Недолго, всего только три года, довелось мнѣ быть приходскимъ священникомъ; остальные тринадцать лѣтъ и поднесь служу при кладбищенской церкви и, по неимѣнiю паствы, очень рѣдко бываю приглашаемъ для исполненiя требъ.
Но вотъ какое твердое убѣжденiе вынесъ я и изъ немноголѣтней духовнической практики: для исповѣди больныхъ никогда не нужно медлить и, для оправданiя своихъ проволочекъ, не воспроизводить въ памяти тѣхъ девяносто девять случаевъ, когда все сходило благополучно... Въ доказательство того, что бываетъ и что можетъ случиться, — приведу слѣдующiе четыре факта.
1. Крайне былъ я заинтересованъ предложенiемъ крестьянина очистить отъ плевелъ имѣющуюся у меня пшеницу посредствомъ сѣвалки, дотолѣ мною невиданной. Только что насыпали въ машину зерно, какъ въѣзжаетъ на дворъ возница, изъ деревни верстъ за 12, съ просьбою исповѣдать больную старушку.
— "Выноси, Григорiй, одѣяло и подушку!" — тотчасъ же приказалъ я своему кучеру.
— "Да ничего батюшка: я помѣшкаю, не къ спѣху", — останавливалъ меня проситель, видимо нежелая отрывать меня отъ дѣла.
"Поѣду", — рѣшилъ я наперекоръ его податливости и сейчасъ же отправился въ путь.
Версты за четыре до деревни, возница вдругъ сталъ выражать сомнѣнiе: "застанемъ ли въ живыхъ больную!?"
— "А что?" спросилъ я его.
— Да ужъ больно плоха: едва людей спознаетъ, — отвѣчалъ крестьянинъ.
— "Какъ же давича ты еще убѣждалъ меня помѣшкать, говорилъ не къ спѣху", замѣтилъ я.
Возница не нашелся отвѣтить и только нетерпѣливо задергалъ своего пѣганку, у котораго теперь и прыть откуда взялась. Приворачиваемъ къ убогой избушкѣ, гдѣ по указанiю просителя должна была находиться больная. Вхожу, — кругомъ пусто; на полу куча стружекъ; на печкѣ, на полатяхъ — ни души. Что за притча, думаю себѣ: гдѣ же больная? Слышу — въ оградѣ сдерженный говоръ; глянуль въ окно, мой возница что-то таинственно передаетъ двумъ крестьянамъ, впослѣдствiи оказавшимися мѣстными деревенскими властями. Наконецъ всѣ они робко входятъ въ избу и докладываютъ, что больная только что скончалась и перенесена въ другую клѣть.
Обманъ былъ очевидный: успѣли не только обмыть и обрядить умершую, но даже въ домовину уложить въ какiе нибудь полчаса. Что же потомъ обнаружилось? Старушка померла еще съ вечера и за священникомъ послали въ надеждѣ избавиться отъ привязки, если бы послѣднiй позволилъ себѣ не тотчасъ же отозваться на приглашенiе. И случается, обманъ удается, а при иныхъ обстоятельствахъ ни въ чемъ неповинный батюшка и подъ судъ угадываетъ, — яко бы за небрежность, слѣдствiемъ которой была смерть безъ покаянiя.
2. Стоялъ сильный морозъ. Я только что вышелъ изъ бани; вижу — пошевни у воротъ. "Нечего гадать: съ требой молъ". И дѣйствительно, приходилось скататься верстъ за 20-ть. Въ полночь дотащились мы до деревни и пока ямщикъ управлялся съ лошадьми, я вошелъ въ избу. Хозяйка вздула свѣчу и на спросъ мой: "кто боленъ?" — указала на лежавшую около печки дѣвушку лѣтъ 15, которая наивно улыбаясь, натягивала на себя короткiй шушунъ, служившiй ей вмѣсто одѣяла.
— "Что съ, тобой?" спросилъ я мнимо больную.
Молчитъ, посмѣивается.
— "Да угорѣла, родимый: думали конецъ" отвѣчала за нее мать. "Чтожъ: исповѣдай коли прiѣхалъ", — въ утѣшенiе прибавила она, видимо смущаясь принесеннымъ мнѣ напраснымъ безпокойствомъ.
Это не единичный случай. Однажды одного моего знакомаго собрата потребовали, для напутствованiя, верстъ за 60-тъ, передъ самой пасхальной заутреней, когда и церковь была освѣщена и полна богомольцами. Все оставилъ; поѣхалъ, и больную нашелъ здоровой и невредимой, освободившейся отъ коликъ и спазмовъ, какъ слѣдствiя неумѣреннаго употребленiя рѣдьки и гороху.
Привязка и ледникъ — это такiя пугала, которыя побуждаютъ нашего простолюдина, при малѣйшей немочи кого-либо изъ домашнихъ, запрягать единственную измученную лошаденку и плестись за священникомъ 20, 40 и даже 60 верстъ.
3. Въ 6 часовъ утра стряпка подаетъ на столъ самоваръ и будитъ меня извѣстiемъ о прiѣздѣ съ требой. Казалось бы, чаепитiе могло отнять времени немного, полчаса неболѣе, но оставилъ и чай, не желая безпокоить мирно почивавшихъ домочадцевъ, и опасаясь запоздать съ требой, съ которой долженъ быть ѣхать верстъ за 10.
