23 марта 1923 г. город N
Здравствуй, дружок!
Вот уже 3 месяца, как я в армии, и так много узнал и увидел, что, кажется, я уж старый, тертый красноармеец, великий знаниями и умудренный опытом.
Но, шутки прочь.
Что меня больше всего поражает, так это внутренний быт Красной армии.
Когда я ехал в свой полк, думал, что возьмут в оборот, дадут почувствовать военную дисциплину, что жарко станет. И в оборот, действительно, взяли. Дисциплина и порядок у нас твердые и строгие. Назначат тебя дневальным по роте, — смотри, не зевай, все, что нужно, аккуратно исполняй. Чтобы вещи твои валялись на койке, ни-ни: всему установлено свое место, все должно быть сложено в определенном порядке. Пойдешь на ученье, — весь внимание: слушай, понимай, усваивай. Что прикажут, исполняй быстро и точно. Не можешь или не вышло что-нибудь, сейчас же сообщи командиру — так-то и так-то. Получил новое приказание, — в два счета за исполнение.
И сейчас уже с военной дисциплиной, — как будто родился. Сейчас мне уже понятно, почему так легко она далась мне. Ведь дисциплину и порядок я научился понимать еще на фабрике. Если на работе не сделаешь, что скажет мастер, и себе и другим только напортишь. Да и видишь, что делаешь общее дело со всеми другими рабочими, а в общем деле должен быть общий порядок, обязательный для всех. Той же дисциплине, порядку, уменью работать с другими научился я и в нашем комсомоле, в ячейке. И военная дисциплина — это та же фабричная или комсомольская дисциплина, только в других условиях. Благодаря этим особенным военным условиям, она носит, конечно, более суровый, более твердый характер. Но существо — то же.
И что важней всего — дисциплина разумная. Во-первых, зря не приказывают. Во-вторых, нас отнюдь не встретили начальственным окриком. Наоборот, целую неделю нам толковали, для чего да отчего нужна дисциплина. И убедили в этом. А раз мы поняли, в чем дело, так и легче соблюдать дисциплину, приятно даже ей подчиняться, ибо чувствуешь, что делаешь нужное.
А отсюда и все остальное. Когда, помнишь, в прошлом 22-м году, 23 февраля. был у нас на фабрике вечер, посвященный годовщине Красной армии и я слушал слова докладчика о красноармейце-гражданине, — не вполне верил я им. Думал, прикрашивает по случаю праздника.
Сейчас убедился в том, что это правда. Красноармеец действительно является не только бойцом Красной армии, но и полноправным гражданином Советской страны. И отношение к нему не как к серой скотине, а как к гражданину. Рассказывали мне такой случай.
Помощник командира одной из рот нашего полка в сердцах ударил красноармейца, укравшего казенное имущество. Ему за это пришлось отсидеть на гауптвахте 30 суток. Это за то, что ударил вора.
Ты знаешь, были в царской армии денщики. Выбирал офицер лучшего солдата в роте и отводил к себе домой. И не учился солдат военному делу, а чистил «барину» сапоги, вытирал сопли офицерским детям, был кухаркой у офицерши. Если на зверское обращение с солдатом, — была хоть какая-нибудь управа в казарме — на виду было, — то с денщиком своим офицер мог делать все, что угодно, никто не увидит, никто не поверит, не к кому с жалобой итти.
Уставами Красной армии денщичество запрещено строжайшим образом. Всякое поползновение превратить красноармейца под каким бы то ни было предлогом в денщика преследуется беспощадно.
Недавно читали нам в роте отрывки из царских уставов. Ну, дружок, такие вещи там написали, что прямо не веришь, да как все это могло быть. Солдат не имел права ездить в вагоне I и II класса, не мог входить внутрь трамвайного вагона, без разрешения не имел даже права на свадьбу пойти, а на вечер категорически запрещалось. Все это кажется невероятным сейчас, когда никому и в голову не придет ограничить красноармейца в чем-либо по сравнению с любым гражданином страны. Само собой, нас ежедневно в город не пускают: мы — военная часть и должны быть всегда наготове. Но в тот день, когда уходишь из казармы, ты такой же, как любой гражданский человек.
Помнишь, когда мы с тобой, будучи еще не комсомольцами, а молокососами, еще в 15—16 годах ходили в кино. Солдаты тогда в антракте должны были стоять и не имели права даже спросить разрешение сесть. А зайди к нам вечером в полковой клуб. Кто командир — кто красноармеец? Не угадаешь — все равны, все товарищи.
И самое главное — нет больше офицерской касты. Раньше крестьянин, а тем паче рабочий, ни за что не мог пробиться в офицеры. Офицерство и солдаты — были людьми различной породы: один — высшей, другой — нисшей, один — белой кости и голубой крови, другие черной кости и красной крови. Китайской стеной отделена была офицерщина от солдата и не было прохода через эту стену.
Незачем тебе писать, как дело обстоит сейчас. Большинство наших командиров — из рабочих и крестьян. Любой красноармеец может стать командиром. Была бы только охота учиться (по секрету, пока: есть у меня такая охота). Ясно, при таком положении не может создаться разделения между командным составом и красноармейцами. Помнишь, нас раньше смущали всякие ромбы, да квадраты на рукавах у командного состава. Думали мы с тобой — отрыжка старого режима, перелицованные на новый манер офицерские погоны. Думали мы с тобой, да ошиблись. Дело в том, что офицерские погоны показывали чин — поручика, полковника, генерала, т.-е. кастовое, сословное звание, дававшее определенные, правовые преимущества и выделявшее данное лицо из числа других граждан, виноват, подданных: при царе граждан то ведь не было. Командирские же значки показывают не чин, а занимаемую должность. Во-вторых, никаких привилегий не дают. И в-третьих — любой красноармеец может стать командиром и получить право носить по своей должности определенные значки.
Твой Коля Петров.