, в соперничестве между Францией и Англией.... Разложение французских войск и наступление партизанских частей Григорьева могут служить частичным и далеко не самым важным об'яснением". Со взглядами т. Д. Кина нельзя не согласиться, так как несомненно, что Англия была меньше всего заинтересована в оккупации юга России французами, а сама участвовать в широком масштабе в этой интервенции не могла, так как политика интервенции встречала сопротивление в рабочих кругах Англии, с которым буржуазии приходилось серьезно тогда считаться.

В том же 19-м томе и в той же связи с иностранной интервенцией могут быть поставлены материалы И. Минца "Англичане на севере" где дана переписка командующих союзными войсками, английских, французских и американских дипломатов и в частности заявление известного исследователя полярных стран Ч. Шэкльтон ¹), который обратился к помощнику генерал-губернатора в Мурманске с просьбой о концессии участков города Мурманска на 99 лет для эксплоатации района, для чего он организовывал специальное коммерческое общество с капиталом 1—2 млн. фунт. стерлингов. Между прочим, интересно отметить, что этот же Шэкльтон в заседании Архангельского общества изучения севера заявил, что "он прибыл на север как представитель чистой науки для согласования научной деятельности". Хороша чистая наука г.г. Шэкльтонов! Не меньшим цинизмом несет от донесения М. Гияра — французского поверенного в делах в Архангельске. Он пишет: "французское правительство поставлено в необходимость принять во внимание, что уплата процентов по русскому государственному долгу приостановилась. На нем поэтому лежит обязанность рассматривать неразрабатываемые богатства России, а также имеющие быть создаными источники дохода, как обеспечение кредиторов государства на тех же основаниях, как и государственные имущества, уже существующие, как, например, сооружения сети железных дорог, порты, рудники и копи, леса и пр. Французское правительство полагает в виду этого, что оно не имеет возможности допустить ни со стороны большевистского правительства, ни со стороны какого-либо из областных правительств, чтобы кто бы то ни было из них отчуждал часть государственного достояния, которым те и другие в настоящее время распоряжаются или чтобы они связывали бы его обязательствами в будущем". Комментарии, как говорится, излишни!

Другим периодам русской истории в 18 и 19 т.т. "К. А." отведены документы: письма А. Щапова Александру II (1861 г.) с предисловием А. Сидорова (т. 19-ый), "Программа Тамбовского поселения землевольцев" (из истории "Земли и воли" 70-х годов), сообщенная Кузьминым, несколько показаний Н. И. Рысакова с предисловием С. Н. Валка и др.

Много ценных исторических указаний помещенно в отделе "Из записной книжки архивиста" в обоих рецензируемых томах.

"Красная Летопись" — № 6 (31) и 1 (22). В двух последних книжках "Кр. Л." имеется ряд мелких воспоминаний с документальными данными, касающимися В. И. Ленина. Наиболее полно этого рода материал представлен в № 6 (21) "Кр. Л.". Здесь мы встречаем подлинное письмо Ленина от 22 июля 1902 г. из Лондона относительно работы Петербургской организации, в котором В. И. Ленин подробно раз'ясняет огромную важность работы с рабочим кружком. Интересны статьи-воспоминания Н. Л. Сергеевского и И. А. Давыдова. Первый из них собщает об отношении В. И. Ленина к Н. Е. Федосееву, вернее к его литературным работам в период Шушинского "сидения" Ильича в Сибири, И. А. Давыдов рассказывает о встрече с Владимиром Ильичем весной 1900 г. Такой же характер воспоминаний о Владимире Ильиче в период 90-х г.г. и начале 900 носят воспоминания Е. И. Кулябко. т. П. К. о периоде 1904—7 г.г. и пр. Из эпохи 1917 г. интересны две телеграммы В. И. Ленина начальнику 2-й бригады крейсеров Балтийского флота Модесту И. Иванову, которого уволил в отставку Керенский и которого В. И. Ленин назначил управляющим Морским комиссариатом и председателем Верховно-морской коллегии и т. п.

Из статей более или менее научного характера в обоих номерах могут быть выделены: Т. Шатиловой "Петроградская крупная буржуазия между двумя революциями 1917 г." № 6 (21); отрывок из книги Ильина-Женевского "Начало гражданской войны" — №1 (22) и К. П. — "В Петрограде накануне Февральской революции" (там же).

