История этого открытия является яркой иллюстрацией того, что великие открытия вряд ли когда-нибудь делаются одним каким-либо лицом. Мы часто встречаемся с указанием, что кислород открыт 1 августа 1774 г. Пристлеем, но уже Леонардо да Винчи (1452—1519) указывал, что воздух не есть элемент, а состоит из частей, из которых одна поглощается огнем и при дыхании. Физик Роберт Гук (1635—1703 г.), одно время бывший ассистентом Роберта Бойля, в 1665 г. в своей книге указывает, что сжигание состоит в растворении сжигаемого вещества в одной из составных частей воздуха, что большая часть воздуха инактивна, и что для поддержания горения необходим постоянный приток воздуха. В 1669 году появляется трактат Джона Майова (юрист и врач) "Tractatus quinque physico-medici", в котором он дает полную теорию горения и дыхания. Гениальный провидец точно предчувствует химическое и физиологическое значение spiritus vitalis.
В 1678 г. Оле Борх опубликовал работу "Nitrum non inflammari", в которой он описывает получение газа при нагревании селитры, но изолирование его удалось лишь английскому пастору Stephen Hales (1677—1761), применявшему пневматическую ванну, наполненную водой. Позднее Henry Cavendisch (1731—1810), применяя ртуть, использовал эту ванну и для сильно растворимых в воде газов. Проходит столетие, и в один октябрьский вечер в 1774 г. мы находим в доме зажиточного сборщика податей Antoine Laurent Lavoisier (1743—1794) небольшое общество в оживленном разговоре. В Париж в это время приехал маркиз Ландсдоун, известный впоследствии под именем лорда Schelburn’a и прибывший в сопровождении своего секретаря Joseph Pristley (1739—1801). Последний представляет собою тип универсального гения — проповедник, этнолог, преподававший французский, итальянский, латинский, греческий и еврейский языки, читавший лекции по логике, истории, законоведению, анатомии, писавший объемистые сочинения по теологии и философии, предсказавший евреям возвращение в Палестину, написавший по почину Вениамина Франклина историю электричества, за которую он получил звание почетного доктора Эдинбургского Университета, Пристлей при всем многообразии своих занятий находил время заниматься опытами над газами и процессами, происходящими в воздухе при горении и дыхании. На ломанном французском языке рассказывал он, что недавно, нагревая ртутный препарат, получил воздух, в котором свеча горит гораздо лучше, чем в обыкновенном воздухе. С большим вниманием прислушивались к этим словам чета Lavoisier, Macquert и др.
Ведь это, очевидно, был тот же самый газ "fluide élastique", который Pierre Bayen (1725—1797 г.) получил, нагревая окись ртути, и лишь несколько дней перед этим Лавуазье получил от Scheele из Упсалы письменное сообщение, что при нагревании углекислого серебра выделяется в таком же количестве, как и угольная кислота, газ, в котором могут гореть свечи и жить животныя. Лавуазье уже 1 ноября 1772 г. представил в Академию письменный доклад об увеличении веса при горении серы и фосфора, но, лишь сопоставляя наблюдения Пристлея, Шееле и Байена, он напал на правильный след того таинственного вещества, которое поддерживает горение и вызывает увеличение веса. С 28 февраля по 2 марта 1775 г. он вместе с Trudaine произвел свои тщательные количественные опыты, которые он повторил 31 марта в присутствии герцога Bochefoucault, Trudaine, de Moutigny, Macquer и Cadet, и результаты которых он изложил в докладе Академии Наук 6 апреля 1775 г., а в 1778 г. указал, что лишь незначительная часть обыкновенного воздуха принимает участие в горении; он рассматривает этот "чистый воздух", как соединение кислорода с теплородом. В работах Лавуазье мы не находим упоминания Байена, Пристлея и Шееля, что вызвало в 1880 г. со стороны старого Пристлея точное воспроизведение разговора с Лавуазье о работе, которую он писал в защиту своего любимого флогистона, сидя у источника Susquebanna вблизи Филадельфии. И нам кажется сейчас непонятным, как он сочетал свою веру в флогистон и его роль в процессах окисления и горения с вынужденным признанием, что его дефлогистированный воздух представляет собою, действительно, элемент.
В августе 1777 г. появилась работа Шееле, "Chemische Abhandlung von der Luft und vom Feuer", которая была написана в 1775 г. и, как указывает биограф Шееле А. Е. Nordenskiold просматривавший его заметки 1771—1772 гг., он уже в это время, т. е. за 2 года до Пристлея несомненно получал и изучал свойства кислорода. Он предполагал, что обыкновенный воздух содержит 2—4 части "испорченного" воздуха. Но удивительный талант Шееле-экспериментатора совершенно покидал его, когда он от опыта переходил к теории. И если мы за ним должны признать приоритет в получении и изучении свойства кислорода, то заслуга Лавуазье состоит в завершении этого открытия, и само название "Oxygène" введено последним.
М. А. Блох.