"Природа", №11-12, 1917 год, стр. 1127-1140.
Въ теченiе длиннаго перiода лѣтъ въ области метеорологiи у насъ занимали совершенно выдающееся положенiе два высоко даровитыхъ и плодовитыхъ ученыхъ; оба были професорами университета, корреспондентами нашей Академiи и почетными членами многихъ ученыхъ обществъ и учрежденiй въ Россiи и за границей.
Одинъ изъ нихъ былъ преимущественно климатологъ, путешественникъ и географъ, испытавший на себѣ всѣ климаты земного шара, такъ живо имъ изображенные въ его трудахъ; другой проявилъ свои дарованiя превосходными трудами — какъ по общей метеорологiи въ видѣ курсовъ, такъ и по отдѣльнымъ ея отраслямъ и въ особенности по спецiальнымъ изслѣдованiямъ, выдвигая все новые и новые вопросы, но особенно плодотворна была его организацiонная дѣятельность. Неразборчивая смерть похитила ихъ обоихъ. Перваго, А. И. Воейкова, — мы похоронили въ прошломъ году, а въ ночь на 31 марта (съ четверга на пятницу на страстной), послѣ тяжкихъ душевныхъ испытанiй и повторныхъ воспаленiй легкихъ, — скончался Александръ Викентьевичъ Клоссовскiй. Согласно съ желанiемъ покойнаго, его жена лично, не объявляя роднымъ и знакомымъ, похоронила его въ Александро-Невской Лаврѣ. Въ объявленiи о его кончинѣ она привела эпиграфъ: "жизнь — трудъ, трудъ — жизнь" и текстъ евангелiя "кто сотворитъ и научитъ, тотъ великимъ наречется въ Царствiи Небесномъ"; этими немногими словами охарактеризованы и жизнь А. В. Клоссовскаго и его заслуги.
А. В. Клоссовскiй родился въ 1846 г. въ Воронежской губернiи; окончивъ курсъ въ университетѣ Св. Владимира въ Кiевѣ въ 1868 г., онъ поступилъ преподавателемъ сначала въ Каменецъ-Подольскую гимназiю, а затѣмъ — въ военную гимназiю — въ Кiевѣ, гдѣ оставался до 1880 г.; за это время онъ издалъ нѣсколько цѣнныхъ трудовъ по метеорологiи, изъ которыхъ особеннаго вниманiя заслуживаютъ: "Ходъ метеорологическихъ элементовъ въ Кiевѣ“ и "Синоптическая Метеорологiя“.
Въ 1876 году онъ былъ утвержденъ приватъ-доцентомъ въ университетѣ, а въ 1880 году — въ томъ же званiи перешелъ въ Петроградскiй университетъ. Въ августѣ 1881 года онъ былъ утвержденъ исправляющимъ должность доцента Новороссiйскаго университета. Въ это время, въ одинъ изъ прiѣздовъ Клоссовскаго въ Петербургъ, Метеорологическая комиссiя Географическаго Общества предложила ему принять на себя обработку собраннаго комиссiей матерiала наблюденiй надъ грозами за 10 лѣтъ дѣятельности ея грозовой сѣти. Клоссовскiй пополнилъ этотъ матерiалъ наблюденiями Главной Физической Обсерваторiи за 17 лѣтъ, а также отчетами страховыхъ обществъ о градобитiях и далъ впервые довольно точную и подробную картину распредѣленiя грозъ въ Россiи; онъ наглядно излагаетъ результаты, рисуя въ воображенiи читателя рельефную поверхность, которая повышается съ увеличенiемъ числа грозъ и понижается — съ уменьшенiемъ. На такой картинѣ читатель можетъ прослѣдить постепенный подъемъ отъ 5—7 грозъ въ году — на крайнемъ сѣверѣ до свыше 40 — на Кавказѣ; отмѣченъ сравнительный подъемъ надъ Ураломъ, за нимъ паденiе, но еще далѣе къ востоку, вопреки ожиданiямъ, оказался новый подъемъ грозовой дѣятельности.
Клоссовскiй дѣлаетъ попытку связать грозы съ другими метеорологическими явленiями — съ температурою, осадками и влажностью; лишь совокупностью этихъ трехъ элементовъ онъ находитъ возможнымъ объяснить какъ географическое распредѣленiе грозъ, такъ и ихъ суточный и годовой ходъ. По его дальнѣйшимъ изслѣдованiямъ, грозы въ Россiи, всѣ безъ исключенiя, являются спутниками циклоновъ. Трудъ Клоссовскаго опровергаетъ теорiю Монa и Марiе-Дави, по которой въ странѣ такой континентальной какъ Россiя слѣдовало ожидать грозъ преимущественно внѣшняго происхожденiя, зависящихъ отъ сильнаго нагрѣванiя. Клоссовскiй показалъ, что грозы въ Россiи суть небольшiе вихри второго или высшаго порядка, образующiеся на окраинахъ циклона; подобнымъ образомъ и градобитiя, тѣсно связанныя съ грозами, являются спутниками циклона, при чемъ они рѣзко сосредоточены въ юго-восточномъ квадрантѣ и именно въ поясѣ атмосфернаго давленiя 750—760 мм.
