Радиоиспользование, №3, 1930 год. ЕСТЬ ЛИ У НАС НАЦИОНАЛЬНОЕ ВЕЩАНИЕ?

"Радиоиспользование", №3, май, 1930 год, стр. 17-18

ЕСТЬ ЛИ У НАС НАЦИОНАЛЬНОЕ ВЕЩАНИЕ?

В Узбекистане более 90 процентов коренного населения неграмотно. В Чеченской автономной области 97 процентов неграмотных. Грамотность среди туземцев далекого Севера выражается в десятых долях процента. При желании этот перечень отсталых областей и республик можно бы еще значительно расширить. Но не это является сейчас нашей задачей.

Мы спрашиваем: нужно ли сейчас, сегодня, сию минуту, вести ударную работу по ликвидации этих очагов темноты и дикой отсталости? Ответ очевиден. Но как только мы подходим к практическому разрешению этой серьезнейшей проблемы, встает непреодолимое препятствие. Нет, вовсе, или слишком ничтожны кадры культурных работников-националов. Ведь прежде чем заставить дехканина или чеченца взяться за букварь, такого ученика надо долго и систематически убеждать живым словом. Только живой опытный, хороший пропагандист может заставить отсталого национала задуматься над всем окружающим и подойти критически ко всему тому, что освещено вековой традицией и почиталось и почитается непреложной истиной.

Такие пропагандисты должны вести непрестанную, упорную работу во всех кишлаках, кочевьях и стойбищах. Должны, — но, ж сожалению, такие пропагандисты наперечет, и поэтому сотни тысяч и миллионы трудящихся продолжают оставаться под влиянием мулл, попов, шаманов, кулаков и прочих классовых врагов.

Ясно как день, что откладывать в долгий ящик культурную революцию на отсталых окраинах мы не имеем права. Нехватает людей, встают такие барьеры, как огромные пространства, непроходимые дороги и т. п., но все это нужно и можно преодолеть и преодолеть немедленно. Один пропагандист, в лучшем случае, может в один прием обслужить один аул или один кишлак. Но стоит только этому же самому пропагандисту дать микрофон, а в сотни и тысячи аулов и кишлаков дать радиоприемники, и картина культурного обслуживания отсталых национальностей сразу же резко меняется. Крошечные отряды политических и культурных работников-националов сразу же превращаются в могучую силу, способную в кратчайший срок произвести действительно культурную и бытовую революцию в самых отсталых, самых заброшенных уголках.

Казалось бы, обо всем этом не надо столько говорить. Разве у нас нет национального вещания? Разве у нас не передаются радиогазеты, доклады и лекции на всевозможных языках? Да, передаются, и все-таки, за небольшим исключением, национального вещания у нас нет, если иметь в виду культурно-отсталые республики и области.

Предоставим слово по этому вопросу самим работникам с мест.

Вот что, например, пишет работник Грозненского радиоцентра тов. Левицкий.

«Чечню обслуживает Грозненская радиостанция. Станция работает ежедневно (на непрерывке) в течение 4—6 часов. Из этого времени 2 часа, три раза в неделю, отдается трансляции. Остальное время используется для местного вещания. 25—30 процентов местного вещания проводится на русском языке для рабочих Грозненских нефтяных промыслов и 40—50 процентов — на чеченском языке — для крестьян области. Первой обычно идет «Крестьянская радиогазета» на чеченском языке. Чрезвычайный недостаток технически-грамотных националов создал такое положение, что Радиоцентру не приходится даже задумываться над вопросом создания у себя собственной «крестьянской радиогазеты». В час, отведенный для передач «Крестьянской газеты», читается местная печатная газета на чеченском языке «Серло», которая выходит 1—2 раза в неделю (семидневная). Так как газета по радио выходит ежедневно, то обычно «Серло» прочитывается за 3—4 дня от корки до корки. Надо сейчас же оговориться, что и печатная чеченская газета составляется наполовину русскими из материалов, уже опубликованных в местной русской газете «Грозненский рабочий» и краевой газете «Молот». Корреспонденции из области составляют в «Серло» незначительный процент и пишутся обычно русскими работниками, живущими в аулах. Конечно, нечего и говорить, что никакой предварительной обработки и переработки материала перед передачей не проводится. Газета читается, как она есть. Таково существо того, что в программах Радиоцентра значится под названием «Крестьянская радиогазета на чеченском языке».

