А. П. Щапов. Сочинения, т. I, 1906 г., стр. 115-157

Историческiе очерки народнаго мiросозерцанiя и суевѣрiя¹)

(Важное примечание)

II.
Народныя воззрѣнiя на мiръ и его явленiя.

2. Небо.

Съ самаго начала обществъ, народы стали гадать о чудесахъ небеснаго свода. Но только съ XVI вѣка началось истинное познаванiе Неба. Древнiе народы и первые естествонаблюдатели, руководствуясь единственно непосредственными впечатлѣнiями, кажущеюся видимостiю, представляли, что земля неподвижна, и что весь небесный сводъ съ солнцемъ и звѣздами, въ 24 часа оборачивается около оси мiра, въ направленiи отъ востока въ западу. Аристотель въ своемъ сочиненiи о небѣ, кажется, первый старался объяснить устройство небеснаго свода и движенiе свѣтилъ. По его мiросозерцанiю, небо состоитъ изъ семи неподвижныхъ кристальныхъ сферъ, на которыхъ утверждены звѣзды и планеты. Въ кругѣ или центрѣ этихъ сферъ онъ полагалъ землю. Крайняя окружность или осьмая сфера представляла первое подвижное. Всѣ эти восемь сферъ и въ центрѣ ихъ землю, по воззрѣнiю Аристотеля, приводилъ въ движенiе вѣчный двигатель, божественный разумъ. Птоломей, жившiй въ половинѣ второго вѣка въ Александрiи, иначе старался объяснить движенiе планетъ. Въ срединѣ вселенной онъ помѣщалъ землю, около которой должны были вращаться луна, солнце и пять тогда извѣстныхъ планетъ. Расположенiе планетъ въ небесномъ пространствѣ и по отношенiю къ землѣ онъ опредѣлялъ по средней видимой ихъ скорости, считая ближайшими къ землѣ тѣ планеты, которыя скорѣе измѣняютъ свое мѣсто относительно неподвижныхъ звѣздъ. Поэтому, начиная отъ земли, планеты, вмѣстѣ съ солнцемъ и луною, следовали въ такомъ порядкѣ: Луна, Меркурiй, Венера, Солнце, Марсъ, Юпитеръ и Сатурнъ. Другiе астрономы, послѣдователи такъ называемой египетской системы, принимали, что только Луна, Солнце, Марсъ, Юпитеръ и Сатурнъ кружатся около земли, а Меркурiй и Венера движутся по кругамъ, центръ которыхъ солнце. Въ среднiе вѣка вполнѣ господствовало древнее ученiе, что земля неподвижна, и что около нее движется солнце и вращаются всѣ небесныя свѣтила. Даже Тихо-Браге помѣщалъ землю точно также, въ центрѣ вселенной, и заставлялъ луну и солнце кружиться около нея. Такъ было до XVI вѣка. Въ 1543 году, знаменитый польскiй каноникъ, Коперникъ ниспровергъ Аристотелеву и Птоломееву небесную систему, указавъ мѣсто солнца въ центрѣ вселенной и поставивъ землю въ ряду съ прочими планетами, окружающими солнце. Самъ онъ объ этомъ говоритъ такъ: «ни при какомъ иномъ устройствѣ не могъ бы я найти столь достойную вселенной, такую гармоническую связь путей, какъ помѣстивъ въ средину прекраснаго храма природы, какъ на царскiй тронъ, свѣтило мiра, солнце, управляющее цѣлымъ семействомъ вращающихся свѣтилъ». Такимъ образомъ, Коперникъ разсѣялъ большую часть старыхъ и закоренѣлыхъ заблужденiй, происходившихъ отъ непониманiя того, что представляла чувствамъ видимость неба. Онъ твердо и торжественно возвѣстилъ человѣчеству, что не солнце движется вокругъ земли, а наоборотъ, земля движется вокругъ солнца, составляющаго центръ небесныхъ движенiй, и что земля, въ сравненiи со всѣми тѣлами солнечной системы, — не болѣе, какъ песчинка. Черезъ 28 лѣтъ послѣ того дня, въ который торуньскiй каноникъ умирающими руками держалъ книгу, распространившую на Польшу чистую и блестящую славу, — родился въ Виттенбергѣ человѣкъ, назначенный для переворота въ наукѣ, еще труднѣйшаго, еще обильнѣйшаго послѣдствiями. Это Кеплеръ. Онъ, путемъ труднѣйшихъ и утомительнѣйшихъ вычисленiй, послѣ изумительно-настойчиваго двадцати-двухлѣтняго труда, дошелъ до открытiя истиннаго закона движенiя планетъ и подтвердилъ движенiе земли около солнца. Такъ называемый законъ Кеплера раскрылъ, что скорость, съ какою земля движется на своемъ пути, такова, что лучъ свѣта, который можно представить себѣ проведеннымъ отъ солнца къ землѣ, въ равныя времена описываетъ равныя пространства. По второму закону Кеплера, путь всѣхъ планеть, а слѣдовательно и земли — не кругъ, а эллипсисъ, планеты движутся по эллипсамъ, и солнце находится въ одномъ изъ ихъ фокусовъ. За Кеплеромъ, великiй Ньютонъ, размышляя о паденiи тѣлъ на поверхности земли или о законѣ тяжести, открылъ законъ всеобщаго тяготѣнiя, пришелъ къ идеѣ, что между небесными тѣлами существуетъ взаимное стремленiе, взаимное притяженiе, математически вывелъ законы Кеплера изъ дѣйствiя силы, общей всѣмъ частицамъ вещества, и блестящее свое открытiе сдѣлалъ предметомъ книги — philosophiae naturalis principia mathematica, которое до сихъ поръ остается высшимъ произведенiемъ человѣческаго ума. Это мiровое открытiе Ньютона сразу разсѣяло всю темную мглу суевѣрiй супранатуралистической, астральной пневматологiи. Оно такъ было громадно, что невольно вызвало этотъ восторженный энтузiазмъ Вольтера, выраженный въ слѣдующихъ стихахъ:

Confidens du Trés-Haut, substances eternelles
Qui brúlez de ses feux, qui couvrez de vos ailes
Le trone ou votre maître est assis parmi vous,
Parlez, du grand Newton n'etiez-vous point jaloux?

Въ то время, когда на западѣ астрономiя стала такой великой наукой, которой умъ человѣческiй по справедливости можетъ гордиться, какъ величайшимъ торжествомъ разума надъ предразсудкомъ и суевѣрiемъ, — у насъ на Руси въ XVI и XVII в. и не слыхали объ открытiяхъ Коперника, Галилея, Кеплера и Ньютона. Строгiе ревнители стараго ученiя о небѣ, которыхъ мудрость не простиралась дальше книги о небесахъ Iоанна Дамаскина, вооружались даже противъ такихъ невинныхъ и незатѣйливыхъ произведенiй, какъ переводныя астрономiи, здѣздотечья, луцидарiусъ и т. п. Суевѣры вели жаркiя пренiя не о движенiи планетъ вокругъ солнца, а о хожденiи по-солонь, да ждали, вмѣстѣ съ кончиной мiра, спаденiя звѣздъ съ небеси, помраченiя и превращения въ кровь луны и т. п. «Маѳематiйскiя книги, — какъ говоритъ одинъ азбуковникъ, — отреченныя книги, ихъ же есть четыре: ариѳметикiя; мусикiя, геометрiя, астрономiя». Астрономiю, также, какъ вообще естественныя науки, русскiе считали волшебствомъ. «Естественныя науки, пишетъ Олеарiй, будучи чужды русскимъ, особенно подпадаютъ ихъ, грубому и неразумному сужденiю, если имъ удается что либо перенять изъ нихъ отъ иностранцевъ; такъ астрономiю, астрологiю считаютъ они за волшебныя науки. Такъ предугадыванiе и предсказанiе солнечнаго или луннаго затмѣнiя, или движенiе какой либо планеты они считаютъ дѣломъ неестественнымъ. Поэтому самому, когда стало извѣстно въ Москвѣ (по возвращенiи моемъ изъ Персiи), что великiй князь назначилъ меня своимъ астрономомъ, то въ народѣ, отъ нѣкоторыхъ, пошла такая молва, что въ Москву скоро де вернется назадъ волшебникъ, состоящiй при Голштинскомъ посольствѣ, который будетъ предсказывать будущее. Нѣкоторые начали уже питать ко мнѣ отвращенiе, что, вмѣстѣ съ другими причинами, заставило меня отказаться отъ этой должности»²). И послѣ, въ XVIII вѣкѣ, когда благодаря Петру Великому, въ Россiю введены были математическiя науки, а при Аннѣ Iоанновнѣ и при Елизаветѣ Петровнѣ заводились уже и астрономическiя обсерваторiи, — у насъ не только въ массѣ народной, но и въ учившемся въ математическихъ школахъ дворянствѣ господствовало старое понятiе о небесномъ мiрѣ. Въ то время, какъ на западѣ считались уже передовыми двигателями умственнаго прогресса человѣчества и такiе знаменитые астрономы, какъ Ньютонъ, Галлей, Брадлей, Лакаль, особенно Гершель, еще болѣе Лапласъ и другiе, — у насъ извѣстнаго математика и астронома графа Я. В. Брюса считали величайшимъ чернокнижникомъ, прорицателемъ и, вообще, колдуномъ, дѣлавшимъ чудеса. И доселѣ календарь Брюса для многихъ суевѣровъ служитъ оракуломъ; ученiе Коперника, Кеплера и Ньютона не только не принималось темной массой народной, но и считалось грѣховнымъ и пагубнымъ. «Почитать землю за кругъ или шаръ — грѣшно: такъ думали фарисеи», — вотъ суевѣрное мнѣнiе раскола³). И теперь много найдется людей, даже и въ образованномъ классѣ, которые не вѣрятъ ученiю Коперника о небесномъ движенiи. Множество супранатуралистическихъ суевѣрiй и заблужденiй затемняютъ и подавляютъ умы нашего поколѣнiя, не только 70-миллiонной массы народа, но и образованнаго общества, единственно потому, что слишкомъ мало распространено у насъ астрономическое просвѣщенiе. Мгла суевѣрiй спиритуализма и пневматологiи, тьма повѣрiй о небесныхъ царствахъ и духахъ есть плодъ отсутствiя свѣтлаго, разумнаго астрономическаго мiросозерцанiя. И великая наука астрономiя доселѣ, къ сожалѣнiю, весьма поверхностно входитъ въ кругъ нашего образованiя, и даже вовсе не преподается во многихъ высшихъ учебныхъ заведенiяхъ. Между тѣмъ, по словамъ Бальи, «не только самая астрономiя, но даже исторiя астрономiи составляетъ могущество и существенную часть исторiи человѣческаго ума, измѣряетъ его силу и показываетъ, къ чему онъ способенъ».

Обозрѣвая полный историческiй циклъ русскаго народнаго звѣзднаго мiросозерцанiя, мы примѣчаемъ въ немъ два отличительныхъ направленiя: граматничье, книжное, заимствованное, и собственно-народное, непосредственно-натуральное. Въ книжномъ или грамматничьемъ мiросозерцанiи преобладаетъ смѣсь еврейски-кабалистическихъ, аристотельскихъ и западныхъ схоластико и физико-теологическихъ воззрѣнiй на звѣздное небо. Въ собственно-народномъ воззрѣнiи преобладаютъ непосредственно-наглядныя и миѳологическiя представленiя о небѣ и небесныхъ явленiяхъ. Разсмотримъ главныя черты того и другого мiросозерцанiя.

До половины XVI вѣка, почти въ продолженiе 1500 лѣтъ, во всей образованной части человѣчества господствовало аристотелевское воззрѣнiе на устройство небеснаго свода. Черезъ посредство Византiи, это воззрѣнiе, съ восточно-кабалистическимъ оттѣнкомъ, сообщено было и русскимъ книжникамъ. По аристотелевскому мiросозерцанiю, какъ мы уже отчасти видѣли, мiръ измѣняемый, эфирный и неподвижный, окружающiй землю или мiръ подлунный, состоитъ изъ 7 отдѣльныхъ круговъ или сферъ эфира, представляющихъ плотные кристаллическiе пустые шары, на которыхъ утверждены звѣзды и планеты. Кристальнымъ представлялъ Аристотель сводъ небесный потому, что иначе не умѣлъ объяснить его прочности и остойчивости, не умѣлъ найти причину сохраненiя небесной системы въ ея собственныхъ космофизическихъ силахъ, не зналъ закона всеобщаго тяготѣнiя. Крайняя окружность или внѣшняя сторона вселенной, по мнѣнiю Аристотеля, есть кристаллическая скорлупа со всѣми неподвижными звѣздами, небесная твердь или первое подвижное, быстро вращаемое вѣчнымъ двигателемъ въ 24 часа около центра. Эта осьмая сфера неподвижныхъ звѣздъ движетъ около земного шара всѣ звѣзды и планеты, утвержденныя на 7 отдѣльныхъ сферахъ или полыхъ, внутри кристаллическихъ кругахъ. Общiй двигатель единой шарообразной вселенной, со всѣми семью сферами и осьмою подвижною, есть вѣчное неподвижное, все движущее божество, вѣчный совершенный разумъ. Это первоначально-простое аристотелевское мiросозерцанiе впослѣдствiи, особенно когда замѣчено было Гиппархомъ въ 150 г. до Р. X. предваренiе равноденствiй, постепенно измѣнялось, усложнялось искусственнымъ образомъ, особенно приспособленiемъ къ нему такъ называемой птоломеевской системы, которая имѣла, однакожъ, совершенно другое основанiе и построенiе, болѣе физическое, чѣмъ астрономическое. Замѣтивъ дѣйствительное движенiе планетъ, а не простое кругообразное, — для объясненiя его принуждены были раздѣлить осьмую сферу неподвижныхъ звѣздъ, и окружили ее еще девятою сферою знаковъ. Такимъ образомъ вмѣсто 7 небесныхъ сводовъ стали считать 9. Далѣе, не находя возможности объяснить пустое пространство между планетами и ихъ плотными сферами, прибегли къ ученiю объ астральныхъ духахъ. Чтобы планета не упала съ небеснаго свода, надобно было дать ей духовнаго путеводителя; а съ тѣмъ вмѣстѣ, и вѣра въ одушевленность планетъ стала необходимостью. Вслѣдствiе этого, въ первые 3 вѣка по Р. X., въ аристотелевское мiросозерцанiе все болѣе и болѣе проникало ученiе объ астральныхъ духахъ, ангелахъ солнца, звѣздъ и проч. Уже Филонъ говорилъ: «звѣзды одушевлены и движутся по собственному усмотрѣнiю». Въ творенiяхъ Ермы, Климента александрiйскаго, Епифанiя Кипрскаго и др. это мненiе находило подтвержденiе. Въ Римѣ, въ St. Maria del popolo, въ часовнѣ Agostino Chigi, на мозаикѣ изображены небесныя тѣла: здѣсь возлѣ каждой планеты помѣщенъ ея астральный духъ. Вмѣстѣ съ ученiемъ объ астральныхъ духахъ, передано было востокомъ Византiи, а отсюда и намъ, искаженное въ сочиненiяхъ кабалистовъ ученiе Аристотеля о 7 сферахъ. Въ перiодъ пришествiя въ мiръ Iисуса Христа, большая часть евреевъ принимала вокругъ неподвижно-стоящей по срединѣ Земли, 7 небесныхъ сводовъ; изъ нихъ второй сводъ «Ракiа» заключалъ утвержденныя въ немъ солнце, луну и звѣзды: уже въ третьемъ свод — Шахакимъ «облака» — заключались, кажется, эти послѣднiя, а въ шестомъ сводѣ — Маконъ «пре[..]нiе» — содержались снѣгъ, градъ, роса, дождь и т. п. Согаръ Бешалагъ, согласно съ мiросозерцанiемъ Аристотеля, писалъ: «Богъ сотворилъ 7 небесныхъ сводовъ, въ каждомъ изъ нихъ помѣщены неподвижныя звѣзды и блуждающiя свѣтила, а надъ всѣми этими сводами находится сводъ Аработъ — это perpetuum mobile Аристотеля⁴).

Въ искаженныхъ варiантахъ восточно-византiйскихъ и еврейско-кабалистическихъ, черезъ апокрифы, перешло и къ намь основное ученiе Аристотеля о 7 небесныхъ кристальныхъ сводахъ. Въ сказанiи о началѣ мiра, находящемся въ одной рукописи профессора Григоровича, говорится, что «Господь словомъ сотворилъ семь небесъ, и что устроено было «небо хрустальное на семидесяти тмахъ тысячъ»⁵). Въ апокрифѣ о небеси находимъ смѣсь аристотелевской небесной системы и ея послѣдующихъ дополненiй съ системой Птоломеевской. Именно, здѣсь читаемъ: «небо едино убо есть по существу, девять же по числу... Седьмъ же небесъ суть по образу седьмихъ вѣкъ мира, другоежъ беззвѣздная твердь, седьмь же небесъ имуть и великихъ седьмь звѣздъ, царей иныхъ седьмь звѣздъ. Есть же на семъ долнемъ небеси луна, и на вторѣмъ по сей Ермисъ, на третiемъ есть Афродита, на четвертомъ небеси солнце, на пятомъ Арисъ, на шестомъ Зевсъ, на седьмомъ Кронъ... И сiя убо седьмь звѣздъ суть на седьми небесѣхъ, на всяко небо едина звѣзда, выше же седьмаго небеси суть другiя звѣзды, 12 числомъ, имъ же имени сiя: овенъ, юнецъ, близнецъ, ракъ, левъ, дѣва, яремъ, скорпiонъ, стрѣлецъ, козiи рогъ, водолiатель, рыбы»⁶). Изъ этого апокрифа видимъ также, что древней Руси сообщены были уже и восточныя свѣдѣнiя о дѣленiи эклиптики, о 12 знакахъ Зодiака.

