"Как ученое общество давно уже желает иметь какое ни есть описание находящейся при Санкт-петербургской Академии Наук — библиотеке и собранию любопытных и естественных вещей; то я, стараясь соразмерно силам своим удовлетворить сему желанию, сочинил сей опыт и к изданию его на свет почел за удобнейший случай юбилею, которого Академия праздновала свое установление" 1).
Так начинал свой "Опыт" первый историк библиотеки и "куншткамеры" Академии Наук И. Бакмейстер. Труд его был приурочен к полувековому юбилею Академии, когда деятели ее почувствовали потребность подвести некоторые итоги славным трудам первых строителей учреждения, призванного к жизни гением Петра.
Ныне Академия Наук вступает в третье столетие своего существования, и подведение итогов является уже не только потребностью, но и необходимостью.
В ряду учреждений Академии Наук библиотеке ее принадлежит особое место как по важности учено-вспомогательной ее роли, так и по некоторым исторически-сложившимся обстоятельствам отношений ее к Академии.
Как известно, библиотека (и кунсткамера) получила начало свое значительно ранее основания самой Академии. П. П. Пекарский отмечает, что появление библиотеки в Петербурге и ее первоначальное развитие обязано было случаю. "Случайность" зта, однако, была совершенно неизбежна. Повернувшаяся по исторической необходимости "лицом к Западу", Россия непременно должна была заимствовать ее технические формы, а вместе с ними — начатки образованности, тех знаний, которые служили выражением этих форм. Не случайно поэтому было ни появление "Академии Свободных Наук и Знаний”, "социетета художеств и наук", ни, ранее того, библиотеки и кунсткамеры, собранных заботливостью деятельного Петра.
Как все, что развивается органически, из потребностей жизни, Академия Наук и библиотека при ней долго существовали без строго определенного и твердого устава и штата.
Вначале библиотека была на попечении лейб-медика Петра I Роберта Эрскина (Арескина). С 1714 года ею стал заведывать специально приглашенный для того, выписанный из Эльзаса по рекомендации Лефорта, И. Д. Шумахер, будущий первый библиотекарь и хранитель "натуралей и раритетов" Академии Наук. Еще до основания Академии библиотека включала в свое собрание уже изрядное число книг (несколько тысяч), составившихся из библиотек остзейских провинций, книг царевича Алексея Петровича, Шафирова, Винниуса, архиатера Эрскина (более 4.000 книг разнообразного содержания) и т. д. Размеры библиотеки становились настолько внушительными, что настоятельно вставал вопрос о хорошем ее размещении. Помещавшаяся сначала во дворце Летнего Сада, библиотека была перенесена в Кикинские Палаты на бывш. Московской стороне, у Смольного Двора, на берегу Невы, откуда летом 1727 г. была перевезена в специально построенное для Академии Наук здание, по проекту, вероятно, "резного дела мастера" Оснера, на Васильевском Острове, где и пребывала до 1924 года. Здание это строилось и приспособлялось с 1719 по 1728 г. лучшими архитекторами того времени — Матарнови, Земцовым, Каетани, Шумахером, Корбел и "резного дела мастером" Оснером, проект которого, как кажется, и положен в основу постройки с некоторыми изменениями.
Размещенная в прекрасном по тому времени специально построенном здании, имея в своем составе более 8.000 т. книг по различным отраслям знания, библиотека, — уже библиотека Академии Наук, — открыла двери свои для публики 25 октября 1728 года, сначала два раза в неделю, а затем (с 1752 г.) "во все недельные дни от 11 утра до 3 пополудни".
Мы не располагаем точными данными, чтобы судить, в какой мере Шумахер сам непосредственно занимался библиотекой. Дело в том, что еще в 1724 г., января 1, Laurentius Blumentrost'ом — "с библиотекарем Шумахером таков контракт сочинен: обязуется оный библиотекарь Данило Шумахер библиотеку и кунсткамеру в своем правлении иметь и как в библиотеке, так и в кунсткамере все порядочно содержать, в библиотеке книгам, а в кунсткамере обретающимся разным вещам каталог учредить: такожде дондеже Академия размножается при оной секретарское дело править" и далее "по отсутствии моем (Блюментроста) с членами Академии корреспонденцию иметь и ради прибытия их сюда, на дорожные им расходы деньги посылать". В 1728 году, янв. 4, "по указу Е.И.В. лейб-медикус и Академии Наук президент, Лаврентий Лаврентиевич Блюментрост приказал во отлучении своем в Москву все дела академические и канцелярские управлять и крепить библиотекарю Шумахеру". Этим широким совместительством библиотекаря с обязанностями секретаря и даже временами президента объясняется частью, что только в 1742 году появился первый каталог библиотеки, напечатанный в четырех частях.