Ряд интересных документов приводится в статье в № 6 (21) — "Петербургская городская железнодорожная организация Р.С.Д.Р.П. в 1906—1908 г.г." (о союзе трамвайщиков), "Из истории петербургской организации Р.С.Д.Р.П. в 1905 г. (материалы обвинительного акта процесса 44-х в петербургской судебной палате), сообщенные А. Суздалевым, и в том же номере опубликованная К. Кареевым большая историческая справка "Рабочая печать и военно-промышленные комитеты".

Г. Шидловский дал две справки из истории "Правды" — "Разгром Трудовой Правды" в 1914 г., о моменте, который и до сих пор почти не был освещен в литературе, и "О разгроме редакции "Правды" в июле 1917 г. — № 1 (22). В этом же номере помещены воспоминания С. Я. Аллилуева о Л. Б. Красине и о нем же — неопубликованные материалы о периоде исключения Л. Б. из технологического института в Петербурге.

Несколько особняком от других стоит статья И. И. Генкина "Среди преемников Бакунина", посвященная истории российского анархизма. Русскому анархизму в нашей историко-революционной литературе вообще уделено очень мало внимания, и материал об анархистах периода первой русской революции в главе "Отчаянные головы" дает несколько новых штрихов для характеристики этого течения. Слабее освещено автором то течение, которое известно под названием "махаевщины". Очень мало уделено внимания таким группировкам в анархизме как "безначальцы", "безмотивцы", "чернознаменцы", "черные вороны" и др. Автору следовало бы дать несколько более содержательную критику анархистских течений в России, чем это им сделано в предложенном очерке. Несколько неуместна у автора характеристика одного из лидеров "безначальцев" И. С. Гроссмана-Рощина как "бурно-пламенного агитатора и философа", следовало бы дать кое-что из документов и т. п.

"Каторга и Ссылка" — №№ 6 (27)—3 (32). Журнал О-ва политкаторжан и ссыльно-поселенцев продолжает свою полезную работу собирания историко-революционных материалов. Из четырех рецензируемых №№ большую ценность представляет № 1 (30), посвященный 10-летию падения царизма, с передовой статьей Виленского-Сибирякова, ценными воспоминаниями Е. Ярославского, Нестроева и др. Большинство статей этого номера журнала носят характер мемуаров. Некоторые из них очень красочно описывают политическую каторгу в период мировой войны и в начале Февральской революции. Отражение Февральской революции заграницей представлено в статьях Г. Крамарова: "Февральские дни в Сан-Франциско", О. Равич — "Февральские дни 1917 г. в Швейцарии", Р. Цецилии — "Февральская революция и эмиграция 16-го марта 1917 г. в Женеве", Страхова — "Из эмиграции на родину" и др. Две предпоследние статьи дают некоторые штрихи эпизода возвращения Ленина из Швейцарии в Россию. Библиография и хроника частично увязаны с десятилетием Февральской революции. Ценным является приложение к этому номеру "Революционное движение в России XVII—XX в. в." — систематический указатель литературы, вышедшей в 1925 г. Указатель составлен Р. С. Мандельштам под редакцией Б. П. Козьмина.

Три других номера "К. и С." касаются отдельных моментов истории революционного движения XIX в. и, главным образом, народнического периода. В № 6 (27) и № 2 (31) имеются также статьи и материалы, посвященные декабристам. В упомянутых трех книжках "К. и С." имеются также ценные воспоминания Л. Федорченко (Н. Чарова) "Первые шаги социал-демократии в Киеве" (№ 6(27), которые прекрасно иллюстрируются воспоминаниями А. Поляк и Мельниковой в том же номере журнала. Там же в связи с сорокалетием политической каторги на Сахалине помещен ряд статей, рисующих эту каторгу в различные периоды ее истории. Картины подчас прямо потрясающие, и их следовало бы при соответствующей обработке издать в той серии популярных брошюр, которая издается журналом "Каторга и ссылка".

В №№ 7—8 (28—29) дан материал к пятидесятилетию демонстрации у Казанского собора в Петербурге в воспоминаниях двух ее участников М. Н. Чернавского и А. Н. Бибергаль, в достаточной степени полно рисующих эту страничку начального периода революционного движения в России.

В №№ 6, 7—8 и 2 (31) тщательно обработан отдел "Лики отошедших".

Библиографический отдел журнала по прежнему дает довольно полную картину состояния нашей, главным образом, историко-революционной книжной журнальной литературы. В отделе "Хроника" довольно подробно освещена деятельность о-ва политкаторжан за соответствующий период времени.