При самомъ поверхностномъ взглядѣ на небо ночью, весь небесный сводъ представляется усѣяннымъ неодинаково-яркими и неправильно-расположенными звѣздами. За исключенiемъ немногихъ планетъ и кометь, звѣзды имѣютъ неизмѣнное взаимное положенiе, почему онѣ и получили названiе неподвижныхъ звѣздъ, которыхъ въ средней Европѣ можно видѣть простымъ глазомъ почти до 3,250. Для легчайшаго обозрѣнiя, уже въ глубокой древности раздѣлили звѣзды на группы, получившiя названiе отъ героевъ, животныхъ и т. п. Эти группы означаются также созвѣздiями. Число созвѣздiй, видимыхъ въ средней Европѣ, простирается до 57. Сколько извѣстно, уже инды и египтяне съ самыхъ древнихъ временъ раздѣляли звѣздное небо на нѣсколько созвѣздiй. Особливо относится къ глубокой древности раздѣленiе зодiака на 12-ть созвѣздiй. До этого дѣленiя могли дойти древнiе народы путемъ непосредственныхъ наблюденiй. При самомъ поверхностномъ наблюденiи кажется, что солнце постоянно измѣняетъ свое положенiе на звѣздномъ небѣ. Въ концѣ марта восходя прямо на востокѣ, лѣтомъ оно восходитъ сѣвернѣе, зимой южнѣе. Лѣтомь дневная дуга больше, зимой — ночная. Это кажущееся движенiе солнца по звѣздному небу принято было въ древности за дѣйствительное. Казалось, что солнце пробѣгаетъ въ теченiи 365 дней весь кругъ небесный. И на этомъ годовомъ пути его, созвѣздiя, проходимыя имъ, находятся въ слѣдующемъ порядкѣ: Рыбы, Овенъ, Телецъ, Близнецы, Ракъ и Левъ на сѣверномъ; Дѣва, Вѣсы, Скорпiонъ, Стрѣлецъ, Козерогь и Водолей на южнымъ небесномъ полушарiи. Поясъ изъ этихъ 12-ти созвѣздiй, пересѣкаемыхъ путемъ солнца, названъ Зодiакомъ. Въ древности, эклиптику раздѣлили сначала на 12-ть равныхъ частей, и потомъ каждую изъ этихъ частей на 30°, такъ что всего получается 360. Эти 12-ть частей назвали знаками Эклиптики. Эти знаки получили названiе близлежащихъ созвѣздiй Зодiака⁷). Самую древнюю попытку дѣлить Зодiакъ относятъ ко времени появленiя Naxatros или отѣленiй эклиптики, которыхъ индѣйцы принимали сперва 27, а потомъ 28. Каждое изъ этихъ отдѣленiй они дѣлили опять на 4 части, слѣд. 4 · 27 = 108. Эти понятiя вскорѣ перешли къ египтянамъ, которые, какъ земледѣльческiй народъ, вѣроятно, первые придумали раздѣлить эклиптику на 12-ть знаковъ. Они созвѣздiя Зодiака посвятили 12-ти разнымъ божествамъ. Отъ восточныхъ народовъ понятiе о 12-ти созвѣздiяхъ Зодiака перешло къ грекамъ, и къ сѣвернымъ народамъ⁸).

А отъ грековъ оно легко могло сообщиться и славянамъ. Славяне, какъ видно, и сами наблюдали за теченiемъ звѣздъ. Изъ извѣстiй, сообщаемыхъ Массуди (950—957 г.) знаемъ, что надъ славянскими храмами были надстройки для наблюденiя точекъ восхожденiя солнца, такъ же какъ древнiе халдеи, по свидѣтельству Дiодора Сицилiйскаго, наблюдали восхожденiе и захожденiе звѣздъ въ высокомъ храмѣ, построенномъ Семирамидою въ честь Ваала (Юпитера). Впослѣдствiи, съ XVI вѣка, свѣдѣнiя о 12-ти созвѣздiяхъ Зодiака сообщались русскимъ граматикамъ и въ переводныхъ съ латинскаго или греческаго языка астрономiяхъ. Такъ, напр., въ предисловiи къ астрономiи, которое помѣщалось обыкновенно въ словаряхъ и азбуковникахъ, и нерѣдко попадается въ сборникахъ XVII вѣка, сама астрономiя представляется говорящею о 12-ти знакахъ Зодiака: «Овенъ мой хребтомъ на полнощь, главою же на востокъ, къ солнцу восходитъ и Левъ, да восходитъ и заходитъ обращаяся; Стрѣлецъ же восходитъ право и заходитъ стремглавъ, яко низверженный, и прочая по чину своего устава»⁹). Въ отреченной книгѣ, подъ заглавiемъ «громникъ дванадесятимъ мѣсяцамъ, събрано Праклiемъ царемъ отъ звѣздозаконiя», такъ исчисляются 12-ть знаковъ Зодiака: «Мартъ, животно глаголемое Овенъ... Апрѣль Юнецъ... Май Близнецы... Ракъ Iюнь... Левъ Iюль... Дѣва Августь... Сентябрь Яремъ.. Скорпiонъ (октябрь)... Стрѣлецъ Ноембрiй... Козорогъ Декабрь... Водолей Януарь... Февраль Рыбы...»¹⁰) Заимствовавъ съ Востока всѣ эти названiя 12-ти знаковъ Зодiака, предки наши, разумѣется, не имѣли точнаго и отчетливаго понятiя объ ихъ астрономическомъ значенiи, такъ же какъ и теперь простой народъ не имѣетъ объ нихъ никакихъ свѣдѣнiй.

Кромѣ общихъ астрономическихъ преданiй Востока, сообщавшихся древней Руси и посредствомъ западныхъ, латинскихъ переводныхъ книгъ, — Византiя сообщила русскимъ грамотникамъ нѣсколько особенныхъ, своеобразныхъ воззрѣнiй на звѣздное небо. Во-первыхъ, своимъ ученiемъ о небесныхъ духахъ и, въ частности, объ ангелахъ солнца, луны, звѣздъ, — она укоренила въ нихъ астрально-теологическiй взглядъ на небо. Отсюда возникли эти библейски-богословскiя пословицы нашего народа: «Небеса повѣдаютъ славу Господню. Небо — риза Господня, небеса — престолъ его, земля — подножiе. Небо — теремъ Божiй, звѣзды окна, изъ которыхъ вылетаютъ ангелы»¹¹) и т. п. Отсюда проникло въ народъ, посредствомъ византiйскихъ апокрифовъ, представленiе объ астральныхъ ангелахъ, напримѣръ, дикое представленiе о томъ, какъ будто бы 300 ангелъ солнце воротятъ, или доселѣ существующее крестьянское повѣрье, будто ангелы утромъ зажигаютъ звѣзды, а вечеромъ гасятъ, и т. п. Сюда же относится слѣдующее болгарское сказанiе: «вопросъ: какъ поютъ пѣтухи въ ночи? Отвѣтъ: когда возьмутъ ангелы солнце отъ престола Господня и понесутъ на востокъ, а херувимы ударятъ въ крылья свои, того ради на землѣ всякая птица потрепещетъ! тогда и пѣтухъ мiру проповѣдуетъ. Въ византiйско-русской бесѣдѣ Панагiота съ Азимитомъ любопытно слѣдующее баснословiе о солнцѣ: «Истекаетъ солнце своимъ хожденiемъ, какъ повелѣно ему отъ Бога, и когда исходитъ, блистаетъ своими лучами. И тотчасъ же огненные гринсоси, птицы небѣсныя, нарицаемыя финиксы и халедры, пролетаютъ передъ солнцемъ, и окунаютъ свои крылья по двѣсти разъ въ окiянской водѣ и кропятъ крыльями на солнце, да не попалитъ оно лучами весь мiръ. И сгораютъ у тѣхъ птицъ перья отъ огня солнечнаго, и становятся голы, будто ощипанныя. А когда зайдетъ солнце, купаются тѣ птицы въ окiянской великой рѣкѣ и обновляются, и опять пернатѣютъ крылья ихъ. Того ради и пѣтелъ пророкомъ именуется, имѣетъ подъ своими крыльями знаменiе на перѣ, и когда пойдетъ солнце отъ запада къ востоку, тогда наскорбнетъ у пѣтела то перо; а когда уготовится солнце къ исхожденiю, тогда почуетъ пѣтелъ, и открывъ голову, пробуждаетъ, и, давая знать тѣмъ птицамъ, плещетъ крыльями своими проповѣдуя мiру воскресенiе»¹²). Это восточно-византiйское сказанiе вполнѣ согласовалось съ русскимъ народнымъ повѣрьемъ о пѣтухѣ, какъ священной птицѣ солнца. Изъ другихъ византiйскихъ источниковъ, особенно имѣла влiянiе на мiросозерцанiе народныхъ граматниковъ апокрифическая бесѣда трехъ святителей. Такъ какъ, по многочисленности редакцiй, она часто дополнялась извлеченiями изъ разныхъ источниковъ, то въ ней къ церковно-византiйскимъ созерцанiямъ примѣшивались и воззрѣнiя западныя, напримѣръ извлеченiя изъ Луцидарiуса. Такого рода вопросы и отвѣты о небесныхъ свѣтилахъ въ ней разсѣяны: Василiй рече: отъ чего солнце сотворено бысть? Иванъ р.: отъ выспреннiя ризы Господни. В. р.: отъ чего луна сотворена быть? И. р.: отъ аера и отъ воздуха и отъ престола Господня. Вопросъ: что есть мѣра отъ востока до запада? Толкъ: солнце и луна и звѣзды. В.: Коль велицы планеты? Т.: философи намъ повѣдаютъ, [пач]е луна столь широка, яко всю землю, кромѣ рѣкъ и морей, покрыетъ; а солнце величествомъ вдвое, а планеты якоже луна. В.: Како намъ мнится, [чт]о звѣзды мали суть? Т.: Сiя есть тварь земная высота, яко аще бы стояло солнце такъ высоко, что и звѣзды, и намъ бы такожъ видѣлось, [чт]о и звѣзды. В.: Нынѣ повѣждъ о лунѣ. Т.: Луна есть меньшая планета и [..]нетъ нижеи всѣхъ къ землѣ, того (ради) судится по ней весь мiръ»¹³).

Съ XVI вѣка, въ отпоръ византiйскимъ источникамъ, стали проникать къ намъ мiросозерцательныя произведенiя латинскаго запада. Только и тутъ высказались во всей ясности главные недостатки нашихъ предковъ: крайне-ограниченный умственный кругозоръ, невѣжество и без[та]ктность въ выборѣ книгъ. Вмѣсто того, чтобы усвоять генiальныя астрономическiя творенiя Коперника, Галилея, Кеплера, Ньютона, — наши граматники брали у латинскаго запада старыя, полныя суевѣрiй и заблужденiй религiозно-мiросозерцательныя сочиненiя. Одно только то хорошо, что съ XVI вѣка, по крайней мѣрѣ, стали обращаться за книгами къ западу. Какъ ни узокъ и ни теменъ тоже былъ кругозоръ мiровоззрѣнiя въ этихъ западно-латинскихъ, схоластико-богословскихъ космологическихъ сочиненiяхъ, — все же они нарушали, по крайней мѣрѣ, мутное, темное, безжизненное и пустое однообразiе восточно-византiйскаго мiросозерцанiя. Они возбуждали въ любознательныхъ грамотныхъ поколѣнiяхъ потребность хоть какого-нибудь естествознанiя, и если не сообщали истиннаго естествознанiя, за то хоть завлекали любознательныхъ граматниковъ въ совершенно новую и необъятную сферу знанiя, въ область природы и естествознанiя. Хотя церковь относила къ списку отреченныхъ книгъ переводныя космологическiя произведенiя латинскаго запада, однакожъ они съ жаждой усвоялись любознательными грамотными людьми. Такъ въ XVI в. переведенъ былъ на русскiй языкъ, какимъ-то Георгiемъ, вѣроятно, Токма[ч]евымъ, псковскимъ намѣстникомъ, теологико-космологическiй дiалогъ, извѣстный подъ именемъ Луцидарiуса. Прототипомъ этой народной западной книги былъ Elucidarium sive dialogus de summa totius christianae theologiae, который приписывается Анзельму Кантерберiйскому, Гонорiю Отенскому и другимъ (Guillaume de Coventry, Lanfrane)¹⁴). Впрочемъ, излишнiя богословскiя толкованiя мало по малу были выброшены изъ Луцидарiуса, и онъ, послѣ разныхъ дополненiй и передѣлокъ, сталь главнымъ образомъ дiалогомъ о мiрѣ, о небѣ, о звѣздахъ и планетахъ, и проч., сохранивъ только общiй физико-теологическiй оттѣнокъ. Въ такомъ видѣ Луцидарiусъ переведенъ былъ на русскiй языкъ. Какъ произведенiе латинскаго запада, и притомъ не чисто-богословскаго, а космологическаго содержанiя, онъ съ самаго появленiя у насъ подвергся нападкамъ со стороны церковныхъ писателей. Особенно Максимъ Грекъ сильно вооружился противъ Луцидарiуса въ своемъ «посланiи къ нѣкоему мужу поучительномъ на обѣты нѣкоего латинянина мудреца»¹⁵). Несмотря на эти нападки, Луцидарiусъ, какъ видно, съ большой охотой читали. Объ этомъ свидѣтельствують многочисленныя его редакцiи, сокращенныя и дополнительныя. Его читали даже монахи Соловецкаго монастыря. Въ Луцидарiусѣ видимъ смѣсь разныхъ древнихъ ученiй и сказанiй о мiрѣ аристотелевскаго, поломеевскаго, плинiевскаго, восточно-библейскаго и другихъ. Потому, онъ исполненъ всѣми древними заблужденiями и суевѣрiями. Таковы всѣ разсужденiя о звѣздномъ небѣ: тутъ примѣшивается и ученiе объ астральныхъ духахъ, и птоломеева астрологическая физика звѣздъ и планеть, и всѣ средневѣковыя астрологическiя суевѣрiя и проч. Выпишемъ для характеристики ученiе Луцидарiуса о звѣздномъ не[бѣ: «]ученикъ вопроси: како есть небо сотворено! Учитель рече: святое писанiе именуетъ небо твердь есть сотворено, и на всяко время течетъ отъ востока на западъ; ему супротивъ течетъ солнце и луна и звѣзды. Ученикъ вопроси: откуду есть, еще мы зримъ, солнце и луна отъ востока къ западу течетъ! учитель рече: сiе бываетъ отъ небеси, понеже небо есть [..] сильно, яко солнцу и лунѣ и звѣздамъ съ нощiю на западъ тещи, [..] идетъ на камень противу колесъ. Ученикъ рече: чего ради сотвори [..] тако! учитель рече: того ради, небесное творенiе да не сокрушится [..] да не сражается солнце и луна и звѣзды супротиву съ небомъ, сиц[е же] течетъ вельми, яже то сокрушити. Ученикъ вопроси: откуду есть сiе, что небо безпрестанно течетъ? учитель рече: подъ небесемъ есть не един[ое] творенiе, идѣже оно на версѣ стоитъ, понеже оно кругло есть, и его [..]шмачнь, яко Богъ вельми тако сотворилъ, даже безпрестани тещи [..] и не можетъ стояти. Ученикъ вопроси: каково есть небо? Учитель рече: небо, еже мы твердь именуемъ, то есть сотворено отъ четырехъ соста[вовъ] и есть подобно зеленѣ водѣ. Ученикъ вопроси: колько суть небесъ? Учитель рече: небеса суть трои: едино есть отъ земли даже до луны, в[торое] отъ луны даже до звѣздъ, третье надъ твердiю, и бѣ именуемо огн[енно] небо: на томъ есть Богъ самъ со всѣми святыми своими. Ученикъ вопроси: и есть ли на двухъ небесѣхъ что сотворено? Учитель рече: отъ [земли] даже до луны лукавiи души, идѣже именуются и дѣмони, и тѣ суть [намъ] поставлени, даже человѣки отъ юностныхъ дней отъ воздуха прельщаютъ души, а отъ луны даже до звѣздъ, воздухъ есть, огнянъ вельми: [тамъ] пребываютъ святiи ангели; сiи суть поставлени, да человѣки хранятъ отъ лукавыхъ бѣсовъ... Ученикъ рече: что есть солнце безпрестани тече на небеси? Учитель рече: небо есть кругло въ правду, по нему же ходятъ солнце и звѣзды безпрестани текутъ. И сiе разсуди! аще бо текли обоя по единой улици, и приткнулися бы другъ къ другу, еже имъ и сокрушитися. Ученикъ рече: что ради сотвори Богъ тако? Учитель рече: елико отъ земли есть до луны, толико отъ солнца до звѣздъ, и звѣзды имѣютъ пребольшую часть, зане имъ небо ближе есть, а солнце послѣдуетъ звѣздамъ; улицы суть 12-ть на небеси, по нимъ же то солнце преходитъ въ единъ годъ, знаменующе 12-ть мѣсяцевъ въ коейждо улицѣ теченiемъ, еже Богъ сотвори по изволенiю, яко текiи солнце въ коемждо знаменiи, сице непремѣняется годъ. Ученикъ рече: колицы есть планиты? Учитель рече: планитъ есть 7, противо дней, иже суть въ недѣли; двѣ же служатъ намъ наипаче, еже есть солнце и луна, прочiи же пять текутъ со звѣздами: едина глаголема Сатарнусъ, гречески же Кроносъ, яже выше всѣхъ течетъ, въ 30 лѣтъ исполняетъ теченiе свое; четвертая планита Венусъ, гречески же Афродитосъ, яже есть вечерняя звѣзда, въ два лѣта свое теченiе совершаетъ, едино лѣто предъ солнцемъ течетъ, а другое послѣ солнца; и егда течетъ предъ солнцемъ, тогда есть утренняя звѣзда, егда же послѣ солнца течетъ, тогда есть она вечерняя звѣзда. Ученикъ рече: коя звѣзда есть утрення, егда-жь Афродитъ, вечерняя звѣзда? Учитель рече: то есть пятая планита, именуема Марсъ, гречески же Ариссъ, подобно Афродиту, и высока на тверди ходитъ, и не могутъ ея познавати: та есть утренняя звѣзда, егда Афродитъ вечерняя звѣзда. Ученикъ рече: повѣждь ми о прочихъ планитахъ? Учитель рече: шестая планита есть Меркурiосъ, по гречески Ермисъ, та течетъ 7 лѣтъ предъ солнцемъ, и содержитъ въ себѣ мудрость. Седьмая планита Петеръ, гречески Зевесъ, та предъ солнцемъ течетъ 12 лѣть». Далѣе идутъ вопросы и отвѣты о величинѣ планетъ и звѣздъ, тѣ же самые, которые выше приведены нами въ апокрифич. бесѣдѣ трехъ святителей. Затѣмъ, совеершенно согласно съ ученiемъ Птоломея, идетъ рѣчь о физическихъ свойствахъ звѣздъ и планетъ и о ихъ физическомъ влiянiн на темпераменты людей. «Ученикъ рече: коего естества суть звѣзды? Учитель рече: сiе вѣдимо отъ писанiя, еже душа приходитъ отъ Бога преже человѣка вольяна бываетъ: сице естя Богъ надъ всѣми звѣздами, и яко убо душу блюдетъ подъ твердiю, и кая убо планита ближайши есть ей, отъ тое прiемлетъ человѣкъ свое рожденiе. Ученикъ: откуду тако сiе? Учитель рече: нѣкiя планиты и звѣзды есть студены естествомъ, нѣкiя волглы, нѣкiя сухи: тѣ же самыя естества прiемлетъ человѣкъ отъ звѣздъ: который человѣкъ студенаго естества и сухаго, той молчаливъ и невѣренъ, а который студенаго и волглаго естества, той глаголивъ и вся борзо выскажетъ; а который сухаго и горячаго естества, то есть дерзъ и храбръ и имать любовь на всякiя жены и есть непостояненъ въ любви. И того ради пишетъ: яко планита Марсъ горячаго и сухого естества, та дѣйствуетъ брани и нестроенiя, и истезуетъ паче всѣхъ нечистоту; а коя горячего и волглаго естества, та есть проста, милосерда и знатлива, и зѣло похотлива. Ученикъ: како сiе бываетъ? Учитель рече: небесное естество толь крѣпко, ежь земляному одолѣваетъ, и луна прiемлетъ мощь отъ солнца; и не дивися; еже мiръ судится по лунѣ: отъ четырехъ бо составъ сотворена. Ученикъ вопроси: повѣждь ми о лунѣ. Учитель рече: луна есть меньшая планита и течетъ всѣхъ нижайши къ земли. Того ради судится весь мiръ по ней. Ученикъ вопроси: что ради луна борзо убываетъ и борзо наполняется! Учитель: егда планиты сотворены бѣша, тогда луна воспрiятъ воды многи: яко жь земля отъ солнца имать свѣтъ по себѣ, тако и луна, егда близь солнца темна бываетъ и отрастаеть до толѣ, доне лѣтъ солнцу начнетъ паки послѣдовати и полна бываетъ. Ученикъ рече: почто ради луна приходитъ въ солнечное знаменiе, а солнце лунѣ послѣдовати не можетъ. Учитель рече: солнце течетъ не прямо, а луна прямо, занежь солнце въ своемъ знаменiи бываетъ и течетъ годъ, луна же въ коемждо мѣсяци премѣняя знаменiя, и бываетъ въ солнечномъ знаменiи день единъ. Ученикъ вопроси: что есть темность юже видимъ въ солнци? Учитель: егда сотворено бѣ солнце, воспрiятъ водъ много отъ земли, и егда луна бываетъ студена, воспрiемлетъ мощь отъ солнца, тогда луна, едина часть во свѣтѣ, и то есть черность въ солнци. Ученикъ рече: что тако луна премѣняется? Учитель: сiе случается часто, едва луна станетъ противъ солнца на коей половинѣ, бѣ бо тогда старостiю луна 14 днiй, и солнце убо воспрiемлетъ свѣтенiе лунное и бываетъ луна темна, и егда минетъ солнце, паки свѣтла бываетъ. Ученикъ: повѣждъ ми о звѣздѣ комитѣ? Учитель: звѣзда Комита даетъ блистанiе отъ себе яко лучь, егда царетво премѣниться хощетъ и брани велицы на странѣ той; та жъ звѣзда Комита течетъ съ прочими звѣздами, егда гдѣ божiимъ повелѣнiемъ явится и свѣтитъ. Ученикъ рече: что мы видимъ, яко звѣзды спадающе съ небеси? Учитель рече: прежде повѣдахъ ти, яко звѣзда едина падетъ, поразитъ весь мiръ: нѣстъ се звѣзда, но случается часто, зане на аерѣ бываетъ буря велiя отъ вѣтровъ и воздухъ одолѣетъ и въ воздухѣ огнь испущаетъ подъ звѣздами искры, и егда искра отскочитъ долу по воздуху, и людiе мнятъ видяще, яко звѣзда падаетъ».