Менее быстрым темпом, чем в первое десятилетие своего существования, но все же неуклонно библиотека до 1742 г. пополнялась ценными собраниями. Так, в нее поступили книги из книгохранилища царя Петра, царевны Натальи Алексеевны, библиотека графа Я. Б. Брюса, гр. Строгонова, гр. В. Г. Орлова, историка Татищева, богатая Несвижская библиотека.
Первый печатный каталог библиотеки появился в 1742 году под заглавием Bibliothicae Imperiales Petropolitanae (pars...) quae continuet (libros...) typis academiae imperiales scient. MDCCXLII.
Приведенная было в порядок библиотека жестоко пострадала от пожара в 1747 г., 5 декабря. Насколько пострадали книги в этом пожаре — трудно судить, за противоречивостью и ненадежностью исторических материалов на этот счет; но на целых 20 лет библиотека находилась во временном помещении (в доме дворян Демидовых, по соседству с зданиями Академии Наук), неприспособленном для книгохранилища, в относительном, надо думать, беспорядке и тесноте. Положенные новым академическим регламентом 24 июля 1747 года 2.000 рублей на содержание библиотеки и кунсткамеры употреблялись в течение многих лет "на починку строения, так на украшение его в пристойность тому потреблению, к которому оно определено".
Библиотека, насчитывавшая в 1742 г. 14.216 томов, в 1775 г. имела, по свидетельству Бакмейстера, уже более 36.000, "в которых всякий ученый человек довольно снискать может потребных ему наставлений". Большая часть книг размещалась в двух залах и одной галлерее; каждый зал длиной в 77, шириной 49 фут. Нижний построен со сводами, где окна с двух сторон сообщают довольно света, дубовые шкафы с дверьми из проволочной решетки стоят подле стен и вокруг колонн. Светлый верхний зал выстлан плитами белого и синего мрамора, в окружности его выведены перила, составляющие галлерею с колоннами, где размещалась часть библиотеки, состоящая из книг русских, китайских и "тунгутских".
Последняя четверть XVIII века отмечается в истории библиотеки как эпоха, "не составившая блестящих страниц в анналах ее". Насколько был мал прирост библиотеки за это время можно судить по данным, приводимым О. Беляевым в его книге "Кабинет Петра Великого..." СПБ., 1793 г., 8°.
"Всех составляющих оную книг на европейских и восточных языках писанных, считая в том числе и самые мелкие сочинения, как-то стихи, оды, речи, поучения, интермедии и др. тому подобные творения простираются до 40.000. В том числе иностранных книг насчитывалось 27.718, "на российском языке напечатанных" 2.964, рукописей русских и иностранных 1.350, "книг китайских и манжурских" — 2.800. Из сопоставления пропорций книг русских и иностранных по каталогу 1742 г. (1/20) с подсчетом их к 1793 г. видно, что приращение русской части библиотеки стало относительно значительно большим, чем иностранной.
На всем протяжении XIX в. этот процесс роста русской части библиотеки является характерной чертой ее. Другой важной чертой в жизни библиотеки этого периода надо отметить разделение ее на два все более обособлявшихся отделения, по принципу разности языков — иностранное и русское; и, наконец, необходимо указать дальнейшее дробление библиотеки по совершенно другому принципу — предметному, разделение ее на ряд отдельных рабочих библиотек: музеев — азиатского, зоологического, ботанического, геологического и минералогического; лабораторий — химической, физической, ботанической, зоологической. Этот процесс диференциации уже в огромной степени выросшего академического книгохранилища закончился в своих существенных чертах к первому десятилетию XX века, в некоторой степени продолжается и поныне, но не трудно уловить уже новую тенденцию в жизни библиотеки — интеграции ее распавшихся частей, объединения в едином органе управления, технической и организационной централизации, без покушения, однако, на рабочие функции обособившихся частей. Задача эта — дело ближайшего будущего и разрешение ее зависит не только от библиотечного персонала, но и едва ли не в большей степени от общеакадемических органов управления.
Выше было уже упомянуто, в каких трудных и тяжелых условиях существовала библиотека в последнюю четверть XVIII в. и, надо добавить, — в первую четверть XIX в. Будучи в первое пятидесятилетие своего существования крупнейшей в России библиотекой, обслуживая научно не только членов Академии Наук, но и внеакадемических — не многих, правда, в то время — ученых, она начинает временно терять это значение в начале XIX века; внимание правительства и средства направляются на возникавшую тогда Публичную Библиотеку, положение и штаты которой утверждены были Александром I в 1810 г. Единое прежде русло книжного потока теперь раздваивается и некоторое время более сильный рукав течет не в Академию, а в Публичную Библиотеку.