Трудъ этотъ доставилъ автору званiе доктора Физической Географiи и золотыя медали — одну графа Толстого, присужденную Академiей Наукъ, другую — Географическаго Общества. Получивъ званiе доктора, Клоссовскiй въ 1684 году былъ избранъ экстраординарнымъ, а въ 1886 году — ординарнымъ профессоромъ, и оставался на службѣ въ Новороссiйскомъ университетѣ до конца 1907 г., когда особыя обстоятельства вынудили его подать въ отставку.
За 27 лѣтъ своей службы въ Новороссiйскомъ университетѣ Александръ Викентьевичъ, помимо своей педагогической дѣеятельности и многихъ десятковъ трудовъ въ области геофизики, успѣлъ создать первую въ Россiи частную метеорологическую сѣть на юго-западѣ Россiи, основать особый журналъ "Метеорологическое обозрѣнiе; труды метеорологической сѣти юго-запада Россiи“ и со своими сотрудниками обработать накопившiйся въ этой области метеорологическiй матерiалъ и издать результаты въ особомъ трудѣ "Матерiалы для климатологiи юго-запада Россiи", съ приложенiемъ атласа; наконецъ имъ же создана прекрасно оборудованная геофизическая обсерваторiя, наблюденiя которой разрабатываются и издаются въ Лѣтописяхъ Магнитно-метеорологической Обсерватсрiи Новороссiйскаго университета. Начало сѣти было положено въ 1886 г.; ко времени ея наибольшаго развитiя она охватывала Херсонскую, Таврическую, Бессарабскую, Подольскую, Кiевскую, Волынскую и отчасти Екатеринославскую губернiи, насчитывала свыше 1000 станцiй разныхъ разрядовъ, доставлявшихъ наблюденiя надъ температурою воздуха, направленiемъ и силою вѣтра, осадками, ливнями, толщиной и залеганiемъ снѣгового покрова, снѣжными заносами, промерзанiемъ почвы, вскрытiемъ и замерзанiемъ рѣкъ, землетрясенiями, ходомъ сельско-хозяйственныхъ работъ, состоянiемъ посѣвовъ, количествомъ и качествокъ урожая. Къ концу 1907 г., когда вынужденно закончилось существованiе этой сѣти, издано 19 томовъ трудовъ сѣти. Путемъ обмѣна изданiями съ русскими и иностранными учрежденiями — собрана богатая библiотека по геофизическимъ наукамъ. Какимъ чудомъ могъ все это сдѣлать одинъ человѣкъ и притомъ въ такое время, когда всякая частная иницiатива не встрѣчала поощренiя!
Прежде всего это объясняется любовью къ дѣлу, которому посвятилъ свою жизнь Александръ Викентьевичъ, его неутомимымъ стремленiемъ двигать его настойчиво, съ непреодолимою энергiею дальше назначенныхъ рамокъ, несмотря на недостатокъ силъ и средствъ на задуманное предпрiятiе; этотъ недостатокъ въ помощникахъ въ первую очередь онъ выносилъ на себѣ лично, обладая необычайною трудоспособностью. Вотъ живая картинка — съ какимъ трудомъ онъ добивался своей цѣли: 26-го ноября 1886 г., когда при университетѣ еще не было Обсерваторiи, Александръ Викентьевичъ въ письмѣ отъ 26-го сообщаетъ мнѣ, какiя работы лежатъ на немъ лично: "1) Я произвожу всѣ болѣе сложныя наблюденiя (атмосферное электричество, время отъ времени магнитныя определенiя, наблюденiя надъ температурою и плотностью воды и т. д.), 2) устанавливаю и повѣряю вновь получаемые приборы, 3) вычисляю и разрабатываю наблюденiя херсонской дождевой сѣти, 4) переписываюсь съ наблюдателями, снабжаю ихъ бланками, инструкцiями (иногда въ мѣсяцъ высылаю до 300 писемъ, которыя не только самъ пишу, но даже надписываю адреса), 5) печатаю отчеты, 6) приготовляю приборы къ демонстрацiи для лекцiи, 7) читаю лекцiи, 8) веду практическiя занятiя со студентами..."