Въ XVI же вѣкѣ, вмѣстѣ съ просвѣщенiемъ запада, стали проникать къ намъ и суевѣрiя астрологiи.

Возникши первоначально, вѣроятно, на востокѣ, у Халдеевъ, Персовъ и Египтянъ, астрологiя особенно развилась у Аравитянъ. Этотъ умный и чрезвычайно пылкiй воображенiемъ народъ искони любилъ наблюдать звѣздное небо, или карауля свои стада по ночамъ, или сопровождая караваны въ ночное время. Подвижныя звѣзды съ солнцемъ и луною вскорѣ показались ему чѣмъ-то особеннымъ, имѣющимъ могущественное влiянiе на судьбу человѣка. И такимъ образомъ у Аравитянъ естественно выработалась, вмѣстѣ съ болѣе опредѣленнымъ сужденiемъ о солнцѣ и планетахъ, вѣра во влiянiе звѣздъ, въ астрологiю. Съ этого времени, особенно со времени вымысла аравитяниномъ Мессагалой такъ называемыхъ 12-ти астрологическихъ жилищъ, играющихъ главную роль въ составленiи гороскоповъ, — наступилъ блестящiй перiодъ для астрологiи. Она овладѣла всѣми умами, опредѣляла всѣ дѣла человѣка, вмѣшивалась во все. Предъ ней рабски преклонялись государственные мужи, и со страхомъ и благоговѣнiемъ внимали ея оракульскимъ вѣщанiямъ. Кардиналы и епископы, государи и государственные люди, профессора, врачи и богословы, словомъ, всѣ представители лучшаго средневѣковаго общества собирались и толпились вокругъ астрологическихъ оракуловъ. Не одинъ разъ, придворные астрологи, по выраженiю Шлейдена, какъ настоящiе тайные совѣтники министровъ управляли цѣлыми государствами. Даже знаменитые астрономы, эти, можно сказать, первые колумбы въ области звѣзднаго мiра, не могли отрѣшится отъ астрологическихъ предразсудковъ. Тихо Браге (1546—1601 г.), основавшiй въ Данiи знаменитую обсерваторiю Уранибургъ, вѣрилъ астрологiи. «Повинуясь истинѣ — говоритъ объ немъ Араго, мы съ сожалѣнiемъ упоминаемъ, что человѣкъ, принесшiй великую пользу наукамъ, не могъ бороться противъ предразсудковъ своего вѣка; онъ вѣрилъ астрологiи и алхимiи. Онъ вѣрилъ даже, что Марсъ предвѣщалъ ему потерю носа. Вотъ на какомъ основанiи Тихо считалъ гороскопы неподлежащими сомнѣнiю: «солнце, луна и звѣзды совершенно достаточны для нашихъ нуждъ, и потому планеты, обращающiяся по удивительнымъ законамъ, были бы творенiями безполѣзными, если бы онѣ не имѣли влiлнiя на судьбу людей, и если бы астрологiя не открыла ихъ силы. На томъ же основанiи Тихо допускалъ, что и кометы тайно дѣйствуютъ на землю, потому что въ натурѣ ничто не существуетъ безъ цѣли. Наконецъ, и звѣзды сотворены для того, чтобы поддерживать и возбуждать силу планетъ. По истинѣ, прибавляетъ Араго, грустно видѣть, что такими нелѣпостями наполнена была голова первокласснаго ученаго, — при томъ такого ученаго, который имѣлъ столько силы ума и духа, что освободился отъ предразсудковъ своего сословiя, которое думало, что дворянинъ унизится, если напечатаетъ какое нибудь сочиненiе». Кеплеръ былъ мученикъ науки астрономiи, но и онъ вѣрилъ гороскопамъ, по крайней мѣрѣ высоко ставилъ астрологiю. Въ одномъ мѣстѣ онъ написалъ: «свѣтила даютъ намъ одинъ только свѣтъ, и, по формѣ ихъ соединенiя при рожденiи ребенка, ребенокъ получаетъ жизнь въ той или другой формѣ. Если лучи гармонируютъ между собою, то новорожденный получаетъ прекрасную форму души». Въ другомъ мѣстѣ онъ защищаетъ астрологiю, какъ «дочь астрономiи, питающую свою мать»¹⁶). Около полутора столѣтiя до Кеплера, астрологiей занимались государи. Альфонсъ Х Кастильскiй, Людовикъ XI, Рудольфъ II, императоръ германскiй, были ревностными астрологами и жертвовали большiя суммы на успѣхи астрологiи. Какъ нѣкогда у большой части римскихъ и византiйскихъ императоровъ астрологи были совѣтчиками и даже часто пользовались особеннымъ, исключительнымъ почетомъ, въ званiи придворныхъ астрологовь, такъ до конца среднихъ вѣковъ, почти всѣ правители, и даже сколько нибудь значительные люди, имѣли при себѣ своихъ астрологовъ, совѣтуясь съ ними въ важныхъ случаяхъ. Начиная съ XVI-го столѣтiя, астрологiя перешла въ календари и народную политику. Это, впрочемъ, было первымъ поводомъ къ ея распаденiю, потому что въ 1699 г. въ первый разъ, рѣшенiемъ имперскаго сейма, въ календаряхъ были запрещены предсказанiя (prognostica)¹⁷).

Проникши въ XVI вѣкѣ въ русскую землю, астрологiя и здѣсь имѣла влiянiе на умы, хотя далеко не въ такой степени, какъ на западѣ. Западный выходецъ-астрологъ, нѣкто Николай Нѣмчинъ былъ въ то время извѣстнымъ проводникомъ ея у насъ. И вѣроятно, астрологiя значительно овладѣвала у насъ умами многихъ, преимущественно, разумѣется, князей и бояръ. Иначе, строгiе ревнители церкви не находили бы нужнымъ постоянно обличать вѣру во влiянiе звѣздъ и предостерегать русскихъ читателей книгъ отъ «асттрологовъ и звѣздочетья». Въ стоглавѣ прямо сказано о современникахъ: въ «Аристотелевы врата и въ рафли смотрятъ, и по звѣздамъ и по планетамъ гадаютъ и смотрятъ дней и часовъ, и тѣми дьявольскими дѣйствы мiръ прельщаютъ и оть Бога отлучаютъ». Очевидно, что это гоненiе истекало изъ того, что православные русскiе начинали увлекаться этимъ латинскимъ обаянiемъ. Наши церковные учители безъ разбору преслѣдовали и астрологiю, и астрономiю и математику. Припомнимъ Стоглавъ, Домострой и многочисленныя обличенiя Максима Грека. Въ многочисленныхъ спискахъ отреченныхъ книгъ постоянно повторялось: «а се мудрованiя еретическая, имиже отводятъ отъ Бога и приводятъ бѣсомъ въ пагубу: первая книга Мартолой, рѣкше Острологъ, вторая Острономiя... Книги, въ нихъ же есть писано о часѣхъ злыхъ и о добрыхъ, еже есть Богомъ отречено... Еще книги суть еретическiя, Звѣздочтець, Двѣнадцать звѣздъ; другiй чтецъ, ему же имя шестодневецъ, въ нихъ же безумнiи людiе вѣрующе волхвуютъ, ищуще днiй роженiй своихъ, саномъ полученiя, рока жива и бѣдныхъ напастей и различныхъ смертей и казней, въ службахъ и въ купляхъ и въ ремеслѣхъ»¹⁸). Инокъ псковского Елеазарова монастыря Филофей такъ писалъ псковскому намѣстнику, дьяку Мисюрю Мунехину (1510—1528 г.) о влiянiи звѣздъ на рожденiе и на часы добрые или худые: «что говорятъ о злыхъ часахъ, и производятъ отъ рождения человѣка подъ которою либо звездою, или въ часъ доброй или худой богатство и нищета, добродѣтели и пороки, долголѣтство и краткость жизни, то все кощунство и басни, переданныя халдеями еллинамъ, а еллинами христiанамъ... Богъ управляетъ судьбою мiра и людей, а не звѣзды: иначе, за что злые люди дѣлающiе зло подъ влiянiемъ звѣздъ, будутъ подвергнуты мукамъ въ вѣчности? Если бы худые часы сотворилъ Богъ, то онъ былъ бы виновенъ, что сотворилъ человѣка злымъ»¹⁹). Отецъ писалъ сыну въ наставленiи, какъ учиться грамотѣ: «высочайши себе не ищи, а глубочайши тебе не испытуй: высочайши убо себе — небесное измѣренiе, а глубочайши тебе — бѣсовское прорицанiе». Въ томъ же наставленiи, какъ и въ ДомостроЪ, звѣздочетье приравнивается, какъ тяжкiй грѣхъ, къ блуду, къ скаканiю и чудѣнiю, конскому уристанiю, чарованiю и волхвованiю²⁰). Несмотря, однакожъ, на всѣ такiя запрещенiя, вѣра во влiянiе звѣздъ и планетъ овладѣвала умами и въ XVII вѣкѣ. По примѣру западныхъ императоровъ и королей, и московскiй царь Алексѣй Михайловичъ приглашалъ Олеарiя быть его дворцовымъ астрономомъ и вмѣстѣ астрологомъ. По словамъ современниковъ, онъ честiю велiею почиталъ альманашниковъ, какъ называли тогда астрологовъ. Московскимъ старовѣрамъ, начитавшимся обличенiй противъ звѣздочетья, это весьма не нравилось. Извѣстный расколоучитель, Ѳедоръ дьяконъ упрекаетъ царя Алексѣя Михайловича за то, что онъ «альманашниковъ любилъ». А попъ Лазарь взывалъ къ царю въ сочиненiи «о изгубленiи правовѣрныхъ государей власти»: «Царю благородный! како времени сего неиспытуешь: имѣеши у себя мудрыхъ философовъ, разсуждающихъ лица небесе и земли, и звѣздъ хвосты аршиномъ измѣряющихъ: сихъ Спасъ глаголетъ лицемѣры быти, яко времени неизгадаютъ. Государь! таковыхъ ли въ чести имаши и различными брашны питаеши, и хощеши внѣшними ихъ плеухами власть свою мирну управити. Ни ни»!

Извѣстное въ астрологiи соединенiе Сатурна и Юпитера, Conjunctio major и maxima, игравшее чрезвычайно важную роль въ разныхъ предсказанiяхъ западныхъ астрологовъ и обратившее на себя вниманiе даже Иделера, Гумбольдта и др., смутно отразилось и у насъ. Уже Абумассаръ въ сочиненiи de magnis conjunctionibus высказывалъ мечтанiя о влiянiи большихъ обращенiй Сатурна (изъ которыхъ каждое принимается въ 300 лѣтъ) на судьбу сектъ и государствъ. Пресловутый кардиналъ Pierre d'Ailly, писавшiй въ 1414 году и старавшiйся примирить астрологiю съ богословiемъ и исторiей, по примѣру Абумассара, на основанiи невѣрнаго вычисленiя большихъ соединенiй Сатурна и Юпитера, предсказывалъ политическiе и мiровые перевороты, пришествiе антихриста, и, между прочимъ, будто бы указывалъ на 1693 и 1789 годы. Съ этой поры, по его предсказанiю, si mundus usque ad illa tempora duraverit, quod solus Deus novit, multae tunc et magnae et mirabiles alterationes mundi et mutationes futurae sunt et maxime circa leges. Онъ предсказывалъ также, на основанiи тѣхъ же астрологическихъ вычисленiй, что антихристъ, cum lege sua damnabile, пришествiя котораго Колумбъ ожидалъ уже въ 1656 году; не замедлитъ явиться: это, если не вполнѣ достовѣрно, то verisimilius suspicio per astronomica indicia.

