"Смена", №15, октябрь 1924 год, стр. 9

ГАРМОНЬ.

ПОЭМА НИКОЛАЯ КУЗНЕЦОВА.

Вступление.
В синий вечер у дальней заставы.
Когда вспыхивал в окнах огонь,
Молодых собирая и старых
Зазвенела, запела гармонь.

И гармонь-то, как видно, из старых:
Облупились лады и бока.
Знать, у многих молодчиков бравых
Побывала она в руках.

Подошел я и сел послушать,
Средь веселых девчат и парней.
Льются в сердце мое и душат
Грусть и радость прошедших дней.

I.
Эту звонкую гармонь
Тульский мастер мастерил.
Он вложил в нее огонь,
Заиграет — кровь горит!
На утеху молодым
Подбирал ее лады.
Дюже был доволен сам
Тонким, звонким голосам.
А купил ее Ванек,
Бравый парень без сапог.
Под его рукой умелой
В первый раз гармонь запела:
"Тула, Тула, Тула я,
Тула родина моя".

II.
Все сошли с ума с гармони, —
Стоит только заиграть,
Вечерами на прогоне
Песни, пляски до утра.

В темны ноченьки припевками,
На полях пугая сонь,
Баловались парни с девками
И влюблялись под гармонь.

А в одну из ночек мглистых,
Не заметив даже как,
Полюбила гармониста
Таня-дочка кулака.

Ну, понятно, эти ночки,
Эти звонкие лады.
.....................
Убежала скоро дочка
С гармонистом молодым.

III.
Там, где дымом труб кирпичных
Синий воздух продымило.
На окраине фабричной
Поселился Ваня с милой.

По утрам гудок басистый
Вызывал их на работу.
Только скоро гармонисту
Села на плечи забота.

И в трактир частенько вечером
Он с друзьями по станкам
Заходил тоску залечивать,
Наливать вином стакан.

Вечерами-ж, в дни воскресные,
Когда вспыхивал огонь,
О рабочей жизни песнею
Только плакалась гармонь.

IV.
Как-то раз, придя в завод,
Увидали:

"Что за чорт!"
"Откуда взяться!" —

Чья-то ловкая рука
Разложила по станкам

Ряд белевших прокламаций.

А за эти за листовки
Не погладят по головке! —

Живо сядешь за решетку!

И листовками шурша,
Прочитали все спеша:

"Вы-хо-дите на маевку".

V.
Лес, поляна, солнце, речка.
Ни жандарма, ни солдата.
Влез на пень и пылкой речью
Жжет сердца людей оратор.

Сыплет голосом басистым,
Что ни слово, то — огонь,
И в руках у гармониста
Призадумалась гармонь.

Призадумались и люди,
Мысли в мозг оравой лезут,
Кончил он... гармонь и груди
Загремели "Марсельезой".

Были все от песни пьяны,
А из лесу, как собаки,
Бандой буйной на поляну
Мчались бешено казаки.

Налетели с гиком, свистом,
Бьют нагайками и шашкой,
.....................
В этот день у гармониста
Кровь стекала под рубашкой.

VI.
Мчались дни... наступила година,
Были матери, жены в слезах,
Оттого, что на польских равнинах
Загремела войны гроза.

На поля, где страданье и стоны,
Грохот взрывов, пальба и огонь,

Унесли гармониста вагоны,
Вместе с ним и его гармонь.

VII.
.....................
А гармонь все звенела и пела,
Заливалясь во мраке ночей,
О том, что солдатское тело
Защищает карман богачей.

И солдат, не взлюбивших погоны,
Подбивали ее голоса,
О суровых забыв законах.
От войны убегать в леса

И в тоске по родимым местам,
Пока еще пулей не слопан,
Не один убежал из окопов,
Не один дезертиром стал.

VIII.
Приутихнул грохот батарей,
День с утра дождями плакал.
Было больно, тяжело смотреть,
Как прощались люди пред атакой.

"Не вернуться, видно, нам домой.
Если жив останешься, братишка,
Напиши родным моим письмо.
Мне же... чует сердце... крышка!"

И когда навстречу верной смерти
Побежали с криками "ура",
Опускались руки, словно плети,
И не страшно было умирать.

Каждый взрыв снарядов, то и дело,
Взрывал солдатские ряды.
.....................
В этот день гармонь осиротела
И надолго смолкнули лады.

IX.
Дни — это взбешеные кони,
Назад никогда им не вернуться.
Шла весна, а с ней революция—
И не стало царя на троне.

Но осталось, как было прежде,

То же начальство, те же и беды,
И ломали крылья солдатской надежды
Приказы:

"Война до победы!"

И когда окопы затишьем об'яты,
Когда спят офицеров уши,
Собирались в землянках солдаты
Большевистские речи послушать.

X.

ИЗ РЕЧИ СОЛДАТА-БОЛЬШЕВИКА.
Рваные, шершавые
Дрались под Варшавою.
Пулями, окопами,
Много жизней слопано.
Мы ведь не из стали —
Воевать устали.
А за что деремся?
Черт не разберется!
Власть то ненадежная,
Старая и ложная.
Правят белоручки
Из господской кучки.
С мастью буржуазною
Нам дороги разные.
Не пора ли, братцы,
За господ приняться.
И на легком катере
Всех к ядреной матери!

XI.
А гармонь не валялась без дела,
И в руках пулеметчика бравого
Грустью, тоской звенела,
Вспоминая хозяина старого.

Но раз в перестрелке жаркой
Случилась беда с пулеметчиком,
Принесли санитары молодчика,
Стонал он и кровью харкал.

А когда от траншей и снарядов
Пулеметчика в поезде мчало,
Вместе с ним на койке рядом
Гармонь в уголке молчала.

ХII.
Дни бежали, плыли и летели,
Как то раз в одну из ночек,
В поздний час в своей постели
От толчка проснулся пулеметчик.

Вздрогнуло, забилось сердце,
Грохот залпов слушал не дыша
И с братом—красногвардейцем
Сапоги натягивал спеша.

И пошел туда, где залпы,
На дворе их скрыла тьма,
А в каморке, над столом, у лампы,
Наклонилась плачущая мать.

ХIII.
Освежало лица холодом,
Тучи плыли бандой хмурой.
Вместе с ними к центру города
Крались темные фигуры.
И встречаясь в переулках,
Словно были век знакомы,
Перекидывались гулко:
— "Кто идет?"
— "Куда?"
- "К райкому!"

XIV.
По домам и паркам
Пулемет захаркал.

Разгорелся бой.

И в провале улицы
Юнкера целуются

С грязной мостовой.

За нужду до гроба,
Что копила злоба

Долгие года

Гармонист-молодчик.
Бравый пулеметчик,

Бил по господам.

Господа и купчики,
Юнкера голубчики,

Ваша песня спета!

Сволочей не жалко,
Бей, стреляй и гаркай:

"Власть Советам"

Смолкнул только к ночи
Пулемет в тоске,
Смолк и пулематчик
С пулею в виске.

XV.
Дни минувшие — стихнувший выстрел,
Позабыли давно пулеметчика,
Лишь в руках у других гармонистов
Вспоминала гармонь молодчика.

И частенько... (прислушаться надо)
В ладах у гармони звучат:
В песнях о новом — радость,
В песнях о прошлом — печаль...