Необходимо в двух словах остановиться на воспоминаниях А. В. Соколинского в № 2 (31) "К. и С." — "Фидлеровское дело", где он пишет, что "Московский стачечный комитет в 1905 г. сыграл в бурные незабываемые дни (октябрь 1905 г.) роль, правда, кратковременную — временного революционною правительства Москвы", при чем в сноске он говорит: "Московскому стачечному комитету не повезло в революционной мемуарной литературе. О нем почти ничего не написано, а то, что имеется, представляет собой какие-то обрывки подчас тенденциозно и неверно освещенные" (стр. 9). В свое время в книжке "Октябрьская стачка 1905 г." мною отмечалась роль Московского стачечного комитета, который в выступлении 15 октября в городской думе и в переговорах с московским генерал-губернатором 18 октября по поводу освобождения из тюрем политических заключенных вел далеко не революционную политику. Там же отмечалось, что Московский комитет большевиков вынужден был поднять агитацию за роспуск этого стачечного комитета, мотивируя это требование недостаточностью представительства в нем пролетариата: в стачечном комитете огромное большинство принадлежало разного рода радикалам и эсерам, об'единявшимся с союзом союзов — этой полупрофессиональной, полуполитической организацией, главным образом, буржуазной интеллигенции (вплоть до кадетского союза равноправия женщин). Таким образом, говорить, что этот стачечный комитет играл роль временного революционного правительства в Москве, можно только с очень большой натяжкой. Если все же считать этот комитет неразвернутой формой совета рабочих депутатов, то это была наиболее узкая оппортунистическая организация такого типа, по существу сорвавшая октябрьскую забастовку 1905 г., как об этом подробно рассказано в упомянутой книге: "Октябрьская стачка 1905 г.", изд. "Пролетарий" стр. 152—153.

А. Шестаков

ИЗ АМЕРИКАНСКИХ ИСТОРИЧЕСКИХ ЖУРНАЛОВ

The American Historical Review. 1925 г. XXX. №№ 2, 3, 4. 1926 г. XXXI, №№ 2, 3, 4.

Сто лет прошло со времени американской декларации независимости и бывшие английские колонии Сев. Америки обратились в мирового банкира. Торжествующая северо-американская плутократия подчинила себе и науку: магнаты финансового капитала воздвигают над своими могилами гигантский телескоп, создают университеты (к примеру университет Вандербильда), финансируют крупные научно-исследовательские учреждения (институт Карнеджи), биржевики — «боссы» — становятся главными администраторами университетов.

Щедро поливаемые золотым дождем американского капитала, пышным цветом распустились во славу его и американская историография и университетская учеба. Во всех штатах, в крупных и даже средних городах есть свои университеты, колледжи, музеи, громадные библиотеки. Всюду обосновались исторические общества и ассоциации от Нью-Йорка до далекого Орегона, от Колорадо до Иллинойса. Все эти местные организации уже сорок лет с лишним тому назад (1884) были возглавлены Американской Исторической Ассоциацией American Historical Association.

В настоящее время это поистине мощная ассоциация. Она об'единяет на своих годичных конгрессах ²) и ассоциации библиотекарей и историков-экономистов и археологов и историков-клерикалов. На конгрессах присутствуют часто представители европейской историографии, (большей частью английской), ее делегаты на с'ездах англо-американских историков в Англии приветствуются самим министром мистером Болдуином, она после мировой войны явилась инициатором основания международной исторической ассоциации и международных исторических конгрессов. Конгрессы ее многолюдны (2.962 члена на конгрессе в Ann. Arbor, декабрь 1925 г.), фонды в прекрасном состоянии. Все американские исторические организации не только созывают ежегодные конгрессы, с'езды, но и издают периодические сборники трудов своих членов. Некоторые штаты даже имеют своих собственных «придворных» историков (Нью-Йорк, Сев. и Юж. Каролины) и заказывают или субсидируют многотомные истории штата или определенной эпохи его истории (напр., A. C. Flik. The American Revolution in New-York).

Естественно, что и A. H. A. имеет свой солидный печатный орган — The American Historical Review — Американское историческое обозрение, во главе которого стоит издательская коллегия из 6 человек, среди которых один клерикальный историк и один из руководителей отдела исторических исследований Института Карнеджи. Орган Ассоциации показателен в высшей степени для всей американской историографии: он не только дает точное и определенное понятие о состоянии северо-американской исторической науки, но и об ее взаимоотношениях с историками других стран, главным образом, Англии, наконец, об ее стремлении приспособить для себя виднейших ученых из русской эмиграции (М. Ростовцев, А. Васильев и др.).