Предсказанiя d'Ailly имѣютъ, если не прямую связь, то большое сходство съ подобными предсказанiями, существовавшими и въ Россiи съ XV вѣка и до XVIII. Подобно d'Ailly и Колумбу, который изъ трактата de Concordia astronomicae veritatis cum narratione historica заимствовалъ идею объ опасности большихъ обращенiй Сатурна и 7000 годахъ, и ждалъ антихриста въ 1656 году, и у насъ съ XV вѣка распространялось смутное опасенiе 7000 годовъ, ожиданiе съ началомъ ихъ политическихъ переворотовъ, пришествiя антихриста и кончины мiра. Астрологъ Николай Нѣмчинъ поддерживалъ это суевѣрiе, проявившееся за тѣмъ во всей силѣ въ расколѣ. Потомъ, во второй половинѣ XVII вѣка, нѣкоторые, подобно Pierre d'Ailly, по большому соединенiю Сатурна и Юпитера, предсказывали гражданскiя смуты и перевороты. Такъ, въ 1665 году, какой то «мужъ мудрый», «на вопрошенiе царя и великаго князя Алексѣя Михайловича о хотящихъ быти въ гражданствѣ», слѣдующее предсказывалъ «по великому слученiю высочайшихъ небесныхъ планидъ Сатурна и Ювиса»: «яко въ гражданствѣ имутъ быти тайная скипетровъ похищенiя, и смерти, яко естественныя, тако напрасныя людей вельможныхъ, имже послѣдуютъ великiя молвы и смущенiя и различныя постановленiя уряду градскаго, ненавистная и въ поносъ и укоризну висящая законоположенiя, добрыхъ обычаевъ смущенiя и мерзкихъ прозябенiя, и для того великiя будутъ сеймы многонародныя и чувствительныя, Богь да избавитъ, да нѣкое опредѣленное злое оттуду выскочитъ, симъ вельможамъ, боярамъ, начальникамъ пагубно будетъ, гдѣ будетъ судъ и правда, и брани неоскудѣютъ, подданные возстанутъ противъ правителей за то, что сердца ихъ суть опечалены и тоскою наполнены, хотя нѣцы вельможи о упокоенiи уставительномъ и помыслятъ и всяку жилу натянутъ, чѣмъ бы колеблемый оный народъ успокоитися могъ бы, обаче мало помогутъ. Къ симъ будутъ сонмища, казны истощатся, и которые мучители зѣльнѣ возсвирѣпѣютъ, погибнутъ, Бога же чтущiи соблюдутся. Сiе предусмотрѣнiе сотвори онъ (мужъ мудрый) отъ великаго слученiя высочайшихъ небесныхъ планидъ Сатурна и Ювиса»²¹).

Обратимся теперь къ собственно-народнымъ воззрѣнiямь на звѣздное небо, которыя развивались большею частью совершенно независимо отъ книжныхъ мудрованiй о небесномь мiрѣ, и во многихъ отношенiяхъ совершенно отличны отъ нихъ. Обозрѣвая полный кругозоръ самобытнаго народнаго мiросозерцанiя вообще, — мы примѣчаемъ въ немъ, во первыхъ, преобладанiе непосредственно-натуральныхъ впечатлѣнiй, естественно-изобразительныхъ и миѳологическихъ воззрѣнiй надь разумнымъ знанiемъ явленiй природы, во вторыхъ, примѣчаемъ преобладанiе жизненно-примѣнительнаго, естественно-бытового, или природо-гадательнаго взгляда на физическiй мiръ надъ мiросозерцанiемъ отвлеченно-познавательнымъ или теоретическимъ. Всѣ эти отличительные признаки непосредственно-натуральнаго народнаго мiросозерцанiя обнаруживаются, въ частности, и въ народныхъ воззрѣнiяхъ на звѣздное небо.

Теперь необразованный, простой народъ нашъ большую частiю представляетъ небо такъ, какъ оно кажется на видъ, т. е. просто — покровомъ, оболочкой земли, и потому понятiе небо и облако часто смѣшиваетъ. Церковно-славянскiя, библейско-богослужебныя выраженiя о небесахъ, какъ облакахъ, подкрѣпляли такое народное представленiе²²). Въ языческiя же времена, предки наши представляли небо въ олицетворенномъ образѣ, въ видѣ божества — Сварога. Сварогъ, индiйское coelum indri, отъ санскр. сваръ небо и га хожденiе, означалъ: 1) небо; 2) небесный свѣтъ, и 3) божество неба, точно такъ же, какъ у древнихъ Финновъ, по словамъ Кастрена, [..] wort Jumala eine dreifache Bedeutung hatte und 1) Himmel: 2) deb Gott den Yimmels; 3) eine Gottheit im Allgemeinen hezeichnete²³), или какъ у монголовъ тэнгри означаетъ: 1) небо (ciel) и 2) божество неба (génie du ciel²⁴). Поэтому, какъ финнъ взывалъ къ своему Юмалѣ или Укко: [..]umala, taatto vanha taivahinen, — o Gott dort öben, alter Vater in dem [..]mmel, или какъ Бурятъ доселѣ взываетъ къ тэнгри: «тэнгри чи мэдэ — небо, ты знай», такъ и славянинъ взывалъ нѣкогда въ сохранившихся до-нынѣ заговорахъ народныхъ: «ты, небо, видишь, ты, небо, слышишь»! Пословицы крестьянскiя говорятъ: небо — отецъ. Сѣй, разсѣвай, да на небо взирай. Не земля хлѣбъ родитъ, а небо», и. т. п.

Отъ тѣхъ временъ, когда небо представлялось божествомъ, или жилищемъ божества, сохранилось доынѣ существующее въ народной поэзiи представленiе свѣтилъ небесныхъ очами неба, или лицами небеснаго Бога. Миѳическое уподобленiе свѣтилъ небесныхъ глазамъ или представленiе ихъ очами неба — общее всѣмъ народамъ. Скандинавскiе поэты солнце, луну и звѣзды называютъ очами неба. Въ образѣ германскаго верховнаго бога — [В]отана олицетворялось дневное небо, съ высоты котораго солнце, словно громадное всемiрное око божества, озираеть вселенную (mit diesem Auge über[..]aut die Gotteheit die gesamte Welt, sie durchdringt alles). Тоже представленiе греки соединяли съ солнцемъ (Ηέλιος). Какъ по пѣсни Wolf[..]n'a 8, 28:

Obe der sunnen dri mit blicke waeren
Sin möhton zwischen si geliuhten:
Alle gostirne blicken auf die menschen hernieder:

такъ точно, по изображенiю Илiады:

Ούδ άν νώί διαδράκει Ηελιος περ,
Ούτε καί όξύτατον πέλετξαι φάος έστοράσθαι.

Или, по изображенiю Эсхила: Πρεσβιστον άστρων νυκτός όφθαλμός (Aesch. Sept. c. Th. 390).

Подобныя воззрѣнiя на свѣтила небесныя образовались и въ славяно-русскомъ народѣ во времена миѳологическаго мiросозерцанiя, и сохраняются отчасти доселѣ. И теперь, напр., въ Восточной Сибири, въ селахъ говорятъ о солнцѣ: Богъ глядитъ съ неба. Изстаринное представленiе солнца окомъ или отсвѣтомъ, сiянiемъ лица Божьяго перешло въ народную христiанскую поэзiю. Въ извѣстномъ космогоническомъ стихѣ о Голубиной книгѣ представляется:

Солнце красное отъ лица Божьяго.

Сербы восходъ солнца называютъ прозоромъ Божiимъ. Въ одной сербской пѣснѣ поется, что Богъ заповѣдалъ тремъ ангеламъ сойти на землю:

Од Божиjег прозора
Од сунчевог истока.

Какъ древнiй германецъ, по словамъ Тацита, Solem respiciens et cetera sidera vocans, quasi coram interrogabat, velletne intueri inane solum — такъ нѣкогда и славяне поклонялись солнцу, въ образѣ божества Хорса — Дажьбога. Солнце представлялось благодѣтельнымъ, животворнымъ земледѣльческимъ божествомъ природы, царемъ ея. Отсюда сохранились эти наивно-дѣтскiя эпическiя воззванiя народа къ солнцу красному, какiя приговариваютъ въ селахъ весной, въ первый день пасхи, и когда облака и тучи заволокутъ небо, и день станетъ пасмурный:

Солнышко, солнышко ведрышко,
Выгляни въ окошечко!
Твои дѣтки плачутъ....²⁵).

Всѣ инородцы, финскiе и тюрко-монгольскiе какiе доселѣ обитаютъ въ Россiи и въ Сибири, также представляли и большею частiю доселѣ представляютъ солнце и другiя небесныя тѣла божествами — самостоятельными хозяевами въ своихъ небесныхъ жилищахъ. Такъ монголы воздавали особенное богопочтенiе солнцу; шаманы ихъ, призывая это божество, дѣлаютъ въ честь его обычныя возлiянiя изъ молока, или арахи. Тунгусы, по словамъ Георги, чтятъ солнце — Delatscha или Tirgani; мѣсяцъ — Bega и звѣзды — Ositka; преимущественно же поклоняются солнцу и смѣшиваютъ его съ верховнымъ божествомъ — Buga ²⁶). Такое же почитанiе солнца, вмѣстѣ съ луной и звѣздами, господствовало у самоѣдовъ, остяковъ, вогуловъ и даже у татаръ. Финны и эсты поклонялись солнцу, мѣсяцу и прочимъ небеснымъ тѣламъ въ ихъ непосредственномъ, матерiальномъ видѣ. Kuu у нихъ означалъ мѣсяцъ и божество мѣсяца, Päiva — солнце и божество солнца, Otäva — большую медвѣдицу и божество ея, Tahti — звѣзды и божество звѣздное ²⁷). Солнце и у финновъ пользовалось преимущественнымъ почитанiемъ, какъ божество свѣта, тепла и земледѣлiя ²⁸). Мордва и чуваши, говоритъ Лепехинъ въ своихъ путевыхъ запискахъ, солнце и луну не только за божество почитаютъ, но и приносятъ жертву солнцу въ началѣ весны, когда хлѣбъ сѣютъ, а лунѣ въ новомѣсячiе, и приносятъ имъ въ жертву овецъ, гусей и проч., съ такою молитвою. Мордва молится солнцу, «кебеди валюги каубавасъ тряда, ванда шибавасъ кубавасъ; вышнее солнце свѣтитъ во все царство: свѣти и намъ и на нашъ мiръ!» Новомѣсячiю: «кебеди валюги шибавасъ тряда, ванда кубавасъ: мѣсяцъ свѣтитъ во все царство; освѣщай насъ и хлѣбъ нашъ» ²⁹)!

Кромѣ миѳологическихъ оттѣнковъ, въ народномъ взглядѣ на солнце, мѣсяцъ и звѣзды господствуетъ еще воззрѣнiе символическое, образно-загадочное. Не умѣя астрономически, научно разсматривать такiя величественныя явленiя неба, какъ солнце, мѣсяцъ и звѣзды, — народъ нашъ изстари смотрѣлъ и теперь смотритъ на чудеса звѣзднаго неба безъ всякаго разумнаго, отчетливаго пониманiя. Не зная, какъ точно описать, обрисовать, изобразить ихъ своимъ словомъ, онъ описывалъ ихъ, въ формѣ загадокъ и пословицъ, образами земными, домашне-бытовыми, земледѣльческими, скотоводными. Иначе, при отсутствiи научныхъ астрономическихъ понятiй, умъ и языкъ народный не могъ и выработать отчетливо-выразительныхъ, точныхъ словъ и опредѣленiй относительно солнечнаго и звѣзднаго мiра, и потому, дѣтски-наивно, такъ сказать, лепеталъ только о солнцѣ и звѣздахъ, въ загадкахъ и пословицахъ. И загадки эти, нѣкогда проистекавшiя изъ пытливой любознательности младенческаго ума, теперь большею частiю просто служатъ веселой, подъ часъ юмористической забавой — празднаго ума, незнающаго болѣе разумнаго и возвышеннаго наслажденiя — просвѣщеннаго, рацiональнаго созерцанiя и познаванiя неба. Въ этомъ младенческомъ состоянiи астрономическаго мiросозерцанiя находится нашъ простой народъ и теперь. Онъ, сквозь земные, домашне-бытовые образы, смотритъ на звѣздное небо, и такъ гадаетъ въ своихъ пословицахъ о солнцѣ, мѣсяцѣ и звѣздахъ: «Что выше лѣсу? Солнышко. Что краше свѣта? Красное солнышко. По зарѣ зарянской катится шаръ вертлянской: никому его не обойти, ни объѣхать (солнце). Красная дѣвушка въ окошко глядитъ (солнце). Красная дѣвушка по небу ходитъ (солнце) ³⁰). Сивый жеребецъ черезъ ворота глядитъ (мѣсяцъ). Лысый меринъ подъ ворота глядитъ (тоже). Бѣлоголовая корова въ подворотню смотритъ (мѣсяцъ). Баранъ въ хлѣвѣ, рога въ стѣнѣ (тоже) ³¹). Шелъ я мимо, видѣлъ диво: виситъ котелъ въ девяносто ведръ (мѣсяцъ). Безъ крыльевъ летитъ, безъ кореньевъ растетъ (мѣсяцъ). Надъ бабушкиной избушкой виситъ хлѣба краюшка (тоже). У насъ надъ дворомъ краюха виситъ (луна). Надъ дворомъ-дворомъ, стоитъ чаша съ молокомъ (мѣсяцъ). Идетъ лѣсомъ — не треснетъ; идетъ плесомъ — не плеснетъ (тоже). Поле не мѣрено, овцы не считаны, пастухъ рогатый (звѣзды и мѣсяцъ). Полна печь пироговъ, посреди коровай (звѣзды и мѣсяцъ). Погляжу я въ окошко, стоитъ рѣпы лукошко (небо и звѣзды). Разсыпался стаканъ по всѣмъ городамъ, никому не собрать, ни попамъ, ни дьякамъ, ни дьячкамъ, ни намъ, дуракамъ, ни серебреникамъ (звѣзды). Разсыпался горохъ по всей Москвѣ, по всей Вологдѣ (звѣзды). Вся дорожка осыпана горошкомъ (звѣзды на небѣ). Разсыпался коверъ по всѣмъ сторонамъ: никому не собрать, ни попамъ, ни дьякамъ, ни серебреникамъ (звѣзды). Шли козы по мосту, увидѣли зорю, попрятались въ воду (звѣзды). Катилися каточки по ягнову (ясному?) мосточку, увидѣли зорю, пали въ воду (звѣзды). На избномъ конькѣ пестра подушка лежитъ (звѣзды). Безъ огня горитъ, безъ крылъ летитъ (солнце) ³²).