Этот сумеречный период в жизни академической библиотеки к середине XIX века был постепенно изжит.
При тех более чем скромных средствах, которые отпускались правительством на покупку книг, важнейшим способом пополнения библиотеки являлось право ее на получение даровых, т. н. цензурных, экземпляров всех печатаемых в России книг. Совершенно определенно можно сказать, что этим прежде всего и обусловливалось то увеличение русской части библиотеки по сравнению с иностранной, которое было отмечено выше. Рост русской части вызвал в уставе 1836 г. необходимость разделения библиотеки на два отделения: 1) книг на русском языке и других славянских наречиях и 2) книг на всех прочих языках в совокупности — за исключением книг на восточных языках, выделенных из библиотеки еще в 1818 году в основанный тогда Азиатский Музей.
Сильнейшее приращение русских книг получила библиотека в 1841 г., когда в нее влита была библиотека Российской Академии, вошедшей в виде отделения русского языка и словесности в состав Академии Наук.
К этому времени относится важное событие в жизни библиотеки: библиотекарь Иностранного отделения, знаменитый академик К. М. Бэр разработал и напечатал "Conspectus indicis systematici Bibliothecae Academiae Imperiales Scientiarum Petropolitanae. Sectio II, Libri idiomatibus extraneis conscripti Petrop.... 1841." 8° min. Эта система вначале была принята не только иностранным, но и русским отделением, которое, однако, вынуждено было впоследствии, за громадностью поступавших в отделение книг и недостатком персонала, отказаться от нее. Второе (Иностранное) отделение и до сего времени применяет систему Бэра. Всего отделов в этой системе 21.
Части отделов: VII — Historia naturalis corporum organicorum и X (исторического) выделены в особые библиотеки при соответствующих музеях: Зоологическом (в 1831 г.), Ботаническом (в 1835 г.), Азиатском (в 1818, см. выше). Книги по этим отделам с того времени библиотекой направляются в упомянутые музеи, не занося их в систематические Бэровские каталоги.
Как сказано выше, к середине прошлого века библиотека Академии Наук разделилась на два отделения, во главе каждого из них стоял особый библиотекарь-академик, с 1891 г. по новому уставу в звании директора.
Вначале единое, Русское отделение с течением времени распадается на отделы книжный, журнальный, славянский и рукописный, при чем последнее уже с 1901 г., с учреждением должности ученого хранителя, получает самостоятельное существование.
Книжный состав I отделения уже к 1 январю 1914 переходил за цифру 550.000 названий. Приостановившийся было за первые годы Революции прирост книг вновь поднялся в 1923 году до 13.500 названий, а в 1924 г. сделал резкий скачок до 47.899 №№ книг, брошюр, листовок, карт, планов, схем, портретов, календарей и т. п.
Журнальный отдел Русского отделения заключает в себе все периодические издания, выходившие и выходящие в России, и распадается на два подотдела: журнальный и газетный. В 1902 г. был напечатан "Список русских повременных изданий с 1703 по 1899 г. с сведениями об экземплярах, принадлежащих библиотеке И. Академии Наук". Труд В. И. Срезневского (11 + 1114 стр.). "Список" этот является не простым каталогом, а вместе с тем ценным библиографическим пособием.
В течение 25 лет (с 1889—1913 г.) число периодических изданий поднялось с 1.836 до 9.174 названий. По отчету за 1924 год, в течение года зарегистрировано 1.774 названий журналов, из них вновь вышедших за 1924 год — 566, против 833 за 1923 г.
Славянский отдел возник в начале 1880-х годов. В отделе сосредоточиваются книги и периодические издания на всех славянских языках, кроме русского. Общее число книг, брошюр и периодических изданий в этом отделе достигает до 200.000 томов. Книжные коллекции славянского отдела распределяются следующим образом: 1) обще-славянский, главным образом состоящий из книг И. И. Срезневского и авторских пожертвований; 2) украинский; 3) белорусский; 4) болгарский; 5) сербский; 6) хорватский; 7) словенский; 8 и 9) польский, периодические издания, книги и брошюры; 10) чешско-словацкий; 11) сербо-лужицкий; 12) Отдел особых пожертвований.
Поступлений в 1924 году было 1855 названий книг в 3042 томах, 143 названия периодических изданий в 945 томах, всего 1998 названий в 3987 томах.