Помимо личнаго своего труда, намечѣнной цѣли Клоссовскiй достигалъ, привлекая къ сотрудничеству и къ поддержкѣ лица и учрежденiя, которыя могли бы ему содѣйствовать; онъ имѣлъ даръ ясно и кратко, въ изящной формѣ и съ неотразимою логичною послѣдовательностью доказывать правоту своего воззрѣнiя, объяснять важность предмета и пользу осуществленiя данной программы, невольно привлекая на свою сторону очарованныхъ слушателей и читателей, и, благодаря этому, хотя въ весьма скромныхъ размѣрахъ, все же ему удавалось получать матерiальную поддержку отъ Херсонскаго и другихъ земствъ, Главнаго Управленiя Землеустройства и Земледѣлiя и другихъ учрежденiй и мѣстъ. Но самою главною поддержкою ему были его же ученики — Александръ Викентьевичъ увлекалъ слушателей своими лекцiями, своимъ примѣромъ самоотверженной службы родинѣ и наукѣ; и юго-западная сѣть и Обсерваторiя и изданiя, основанныя при нихъ, служили не только непосредственно для науки, но и, главнымъ образомъ, для педагогическихъ цѣлей. Преподаванiе и научное изученiе физическаго земледѣлiя, по воззрѣнiю Александра Викентьевича, требуютъ какъ наблюдательнаго матерiала, такъ и многочисленныхъ пособiй для демонстрацiй и экспериментальныхъ изслѣдованiй; съ этою именно цѣлью и возникла мысль объ устройствѣ сѣти и Обсерваторiи.
Студенты принимали участiе въ разработкѣ матерiала, въ наблюденiяхъ и опытахъ въ Обсерваторiи; изслѣдованiя самого профессора, производимыя на ихъ глазахъ, служили имъ хорошими образцами. Клоссовскiй создалъ свою школу и имѣлъ счастье пользоваться сотрудничествомъ своихъ бывшихъ учениковъ, когда они уже успѣли себѣ составить почетное имя въ наукѣ. Справедливо могъ онъ гордиться такими учениками какъ Пасальскiй, Попруженко, Оболенскiй, Игнатьевъ, Точидловскiй, Аганинъ и другiе; первый изъ нихъ скончался въ 1900 г., а остальные успѣшно продолжаютъ работу ихъ учителя.
Завершая свою многолѣтнюю дѣятельность. А. В. Клоссовскiй предпринялъ обширный трудъ, курсъ метеорологiи, предназначенный служить пособiемъ для строго научнаго изученiя этой отрасли въ современномъ ея состоянiи. Въ 1907 году вышла первая часть, посвященная статической метеорологiи; сюда авторъ относитъ распространенiе, составъ, физическiя свойства атмосферы, влагу, гидрометеоры, солнечное лучеиспусканiе, тепловыя явленiя въ атмосферѣ, въ земной корѣ и въ океанахъ, состоянiе земного ядра и атмосферное давленiе. Во введенiи дается понятiе о мiрозданiи вселенной, какое мѣсто занимаетъ земля во вселенной, въ солнечной системѣ, видъ земли въ первомъ приближенiи, во второмъ; характерныя черты лика земли и проч. Этотъ томъ заключаетъ въ себѣ 642 страницы, 205 рисунковъ и чертежей и карту. Во вторую часть должна была войти динамическая метеорологiя, метеорологическая оптика и земной магнетизмъ; — въ третью спецiальные отдѣлы и вопросы, требующiе знакомства съ высшимъ анализомъ; въ четвертую теорiя и практика географическихъ приборовъ.
Обстоятельства, прервавшiя службу Александра Викентьевича въ Новороссiйскомъ университетѣ, лишили автора надежды закончить курсъ въ полномъ его объемѣ и онъ предпринялъ изложенiе того же курса, приближенно по той же, но нѣсколько сокращенной программеѣ. Этотъ трудъ подъ заглавiемъ "Основы метеорологiи" вышелъ уже послѣ отставки автора въ 1910 г. Этотъ трудъ авторъ посвятилъ четыремъ ученикамъ и бывшимъ сотрудникамъ его, о которыхъ мы уже упоминали.
Александръ Викентьевичъ не ограничился университетскими лекцiями; мы слушали его увлекательныя сообщенiя на съѣздахъ Естествоиспытателей и врачей, на первомъ метеорологическомъ съѣздѣ, на съѣздѣ сельскихъ хозяевъ въ Москвѣ, въ собранiяхъ Русскаго Географическаго Общества, Вольно-Экономическаго Общества и проч.
Несколько лѣтъ тому назадъ при представленiи Александра Викентьевича къ званiю корреспондента Академiи Наукъ я приложилъ списокъ его трудовъ. Послѣ того Александръ Викентьевичь издалъ еще нѣсколько статей, въ томъ числѣ: "Основные источники геофизики — современная геофизика, ея задачи и методы“. Метеорологическiй Вѣстникъ 19]2 г.; "Ближайшiя задачи гидрометеорологической сѣти станцiй, организуемыхъ отдѣломъ торговыхъ портовъ М. П. С.“. (Метеорологическiй Вѣстникъ 1913 г.); "Современное состоянiе вопроса о предсказанiи погоды“. 1913 г. и послѣднiй его крупный трудъ "Краткiй курсъ метеорологiи". Одесса 1916 г. Этотъ трудъ посвященъ безвременно погибшей дочери автора: въ немъ изложены, въ общедоступной и сжатой формѣ, всѣ отдѣлы современной метеорологiи.