Не имѣя разумнаго, научно-астрономическаго понятiя о солнечной системѣ, о суточномъ движенiи земли около солнца — нашъ простой народъ доселѣ руководствуется своеобразными непосредственными впечатлѣнiями и наблюденiями и соединенными съ ними суевѣрiями. Представленiе о кажущемся суточномъ теченiи и круговращенiи солнца по небу, надъ землей, такъ вкоренилось въ понятiя народа, что проникаетъ ихъ бытъ и вѣрованiя. У него свои, совершенно особенныя понятiя и выраженiя о солнцѣ. Напр., солнце представляется ему колесомъ и шаромъ вертящимся: «на зарѣ зарянской катится шаръ вертлянскiй, никому его не обогнать, не объѣхать». О свойствахъ солнца гадаютъ: «Что безъ огня горитъ? Солнце. О солнечномъ лучѣ» загадка говоритъ: «изъ окна въ окно золото веретено». О солнцѣ, когда оно близко къ восхожденiю и когда горизонтъ уже освѣтился, говорятъ въ нѣкорыхъ мѣстахъ: солнышко спорыдаетъ, свои лучи оно брызжетъ или разбрызгиваетъ. Дѣйствiе восхожденiя солнца индѣ выражаютъ безличнымъ глаголомъ: «вздрало» «вздало солнце», разсвѣло, взошло красно солнышко и т. п. Съ восходомъ солнца простой народъ нашъ доселѣ безсознательно соединяетъ первобытное представленiе о дѣйствительномъ выходѣ, какъ бы вытеченiи солнца изъ-за горъ, изъ-за лѣсу, изъ-за моря, такъ же какъ и всѣ народы имѣли такое первоначальное понятiе объ этомъ явленiи. Древне-нѣмецкое выраженiе о восходѣ солнца arrinnit такое же понятiе выражаетъ и однозначительно съ латинскимъ manare: diei principium mane, quod tum manat dies ab oriente (Varro 6, 4) manare solem antiqui dicebant, cum solis orientis radii splendorem jacere coepissent. Восходъ солнца и востокъ имѣли религiозное значенiе въ язычествѣ. Встающiй отъ сна обращался къ восходящему солнцу и молился. По эпическимъ пѣснямъ и былинамъ народнымъ, всѣ богатыри и герои имѣли обычай молиться на востокъ: «онъ молодецъ отъ сна пробуждается, утренней росой умывается, бѣлымъ полотномъ утирается, на востокъ Богу — молится». (Древн. росс. стихотв., стр. 258). Восходъ солнца давалъ человѣку опознаваться, орiентироваться въ окружающей его природѣ, опредѣлялъ понятiе о правомъ. Отсюда въ одномъ народномъ заклятiи выраженiе: «солнце деснуетъ». ³³) Начиная съ восхода, все дневное теченiе солнца по небу имѣло для нашихъ предковъ не только время-опредѣлительное, но и какое-то особенное, священное значенiе. По солнцу совершались суевѣрные обряды. И въ церкви должно было ходить непременно по-солонь, а отнюдь не противъ солнца. Потому-то старовѣры и подняли такой жаркiй споръ о хожденiи по-солонь, такъ какъ солонованiе было исконнымъ народнымъ обычаемъ, а не греко-восточнымъ установленiемъ. Далѣе, по областнымъ народнымъ нарѣчiямъ солнце приходитъ на притинъ, когда въ полдень подымается до высшей точки на небѣ. Оно зѣваетъ, если по временамъ является изъ-за тучекъ, то спрячется, то опять покажется; говорятъ: солнышко спряталось. Когда солнце закрывается бѣлыми облаками, — поморцы говорятъ: солнышко замолодѣло. О дальнѣйшемъ кажущемся теченiи солнца говорятъ: солнце съ избы своротило, т. е. съ лица избы, съ юго-восточнаго угла, гдѣ башница, перешло, значитъ, за полдень. Сворачивая съ полдня и опускаясь къ западу, солнце косится; и когда въ дали по горизонту тянутся густые сплошные облака, тогда оно садится въ стѣну ³⁴). О захожденiи солнца говорятъ: «солнышко закатилось, сѣло» и т. п. Куда оно закатилось, нашъ народъ не даетъ никакого отчета. Старинные наши книжники представляли солнце близь одной изъ самыхъ крайнихъ оконечностей земли: тамъ указывали солнцевое мѣсто, откуда оно по-утру восходитъ. Такъ въ космографiи XVII в. писалось: «страна Ѳарматы нагiя подъ самымъ востокомъ солнца, вѣруютъ же на небо и къ Богу... Да туто жъ подъ востокомъ солнца есть мѣсто, гдѣ исходятъ великiя 4 рѣки райскiя... И ту подъ востокомъ солнца человѣкамъ нѣсть жилища» ³⁵). Въ лѣтописяхъ упоминается какой-то Солнцевъ градъ въ индѣйской странѣ. Напр., по случаю мора 1352 г., новгородскiй лѣтописецъ замѣчаетъ: «нѣцыи рѣши той моръ пошелъ изъ индѣйскiя страны, отъ Солнца града», (Новг. IV, 61). По народнымъ повѣрьямъ, представляется также солнцево мѣсто на морѣ на Океанѣ, на островѣ Буянѣ. По другимъ славянскимь повѣрьямъ, солнце склоняется вечеромъ въ воду, въ купальню, чтобы очиститься, и утромъ восходитъ оттуда въ чистомъ лучезарномъ блескѣ. Иначе море представляется матерью солнца, которая ночью склоняетъ и успокоиваетъ его въ своихъ объятияхъ ³⁶). Такъ-какъ въ языческiя времена, солнце почиталось божествомъ жизни, земледѣльческаго богатства и всякаго счастiя, вся дневная жизнь нашихъ предковъ, такъ сказать, вращалась по солнцу, по-солонь, — то, съ закатомъ солнца, съ прекращенiемъ его благотворнаго свѣта, дѣлать, или начинатъ что нибудь, по примѣтамъ нашего народа, значило — какъ бы идти противъ солнца и вредитъ себѣ. Суевѣрныя примѣты говорятъ: «когда солнышко закатилось, не починай новой ковриги: разстроится богатство. Солнышко закатилось, не бросай соръ на улицу: пробросаешься».

Космическiя и атмосферныя явленiя свѣта небесныхъ тѣлъ доселѣ остаются тайною для темныхъ массъ народныхъ. Простолюдины, да и многiе учившiеся въ среднихъ и высшихъ училищахъ, не только не умѣютъ объяснить такихъ явленiй, какъ напр., аберрацiю свѣта, образованiе голубого цвѣта неба, или различныя комбинацiи и степени отраженiя свѣта въ мельчайшихъ водяныхъ пузырькахъ, плавающихъ въ воздухѣ, рефракцiю, сверканiе звѣздъ, миражъ, радугу и другiя явленiя, производимыя преломленiемъ и отраженiемъ свѣта, но не понимаютъ и не могутъ объяснить и закона распространенiя обыкновеннаго дневного свѣта. Они не знаютъ, напримѣръ, что свѣтъ солнечный пробѣгаетъ въ одну секунду около 42,000 миль, что каждая частица воздуха, или водяныхъ паровъ, или частица пыли и дыма въ воздухѣ, задерживая часть падающаго на нее свѣта, производитъ отраженiе и разсѣянiе свѣта, что это отраженiе и разсѣянiе свѣта внутри атмосферы и есть причина обыкновеннаго дневного свѣта, и проч. Простой народъ нашъ довольствуется простымъ представленiемъ, что свѣтъ отъ солнца, что солнце разбрызгиваетъ свѣтъ и т. п. Скорость и неуловимость распространенiя свѣта онъ представляетъ подъ образомъ тайнаго, невидимаго, неуловимо-быстраго подкрадыванiя. Не умѣя ясно и отчетливо представить и объяснить явленiй свѣта, онъ выражаетъ понятiе о свѣтѣ и его распространенiи иносказательно, символически, по обычному прiему своего эпическаго мiросозерцанiя. Таковы, напр., слѣдующiя загадки и пословицы о свѣтѣ и его явленiяхъ: «Бѣлая кошка лезеть въ окошко (свѣтъ). Ни стукъ, ни брякъ, къ окну подошелъ (свѣтъ). Изъ окна въ окно золото веретено (лучь солнечный). Метлу не вымету: пора придетъ, самъ уйдетъ (свѣтъ солнца). Чего въ коробейку не спрятать и не запереть? (Свѣта). У тебя есть, у меня есть, у дуба въ полѣ, у рыбы въ морѣ (тѣнь). По утру въ сажень, въ полдень въ пядень, а къ вечеру черезъ поле хватаетъ (тѣнь). Разныя отраженiя солнечнаго свѣта на предметахъ областныя нарѣчiя наши выражаютъ также просто, по наглядности. Напр. если солнце освѣщаетъ предметь — это выражаютъ словомъ освитъ, если не освѣщаетъ, то говорятъ: усолонь или усолонье. Дѣйствiя атмосферной рефракцiи, или разнообразныя странные явленiя, производимыя необыкновеннымъ преломленiемъ свѣта въ сосѣднихъ воздушныхъ слояхъ различной плотности, простолюдины выражаютъ по своему, безъ всякаго пониманiя и объясненiя. Напр., когда предметъ измѣняетъ видъ свой отъ преломленiя лучей въ воздухѣ, — поморцы говорятъ: временитъ; острова временятъ, т. е. измѣняютъ свой видъ отъ дѣйствiя рефракцiи. Или, когда воздухъ въ дали представляется какъ бы дрожащимъ отъ дѣйствiя рефракцiи, — тѣже поморцы, не объясняя этого явленiя, говорятъ: мельзитъ. Въ восточной Сибири, въ приленскихъ селахъ, когда видятъ кажущееся лѣтомъ въ дали, въ поляхъ, безпрерывное и быстрое передвиженiе или дрожанiе воздуха, происходящее отъ дѣйствiя рефракцiи и отъ безпрестаннаго движенiя неодинаково-плотныхъ воздушныхъ слоевъ, — говорятъ, что то начинающiе цвѣсти хлѣба играютъ.

Изъ безчисленныхъ системъ звѣзднаго неба, народное мiросозерцанiе подмѣтило весьма немного звѣздныхъ группъ. И тѣ оно подмѣтило крайне поверхностно и представляетъ баснословно, нисколько не изображая ихъ истинной космический природы. Именно, изъ всѣхъ неподвижныхъ звѣздъ, которыхъ въ средней Европѣ видно до 3.250, изъ всѣхъ созвѣздiй, передъ взорами нашего простого народа, какъ и передъ взглядомъ другихъ народовъ, особенно ярко выступаютъ три: Большая Медвѣдица (Ursa Major), Орiонъ и Плеяды.

Большую Медведицу, которую, на сѣверномъ небѣ, во всякое время легко можно найти по замѣчательному созвѣздiю, содержащему шесть звѣздъ второй и одну звѣзду третьей величины, — наши крестьяне называютъ Коромыслъ (Оренбургской губ.), также Лоса́ или Лось (Олонец. и Вятской). По этому созвѣздiю крестьяне узнаютъ полночь ³⁷). У грековъ Большая Медведица называлась ãρκτος (ursa) и ãμαξα, у римлянъ ursa и plaustrum, также septentriones, у нѣмцевъ Wagen, у французовъ — char, chariot, у поляковъ woz (plaustrum), у богемцевъ was и ogka, у иллирiйскихъ славянъ kola и kolo ³⁸). Финская миѳологiя называетъ Большую Медвѣдицу Otava и представляеть ее божествомъ, имѣющимъ дочь Otavatar ³⁹).

Прекрасную группу ярко-блистающихъ звѣздъ, которую греки называли Орiономъ (ωρίων), или эти три взаимно-соприкосновенныя звѣзды, образующiя поясъ Орiона или жезлъ Iакова, крестьяне наши называютъ кичаги и кичиги. У славянъ Орiоновъ поясъ называется kosi, у богемцевъ — kosy, у словаковъ koszi, у краинцевъ — palize, у босняковъ — shtupka, у другихъ славянъ — babini sctapi и kruzilice, и т. д. ⁴⁰)

Близъ Тельца, видно густо усѣянное, скученное звѣздами мѣсто, въ которомъ распознаются семь большихъ звѣздъ. Это созвѣздiе Плеядъ ⁴¹), крестьяне наши называютъ кучки (нижегород.), также утичье гнѣздо (вятск. и друг.) ключи петровы (воронежск.), баба п стожаръ. Въ нѣкоторыхъ мѣстахъ созвѣздiе плеядъ служитъ крестьянамъ примѣтой удачнаго промысла за медвѣдями! «Коли звѣздисто и стожаръ (созвѣздiе плеядъ) горитъ — иди смѣло на медвѣдей», — говоритъ одна примѣта. Богемцы называли Плеяды slepices kuratky, венгерцы — fiastik, fiastyuk отъ yik, tyuk gallina, поляки — baby, сербы — wlaschitzi, vlaschnitzi, нѣмцы — thaz sibunstirri. Представленiе плеядъ подъ образомъ утинаго гнѣзда или насѣдки съ семью цыплятами, распространено почти во всей Европѣ ⁴²).

Ни одна изъ планетъ не подходитъ такъ близко къ землѣ, какъ Венера, которая можетъ приближаться къ нашей планетѣ до 5¼ миллiоновъ миль и удаляться отъ нея до 36-ти миллiоновъ миль. Кромѣ того, она отличается своей ослѣпительной бѣлизной и яркимъ свѣтомъ отъ всѣхъ прочихъ планетъ. Эта планета можетъ быть уже видна за три часа до восхожденiя солнца, или же спустя три часа по захожденiи его, такъ что за явленiями ея можно наблюдать цѣлую ночь. Послѣ верхняго соединенiя съ солнцемъ, Венера быстро удаляется отъ него къ востоку, такъ что ея захожденiе происходитъ послѣ захожденiя солнца, и, слѣдовательно, планета будетъ видна вечеромъ, почему она въ это время и называется вечернею звѣздою. По достиженiи наибольшаго удаленiя отъ солнца, Венера сперва медленно, а потомъ быстро приближается къ солнцу. Незадолго передъ нижнимъ соединенiемъ съ солнцемъ, Венера, наблюдаемая въ телескопъ, является узкимъ серпомъ, и потомъ исчезаетъ въ лучахъ солнца, чтобы черезъ нѣсколько времени появиться на западной его сторонѣ. Теперь Венера восходитъ прежде солнца, и потому называется утреннею звѣздою. Наши крестьяне вечернюю и утреннюю венеру называютъ зарницей (нижегор., оренб.), зарянкой (смолен.), заряницей (псков., твер.). Въ эпосѣ народномъ, въ пѣсняхъ и даже заговорахъ, вечерняя и утренняя звѣзда играеть важную роль. Видно, что въ языческiя времена ей усвоилась религiозная, божественная санкцiя ⁴³).

Если разсматривать небо, говорить Мюллеръ, при совершенно прозрачномъ воздухѣ, въ безлунную ночь, то на темно-синемъ фонѣ, усѣянномъ звѣздами, замѣчаютъ слабую, бѣлую, туманную полосу, которая, при неправильномъ очертанiи, увеличиваясь въ ширинѣ, проходитъ черезъ весь рядъ созвѣздiй. Эта туманная полоса, извѣстная подъ названiемъ Млечного пути, образуетъ кольцо, раздѣяющее весь небесный сводъ на двѣ, не совсѣмъ равныя части. Начиная отъ Лебедя до хвоста Скорпiона, млечный путь раздѣляется на двѣ, одна возлѣ другой идущiя полосы, окружающiя темное пространство, на подобiе острова. Млечный путь относятъ къ разлагающимся туманамъ, на томъ основанiи, что при разсматриванiи его въ хорошую зрительную трубу, онъ является составленнымъ изъ безчисленнаго множества малыхъ, густо расположенныхъ, звѣздочекъ. Видъ, въ которомъ намъ представляется млечный путь, объясняется предположенiемъ, что звѣзды, составляющiя его, образуютъ кольцо, и что солнце, вмѣстѣ съ своими планетами, находится въ срединѣ этого кольца ⁴⁴). Простой народъ, не умѣя астрономически объяснить млечный путь, какъ явленiе небеснаго свѣта, представляетъ его по своему, миѳологически. Въ нѣкоторыхъ мѣстахъ (наприм. нижегородской губернiи) крестьяне называютъ его мышины тропки, а голову млечнаго пути — косари ([смо]л.) ⁴⁵). Въ среднiе вѣка, когда вообще въ небесныхъ свѣтилахъ видѣли знаменiя земныхъ событiй, наши предки назвали млечный путь, по нашествiю татаръ, батыевымъ путемъ, думая, что на небѣ, именно въ млечномъ пути отобразился страшный путь Батыя. Названiе это сохраняется въ нѣкоторыхъ мѣстахъ и теперь. И вообще у разныхъ европейскихъ народовъ господствовало подобное миѳическое представленiе о млечномъ пути. Напр. венгерцы называли эту группу звѣздъ путемъ войны, via belli (hada[..]ttia), потому, будто бы, что переселяясь изъ Азiи, они слѣдовали этому созвѣздiю. По эпической сагѣ Видукинда о побѣдѣ саксовъ надъ тюрин[цам]и, герой-полубогъ Ирминъ или Иринъ мечомъ проложилъ этотъ небесный путь, viam ferro faciens, почему онъ и назывался iriuges wec an dem him[..]l, iringesstrâza ⁴⁶). Кромѣ того, по средневѣковому суевѣрному мiросозерцанiю, млечный путь представлялся и назывался via Sancti Jakobi, chemin [..] saint Jacques, Jakobstrass. Западные славяне называли его zesta v'Rim (путь въ Римъ), отъ путешествiй пилигримовъ. Финны представляли млечный путь птичьимъ путемъ (liunuurata ⁴⁷).

Безъ разумнаго, научнаго знанiя звѣзднаго неба, нашъ простой народъ неизбѣжно долженъ былъ, подобно всѣмъ нацiямъ, чуждымъ астрономическаго просвѣщенiя, съ рабскимъ суевѣрiемъ предаваться всякимъ предразсудочнымъ и невѣжественнымъ представленiямъ о влiянiи небесныхъ свѣтилъ на земную природу и организмъ человѣка. Такъ, дѣйствительно, и есть. Скажемъ сначала о вѣрѣ во влiянiе луны.