Статьи журнала не только интересны и содержательны, но выгодно отличаются своей формой и стилем: простые, сжатые, в кратких словах без риторики и словоизлияния (исключая некоторых крикливых докладов на с'ездах, о которых ниже), дают многое и рассчитаны на широкую читающую аудиторию.

Библиография и информация поставлены не хуже солидных старых западно-европейских журналов, не только в области отечественной историографии. Особенно ценны специально введенные отделы заметок и документов, дающие умело выбираемую мемуарную, эпистолярную и дипломатическую литературу, свежесть и интерес которой в рецензируемых №№ журнала не позволяют нам продемонстрировать читателю лишь узкие пределы нашего обзора.

Наименьшее место уделено в журнале вопросам древней истории.

Отметим статью Ольмстеда, одного из крушнейших ассириологов (A. G. Olmsted Lavid Tenure in the Ancient Orient v. XXXI, № 4) — сжатую, но содержательную сводку данных по аграрным отношениям на древнем Востоке (Египет, Вавилония, Ассирия по преимуществу). Статья интересна широким применением сравнительно-исторического метода, опирается на богатую документальную литературу, хотя автор наиболее внимания уделяет особенно хорошо им обследованной мэнориальной системе в древней Ассирии.

Ф. Марш из хаоса фактов, морализирующих древних римских историков, пытается выделить данные для реконструкции политических партийных группировок в правление Тиберия (F. B. Marsh, Romen parties in the Reign of Tinerius v. XXXI, № 2).

Большое внимание, разумеется, уделяется родственной английской истории.

Так, К. Стифенсон делает, по нашему мнению, удачную попытку об'яснения происхождения английских городов на основании известной теории о происхождении средневекового города Анри Пиренна (C. Stephenson. The origin of the english towns. v. XXXI, № 4).

Конайерс Рид дает блестящую по форме характеристику королевы Елизаветы, в стиле «Четырех Георгов» Токкерея; но при всей психологической тонкости и литературной эрудиции автору не удается доказать, что Елизавета проводила надклассокую политику демократической монархии. Тезис, показательный для буржуазных историков нашего времени (Conyers Reod. «Lood Queen Kess» v. XXXI, № 4). Вера Броун сообщает, как компания Южного моря искусно использовала в начале XVIII века свою привилегию для широкой постановки контрабандной торговли в испанских колониях.

Но, как и следовало ожидать, тем более в дни полуторастолетней годовщины революции, главным полем деятельности американских историков является отечественная история.

Руководящей статьей служит зачитанный на с'езде в Эни-Арбсор А. И. А. доклад старшины американских историков Ч. М. Эндруза «Американская революция, опыт ее истолкования» (Ch. M. Andrews. American revolutiob, on Interpretation).

Читатель этой статьи будет, однако, глубоко ею разочарован: это обыкновенный академический доклад, рассчитанный на массовую академическую аудиторию. Нового ничего нет. Автор, типичный представитель исторического эклектизма, сначала соглашается признать, что в основе американской революции лежит противоречие интересов английского командующего класса и колонистов, но сейчас же, словно испугавшись своей смелости, сворачивает на спасительную дорожку политической истории: «во-первых (!) американская революция была политическим и конституционным движением и только, во-вторых, как финансовой, торговой, так и социальной». Характерная нечеткость и сбивчивость мысли для нынешнего историка американской буржуазии. Еще немного далее Эндруз утверждает, что «отделение от метрополии началось как раз с того момента, когда меркантильная система торгового контроля начала уступать давлению молодых и растущих колониальных общин». Очевидно, не желательно для американского историка говорить о революции его предков в наши дни, и он старается всячески стерилизовать свою «интерпретацию» американской революции от неприятной революционной бациллы.

Интересно задуманная статья Коруина «Развитие конституционной теории» (1776—1787) испорчена юридически-догматическим построением анализа: автор сам указывает на громадное значение в развитии американского конституционализма восстания Шэя, борьбы социальных группировок и партий и в тоже время осторожненько и спокойно обходит их, углубляясь в милый сердцу сухой юридический анализ (E. S. Corvin. The Progress of the Constitutonal Theory 1776—1787. v. XXX, № 3).