Больнаго засталъ на ногахъ. Это былъ здоровенный дѣтина, лѣтъ 30.
— "Охъ, сердце, сердце давитъ!" — стоналъ бѣдняга.
— "Ты сегодня ѣлъ что нибудь?" спросилъ я его.
— "Съ полчашки чаю испилъ и вдругъ схватило", — отвѣчалъ онъ.
"Все таки причащу", рѣшилъ я въ умѣ, хотя въ иныхъ случаяхъ и ограничивался одною только исповѣдiю.
Напутствовавъ больнаго Павла (и чрезъ 13 лѣтъ не могу забыть его имя), я былъ приглашенъ для той же цѣли въ сосѣднiй домъ. Окончивъ въ минутъ пять требу, выхожу на крыльцо и слышу вопли и причитанiя.
— "Павелъ-то, батюшка, преставился", доложилъ мнѣ кто-то. Я обомлѣлъ и пожелалъ лично удостовѣриться въ истинѣ случившагося. Дѣйствительно, на полу лежало распростертое безгласное и бездыханное тѣло новопреставленнаго Павла, умершаго отъ аневризма. Кто самъ былъ въ моемъ положенiи, тотъ пойметъ, что я долженъ былъ перечувствовать въ эту священную минуту.
4. Лѣтъ восемь тому назадъ, въ августѣ мѣсяцѣ, отправляясь съ сослуживцами мѣстнаго уѣзднаго училища за грибами, я кѣмь-то изъ знакомыхъ былъ предваренъ, что лѣсничiй Ив. Анд. Уф—н—ц—въ, имѣвшiй резиденцiю въ селѣ Заводо-Екатериненскомъ (куда мы и намѣревались ѣхать), хотѣлъ послать за мной лошадей. Ранѣе я не былъ съ нимъ знакомъ кромѣ единственнаго моего къ нему визита, мѣсяца за четыре тому назадъ, когда такъ же больной Уф—въ прислалъ лошадей, приглашая меня къ себѣ, не сказавъ посланному, для какой именно цѣли понадобилось мое присутствiе. Я запасся на всякiй случай требницей, хотя въ селѣ Заводо-Екатериненскомъ и былъ свой мѣстный священникъ. У больнаго просидѣлъ часа три, побесѣдовали и — напутствуемый благодарностiю за посѣщенiе и развлеченiе, я возвратился домой.
Слыша, что Уф—ву хуже и извѣстясь о его намѣренiи послать за мной, я и въ этоть разъ взялъ дарохранительницу. Прiѣхали мы въ заводъ вечеромъ и намѣревались на другой день чѣмъ-свѣтъ отправиться за поисками грибовъ.
Утромъ рано будятъ меня къ Ив. Анд—чу. Спутники строго-на-строго наказываютъ не мѣшкать, угрожая въ противномъ случаѣ оставить меня. Больнаго я засталъ въ томъ же, какъ мнѣ показалось, положенiи, въ какомъ я видѣлъ его и въ первое посѣщенiе. Начинается опять бесѣда, только на этотъ разъ она имѣла совсѣмъ другой характеръ. Всю свою жизнь, начиная съ дѣтскихъ лѣтъ, онъ изложилъ со всею откровенностiю, не скрывая своихъ недостатковь, слабостей, увлеченiй, сомнѣнiй.... По временамъ скатывающаяся слеза, какой то короткiй, внутреннiй вопль — заставляли меня благоговѣйно внимать этой исповѣди больнаго. Прошло часа два. А между тѣмъ за мной — посолъ за посломъ.
— "Вы, кажется, за грибами прiѣхали, а я вотъ удерживаю васъ", молвилъ Ив. Анд., когда жена его объяснила, что за мной неоднократно посылали. "Я бы попросилъ васъ, продолжалъ больной, вечеромъ, когда воротитесь изъ урмана, напутствовать меня".
Но я вовсе въ данную минуту небылъ расположенъ къ какому-либо развлеченiю и предложилъ больному неоткладывая, сейчасъ же принять напутствiе. Ив. Анд. согласился, и пока я обдумывалъ катихизацiю предстоящей исповѣди, онъ перемѣнилъ бѣлье и облекся въ сюртукъ.
При чтенiи положенныхъ предъ таинствомъ покаянiя молитвъ, больной сталъ на колѣни и остался въ такомъ положенiи во время самой исповѣди. Всѣ силы ума и памяти напрягъ кающiйся, чтобы непредать забвенiю какое-либо содѣянное прегрѣшенiе и къ концу исповѣди окончательно обезсилѣлъ. Капли холоднаго пота выступили на лбу, а лицо конвульсивно передергивало.
— "Скорѣе разрѣшите и причастите, батюшка", успѣлъ только выговорить больной и какъ снопъ повалился на кровать.
Долго стоялъ я со святыми Дарами предъ умирающимъ, мысленно взывая къ милосердiю Божiю объ удостоенiи его св. Таинъ. Наконецъ больной пришелъ въ себя, причастился и до потери сознанiя, вскорѣ затѣмъ послѣдовавшей, молилъ меня диктовать ему тѣ молитвенныя воззванiя съ которыми приличествуетъ умирающему предать свой духъ въ руцѣ Божiи.
Я оставилъ Ив. Анд. въ безчувственномъ состоянiи, въ каковомъ онъ и почилъ чрезъ нѣсколько часовъ послѣ моего ухода.
Свящ. Ш—р—въ.