Рукописное отделение представляет собой ценнейшую часть библиотеки Академии Наук, составляя, вместе с книгами царевичей Федора, Петра и Иоанна Алексеевичей и правительницы Софьи, основное ядро, вокруг которого начиналось академическое книгохранилище. Оно распадается на 4 отдела: 1) рукописи, 2) старо-печатные книги, 3) издания гражданского шрифта времен Петра Великого, 4) картины, гравюры, лубочные издания и портреты. Кроме того, в отделение входят: 1) особый Пушкинский отдел имени Л. Н. Майкова, 2) собрание книг и журналов русской заграничной печати и материалов по общественному движению в России за новейшее время, 3) собрание материалов по истории сектантства в России, составленное при деятельном содействии В. Д. Бонч-Бруевича.
Первая рукописная коллекция поступила в библиотеку около 1729 года вместе с бумагами, найденными в Казенной палате после смерти Петра В. и книгами царевны Натальи Алексеевны.
Рост Рукописного отделения в XIX веке был довольно слабым.
Энергичная деятельность отделения началась с момента учреждения должности ученого хранителя рукописей в 1901 году. Лежавшие неразобранными из-за темноты и неудовлетворительности помещения ящики и свертки были разобраны и привели к ряду неожиданных открытий: были найдены подлинные грамоты Петра гетману Мазепе, часть архива Меньшикова, архив XVII века с порубежными делами России с Швецией, Новосильцевский архив и многое другое 2). После приведения в порядок и известность собрания академических рукописей, ученым хранителем были предприняты поездки в северные русские губернии, давшие крупные результаты.
Драгоценной частью Рукописного отделения являются многочисленные архивы, служащие богатейшим материалом по истории просвещения и культуры России.
Прежде всего следует отметить здесь архив братьев Тургеневых — Николая, Александра, Сергея, Андрея и отца их Ивана Петровича. Затем необходимо указать архив акад. Срезневского, семейный архив Кашкиных, Н. Ф. Дубровина, графа Киселева, Н. П. Слепцова, бумаги А. Н. Островского и ряд других. Крупный интерес составляет обширное собрание автографов русских самоучек, свыше 200 лиц, составленное А. И. Яцимирским и принесенное им в дар Академии.
Иностранное отделение библиотеки представляет крупную и очень важную часть ее. Мы уже видели, что на протяжении всего XVIII века и части XIX века иностранный отдел библиотеки в огромной степени преобладал над русским. Только к середине XIX века, с присоединением книжного собрания Российской Академии и с оживлением издательской деятельности в России, отношения между русским и иностранным отделами начинают меняться в пользу первого, и в настоящее время иностранные книги составляют едва ли ⅕ всего собрания. Тем не менее ценность иностранного отделения — огромна. Не говоря уже о целом ряде редчайших старых книг, отделение располагает таким полным подбором иностранных научных журналов, какими может располагать только первоклассная европейская библиотека. Главнейшие усилия Академии направлялись именно в эту сторону — путем покупки и обмена приобретаются главным образом периодические издания. Около 1.000 ученых учреждений всего мира находятся в обмене своими изданиями с библиотекой Академии. Отдел текущих журналов включает в себя не менее 1.500 названий. Ежегодный прирост иностранного отделения исчисляется приблизительно в 10.000 томов. Все поступающие книги включаются в систему Бэра (см. выше) и заносятся в фолианты систематического каталога отделения. Кроме этого каталога, имеется еще два карточных каталога — алфавитный и разбитый на систематические отделы Бэра.
Инкунабулы, редкие книги, рукописи и гравюры иностранного отделения выделены и образуют ныне самостоятельное отделение. Выделены также в особое отделение карты, планы и портреты, объединенные с соответственными отделами Русского отделения.
В настоящее время библиотека АН организационно состоит из следующих отделений: 1) русское, 2) иностранное, 3) славянское, 4) рукописное, 5) отделение инкунабул, гравюр и рукописей иностранных, 6) книги XVIII века, 7) картографическое, со включением иконографии и нот. Во главе каждого из отделений стоит главный библиотекарь (всего 7), объединяет работу всех отделений директор, в настоящее время акад. С. Ф. Платонов.
Двумя крупнейшими событиями ознаменована жизнь библиотеки Академии Наук за последние годы: переездом в 1922—24 г.г. в новое, специально для нее построенное здание, и введением новых штатов, почти учетверяющих прежний штат библиотеки (1912). И тот и другой факт не могут не оказать самого глубокого влияния на дальнейшую жизнь учреждения.