Изъ указаннаго списка видно какъ разнообразны и интересны были вопросы имъ затрогиваемые; здѣсь совершенно невозможно дать хотя бы слабое понятiе о томъ богатѣйшемъ матерiалѣ, который заключается въ этихъ трудахъ; я могу лишь вскользь упомянуть о нѣкоторыхъ изъ нихъ.
Большая часть этихъ трудовъ, до 30, посвящена изслѣдованiю юга Россiи; изъ нихъ упомянемъ объ обширномъ трудѣ "Колебанiя уровня и температуры въ береговой полосѣ Чернаго и Азовскаго морей", въ которомъ собранъ богатѣйшiй матерiалъ, послужившiй автору для интересныхъ выводовъ, между прочимъ онъ доказываетъ, что колебанiя уровня здѣсь, главнымъ образомъ, зависятъ отъ вѣтровъ. Рядъ статей относится къ климату Одессы въ сопоставленiи съ болѣзнями, смертностью, преступностью и проч.
Въ трудѣ "Осадки юго-запада Россiи, ихъ распредѣленiе и предсказанiя" Александръ Викентьевичъ устанавливаетъ связь дождевыхъ перiодовъ съ областями циклоновъ, при чемъ разсматриваетъ влiянiе циклоновъ на осадки въ зависимости отъ того, откуда они приходятъ; такое изслѣдованiе показало, что въ случаѣ приближенiя циклоновъ съ Балканскаго полуострова въ Херсонскую губернiю, здѣсь можно ожидать осадковъ въ 88 случаяхъ на 100, тогда какъ циклоны, приносимые съ сѣвера, даютъ 10—20 процентовъ выпаденiя осадковъ.
Въ Метеорологическомъ Обозрѣнiи сопоставленiе наблюденiй надъ снѣговымъ покровомъ, осадками и другими метеорологическими элементами съ таблицами урожая главныхъ хлѣбовъ даетъ возможность установить зависимость последняго отъ первыхъ. Въ статьѣ "Отвѣты современной метеорологiи на запросы жизни" Клоссовскiй, между прочимъ, приводитъ случай, какъ ему, на основанiи сопоставленiя многолѣтнихъ наблюденiй надъ осадками съ колебанiями уровня воды въ Куяльницкомъ лиманѣ, удалось въ 1888 г. избавить общество соляныхъ промысловъ отъ затопленiя громадныхъ складовъ соли безъ большихъ расходовъ на перевозку, путемъ укрѣпленiя и возвышенiя плотинъ, опредѣливъ предварительно приближенные размѣры ожидавшагося разлива. Особенное вниманiе въ этомъ трудѣ обращено на важное значенiе сельско-хозяйственно-метеорологическихъ наблюденiй, на предсказанiе погоды, на важное значенiе климатическихъ данныхъ въ вопросахъ о возможности или невозможности культуры извѣстнаго растенiя въ данномъ районѣ и проч. Однимъ словомъ дается цѣлая программа работъ по примѣненiю метеорологiи для разнообразныхъ практическихъ цѣлей.
Изъ другихъ работъ упомянемъ въ видѣ примѣровъ затрагиваемыхъ авторомъ вопросовъ:
"Рабочая сила вѣтра въ Россiи", "Вулканическая энергiя нашей планеты", "Замѣчательныя формы градинъ, собранныхъ на юго-западѣ Россiи съ 1886 по 1890 г.", "„Усмиряющее дѣйствiе масла на морскiя волны". "Сейсмическая дѣятельность на юго-западѣ Россiи въ 1894—1896 годахъ". "Физическая жизнь нашей планеты на основанiи современныхъ воззрѣнiй". "Климатологiя въ связи съ климатотерапiей и гигiеной“.
Плодотворная и многолѣтняя дѣятельность А. В. Клоссовскаго въ Новороссiйскомъ университетѣ была неожиданно прервана въ 1907 г. Ректоръ университета былъ признанъ правительствомъ неблагонадежнымъ и смѣненъ. Совѣтъ университета выразилъ протестъ который и былъ переданъ исполнявшимъ должность ректора по начальству; его уволили. Послѣ этого Александръ Викентьевичъ, всегда горячо возмущавшiйся противъ всякой несправедливости, счелъ долгомъ подать въ отставку. Уходя изъ университета, Александръ Викентьевичъ просилъ, чтобы его оставили завѣдывающимъ созданною имъ Обсерваторiею, дѣятельность которой была тѣсно связана съ устроенною имъ же Ю. З. сѣтью, по крайней мѣрѣ до окончанiя предпринятыхъ имъ работъ; Академiя Наукъ поддерживала это ходатайство; тѣмъ не менѣе отставка была принята и завѣдыванiе Обсерваторiею поручено новому профессору, хотя Клоссовскому было разрѣшено продолжать свои работы въ Обсерваторiи, что отдалило закрытiе Ю. З. сѣти, еще на 2 года. ВЪ 1909 г. былъ поднятъ вопросъ объ оставленiи Обсерваторiи подъ управленiемъ Клоссовскаго; объ этомъ ходатайствовали Второй Метеорологическiй Съѣздъ и Академiя Наукъ, но безрезультатно. Сѣть была закрыта.