Наука теперь убѣдила насъ, что мѣсяцъ, по самой природѣ своей и по своему астрономическому положенiю, не можетъ имѣть никакого влiянiя на землю и организмъ человѣка. «Какъ старый шлаковый шаръ, скажемъ словами Шлейдена, лѣниво вертится онъ вокругъ нашей планеты. Среднее разстоянiе его около 52,000 нѣм. миль, вся его орбита простирается не болѣе 326,000 миль. да и это пространство мѣсяцъ проходитъ въ 27 дней и почти 8 часовъ, тогда какъ наша планета пробѣгаетъ въ часъ 14,000 миль. Вся его поверхность заключаетъ 690,330 квад. миль; слѣдовательно, почти столько, сколько содержить земля на южномъ нашемъ полушарiи, или около ¹/₁₀ водяной его поверхности. Орбита мѣсяца дѣлаетъ съ землею уголъ не болѣе какъ въ 5°; постоянно передвигающiяся точки пересѣченiя обѣихъ орбитъ называются узлами луннаго пути. Поэтому, въ извѣстное время, онъ совершенно поворачивается къ солнцу спиною; а такъ какъ мѣсяцъ по преимуществу освѣщается солнцемъ, то онъ и кажется намъ совершенно темнымъ». Составляя ¹/₈₀ земной массы, луна еще и въ другомъ отношенiи не болѣе, какъ слабое, невлiятельное тѣло. Ни слабый свѣтъ, который она заимствуетъ отъ солнца и ниспосылаетъ къ намъ, не составляющий даже ¹/₂₀₀₀₀ солнечнаго свѣта, ни самые незначительные теплые лучи, доходящiе до насъ вмѣсте съ лунными лучами, по точнымъ опытамъ, рѣшительно не оказываютъ никакого влiянiя на земную жизнь и природу. Даже сила, присущая всѣмъ небеснымъ тѣламъ безь исключенiя, сила тяготѣнiя, весьма незначительна у мѣсяца; она не превышаетъ ¹/₇ силы тяготѣнiя земли, такъ что камень, падающiй на землѣ со скоростью 15' въ первую секунду, на лунѣ падаетъ въ то же время немного болѣе 2'. Мѣсяцъ не въ состоянiи приподнять легчайшаго перушка, и не можетъ испарить малѣйшую каплю воды. Если же онъ оказываетъ влiянiе только на движенiя воздушнаго океана и на обширныя моря, производя приливы и отливы, то и это дѣйствiе приходится отчасти насчетъ солнца, по крайней мѣрѣ до ⅖. Какъ космическая сущность луны, такъ и самыя фазы ея не заключаютъ въ себѣ никакихъ таинственныхъ, сверхъестественныхъ силъ, которыя бы имѣли влiянiе на дѣла земныя и человѣческiя, на измѣненiе погоды и проч. Это очень простое явленiе: луна сама по себѣ есть тѣло темное; весь свѣтъ, какой доходить отъ нея до насъ, какъ мы сказали, есть отраженный солнечный свѣтъ. Поэтому, когда луна находится въ соединенiи съ солнцемъ, или между землею и солнцемъ, то къ землѣ обращена ея темная сторона, и мы видимъ новолунiе. Затѣмъ, въ среднихъ положенiяхъ луны относительно солнца, мы видимъ, разумѣется, то большiя, то меньшiя части освѣщенныхъ ея половинъ, начиная отъ серпа до полнаго круга. Когда луна течеть передъ нашими глазами, насупротивъ находящагося солнца, и къ намъ, слѣдовательно, обращена вся освѣщенная солнцемъ сторона мѣсяца, эта фаза называется полнолунiемъ. Всѣ эти измѣненiя или фазы луны суть явленiя чисто космическiя, ничто иное, какъ различныя степени слабаго отраженiя солнечнаго свѣта, и потому не могуть имѣть никакого особеннаго дѣйствiя на землю и на земную атмосферу. Новолунiе или полнолунiе, равно какъ и другiя фазы луны, не имѣютъ никакого влiянiя, напримѣръ, на измѣненiе погоды. Это доказываетъ постоянная неизмѣняемость погоды во всѣхъ чствертяхъ и фазахъ мѣсяца, въ тропическихъ странахъ, для которыхъ эти четверти и фазы луны имѣютъ такое же космическое значенiе, какъ и для всѣхъ другихъ странъ земного шара, и бываютъ въ одинъ и тотъ же моментъ, какъ и вездѣ».

Не зная физической невозможности никакого особеннаго влiянiя мѣсяца на земную планету и людей, различные народы издревле вѣрили въ луну и ея могущественныя дѣйствiя. У грековъ полнолуние, — πανσέληνον, и новомѣсячiе — νουμηνία, ένη καί νέα считались священнымъ временемъ, такъ же какъ у евреевъ; причиной этого было суевѣрное мнѣнiе о влiянiи новолунiя и полнолунiя. Отъ Гезiода, высказавшаго греческiя суевѣрiя относительно дней въ сочиненiи Εργα καί ήμέραι до Варрона и Виргилiя, большая часть сельскихъ работъ распредѣлялись по влiянiю луны. «Все, что въ сельскомъ хозяйствѣ надобно срѣзывать, срывать, стричь, все это лучше дѣлать во время ущерба мѣсяца, нежели при новолунiи», — говоритъ Плинiй въ своей естественной исторiи, «Только то, что наростаетъ снова, говоритъ Варронъ о земледѣлiи, можно срѣзывать при новолунiи». «Я слѣдую этому примѣру, говоритъ Agrasius, — не только при стрижкѣ овецъ, но, по наставленiю моего отца, даже когда самъ стригусь, чтобы не стать плѣшивымъ, остригшись во время ущерба» ⁴⁸). Въ темные среднiе вѣка особенно сильно вѣрили въ удачу или неудачу полевыхь и всякихъ другихъ работь въ новолунiе или полнолунiе. Церковные учители, въ родѣ Елигiя, находили нужнымъ въ проповѣди разубѣждать: nec luna nova quidam timeat aliquid operis accipere. Нѣмцы называли новолунiе holder herr. Новолунiе они считали лучшимъ, самымъ счастливымъ временемъ для браковъ, для постройки новаго дома и переселенiя въ него: novam lunam observasti pro domo facienda aut conjugiis sociendis. Въ новолунiе считали деньги: новый мѣсяцъ умножалъ прибыль. Новолунiе считалось лучшимъ временемъ для приплода скота. Въ новолунiе собирали цѣлебныя травы, потому что вѣрили въ особенное влiянiе новаго мѣсяца на цѣлительные соки травъ ⁴⁹). По различнымъ суевѣрнымъ примѣтамъ о лунѣ, производился посѣвъ разныхъ произрастенiй. Напримѣръ, полагали за правило — плоды, растущiе надъ землею, сѣять въ новолунiе, а корнеплодныя растенiя — въ ущербъ мѣсяца ⁵⁰). Полагали далѣе, что луна оказываетъ такое же влiянiе и на организмъ человѣка. Съ новолунiемъ, будто бы, наростаетъ мозгъ, наполняя весь черепъ, и снова уменьшается съ ущербомъ мѣсяца. Съ фазами луны, то увеличивается будто бы, то уменьшается количество крови въ жилахъ. Въ XIII вѣкѣ врачи выдавали это за несомнѣнную истину. Со временъ Иппократа и почти до новѣйшаго времени, фазамъ луны приписывались причины болѣзней, по фазамъ мѣсяца заключали о методѣ леченiя, о дѣйствiяхъ лекарства. Какъ остатки этихъ предразсудковъ, встрѣчаются даже во многихъ календаряхъ нашего столѣтiя особенные календарные знаки, обозначающiе дни и часы, въ которые можно съ пользою пускать кровь, ставить банки, купаться, или принимать слабительное. Наконецъ, особенно сильно было вѣрованье въ связь различныхъ измѣненiй погоды съ фазами луны. Это суевѣрiе господствовало отъ баснословыхъ временъ Гермеса-Трисмегиста, египтянина, до позднѣйшаго времени.

Такiе предразсудки относительно луны изстари господствовали и доселѣ сохраняются и въ нашемъ народѣ, чуждомъ просвѣщенiя. Первоначальнымъ источникомъ ихъ должно полагать языческую вѣру въ мѣсяцъ, какъ въ живое, божественное существо. Въ заговорахъ, отпечатанныхъ г. Сахаровымъ, сохранились остатки языческихъ моленiй лунѣ: «Мѣсяцъ ты мѣсяцъ, серебрянные рожки, златыя твои ножки! Сойди ты, мѣсяцъ, сними мою скорбь зубную, унеси боль подъ облака. Моя скорбь ни [легк]а, ни тяжка, а твоя сила могуча. Мнѣ скорби не перенесть, а твоей силѣ перенесть», и проч. ⁵¹). Отсюда понятно, почему появленiе и различныя фазы мѣсяца имѣли въ глазахъ нашего народа таинственное, сверхъ-естественное дѣйствiе на судьбу человѣка. Съ другой стороны, русскiе народные граматники много предразсудочныхъ примѣтъ о лунѣ заимствовали изъ общихъ славянскихъ астрологическихъ источниковъ. Напримѣръ, у сербовъ распространены были подробные громовники или «сказанiя о [жи]вотѣ и о гаданiи», въ которыхъ по мѣсяцамъ раскрывается влiянiе луны на землю, на плодородiе, на здоровье людей, на погоду и проч. Эти суевѣрныя сказанiя отъ сербовъ перешли и къ русскимъ. Приведу здѣсь отрывокъ изъ одного неизданнаго сборника громовниковъ сербской редакцiи, за сообщенiе котораго благодарю В. И. Григоровича: «Тако се [по]чинаеть мѣсяца сентеврiа, рекомiи руянь, имать днiи 30 и часовъ 360. Луна ему свѣтитъ 24 днiи, рождается въ 1 часъ дни. Да аще есть луна ему права, то припаси мнози добри, и ведро будетъ; аще ль пологомъ, то слота будетъ; аще ли громъ будетъ растуще лунѣ, всѣмъ изобилiе и здравiе человѣкомъ; аще ли оскудѣвающи (лунѣ) возгремитъ, пагуба кажитъ.... Октоврiе, рекомiи листопадъ, часъ 300, луна рождается во 2 часъ дне и свѣтитъ 30 днiи. Да аще ему будетъ луна право, то зима добра и ведро, [буд]етъ; аще ли пологомъ, то дождиви будетъ; аще ли мгла на небо взы[дет]ъ, то смерть въ людехъ; аще ли луна право будетъ, то великими мужъ умретъ. Ноемврiе, рекомiи студени; а часъ 300, луна его свѣтитъ 29 днiи рождаетъ 2 часъ нощь; да аще ему будетъ луна право, то дожди; аще ли пологомъ, то слота. Декеврiе, рекомiи просеночь; часовъ 371; луна его свѣтитъ 30 днiи, рождается прежде полунощь; да аще ему луна будетъ права, то зима люта; аще ли пологомъ, вѣтры велики будутъ. Генуарiе, рекомiи ловъ заець, а часовъ 300, рождается въ полунощь, да аще ему луна право, то на лѣто плодъ мало. Февруарiе, рекомiи велича, а часовомъ [..]; рождается въ полунощь; да аще ему будетъ луна права, то всему [доб]ра и ведро будетъ; аще ли пологомъ, то слоти. Мартiе, рекомiи лажу, а часомъ 300; луна его свѣтитъ 30 днiи; рождается прежде пѣтелъ; да аще ему будетъ луна права; то красти многи, и вѣтры различны, и слота будетъ; аще ли пологомъ, то ведрена многа. Априлiе, рекомiи травань; а часовъ 307; луна его свѣтитъ 29 днiи; рождается въ первые пѣтели; да аще ему луна будетъ права, то ведро будетъ; аще ли пологомъ, то еза человѣкомъ и скотомъ, и дождевно. Маiа, рекомiи липань; а часовь 439; луна его свѣтитъ 30 днiи; рождается въ часъ дне, да аще ему будетъ луна право, то ведро будетъ, аще ли пологомъ, то смерть. Юнiее, рекомiи свивань; а часовъ 306; рождается въ 1 часъ дни; да аще ему будетъ луна права, то зима, и дождевна: аще ли пологомъ, то ведро и студено. Iюлiе, рекомiи серпань; а часовъ 454; луна его свѣтитъ 30 днiй, рождается въ полдни; да аще ему будетъ луна права, то добро повѣдуетъ; въ тотъ мѣсяцъ здравiе въ людехъ, къ сему и изобилiе и ведро будетъ; аще ли пологомъ, то пшеницъ много, и дождей много. Августъ, рекомiи коловозъ; а часовъ 400; луна его свѣтитъ 30 днiи, рождается въ 9 часъ дне; да аще ему будетъ луна права, то избилiе всему много будетъ; аще ли пологомъ, то еза въ людехъ и скотiяхъ, и дождеве будетъ» ⁵²).

У крестьянъ нашихъ отъ временъ языческаго мiросозерцанiя сохранилось много суевѣрныхъ примѣтъ относительно влiянiя новолунiя или полнолунiя на разныя земледѣльческiя работы. Возникши подъ влiянiемъ языческаго суевѣрнаго воззрѣнiя на мѣсяцъ, какъ на живое, божественное существо, предразсудки эти, переходя изъ рода въ родъ, крѣпко держатся между крестьянами, единственно по совершенному незнанiю физической сущности луны, вообще естественныхъ наукъ и, въ частности, метеорологiи. Таковы напр. слѣдующiя крестьянскiя примѣты о влiянiи луны: «Навозу не запахивать въ новолунiе, а въ послѣднюю четверть. Въ полнолунiе назему по полямъ не развозить, сорная трава задушитъ. Посѣвъ на молодую луну — къ урожаю. Въ новолунiе сѣять — червь поѣстъ. Посѣвъ въ новолунiе — червямъ снѣдь. Яровую рожь и пшеницу сѣять въ полнолунiе, овесъ два дня послѣ или прежде. Ячмень, на свѣжемъ навозѣ, сѣй въ полнолунiе. Ленъ сѣй въ послѣднюю четверть. Въ первые дни новолунiя сѣй горохъ. Крутой мѣсяцъ — къ холоду. Рога луны остры и ярки — къ ведру; круты къ морозу. Круты рога мѣсяца — къ ведру; пологи — къ ненастью; тусклый мѣсяцъ — къ мокрети; ясный — къ суху; въ синевѣ — къ дождю; въ краснѣ — къ вѣтру: съ ушами — къ морозу. Ясная, круторогая луна — зимой къ стужѣ, лѣтомъ къ ведру. Красноватый кругъ около луны, скоро пропадающiй — къ ведру. Два такихъ круга, или одинъ тусклый — къ морозу; красный кругъ — къ вѣтру, перерванный — къ снѣгу, молодой мѣсяцъ обмывается (о перемѣнѣ погоды въ новолунiе). Если мѣсяцъ въ три дня обглядится, то весь будетъ ведрый, а когда три дня дождя, то весь ненастный (Воронеж.). Когда мѣсяцъ родится внизъ рогами (на югъ),то зимой будетъ теплый, лѣтомъ жаркiй; вверхъ (на сѣверъ), зимой холодный, лѣтомъ вѣтряный; рога кверху, но нижнiй крутой, верхний отлогiй, то первая половина мѣсяца, зимой холодная, лѣтомъ ветряная; если же верхний рогъ круче, нижнiй отложе, то та же примѣта на вторую половину мѣсяца. Ни на новцѣ, ни на ветху, ни на перекроѣ, ни въ полный мѣсяцъ (заговоръ). Во время новолунiя, не кажи лунѣ пустой мошны — вѣкъ пуста будетъ. Въ новолунiе дерева не валяютъ (не рубятъ), дрова, лѣсъ, хворость рубить въ полнолунiе — сгнiетъ, червь поточитъ. Въ полнолунiе солени не солить, ничего впрокъ не готовить. Строевой лѣсъ руби въ новолунiе: вырубленный въ ущербѣ сгниваетъ. Печь класть на новолунiе — теплѣе будетъ. На молодомъ мѣсяцѣ рыба клюетъ ⁵³). Какъ Егорьевъ день въ исходѣ (луны), пускай коня по волѣ; какъ Егорьевъ день въ молоду, держи коня въ поводу. Это значитъ: когда Егорьевъ день случится въ исходѣ луннаго теченiя, то весна будетъ холодная, а потому и управа съ яровою работою будеть продолжительна; когда же Егорьевъ день случится въ началѣ луннаго теченiя, весна будетъ теплая, а потому управа съ яровыми работами непродолжительна ⁵⁴). Въ Ярославской губернiи, въ пошехонскомъ уѣздѣ, «во время новолунiя, не кажутъ пустого кошелька мѣсячному свѣту, то есть, не вынимаютъ кошелька изъ кармана: иначе не будетъ ни копѣйки во весь мѣсяцъ; при новомъ мѣсяцѣ, почти всегда ожидаютъ перемѣны погоды, особливо сырой, также при ущербѣ и исходѣ луны». (Этнограф. Сборн. кн. II).