Вторым идет беседа или доклад на чеченском языке. Одно время была сделана попытка привлечь к проведению бесед на животрепещущие политические и хозяйственные темы ответственных работников-националов. Однако это начинание продержалось недолго. Работники-националы, могущие достаточно грамотно разобраться в текущих вопросах, невероятно загружены. Работая в таких условиях, они, конечно, всеми силами и способами отмахивались от этой новой нагрузки и никаких специальных докладов для радио, конечно, не готовили. В число докладчиков попадали люди политически малограмотные, и полнейшее отсутствие контроля за этими передачами повлекло за собой немало промахов, после которых пришлось требовать обязательного предварительного, представления хотя бы тезисов доклада для просмотра. Это требование, в свою очередь, привело к тому, что все докладчики категорически отказались выступать перед микрофоном. Сейчас это начинание погребено окончательно.

Оркестр Таджикского радиоузла.

Как же проводятся доклады и беседы теперь? Из ограниченного круга литературы на чеченском языке зав. Радиоцентром, просмотрев русские заголовки, выбирает одну из книжонок и дает ее читать националу-диктору. В результате к весенней посевной кампании читаются брошюры на чеченском языке «О вредителях садов и огородов», «О происхождении жизни на земле» и т. п. На фоне всех этих брошюр время от времени светлым пятном выступает доклад на более или менее своевременную политическую или хозяйственную тему. Докладчики-националы, преподаватели совпартшколы прочитывают в таком случае перед микрофоном свои лекции, которые читаются для курсантов. Перевод нужного политического и прочего материала с русского на чеченский язык так сложен, что почти не осуществляется. Помимо того, что вообще очень мало людей, которые могли бы перевести русский материал на чеченский язык, еще меньше таких людей, которые при этом переводе не наделали бы колоссального количества ошибок, а иной раз даже и не исказили бы самый смысл отдельных мест переводимого материала».

Значительно лучше обстоит в таких национальных республиках, как Азербайджан и Грузия. Но эти республики нельзя считать культурно отсталыми, точно так же, как нельзя считать грузин в Грузии, а тюрок в Азербайджане национальными меньшинствами. Но стоит лишь ближе познакомиться с вещанием такой разноплеменной и отсталой республики, как Дагестан — и сразу же повторяется та же безотрадная картина, что и в Чечне. К слову сказать, в Дагестане имеется (в марте 1930 года) 120 радиоточек, а вещание ведется на 5 языках: русском, аварском, лезгинском, кумыкском и лакском, — определенная тенденция обслужить вещанием «всех», а результаты этого вещания очень близки к нулю.

Туземцы Тобольского Севера газет не читают. Все культурные уголки этого огромнейшего края можно перечесть по пальцам. Как же обслуживаются вещанием остяки, самоеды и зыряне? Раз в десятидневку Свердловск передает «Северную радиогазету». Эта передача ведется 30—35 минут на русском языке, а затем переводчик скороговоркой, в 15—20 минут, излагает в кратких словах содержание радиогазеты, причем за эти 15—20 минут он делает изложение на трех языках: остяцком, самоедском и зырянском. Излишне, пожалуй, говорить, что подобного сорта говорильная вермишель даже отдаленно не напоминает какой-либо работы, которую с грехом пополам можно было бы назвать культурно-политической.

Перенесемся из ледяной тундры в знойные степи Средней Азии. И здесь темноты и невежества не занимать, и здесь нужны агитаторы и пропагандисты-националы, и здесь их тоже очень мало.

Самарканд считается узбекистанским республиканским центром радиовещания. И вот в этом национальном центре радиовещания до марта не было ни одного ответственного работника-национала. В итоге, как вынужден признать сам Самаркандский радиоцентр, «в узбекских передачах была бессистемность, халтурность и крайне невыдержанные выступления». Контроль лежал на Главполитпросвете Наркомпроса, который не мог уделить достаточного внимания радиовещанию». Это тот самый узбекский Главполитпросвет, который, не без оснований, постоянно жалуется на острую нехватку работников для культурно-просветительной работы.

Но для того чтобы хоть частично разрешить эту проблему культурных кадров при помощи радио, Главполитпросвет «не мог уделить достаточно внимания».

О туркменском национальном радиовещании говорить не стоит. Это примерно ухудшенное издание чеченских передач Грозного.

Несколько улучшилось за последнее время национальное вещание Ташкента, но и оно еще не выполняет тех задач, которые стоят перед радиовещанием вообще и национальным в частности.