Въ трудѣ своемъ "Послѣдняя страница журналовъ "Метеорологическое Обозрѣнiе (1887—1908) и Лѣтописи Магнитно-Метеорологической Обсерваторiи Императорскаго Новороссiйскаго университета (1894—1908)“ Клоссовскiй прощается съ бывшими своими учениками и сотрудниками и, какъ бы въ завѣщанiе имъ, излагаетъ программу стоящихъ на очереди вопросовъ, подлежащихъ разработкѣ. Въ концѣ 1909 года онъ переселяется въ Петроградъ, гдѣ все же продолжаетъ еще работать; будучи заслуженнымъ профессоромъ, онъ поступаетъ приватъ-доцентомъ въ Петроградскiй университетъ, получаетъ званiе почетнаго члена Ученаго Комитета Министерства Земледѣлiя и принимаетъ участiе въ его трудахъ, состоитъ членомъ Комитета Николаевской Главной Физической Обсерваторiи, членомъ Комитета Метеоро—Съѣздовъ и членомъ академической Магнитной комиссiи; читаетъ курсъ Метеорологiи на Высшихъ Женскихъ курсахъ.
Война застаетъ его съ его семьей въ Австрiи, гдѣ лѣчилась и выдержала операцiю его дочь; ему пришлось пережить тюремное заключенiе, видѣть звѣрское обхожденiе съ его дочерью, послѣдствiемъ котораго была ея смерть. Всѣ зти обстоятельства крайне разстроили его здоровье, онъ выдержалъ четыре воспаленiя легкихъ и скончался отъ истощенiя силъ, оставаясь въ памяти до послѣдняго дня. За три дня до кончины Александръ Викентьевичъ получилъ приглашенiе вернуться въ Одессу и занять прежнюю каѳедру. Онъ просилъ отвѣтить, что всѣ земные счеты имъ покончены. Почтимъ память нашего дорогого товарища, оставившаго глубокiй слѣдъ въ наукѣ, которой онъ посвятилъ свою жизнь.
Теперь вспоминается мнѣ лишь все то больное, что вынесла слишкомъ чуткая душа его, которой было свойственно спокойно принять ударъ въ сердце, но рана, полученная такимъ образомъ, временемъ лишь углублялась и, въ молчанiи его, ныла безостановочно.
Онъ съ 12 лѣтъ жилъ на своихъ ногахъ съ вѣчной заботой о завтрашнемъ днѣ своей бабушки, матери, малолѣтней сестры и своемъ собственномъ. Съ двѣнадцатилѣтняго возраста репетиторомъ въ чужой семьѣ, легко сжимающiйся душой при всякомъ прикосновенiи, онъ несъ заработокъ въ 100 руб. въ годъ своимъ, которыя знали лучшую долю: отецъ окончилъ Кременецкiй лицей, мать — институтка; ранняя смерть отца смела все благополучiе, и люди жили, постепенно продавая все оставшееся. Въ 8 лѣтъ онъ съ хронической водянкой головы уже поступилъ въ гимназiю, а въ 14 лѣтъ вмѣстѣ съ двумя классами, "забастовавшими" въ отвѣтъ на грубость директора, который сбилъ палкой шапку съ непоклонившагося ученика, былъ удаленъ изъ гимназiи (V и VI классы). Тогда онъ помѣстилъ себя (sic) въ таксаторомежевые классы. Черезъ годъ разрѣшили вернуться въ гимназiю при условiи выдержать экзамены за всѣ классы, какъ бы не бывалъ въ заведенiи. Изъ 120 учениковъ вернулось двое, онъ былъ въ числѣ ихъ, рѣшивъ не покидать и таксаторскихъ классовъ (вечернiе курсы). По окончанiи одновременно курса наукъ въ двухъ заведенiяхъ онъ получилъ двѣ золотыхъ медали. Впослѣдствiи, на каникулы, студентомъ Университета землемерствомъ зарабатывалъ за лѣто рублей 100, чѣмъ и снабжалъ семью свою; самъ же никогда не умѣлъ пробиться матерiально, всегда получалъ грошовые уроки послѣ длинныхъ ожиданiй, жилъ впроголодь. На послѣднемъ курсѣ заболѣлъ отъ голодовокъ острой анемiей, осложнившейся холоднымъ нарывомъ ноги, давшимъ ему костыли на три года. Окончивъ первымъ кандидатомъ по курсу, онъ не былъ оставленъ стипендiатомъ для приготовленiя къ профессорскому званiю, опять по неуменiю просить и выдвигаться. Тутъ онъ поступилъ по "кооптацiи" учителемъ въ военную кiевскую гимназiю, отдохнулъ среди сравнительно бо́льшей обезпеченности, прекрасной товарищеской среды и истинно-воспитательнаго направленiя Милютинскаго вѣдомства Главнаго Управленiя воен.