Для непросвѣщенныхъ и суевѣрныхъ людей и народовъ, кажется, ничто на небѣ такъ не изумительно и не страшно, какъ затменiя солнца или луны. Ужъ самый необычайный видъ этихъ явленiй, одно неожиданное нарушенiе въ нихъ обычнаго цвѣта или диска солнца и луны возбуждали ужасъ въ суевѣрныхъ умахъ. Вотъ, напримѣръ, луна вступаетъ въ земную тѣнь, вдругъ часть ея помрачается и принимаетъ сѣрый цвѣтъ; луна болѣе и болѣе погружается въ земную тѣнь: сѣрый цвѣтъ все переходитъ въ красный, наконецъ, наступаеть полное затменiе, и весь лунный кругъ представляетъ особенный темно-красный цвѣтъ, происходящiй отъ того, что разсѣянный свѣтъ освѣщенной земной атмосферы попадаетъ въ тѣнь. Суевѣрiе видитъ въ этомъ темно-красномъ цвѣтѣ превращенiе луны въ кровь, и ужасается. Еще въ большiй страхъ и изумленiе приходятъ суевѣрныя массы, когда бываютъ полныя затменiя солнца, то есть когда земля проходитъ черезъ тѣнь луны, ядро лунной тѣни падаетъ прямо на извѣстныя мѣста земли, и солнечный кругъ совершенно закрывается луною. Тамъ, гдѣ бываетъ полное затменiе, распространяется особенная темнота, небо кажется сѣрымъ и замѣтны нѣкоторыя изъ самыхъ блестящихъ звѣздъ. Черный лунный кругъ окруженъ широкимъ волнующимся сiянiемъ, отъ котораго распространяются желтые лучи. Во время полнаго солнечнаго затменiя все животное царство приходитъ въ тревожное состоянiе: птицы кружатся, какъ испуганныя, собаки воютъ, лошади и другiя животныя выказываютъ безпокойную боязливость. Неудивительно поэтому, если это чрезвычайно рѣдкое явленiе всегда приводило въ ужасъ и людей необразованныхъ и суевѣрныхъ. Тогда какъ мы теперь смотримъ на солнечное затменiе просто какъ на тѣнь, которую бросаетъ на насъ новая луна, если узлы луннаго пути (или постоянно подвигающiяся точки пересѣченiя обѣихъ орбить — мѣсяца и земли) лежатъ на прямой линiи, соединяющей солнце съ луною или безъ всякаго ужаса видимъ лунное затменiе, если земля бросаетъ тѣнь на полную луну, — всѣ младенчествующiе или непросвѣщенные народы смотрѣли на затменiе, какъ на болѣзни небесныхъ свѣтилъ, или какъ на попытки какого-то дракона, великана или демона — проглотить небесное тѣло. Индѣйцы, напримѣръ, думали, чти змѣй пожиралъ солнце и мѣсяцъ во время затменiя или демонъ обвивалъ ихъ ⁵⁵). По монгольской сагѣ, затменiя солнца и луны причиняетъ миѳическое существо Aracho, въ отмщенiе солнцу и мѣсяцу за то, что они открыли богамъ мѣсто его укрывательства отъ ихъ божескаго гнѣва ⁵⁶). У финновъ были разныя суевѣрiя относительно затменiй солнца и луны. По однимъ суевѣрiямъ, злая сила, въ родѣ Louki или Kuumet, ловитъ эти небесныя тѣла, беретъ въ плѣнъ и заточаетъ въ желѣзныя горы или въ темницы. По другимъ преданiямъ, злое существо Kapeet по временамъ пожираетъ небесное тѣло, особенно луну, и отъ того бываетъ затменiе. Доселѣ финскiе инородцы говорятъ: kuu syödää — мѣсяцъ съѣденъ ⁵⁷). Эсты также говорятъ о затменiяхъ: «sonne mond wird gefressen. По нѣмецкой и скандинавской миѳологiи, два волка, зооморфическiя чудовища, изъ рода ризъ, преслѣдуютъ солнце и мѣсяцъ: sköll, по шведски solvard, solulf (sonnenwolf) преслѣдуетъ солнце и производитъ въ немъ затмѣнiе, Hati или Мânagarmr преслѣдуетъ мѣсяцъ, и по временамъ поглощаетъ его ⁵⁸). Въ Европѣ, въ среднiе вѣка солнечныя и лунныя затмѣнiя ужасъ наводили на суевѣрные народы ⁵⁹). Въ Х вѣкѣ, цѣлая армiя Оттона бѣжала внезапно при появленiи солнечнаго затменiя ^*), которое страшно перепугало всѣхъ ⁶⁰). Рыданья и вопли раздавались при видѣ затменiй: слезами и воплями думали возстановить свѣтъ затмившихся свѣтилъ ⁶¹). Ужасъ, возбуждаемый затменiями, исчезъ окончательно не ранѣе XVIII вѣка; во второй половинѣ XVII, они еще возбуждали великiй страхъ и во Францiи, и въ Англiи.

Такой же суевѣрный взглядъ на солнечныя и лунныя затменiя господствовалъ у славянъ и русскихъ. Въ языческiя времена, въ эпоху звѣроловнаго и пастушескаго быта, въ перiодъ зооморфическаго мiровоззрѣнiя, суевѣрiю славянъ такъ же, какъ и другимъ невѣжественнымъ народамъ, мерещились на небѣ злыя существа — волкодлаки, которые будто бы и пожирали солнце и луну, и производили затменiя. Въ словарѣ Миклошича находимъ слѣдующее извлеченiе изъ одной Кормчей книги: «облакы гонештеи отъ селянъ влъкодлаци нарицаються. Егда убо погыбнетъ луна или слъньце, глаголютъ, влькодлаци луну изъѣдоша или слъньце». Это суевѣрiе раздѣляли и русскiе. Въ лѣтописи читаемъ: «погибе солнце и бысть яко мѣсяцъ, его же глаголютъ невѣгласи: снѣдаемо солнце» ⁶²). Лѣтописцамъ, вообще, затмѣнiя казались погибелью или уничтоженiемъ солнца и луны они постоянно отмѣчаютъ эти явленiя такими словами: погибе солнце, погибе мѣсяцъ весь или быть гибель лунѣ ⁶³). Христiанское народное суевѣрiе то относитъ затменiя солнца и луны къ дѣйствiямъ Бога, то приписываетъ ихъ злымъ духамъ. Во всякомъ случаѣ они возбуждали ужасъ въ невѣжественномъ народѣ. «Въ лѣто 6632, читаемъ, напримѣръ, въ лѣтописяхъ, — бысть знаменiе въ солнци, августа 11, въ 9 часъ, передъ вечернею нача убывати солнца бывшю ему яко мѣсяцъ малъ, и мало не смерчеся полуденьи, погибе все. О великъ страхъ! И тма бысть, и звѣзды быша, и мѣсяцъ, и паки нача прибывати въ борзѣ, и наполнися, и ради быша вси по граду». «Въ лѣто 6693 мѣсяца маiа въ 1 день, во звоненiе вечернее бысть знаменiе въ солнци: морочно бысть вельми; яко на часъ и болѣе, и звѣзды видѣть и человѣкамъ во очiю яко зелено бяше, а въ солнци учинися аки мѣсяцъ, изъ рогъ его яко огнь жарящь исхождаше, и страшно бѣ человѣкомъ видѣти знаменiе Божiе. Въ лѣто 1380 г., восходящу солнцу бысть тьма велика, по всей земли мгла, небо бяше того отъ утра до третьяго часа, и повелѣ Господь тмѣ уступити, а пришествiе свѣту дарова. Въ лѣто 1471, ноября 27, бысть гибель лунѣ: полунощи на яснѣ бывь, и аки кровь въ лунѣ, и тма бысть не мало время, и паки помалу просвѣтися» ⁶⁴), и т. п. Подобными замѣтками исполнены древнiя лѣтописи. И въ настоящее время простой народъ сохраняетъ средневѣковое суевѣрное понятiе о затменiяхъ: вмѣсто языческихъ волкодлаковъ, затменiя производятся либо отъ скрадыванья злыхь духовь, либо отъ суда Божiя. Напримѣръ, въ Симбирской и Нижегородской губернiяхъ, крестьяне производятъ солнечное и лунное затменiе отъ скрадыванiя свѣта злыми духами, чтобы въ темнотѣ удобнѣе было имъ уловлять христiанъ ⁶⁵). Въ Воронежской губернiи затменiе солнца и луны называютъ «Божьею планидою». А какъ затменiе солнца бываетъ замѣтнѣе луннаго, то крестьяне полагають: «не идетъ ли страшный судъ» ⁶⁶). Въ сборникѣ пословицъ, изданныхъ Далемъ, находимъ такiя повѣрья: «вѣдьмы мѣсяцъ скрали (т. е. затмѣнiе, — повѣрье Украйны и сѣверной Россiи). Затменiе бываетъ отъ того, что злой духъ скрадываетъ свѣтъ Божiй и въ потьмахъ ловитъ христiанъ въ свои сѣти. На лунѣ Каинъ убиваеть Авеля, братъ закалываетъ брата вилами», и т. п.

Какъ затменiя солнца и луны, такъ и всѣ другiя свѣтовыя видоизмѣненiя небесныхъ тѣлъ невѣжественнымъ народамъ казались и кажутся непостижимыми, сверхъестественными знаменiями. Въ среднiе вѣка всѣ убѣждены были, не только простолюдины, но и церковные книжники, начиная отъ лѣтописца Нестора, что различныя измѣненiя въ солнцѣ, лунѣ и звѣздахъ назначены быть знаменiями къ добру или худу. Тогда и на весь вообще физическiй мiръ, а на звѣздный въ особенности, смотрѣли, какъ на вѣщаго оракула судебъ земли и людей. Ко всякому звуку въ природѣ съ чуткимъ суевѣрiемъ прислушивались, ко всякому явленiю зорко и боязливо присматривались. Такое воззрѣнiе на природу отчасти наслѣдовано было оть языческаго, непосредственно-натуральнаго мiросозерцанiя. И оно особенно относилось къ чудесамъ неба. Необъятный и непонятный сводъ небесный особенно очаровывалъ и изумлялъ суевѣрныя массы своими неуловимо-разнообразными и поразительно-необычайными свѣтовыми явленiями. Иногда вдругъ видѣли на небѣ, подернутомъ легкимъ облачнымъ покровомъ, сiяющiе цвѣтные круги около солнца или луны, которые мы теперь причисляемъ къ явленiямъ интерференцiи свѣта. То вдругъ показывались какъ будто два солнца, или виднѣлись около солнца два большихъ свѣтовыхъ кольца краснаго цвѣта внутри, или чаще одно кольцо, пересѣкаемое горизонтальной свѣтлой полосой, которая часто простирается до самаго солнца: это такъ называемыя ложныя солнца. То неожиданно появлялись на небѣ новыя звѣзды, которыя недолго блестѣли и опять исчезали: это такъ называемыя временныя звѣзды, принадлежащiя къ рѣдкимъ явленiямъ, которыхъ въ послѣднiя 2,000 лѣть съ нѣкоторою точностью насчитываютъ отъ 20 до 22. Всѣ эти и подобныя явленiя небесныхъ тѣлъ намъ теперь болѣе или менѣе понятны. Круги и ложныя солнца намъ объяснили Марiотъ, Фрауенгоферъ, Галле и другiе. Временныя звѣзды на западѣ уже въ XVI и XVII вѣке стали рацiонально-астрономически изучать Тихо-Браге и Кеплеръ. Но у насъ, на Руси, и въ это время, и раньше, и послѣ всѣ эти свѣтовыя явленiя близъ солнца и луны, всѣ эти временныя звѣзды, просто, морочили невѣжественный народъ и возбуждали разныя суевѣрныя и предразсудочныя толкованiя. Наши старинные книжники видѣли на небѣ книгу судебъ мiра и церкви, откровенiе гнѣва или милосердiя небеснаго, отображенiе судебъ земли и земства. Суевѣрное церковно-народное мiросозерцанiе придавало свѣтиламъ небеснымъ, ихъ различнымъ явленiямъ и видоизмѣненiямъ, такое могущественное, мiроправительное значенiе въ дѣятельности земной природы и въ исторической жизни земства, что всѣ лѣтописи, съ XI до XVI в. и далѣе, были вмѣстѣ лѣтописями физическихъ явленiй и, въ частности, явленiй звѣзднаго неба, затмѣнiй солнца и луны, явленiй различныхъ новыхъ звѣздъ, кометъ и проч. Какъ мы теперь сознаемъ необходимость въ наукѣ исторiи естественно-прагматическаго или естественно-историческаго, физико-географическаго и физiологико-этнографическаго объясненiя историческаго развитiя матерiально-умственной жизни или цивилизации земства, такъ въ темные среднiе вѣка въ лѣтописномъ и народномъ мiросозерцанiи господствовало какое-то уранологическое, или псевдоастрономическое, астрологическое воззрѣнiе на всѣ событiя земской народной исторiи.

Такое земско-бытовое, суевѣрно-знаменательное воззрѣнiе на звѣздное небо, на затменiя или свѣтовыя окруженiя солнца и луны, впослѣдствiи мало по малу образовало, изъ лѣтописныхъ замѣтокъ, или независимо отъ нихъ, систематическiе гадательные мѣсяцесловы, подъ общимъ обычнымъ названiемъ громовниковъ. Такiе громовники сообщали русскимъ и юго-западные славяне. Такъ отъ сербовъ перешелъ къ нимъ слѣдующiй громовникъ, заимствованный нами изъ вышеупомянутаго сборника громовниковъ В. И. Григоровича: «А се громовникъ, мѣсяца сентеврiа аще солнце померкнетъ, единъ великъ царь загибнетъ и за его ради много земля на востоцѣ помятется, потомъ другъ царь изыдетъ и много зла сътворить, и болѣри и совѣтници его изневѣрятся, и другы царь убiеть его. Аще луна померкнетъ, господарь великымъ добро будетъ и жито и овощiе много. И коли бици много изыдутъ, но зла не сотворятъ, но ини вещи зли будутъ, и кровь много пролiется, и зли людiе многы погыбнутъ, и бура много будеть и воды прiидетъ, и всѣ ракы и ихъ много зло будетъ. Аще солнце оградится, единъ царь погибнетъ и господа встанутъ другъ на друга, и кровьпролитiе много, и отъ разбойникъ въ людехъ много зло будеть, и на посрѣдъ лѣта будетъ добро. Аще ли луна оградится, рѣки и источници изсохнуть, овощiе много, и корабомь нагруженiе много, и жрѣва много будеть и зутъ и зла не сотворитъ. Аще ли опашати звѣзда на востоцѣ явится, въ персѣхъ рать будетъ, и въ людехъ зоба многа будетъ. Аще ли явится (звѣзда) на западѣ, царь зло творя изыдуть и земле ему затретъ, послѣди царь возрадуется, и зло творя оного загубеть. Аще ли звѣзда просиплетъ, добытку добро будетъ и въ море погружени будетъ аще ли дуга явится на востоцѣ, въ персѣхъ зло будетъ и кровь пролѣется; аще ли на западъ явится, финици и овѣща много и жито. Аще копiе явится на востоцѣ, въ людехъ ненависть и рать; аще ли на западъ явится, дождь будетъ, и гдѣ будетъ дождь, тамо добродѣтель по мѣсту тому и здравiя изобильно всему. Аще ли небо зачръвитъ на востокѣ, на восточныхъ странахъ скупота и кровы пролитiе; аще ли на западъ зачръвитъ небо, сiе болезнь на западъ сбудется. Аще ли на ерехъ или на облацѣхъ чюдно знаменiе явится, въ людехъ смерть, идѣже покажется то знаменiе, на той странѣ единъ царь загибнеть, и купцемъ зло и пагуба будетъ» ⁶⁷). Въ связи съ этимь сказанiемъ находится слѣдующiй отрывокъ, извлеченный нами изъ сборника Соловец. библiотеки: «Окруженiе солнцу и лунѣ. Аще окружится мѣсяцъ мартъ, сильнiи князи ратятся отъ востока и до запада. Аще окружится мѣсяцъ апрѣль, плоду много будетъ. Аще окружится мѣсяцъ май, великiя грады погибнутъ. Аще окружится мѣсяцъ iюнь, рать будетъ. Аще окружится мѣсяцъ iюль, звѣрямъ смерть будетъ. Аще окружится мѣсяцъ августъ, рыбы и меду много будетъ. Аще окружится мѣсяцъ сентябрь, дождя мало будетъ. Аще окружится мѣсяцъ октябрь, лѣто сухо будетъ. Аще окружится мѣсяцъ ноябрь, рать будетъ. Аще окружится мѣсяцъ декабрь, гладъ будетъ. Аще окружится мѣсяцъ генварь, дожди велицыи будутъ. Аще на небеси аки поломя повиснетъ, вельми въ томъ лѣтѣ рать будетъ. Аще небо черно будетъ аки кровь, дождя не будетъ по всей земли, полоны много погибнутъ. Аще небо небесное черно будетъ, то рѣки отъ исходъ произсохнутъ, но неотнюдь. Аще небо блѣдно будетъ, бояромъ погибель, и домы ихъ разграблены будутъ». ⁶⁸) Такое воззрѣнiе на свѣтовые круги и кольца около солнца и луны проникло въ суевѣрiя крестьянъ, и выразилось, напримѣръ, въ слѣдующихъ примѣтахъ: «кольцо вокругъ солнца — къ ненастью. Кольцо вокругъ луны — къ вѣтру. Крутой мѣсяцъ — къ холоду. Рога луны остры и ярки — къ ведру; круты — къ морозу. Круты рога месяца — къ ведру; поло́ги — къ ненастью; мѣсяцъ въ краснѣ — къ вѣтру, съ ушами — къ морозу. Красноватый кругъ около луны, скоро пропадающiй — къ ведру. Два такихъ круга, или одинъ тусклый — къ морозу; красный кругъ — къ вѣтру, перерванный — ко снѣгу. Столбы (солнце съ ушами, па́солнца) — къ лютымъ морозамъ ⁶⁹). Если въ кругѣ луны покажется красный кругъ немного расширяющiйся и вскорѣ потомъ исчезающiй, то будетъ ясная и ведряная погода. Два такихъ круга или одинъ, но тусклый — предвѣщаютъ морозъ. Если кругъ луны красенъ, будетъ вѣтеръ; если же онъ перерванъ, будетъ снѣгъ. Если около луны будетъ красный кругъ, то скоро будетъ дождь съ вѣтромъ ⁷⁰).