Неутомимый французский историк Анри Сэ дает ряд документов с сопроводительной статьей, анализирующей торговые отношения во время революции между Францией и Соединенными Штатами. Любопытно упорное отстаивание французской торговой буржуазии пред королевским правительством ее исключительной монополии на торговлю с колониями (H. Sée. Commerce between Franc and United Stats.. v. XXXI, № 4).

О. Стифенсон документально доказывает, что снабжение порохом американской революционной армии шло главным образом из Франции (O. W. Stephenson. The Supply of Gunpovder in 1776, XXX, № 2).

Анна Лингльбах характеризует перестройку английской колониальной политики после американской революции при Питте Младшем с учреждением Британского Бюро Торговли (Anna L. Lingleboch. The Inception of the British Boxrd of Trode. v. XXX, № 4).

Очень примечательны статьи, посвященные гражданской войне: полная переоценка прежних взглядов аболиционистски настроенной историографии. Если действительно ценна для нас своими солидными цифровыми данными статья Селлера ³), дающая сравнительный анализ финансового положения Севера и Юга, но не делающая новых выводов, то вовсе бесполезна, хотя весьма показательна для настроения американской империалистической буржуазии статья Филлипса (Phillips. Plentations with slaves leben and free. v. XXX, № 4), которая не только доказывает экономическую необходимость рабского труда на плантациях, но и дает откровенно-циничную апологию гуманных патриархальных взаимоотношений хозяев и рабов, как на основании дневников плантаторов, так и на основании существования подобных же систем хозяйства в Калифорнии, Колорадо, Вест- и Ост-Индии нашего времени (!!?).

Столь же показательно, но совершенно не разработано сухое повествование Ничольса о ликвидации судебного процесса экс-президента Южных Штатов Джефферсона Девиса (K. F. Nichols. United States and Jefferson Devis v. XXXI, № 2).

Попытку вскрыть идеологию одного из крупнейших вождей Юга до войны Колгуна делает Н. Стифенсон (N. W. Stephenson. Calhoun. 1812 and afsten v. XXXI, № 4), но не многие интересные факты, сообщаемые им, — выступление на политическую арену «пограничников», как ярых представителей откровенного первоначального накопления капитала, — совершенно тонут в потоке красноречия. Эта статья, очевидно, стенографическая запись доклада, сделанного на с'езде А.Н.А. в Ann. Arbor, типичный образчик американского застольного «спича» на серьезную тему с необходимыми аксессуарами, «словечками», каламбурами, лже-академическими цветистыми фразами.

Самой содержательной из всех является статья М. Кэрти о «Молодой Америке» (Merle E. Kirti "Joung" America, b. XXXI, № 4). Автор детально проследил рождение, развитие и смерть этой группы воинствующей фракции американской демократической партии, выступившей после мексиканской войны с лозунгами поддержки буржуазных европейских революционных движений и провиденциальной роли американского конституционализма в Западной Европе. Под идеалистическими лозунгами скрывались определенно конкретные цели проникновения американского капитала на западно-европейский рынок, всемерной его экспансии ("to full expansion of the energies of thos greet and progressive people"), причем наиболее активный лидер группы — Сандерс, добывший себе пост американского консула в Лондоне, искусно сочетал энергичную, моральную и материальную поддержку политических эмигрантов с продажей ими партии ружей устарелой системы, а за спиной активных членов стоял крупный капиталист и спекулянт G. Lan, проектировавший развитие прямого пароходного сообщения между Америкой и Европой.

Очень много места, как и полагается в эпоху империализма, отводится истории международных отношений и колониальной политике.

В. Лэндтер разрабатывает дипломатические данные французской оккупации Туниса, исключительно под углом зрения политической истории, не внося почти ничего нового в освещение вопроса (W. L. Langer. The european powers and the Frensh dicupation of Tunis. 1787—1881; v. XXXI, №№ 1, 2). Тоже можно сказать и о статье Э. Кэрроля «Французское общественное мнение о войне с Пруссией в 1870 г,» (v. XXXI, № 4). Л. Б. Шиппи на основании изучения публикуемых в Германии капитальных документов по иностранной политике рушившейся империи (Gross Politik etc.) удачно изображает тщетные попытки маленькой Испании добиться посредничества великих хищников империализма перед грозящим наступлением северо-американского империалистического гиганта и любопытные махинации германского империализма, стремящегося не опоздать к разделу испанского наследства и, пользуясь удобным моментом, урвать из него жирный кусок,—если возможно. Филиппинские острова (L. B. Shippe. Germany and Spovish — American War. v. XXX, № 4).