-учебн. завед., отдавшись со всѣмъ пыломъ идеализма того времени просвѣщенiю юношества. Его ученики по военной гимназiи, нынѣ пожилые генералы, до послѣднихъ дней заходили къ нему и со слезами умиленiя вспоминали, какъ тогда ихъ учителя и воспитатели берегли ихъ дѣтскую душу. 29 лѣтъ отъ роду онъ сдѣлался приватъ-доцентомъ кiевскаго Университета и началъ, не оставляя военной гимназiи, готовиться къ магистерскому испытанiю. Тогда не было ни руководителей дпя этой каѳедры, ни общихъ курсовъ и компендiумовъ, отсутствовали книги въ библiотекахъ Университета, приходилось рыться въ отдѣльныхъ каталогахъ, собирать мемуары международной науки, что тоже было трудно при небольшихъ средствахъ преподавателя въ провинцiи, наудачу выписывавшаго себѣ книги. При своей добросовѣстности и требовательности къ самому себѣ, несмотря на хорошую математическую подготовку и недюжинныя способности и трудолюбiе, онъ лишь черезъ пять лѣтъ рѣшился приступить къ экзаменамъ, уехавъ для этого въ Одессу съ собственной обширнѣйшей программой; въ Кiевѣ онъ уже считался съ 3 другими (Житецкiй, Беренштамъ и Цвѣтковскiй) "на отлетѣ" вслѣдствiе распоряженiя генерал-губернатора Черткова, и многiе консервативные профессора рѣшили въ случаѣ экзамена подвергнуть его "провалу“. Держалъ экзамены у профессоровъ Шведова и Умова и за "истинно блестящее испытанiе" былъ черезъ шесть мѣсяцевъ утвержденъ въ званiи исправляющаго должность штатнаго доцента (за неимѣнiемъ еще магистерской диссертацiи). А въ ожиданiи ему нужно было, изгнанному Чертковымъ, искать себѣ пристанище въ Милютинскомъ вѣдомствѣ въ Петроградѣ, гдѣ начальникъ Главн. Управленiя военно-учебныхъ заведенiй Исаковъ циркулярно велѣлъ пристроить всѣхъ четверыхъ опальныхъ.
Въ Петербургѣ онъ сдѣлался приватъ-доцентомъ Университета, въ которомъ черезъ 37 лѣтъ закончилъ циклъ своей жизни опять опальнымъ же приватъ-доцентомъ.
Въ Петербургѣ онъ остался лишь одинъ учебный годъ. Будучи убежденнымъ провинцiаломъ, онъ считалъ, что надлежитъ культивировать уголъ земли, гдѣ онъ рожденъ, и, покинувъ ненавистную ему столицу, сперва занялъ доцентуру, а затѣмъ и каѳедру физической географiи въ Одессѣ. Съ этого времени начинается его болѣе широкая научная и практическая дѣятельность, между прочимъ, организацiя юго-западной метеорологической и сельско-хозяйственной сѣти. Убѣжденный въ невозможности централизацiи климатическаго изученiя обширной Россiи въ Глав. Физ. Обсерваторiи въ Петербургѣ, онъ пропагандировалъ примѣромъ и словомъ районныя сѣти. Но академикъ Вильдъ, большая научная и административная сила того времени, рѣшительно запротестовалъ противъ такой децентрализацiи; Клоссовскiй былъ обвиненъ въ сепаратизмѣ и отъ него была взята въ министерствѣ подписка не заниматься вопросомъ о предсказанiи погоды; ему отказали даже выдать для просмотра синоптическiя карты въ самомъ помещенiи Гл. Физ. Обсерваторiи Петербурга, что разрѣшалось и зауряднымъ работникамъ.
He прихлопнули его сѣть лишь благодаря вмѣшательству П. П. Семенова-Тян-Шаньскаго, вице-президента Географическаго Общества. Эта борьба съ Вильдомъ прололжалась многiе годы до его отставки, хотя Гл. Физ. Обс. и сама начала уже открывать районныя сѣти, то-есть идея Клоссовскаго, какъ таковая, восторжествовала.
Юго-западная сѣть велась 23 года; я была ея безсмѣннымъ секретаремъ и знаю близко жизнь ея. Въ то время, когда въ 1896 году на Нижегородской выставкѣ дiаграммы и карты показывали, что вся Россiя съ Сибирью насчитывала 16,000 станцiй, юго-западная сѣть въ районѣ только шести губернiй была усѣяна 5000 станцiями. Работа была прекращена уходомъ Клоссовскаго, какъ изгнанника, изъ Одессы въ 1907 году, такъ какъ никто не захотѣлъ безвозмездно вести большое, кропотливое дѣло. Остался вполнѣ обработанный за 23 года наблюденiй климатическiй матерiалъ, истинное богатство края и климатическая монографiя Одессы (40-лѣтнiя наблюденiя;, чего не имѣютъ и столицы, a только Кiевъ (тоже работа профессора Клоссовскаго) и, кажется, Астрахань.