К чему приводит такое радиовещание, догадаться нетрудно. Тот же тов. Левицкий пишет:

«В ауле огромный интерес, вызываемый самим фактом разговора из трубы привлекает крестьян-чеченцев к радиоустановке — «шайтан-трубе» на первые три-четыре дня, а затем скучный материал охлаждает слушателей, и уже на вторую декаду после установки у громкоговорителя сидят лишь детишки, женщины да глубокие старики».

Познакомившись с такими, еще не самыми вопиющими, фактами, партийно-советская общественность должна конечно, возмутиться:

— Бюрократизм, отрыв от масс, игнорирование общественности и т. д. и т. п.

Упреки более чем заслуженные и правильные. Было бы, однако, грубейшей ошибкой полагать, что сама общественность уделяет этому делу сколько-нибудь серьезное внимание. Нельзя же допустить мысли, что Чеченский, скажем, обком не знает, какого характера национальный материал передается через грозненскую радиостанцию. Что же делается обкомом для организации и улучшения национальных передач? Пусть об этом опять расскажут местные работники.

Оказывается, «в Грозном нередка такая картинка: два работника радиовещания — зав. радиоцентром и секретарь радиогазеты мирно беседуют о программе очередной передачи. Вдруг телефонный звонок, — приказ:

«Обком предлагает завтра к 12 часам дня организовать чеченскую передачу. «Точка».

Как будет организована передача? Какую практическую пользу она принесет, — этим никто не интересуется. И вот спешно снимаются с уроков в совпартшколе считанные преподаватели-националы, предупреждаются о сверхурочной работе музыканты, и завтрашняя утренняя передача готова».

В Самарканде республиканский радиосовет 5 раз собирался на организационное собрание. Наконец, 21 февраля 8 человек собравшихся «героически» решили радиосовет все-таки избрать. Избрали, запротоколили и разошлись, после чего новорожденный республиканский радиосовет тихо скончался, не проявив особых стремлений к жизни.

Кзыл-Орда — один из крупнейших центров Казакстана. Хорошо налаженое местное национальное вещание необходимо для казакского населения, как вода и воздух. Это признают в Кзыл-Орде решительно все, и, в первую очередь, оргбюро ОДР. Но... но собрать оргбюро на какое-либо заседание так же трудно, как построить Турксиб. Впрочем, в Кзыл-Орде сидят люди не без рационализаторских способностей. Чтобы не утруждать себя заседаниями, оргбюро ОДР ввело такой порядок. Секретарю (он же главный радиотехник, вещатель, радиофикатор и проч. и проч.) поручается составить протокол, затем обойти всех членов оргбюро н путем опроса согласовать все вопросы.

С точки зрения экономии времени изобретение полезное и остроумное, но, несмотря на значительное количество протоколов таких своеобразных «заседаний», в Кзыл-Орде имеется только какая-то попытка на издевательство над национальным вещанием и больше ничего.

Стоит ли продолжать? Ведь в других отсталых нацобластях обстоит немного лучше — немного хуже, а в общем — везде скверно.

И в этом своеобразном состоянии нашего национального вещания повинна прежде всего наша широкая общественность. Нельзя же, в самом деле, валить всегда все провалы и промахи на «бюрократов и чиновников». Конечно, и эта разновидность нашего общества несет свою большую долю вины. Но надо сказать раз и навсегда: никогда никакой самый лучший аппарат не сможет поставить хорошего радиовещания, пока сама организованная общественность не возьмется вплотную за это дело.

Пора добиться решительного перелома в отношении широкой общественности к радиовещанию. Как это ни странно, но наше радиовещание попало в положение старинного немецкого писателя Клопштока, которого «все хвалят, но никто не читает».

Мы не имеем права лишать наших пропагандистов аудиторий. Позорно и преступно лишать живого, революционного слова тех, кто его ждет столетиями. Это относится ко всему нашему радиовещанию и в особенности к радиовещанию в культурно отсталых нацреспубликах.

Настоящего национального радиовещания у нас нет, — это надо сказать прямо, и сделать соответствующие организационные выводы.

Надо, не медля ни одного часа, привлечь к вопросам национального радиовещания серьезное общественное внимание и (организовав общественность вокруг ОДР) широко развернуть именно ту работу, в которой остро нуждаются миллионы трудящихся-националов.

М-н