Самый факт переброски библиотеки, с более чем 3-миллионным составом, на расстояние полуверсты является беспримерным в анналах библиотек. Если принять еще во внимание, что в момент переезда новое здание далеко еще не было готово, новые усиленные штаты еще не были введены, средства на переезд отпускались в скромных размерах и частями — надо признать, что лишь энтузиазм работников библиотеки и умелая организация сделали возможным выполнение этой огромной задачи.
Последней частью библиотеки переезжало (в конце 1924 года) иностранное ее отделение. В виду новизны способа, примененного им, считаем не лишним несколько подробнее остановиться на истории этого переезда.
Важнейшими и необходимыми условиями переброски книг являются: 1) возможно меньшее число перегрузок и перекладок книг в пути между их старым и новым местом на полке, 2) быстрота перемещения каждой книги, 3) соблюдение ее сохранности и места в ряду и 4) наиболее легкая осуществимость и дешевизна.
Имея в виду эти 4 пункта, отделение отказалось от простейшего способа перевозки книг, — перевязанных в пачки определенного размера на подводах. Прежде всего при принятом в отделении размещении книг по форматам, обвязка книг бичевкой не гарантировала ни прочности самих связок, ни сохранности переплетов. Кроме того, при пользовании подводами, для того, чтобы расход на них оправдался, необходим известный минимум числа их оборотов, а чтобы подводы не задерживались, весь подлежащий перевозке данным рейсом груз должен быть своевременно подан к выходу и быстро нагружен. Неизбежная в таком случае спешка ведет к падению пачек из рук людей и с подвод, к разрывам бичевки, перемешиванию книг. Независимо от указанного неудобства, при перевозке книг на подводах образовываются в местах погрузки, и особенно разгрузки, большие заторы и перемешивание пачек, т. к. подводы перевозят сразу такое их количество, что с их подъемом в магазины, а главное разборкой, невозможно справиться, не увеличивая расхода на живую силу до прибытия следующей подводы.
Отделение решило применить способ, предложенный его старшим ученым хранителем Ф. Ф. Скрибановичем. Способ этот имел целью обратить передвижение книг из старого здания в новое в равномерный беспрерывный поток, передающий книги без промежуточных инстанций, перегрузок и скоплений в пути, подобно бесконечному ремню, непосредственно от отправного к приемному пункту. Для достижения этой цели Ф. Ф. Скрибанович предложил просто переносить книжный фонд особо нанятыми носильщиками, укладывая книги небольшими стопами в один аршин высоты на особые книгоноски, представляющие собой усовершенствованный тип так называемых "коз", на которых каменщики подымают кирпичи на строющиеся дома. Такие книгоноски — 1) должны были дать возможность переносить книги с места на место без перекладки, 2) избавляли от предварительной работы по перевязке книг и последующей после переезда разборки их и 3) давали возможность легко осуществить переезд, так как при небольшой стоимости они могут быть изготовлены в короткое время в любом количестве.
Как окончательный результат, переноска шифрованного фонда выразилась 5.881 рейсами книгоносок и 714 рейсами носилок, что составляет около 15.000 пудов. При общей стоимости переноски 1227 р., стоимость переноски одного пуда, в зависимости от размера книги, определяется в 8—10 коп. за пуд; таким образом переноска одной книги, весом в среднем в 2 фунта, с места лежания в старом помещении, с уставкой ее в порядке шифровки на новом месте, обошлась менее полкопейки.
В 16 дней библиотека в 300.000 томов оказалась перемещенной в том же порядке на расстоянии полверсты в новое помещение, и ни одной книги не оказалось поврежденной или утерянной и ни на один день читальный зал не переставал функционировать.
Декретом правительства 1924 г. штаты библиотеки АН доведены до 124 человек во всех ее отделениях. Принимая во внимание предстоящую огромную работу в ближайшем будущем по обработке и приведению в порядок многих сотен тысяч пожертвованных разными лицами в разное время книг, лежавших до последнего времени за теснотой помещения в ящиках в подвалах библиотеки, только такой обширный штат библиотеки даст возможность приступить к выполнению этой неотложной задачи академического книгохранилища.
1) Опыт о библиотеке и кабинете редкостей и истории Натуральной Санктпетербургской Академии Наук, изданной на французском языке Иоганном Бакмейстером, подбиблиотекарем Академии Наук, а на российский язык переведенной Васильем Костыговым. Напечатан в типографии Морского Шляхетского Кадетского Корпуса. 1799 г.
(стр. 159.)
2) Материалы для истории академич. учреждений за 1889—1914 гг., Петроград, 1917, стр. 18.
(стр. 168.)