Замѣчу, что въ дѣловомъ обмѣнѣ съ наблюдателями (сельскiй учитель, священник, волостной писарь, крестьянинъ, сиделецъ изъ "монополiи“, мелкiй помѣщикъ) у него всегда было стремленiе отдѣльной, какъ бы случайной, фразой, часто посланной книгой изъ другой даже отрасли естествознанiя, пробуждать сознательный интересъ къ просвѣщенiю, сообщить искру подъема духа, устанавливать связь общимъ дѣломъ между людьми разрозненными. Оказывалась въ трудную минуту помощь: ходатайство пособiй, помѣщенiе дѣтей въ учебныя заведенiя, перемѣщенiя на лучшую, освободившуюся, вакансiю, а нерѣдко и просто защита отъ притѣсненiй мѣстнаго начальства. Это была истинно культурная работа на пользу края, проникнутая душевнымъ участiемъ къ обездоленнымъ представителямъ "единаго отъ малыхъ сих“. Затѣмъ пришла пора основанiя обсерваторiи; въ факультетѣ смотрѣли, какъ на пустую мечту, на возможность получить 40,000 р. на учебно-вспомогательное учрежденiе отъ министерства того времени. Мужъ сталъ хлопотать единолично, читалъ на съѣздѣ рѣчь при Деляновѣ на эту тему, тотъ сказалъ ему послѣ засѣданiя: "Вы — Демосѳенъ", и обѣщалъ тутъ же отпустить желаемую сумму. Когда была построена обсерваторiя и профессоръ Клоссовскiй приступилъ къ ея оборудованiю (1891—92 годы), физико-математическiй факультетъ московскаго университета прислалъ ему приглашенiе перейти въ Москву, съ гарантiей 80,000 руб. на постройку обсерваторiи въ Москвѣ. Соблазнъ былъ великъ не только для него, а и для его семьи. Но вѣрный себѣ, онъ отвѣтилъ: "Я бы не оправдалъ довѣрiя, оказаннаго мнѣ, если бы, начавъ одно дѣло, бросилъ, не окончивъ его, руководствуясь лишь личными побужденiями". (Вѣроятно, въ дѣлахъ московскаго физико-математическаго факультета имѣются документальные слѣды этого перiода). Въ 1895 году, за удаленiемъ директора Гл. Физ. Обсерваторiи Вильда, единственнымъ кандидатомъ Академiя выставила имя Клоссовскаго, но по приказанiю Константина Константиновича его кандидатура была замѣнена именемъ другого лица. Защитники избранiя профессора Клоссовскаго телеграфировали изъ Академiи: "Прiѣзжайте для личныхъ переговоровъ съ президентомъ". Онъ же отвѣтилъ телеграфно: "Я старъ, чтобы представляться". Пять лѣтъ тому назадъ кн. Голицынъ убеждалъ его согласиться баллотироваться на вполнѣ обезпеченную ему каѳедру академика и директора Гл. Физич. Обсерваторiи. Мужъ отвѣтилъ:
"Статистическую метеорологiю, которая культивируется въ Гл. Физич. Обсерваторiи, теперь уже нужно низвести до самыхъ ограниченныхъ предѣловъ; необходимо дать просторъ геофизикѣ съ строго постановленнымъ экспериментальнымъ физическимъ методомъ на почвѣ метеорологическаго анализа, т.-е. перестроить въ Гл. Физич. Обсерваторiи все. Я старъ, и единственное авторитетное лицо, которое я могъ бы указать, — князь Голицынъ". Лѣтъ десять тому назадъ Б. Б. Голицынъ, какъ чистый физикъ, смотрѣлъ на физическую географiю лишь какъ на науку метеорологическую и климатологическую. Сдѣлавшись директоромъ Гл. Физич. Обсерв., онъ сталъ страстнымъ адептомъ геофизическаго направленiя и даже основалъ журналъ "Геофизическiй Сборникъ“ (академическое изданiе). Въ Гл. Физич. Обсерваторiи онъ поручилъ все ответственные посты ученикамъ Клоссовскаго: магнитную обсерваторiю — М. А. Аганину, злектрическiй отдѣлъ — В. Н. Оболенскому, мѣсто гл. физиковъ: Н. Н. Оболенскому и одесситамъ Абергу и Мироновичу; кромѣ того, при магнитной обсерваторiи — два ученика мужа по петербургскому Университету, магнитологъ Прусаковъ и Тверской. Такимъ образомъ, по этой каѳедрѣ въ Россiи есть только одна научная школа въ ея дѣятельныхъ представителяхъ — школа геофизики профессора Клоссовскаго. Въ Одессѣ — его ученики: Панченко, Попруженко и Точидловскiй.