П. Кнаплунд (швед) рассказывает о боязни британской дипломатии покушений со стороны царской России на захват норвежского Финмаркена и о попытках в связи с этим дополнить дипломатическое окружение России во время Крымской войны привлечением к концерту враждебных ей европейских держав Швеции и Норвегии; чего и удалось достигнуть гарантийным договором со Швецией (в ноябре 1855 г., который обеспечивал ей поддержку Франции и Англии в случае агрессивных выступлений России (Paul Knoplund. Finmark in British Diplomacy 1836—1855. v. XXX, № 3.)

Г. Рэпп путем тщательного изучения архивных документов доказывает, что так называемое Рейхштедтскюе соглашение между Россией и Австро-Венгрией (8 июля 1876 г.) было чисто словесным и отразило в записанных его версиях, русской и австрийской, интересы этих держав по-разному (G. U. Rupp. The Reichstadt Agreement. v. XXX, № 3).

Фрэнк Гольдер на основании русских архивных источников рассказывает о попытках русской дипломатии использовать трения между Англией и С.-А. С. Ш. во время Крымской войны, чтобы привлечь последние на свою сторону и втянуть в войну. Обнаруживается, что уже в то время молодой северо-американский капитал подумывал о захвате Сандвичевых островов и о расширении своего экономического влияния на Персию (F. A. Golder. Russian American — Relations during the Crimeon War. v. XXXI, № 3).

Зорко следит американская историография и за политикой текущего момента, особенно в близком сердцу американского империализма бассейне Тихого океана: три доклада на конгрессе в Ann. Arbor, вызвавшие особое к себе внимание, посвящены были проблемам Дальнего Востока: 1) экстерриториальное право в Китае, 2) направление пути японской политики в Китае в 1905—07 г.г. и позиция Японии по отношению к политике «открытых дверей», 3) положение и обязанности С.-А.С.Ш. на Востоке. Содержание этих докладов не помещено в журнале. То же острое устремление внимания на Дальний Восток отражает и статья Мэллона о «первом» ⁴) возвращении излишка вознаграждения, полученного С.-А.С.Ш. после боксерского восстания Китая (1908). Согласие плану президента Рузвельта слишком 12 миллионов перебора были по соглашению с китайским правительством обращены на создание стипендий для китайских студентов в американских университетах (отнюдь не на нужды китайских рабочих и крестьян, пострадавших во время интервенции), причем детали воспитательной схемы выработаны были американским министерством иностранных дел и одобрены Китайским правительством. К сожалению, эта-то последняя схема не приводится автором и для нас лишь частично вскрывается осторожно продуманный план воспитания и обработки молодой китайской буржуазной интеллигенции в направлении, выгодном для интересов американской буржуазии; еще более замечателен ловкий дипломатический трюк, который перебранные с китайского народа деньги оставляет в кармане великодушно их возвращающего благодетеля (Carol B. Malone. The first remission of the Boxer iudemnity, 1926. October, v. XXXI, № 4).

Направление настоящей американской исторической мысли ясно, но точным и полным манифестом ее может служить обстоятельный, деловой доклад Эндруза на конгрессе Американской Исторической Ассоциации в Ричмонде (1924 г., декабрь), который совпал с сорокалетием самой Ассоциации (Ch. M. Andrews, These Forty Years. v. XXX № 2). Автор дал не только сжатый содержательный очерк развития научного исторического исследования в Сев. Америке со времени введения семинарского метода университетского преподавания, но кроме того, попытался определить и самый метод исторического исследования. Как мы уже видели раньше, Эндруз — типичный эклектик. Этот исторический эклектизм он детально и обстоятельно демонстрирует и иллюстрирует. Философия истории Эндруза — философия довольного и оптимистического американского буржуа, стремящегося к сохранению достигнутой с.-американским империализмом стабилизации. Идеал его — «золотая середина», политическая тактика, подкрепляемая историческими аргументами, — приспособляемость, т.-е. оппортунизм и реформизм. «Крайние консерваторы и крайние радикалы — угроза социальному миру»... «Торжество неподвижности тупых реакционеров ведет к восстанию или революции, равно как торжество бесконтрольного радикализма сопровождается реакцией»... Цитаты сами говорят за себя.

Таковы отличительные черты американской историографии.

А. Васютинский.