Знаменитая оперная труппа Конрида благополучно перекочевала въ Нью-Iоркъ изъ разрушеннаго Санъ-Франциско. Члены труппы оцѣниваютъ свои потери чрезвычайно высоко. Марчелла Зембрихъ потеряла, по ея словамъ, болѣе 100 тысячъ марокъ (50 тыс. р.). Убытокъ Карузо простирается до 80 тыс. марокъ. Артистъ ничего не успѣлъ спасти, кромѣ костюма, въ которомъ прибыль въ Нью-Iоркъ.
Потери оркестра не менѣе значительны. Стоимость однѣхъ арфъ доходитъ до 6000 рублей. Никакихъ инструментовъ спасти не удалось.
"Нѣкоторымъ изъ насъ", — разсказываетъ Карузо, — "пришлось хуже моего. Моего коллегу Кампанари я засталъ въ старенькой простынѣ, накинутой на голыя плечи. Онъ напоминалъ обнищавшаго индѣйскаго вождя... Когда я проснулся въ роковую для С.-Франциско ночь, мнѣ сначала показалось, что гдѣ-то на кухнѣ гремятъ тарелками. Кода шумъ перешелъ въ грохотъ, я вообразилъ, что городъ бомбардируютъ. Поспѣшно вскакиваю, что—бы поднять жалюзи, и чувствую, что полъ дрожитъ и колеблется, Я не могъ стоять. Вдругъ, ко мнѣ врывается Росси. "Боже мой! Землетрясенье!! Собирайтесь, бѣгите, спасайтесь"! — кричитъ онъ.
Схватываю панталоны и сюртукъ и лечу, какъ помѣшанный, въ контору гостиницы; по дорогѣ рычу, словно звѣрь, чтобы разбудить другихъ. Очутившись въ конторѣ, вспоминаю о костюмахъ и посылаю за ними своего слугу Мартино. Онъ свалилъ ихъ въ ящики и на спинѣ вынесъ на улицу.
Вмѣстѣ мы добрались до Юнiонъ-Сквера. Присѣвъ на ящикъ отдохнуть, я увидѣлъ, что окруженъ пылающими зданiями. Дѣлаю нѣсколько шаговъ, чтобы найти выходъ, и, возвратившись, вижу, что четыре китайца уже успѣли "заняться" моими ящиками.
Цѣлый день пробегали мы, доходя до обморочнаго состоянiя, по улицамъ, укрываясь отъ горящихъ и разваливающихся зданiй, голодные, съ пересохшимъ отъ мучительной жажды горломъ. Опасность грозила отовсюду.
По временамъ насъ грубо схватывали солдаты, но при мнѣ, къ счастью, оказался паспортъ: портретъ президента Рузвельта, собственноручно имъ подписанный. Этотъ "паспортъ" неизменно возбуждалъ ко мнѣ со стороны военныхъ величайшее уваженiе...
Росси спасъ, съ величайшимъ трудомъ, один изъ своихъ ящиковъ. Все содержимое ящика, какъ оказалось впослѣдствии, состояло изъ пары старыхъ башмаковъ.
Г-жа Зембрихъ провела ночь на морскомъ берегу, вмѣстѣ съ китайцами, японцами, неграми и прочими нацiональностями. Утромъ она видела, какъ солдаты увели "тюремныхъ жителей", а всѣмъ, бывшимъ, на берегу, велели "идти дальше".
Зембрихъ пришлось пѣшкомъ прошагать до переправы въ Оклэндъ. По дорогѣ направо и налево рядами лежали больные и раненые. Сотни мужчинъ и женщинъ были въ одномъ бѣльѣ.
Паника царствовала стихiйно".