Наконецъ судьба привела его и къ полному разгрому его научной дѣятельности; онъ опять очутился въ столицѣ приватъ-доцентомъ, читающимъ обязательный курсъ по электричеству и магнетизму безъ всякихъ приборовъ, вырезывая схемы ихъ собственноручно изъ бумажекъ и палочекъ. Профессоръ Воейковъ, занимавшiй каѳедру физической географiи въ Петроградѣ, никогда не читалъ отдѣловъ, связанныхъ съ математикой и экспериментомъ, будучи чистымъ климатологомъ, а потому кабинетъ его былъ снабженъ лишь картами, чертежами и таблицами. Въ теченiе 10 лѣтъ приватъ-доцентуры профессора Клоссовскаго въ Петроградѣ дѣло не мѣнялось, такъ какъ послѣ заявленiя декана проф. Шимкевича, что приватъ-доценты не имѣютъ права на заявленiе своихъ преподавательскихъ потребностей, Клоссовскiй никогда не обращался въ факультетъ и читалъ въ столичномъ университетѣ при многочисленной аудиторiи, несмотря на спецiальный курсъ, безъ пособiй, ассистента, опредѣленной аудиторiи, на склонѣ лѣтъ съ плохой приспособляемостью къ новымъ условiямъ, и эта мука загнаннаго въ щель таланта и знанiя продолжалась до смерти.
Во всякой борьбѣ, будь—то отстаиванiе коллегiальности или автономности университетскихъ правъ, научныхъ ли убежденiй или чисто совѣтскiя и факультетскiя дѣла, отличительной чертой его выступленiй была всегда мужественная, стойкая позицiя, собранный, строго проверенный фактическiй матерiалъ, спокойное, безпристрастное его изложенiе и освѣщенiе, краткость чеканной внѣшней формы и неотразимость логическаго построенiя, приводящая къ единственному неоспоримому выводу. Товарищи часто называли его въ шутку судебнымъ слѣдователемъ по особо важнымъ дѣламъ и говорили, что он въ рѣчи своей бьетъ, какъ молотомъ. Эта особенность его склада всегда почти давала ему удовлетворительное рѣшенiе большинства въ поднимаемомъ вопросѣ. Всѣ, кто встрѣчался съ нимъ часто, нерѣдко слышали отъ него: "нельзя уклоняться отъ истины". И эта истина была фундаментомъ не только его научныхъ трудовъ, но всякаго его дѣйствiя. Прибавлю еще, что въ студенческiе годы онъ отдавалъ много времени воскреснымъ школамъ и мастерскимъ для бѣдныхъ дѣвушекъ въ стилѣ "Вѣры Павловны" изъ романа Чернышевскаго "Что делать“ и всегда ратовалъ за народное и женское образованiе: первый фонарь для демонстрацiи въ одесскомъ народномъ домѣ былъ купленъ на деньги съ его публичной лекцiи, а у меня под рукой еще сохранился номеръ, тогда либеральнаго, Шульгинскаго "Кiевлянина“ (1868 г., № 121) со статьей Клоссовскаго: "Къ вопросу о высшемъ образованiи для женщинъ".
За три дня до его кончины получено было приглашенiе факультета изъ Одессы вернуться на каѳедру и въ Обсерваторiю. Онъ уже шесть мѣсяiевъ былъ почти слепъ, лишенный книги, пера и бумаги. За два съ половиной года онъ выплакалъ по умершей дочери Туган-Барановской всѣ глаза. Прослушавъ приглашенiе факультета, онъ сказалъ: "Мои дѣла земныя всѣ кончены". Я рѣшилась написать проф. Танфильеву съ просьбой передать въ факультетъ слѣдующее: "Профессоръ Клоссовскiй, заслушавъ письмо г. декана, сказалъ: "Мои дѣла земныя все кончены“. Думаю, что если бы у него было больше силъ, онъ поблагодарилъ бы своихъ бывшихъ товарищей за то, что вспомнили о немъ черезъ 11 лѣтъ. Спецiалисты отведутъ ему надлежащее мѣсто въ той отрасли науки, въ которой онъ работалъ. Но нельзя забыть, что для него наука, каѳедра и коллегiальность были трехликимъ божествомъ, которому онъ служилъ, какъ вдохновенный жрецъ. А потому, можетъ быть, и лучше, что послѣдняя жертва на этотъ алтарь останется вполнѣ безкорыстной, вознагражденной лишь сознанiемъ исполненнаго долга. Да живуть эти традицiи въ Университетѣ вѣчно. Я же, провожая своего вѣрнаго друга къ тихому пристанищу, благодарю Бога, что Онъ далъ мне 42 года знать большого благороднаго человѣка монолитной цѣльности".
Это вполнѣ сырой матерiалъ — лишь скорбная памятка жены его В. Клоссовской.