Ученiе о зависимости судебъ цѣлыхъ народовъ и отдѣльнаго человѣка отъ небесныхъ свѣтилъ ведетъ свое начало изъ древности. Та великая идея, которую Риттеръ, Кетле и особенно Гумбольдтъ положили въ основанiе особой, новой науки, имѣющей задачей объяснять различныя нацiональности, относительно организацiи, образа жизни и общихъ чертъ характера, изъ физическихъ условiй, подъ влiянiемъ которыхъ они развились, — эта великая идея чуть мерещилась генiальному уму одного изъ знаменитѣйшихъ астрономовъ и естествоиспытателей александрiйской школы. Спустя около 100 лѣтъ по Р. X., Клавдiй Птоломей первый пытался изъ физическихъ свойствъ небесныхъ свѣтилъ вывести явленiя земной жизни. «Сила солнца, говоритъ онъ, заключается въ томъ, чтобы согрѣвать и умѣренно сушить, а луны — чтобы увлажать, потому что она всего ближе къ землѣ и къ влажнымъ испаренiямъ; Сатурнъ болѣе охлаждаетъ и нѣсколько сушитъ; онъ всего болѣе удаленъ отъ источника теплоты, солнца, и отъ влажныхъ испаренiй. Марсъ отличается изсушающею силою; онъ жжетъ, какъ уже показываетъ самый цвѣтъ его... Такъ какъ въ первоначально жидкомъ или въ первоначальныхъ элементахъ, два — теплота и влажность — обусловливаютъ плодородiе и жизнь, потому что изъ нихъ все развивается, соединяется между собою и укрѣпляется; напротивъ два другiе — холодъ и сухость — приносятъ вредъ, смерть и оцѣпенѣнiе: отъ нихъ все сохнетъ, пропадаетъ; то на основанiи всего этого, и между небесными свѣтилами два дѣйствуютъ благотворно: Юпитеръ согрѣвая и увлажая, а Венера болѣе увлажая, нежели согрѣвая, затѣмъ еще слѣдуетъ луна; два же другiя свѣтила, холодный Сатурнъ и сухой Марсъ, дѣйствуютъ разрушительно, непрiязненно, зловредно» ⁷¹). Изъ такихъ началъ, путемъ постепеннаго анализа, Птоломей выводитъ изъ физической природы небесныхъ свѣтилъ ихъ влiянiе на земную жизнь. Вотъ изъ элементовъ этой-то, птоломеевой системы, должно полагать, и развились тѣ гадательные мѣсяцесловы, солнечники и лунники, которые, въ разныхъ передѣлкахъ и мѣстныхъ варiантахъ, сохранились до насъ подъ названiемъ громовниковъ.

Вѣрованiе во влiянiе звѣздъ на земную жизнь въ нашемъ простомъ народѣ ведется съ языческихъ временъ. Въ язычествѣ, напримѣръ, приписывалось звѣздамъ влiянiе на плодородiе овецъ. Еще и теперь, овчары, въ половинѣ февраля, окликаютъ звѣзды, испрашивая обильнаго плодородiя овецъ: «засвѣтись, звѣзда ясная, по поднебесью на радость, загорись огнемъ негасимымъ на утѣху. Ты освѣти, звѣзда ясная, огнемъ негасимымъ бѣлоярыхъ овецъ. Какъ по поднебесью звѣздамъ нѣсть числа, такъ бы у раба такого-то уродилось овецъ болѣе того». Оплодотворяющее влiянiе звездъ, вѣроятно простиралось не на однѣхъ овецъ, а на всѣхъ животныхъ. Въ нѣкоторыхъ народныхъ примѣтахъ яркiй блескъ звѣздъ принимается также за предвѣстiе урожая ягодъ, грибовъ, хлѣба, и проч. ⁷²) Что касается до рожденiя и судьбы человѣка, то въ этомъ отношенiи суевѣрiе это первоначально проистекло изъ началъ языческаго мiросозерцанiя, а потомъ подкрѣплялось иноземными астрологическими преданiями. Въ язычествѣ оно соединено было съ почитанiемъ рожаницъ. Вѣрили предки наши, что можно родиться подъ счастливою или несчастливою (доброю или злою) звѣздою, и, на основанiи этого вѣрованья, гадали о будущемъ человѣка по звѣздамъ. То и другое сохранилось у всѣхъ славянъ доселѣ: есть вездѣ и гаданье по звѣздамъ, и знахари-звѣздочеты, въ родѣ тѣхъ, о которыхъ упомянуто въ чешской думѣ о битвѣ христiанъ съ татарами (hwezdari), и припѣвы заговорные, въ родѣ нашего: «звѣзды ясныя, сойдите въ чашу брачную». У чеховъ rodowestnik-rodowestec называется тотъ, kto stastny aneb nestastny rod z hwezd hada. Польское rodowieszczek переводятъ: астрологъ. Въ русскихъ народныхъ пѣсняхъ, какъ извѣстно, часто души сближаются съ звѣздами и съ другими небесными свѣтилами и звѣздамъ приписывается влiянiе на рожденiе. Напримѣръ, въ одной пѣснѣ сынъ, жалуясь на свою долю, обращается къ матери съ этими словами:

Ты скажи, скажи, моя матушка родная,
Подъ которой ты меня звЪздою породила.
Ты какимъ меня счастьемъ надѣлила.

Василiй Буслаевичъ говоритъ въ сказкѣ: «не даромъ мнѣ моя счастливая звѣзда дала силу богатырскую». Вѣра въ таинственное влiянiе звѣздъ на рожденiе была повсюду распространена астрологiею. На западѣ, такъ же какъ и у насъ, противъ нея вооружалась церковная проповѣдь. Гриммъ приводитъ слѣдующее свидѣтельство изъ одного стариннаго слова: «cavete, fratres ab eis mentiuntur, quod quando quis qui nascitur, stella sua secum nascitur, qua fatum ejus constituitur». Русскимъ граматникамъ астрологическiя суевѣрiя сообщены были частiю изъ Византiи, частiю черезъ прочихъ славянъ, но особенно съ запада. По свидѣтельству азбуковниковъ, рожаницами «еллинстiи звѣздословцы наричаютъ седьмъ звѣздъ, глаголемыхъ планиты, и кто въ кую планиту родится, то и по той планитѣ любопрятся предвозвѣщати нравъ младенца, или къ коимъ похотемъ естествомъ уклонителенъ будетъ. И того ради рождьшагось, якоже они мнятъ, въ планиту Аррисъ — предглаголютъ тяжела быти нравомъ, яра же и гнѣвлива и дерзка во бранехъ; а въ планиту Афродиту рождьшагось сластолюбива предглаголютъ быти и удобна на блудное смѣшенiе: сице же и въ прочая планиты рождьшихся предглаголютъ нравы, а не хотятъ окояннiи они звѣздомъ законници разумѣти, яко не по естеству въ человѣецѣхъ лежитъ злое, но по произволенiю». Подъ словомъ «планиты» въ азбуковникѣ читаемъ: «планиты суть седьмь звѣздъ, иже на аерныхъ седми поясѣхъ, кояждо на особомъ поясѣ: 1) Аррисъ, 2) Ермисъ, 3) Зевесъ, 4) Солнце, 5) Афродита, 6) Кронъ, 7) Квати, еже есть луна. Сими звѣздами окояннiи звѣздословцы мнять ся угадывати чѣловѣческiе нравы и счастiе». Въ другомъ мѣсте: «Зодiями наричютъ звѣздословцы дванадесять звѣздъ, ихъ же глаголютъ суща на седмомъ поясѣ аерномъ. Сими звѣздами и умовреднiи астрологи мнятся угадывати счастiя и добродѣйственное и злоденственное житiе человѣкомъ» ⁷³). Въ одной рукописной астрономiи XVII вѣка сказано: когда звѣзда Чигирь будетъ въ такомъ-то мѣстѣ, тогда «съ женами не спи: аще родится сынъ, ино будетъ курча и безплодны» ⁷⁴).

Какъ неподвижнымъ звѣздамъ народное суевѣрье усвояло влiянiе на рожденiе и характеръ людей, такъ въ падающихъ звѣздахъ видѣли знакъ чьей-либо смерти. Есть народный разсказъ о трехъ сестрахъ-вѣдьмахъ, которымъ послѣ смерти досталось весь вѣкъ горѣть на небѣ тремя звѣздами, близъ млечнаго пути: звѣзды эти называются дѣвичьи зори. Падающая звѣзда до сихъ поръ почитается въ народѣ знакомъ чьей-либо смерти въ селѣ; потому, увидя паденiе звѣзды, обыкновенно говорятъ: «кто-то умеръ!» или: «чья-то душа покатилась» ⁷⁵). Многiе простолюдины вѣрятъ также, что падающая звѣзда означаетъ слѣдъ ангела, полетѣвшаго за усопшею душею; если успѣешь пожелать что-нибудь этой душѣ, пока еще не погасла звѣзда, то желанiе непремѣнно исполнится. Въ старину, толковали еще, что падающiя звѣзды суть мытарства, что, впрочемъ, тогда же опровергали люди, читавшiе хоть Галена. Кирилъ Бѣлозерскiй, въ своихъ физическихъ выпискахъ изъ Галена, писалъ о падающихъ звѣздахъ: «видимыя и къ земли падаемыя звѣзды, глаголютъ человѣцы, яко звѣзды суть и падаютъ; инiи же глаголютъ, яко мытарства суть лукавая. Но ниже звѣзды суть, ниже мытарства, но отложенiя суть огненна небеснаго огня, и падаютъ долу, и елико нисходятъ низу, растопляются и сливаются паки на воздусѣ. Сего ради ниже на земли видѣ кто когда падшаяся отъ нихъ, но всегда на воздусѣ сливаются и разсыпаютъ и глаголются денница, звѣзды же никогда же падаютъ, точiю во второе пришествiе Христово... Но якоже рѣхомъ отъ небеснаго круга отъ преломленiя пламенновидна» ⁷⁶). Въ настоящее время, въ нѣкоторыхъ мѣстахъ напр. въ Симбирской губернiи, падающiя звѣзды почитаютъ также за огненныхъ змѣй или демоновъ, которые будто-бы летаютъ къ людямъ и вселяются въ нихъ, отъ чего такъ много бѣснующихся ⁷⁷). Въ Тульской губернiи, падающую звѣзду называютъ маньякомъ — злымъ духомъ: его видятъ будто бы въ концѣ февраля ⁷⁸). Падающiя звѣзды слывутъ также въ народѣ за признакъ лишенiя дѣвицъ невинности. Надъ чьимъ домомъ упадетъ звѣзда, въ той семьѣ, по повѣрью, дѣвица утратила дѣвственность. Наконецъ, одна примѣта или пословица народная гласитъ: «звѣзда падаетъ къ вѣтру» ⁷⁹).

Всѣ эти и подобныя суевѣрiя относительно падающихъ звѣздъ, а также и болидовъ и аеролитовъ или метеорныхъ камней, очевидно, проистекли отъ непониманiя космическаго происхожденiя всѣхъ такихъ феноменовъ. Разумъ, просвѣщенный наукой, не достигнувъ пока вполнѣ удовлетворительнаго, аксiоматическаго объясненiя этихъ явленiй, по крайней мѣрѣ руководствуется тѣмъ научно-рацiональнымъ предположенiемъ, что падающiя звѣзды, болиды и аеролиты суть массы, вращающiяся около солнца, подобно планетамъ, и упадающiя на землю, вслѣдствiе ниспаденiя въ сферу земного притяженiя, что огненныя и свѣтовыя явленiя этихъ небольшихъ небесныхъ тѣлъ происходятъ отъ горючаго газа окружающей ихъ атмосферы, который, вступивъ въ атмосферу земли, содержащую кислородъ, загорается. Наука теперь раскрыла намъ многiя подробности относительно природы падающихъ звѣздъ, болидовъ и аеролитовъ. Мы наприм. знаемъ теперь, что вышина падающихъ звѣздъ содержитъ оть 34 до 35 миль, что движутся онѣ со скоростью отъ 4 до 8 миль въ секунду, что природа аеролитовъ или метеорныхъ камней совершенно отлична отъ всѣхъ земныхъ ископаемыхъ, что величина и вѣсъ аеролитовъ часто очень значительны: напримѣръ, найденная въ Сибири и описанная Палласомъ масса метеорнаго желѣза вышла въ 1,400 фунтовъ, и т. д. Но въ древнее время въ среднiе вѣка, всѣ, а массы простого народа и доселѣ, суевѣрно толкуютъ о падающихъ звѣздахъ, болидахъ и аеролитахъ. Въ XVII вѣкѣ, напримѣръ, явленiе метеорныхъ камней приписывали волѣ Богородицы, и считали ихъ ниспосылавшимся свыше наказанiемъ за употребленiе табака и за нарушенiе церковныхъ обрядовъ. Богородица, будто-бы, являлась сельскимъ женщинамъ, и грозила: «будетъ станутъ пить табаку, много каменiе огненное испущу на землю» ⁸⁰). Одному нижегородцу, посадскому человѣку являлась будто-бы Богородица съ ангелами (въ 1655 году), подлѣ себя держала камень, и говорила: «въ другой рядъ я де царю вашему много милости своя подала, а ты де для чего въ мiръ о преже реченномъ не возвѣстишь: будетъ, да не послушаешь меня, а грѣшные ко мнѣ вѣры не покажуть, и всеприлежно безъ всякаго прекословiя мнѣ молиться не учнутъ, и въ среду и въ пятки постъ не станутъ имѣть, и ты будешь за неизвѣщенiе каменiемъ убiенъ, и на весь мiръ за безвѣрiе будетъ планида каменная туча, ожидайте вскорѣ» ⁸¹). Для характеристики народныхъ воззрѣнiй на физическiя явленiя, приведемъ описанiя двухъ метеоровъ, появившихся въ Бѣлозерскомъ уѣздѣ. Одно описанiе такое: «1662 года ноября въ 22 день было тихо, небо все чисто, а морозъ лютый. Въ селѣ Новой-Ерги и въ деревняхъ, по захожденiи солнца явилось на небѣ многимъ людямъ страшное знаменiе, о какомъ никогда и не слыхивали. Отъ солнечнаго западу явилась будто-бы звѣзда великая, и, какъ молнiе, быстро покатилась по небу, раздвоивъ его, и протянулась по небу какъ змѣй, голова въ огнѣ и хоботъ, и такъ стояло съ полчаса. И былъ оттуда свѣтъ необыкновенный, и въ томъ свѣтѣ, вверхъ, прямо въ темя человѣку, показалось будто голова, и очи, и руки, и персты, и ноги разогнуты, точно человѣкъ, и весь огненный. И потомъ облакъ сталъ мутенъ, и небо затворилось, а по дворамъ и по хоромамъ, и по полямъ на землю палъ огонь, будто кужли горѣчи; люди отъ огня бѣгали, а онъ, будто гонясь за ними, по землѣ катался, и никого не жегъ, и потомъ поднялся въ тотъ же облакъ. Тогда въ облакѣ стало шумѣть, и пошелъ дымъ, и загремѣло какъ громъ, или какъ великiй и страшный голосъ, и долго гремѣло, такъ что земля и хоромы тряслись, и люди отъ ужаса падали. А всякой скотъ къ тому огню сбѣгался въ груду, и рты свои съ кормомъ зажимая и смотря на тотъ огонь, подымая за нимъ свои головы кверху, рычалъ каждый своимъ голосомъ. Потомъ съ великою яростiю пало на землю малое и великое каменье горячее, а иное въ жару рвало; а людей Богъ помиловалъ, и скота не било, пало на порожнiя мѣста; и снѣгъ около таялъ, а которое большое каменье пало, и то уходило въ мерзлую землю». Другое описанiе: «1663 года августа въ 15 день въ субботу, Бѣлозерскаго уѣзда, Робозерской волости, разныхъ помѣстiй и вотчинъ люди стояли у обѣдни въ приходской церкви; и какъ стали пѣть молебенъ, на небѣ учинился великiй шумъ; и многiе люди, вышедъ на паперть, увидѣли небывалое зрѣлище: съ сѣверной стороны, отъ свѣтлаго неба, а не изъ облака, вышелъ великiй огонь на Робозеро и шелъ на полдень, вдоль озера надъ водою, во всѣ стороны, саженей по 20 и больше, а по сторонамъ того пламени синiй дымъ, а впереди его саженей за двадцать, шли два луча огненные-жъ. Потомъ этого пламени не стало, и минувъ малый часъ, опять появилось, и опять померкло. И послѣ того, въ третiй разъ подавшись къ западу, явился тотъ же огонь, страшнѣе перваго широтою, и поникнувъ, шелъ на западъ, и стоялъ тотъ огонь надъ Робозеромъ, надъ водою, часа съ полтора, а того озера двѣ версты, а поперекъ съ версту. И какъ тотъ огонь надъ водою шелъ, и за нимъ невѣйгласи (невѣжды, суевѣрные) обстрашились, ѣхали въ лодкѣ крестьяне, и отъ того де огня пламенемъ опаяло, близь не подпустило; а въ озерѣ де и до самаго дна свѣтъ былъ въ большой глубинѣ середи озера сажени четыре до дна; и всѣ они видѣли, какъ рыба отъ пламени къ берегу бѣжитъ; и которымъ де мѣстомъ огонь шелъ, тамъ воду палило какъ ржавецъ поверхъ воды, и потомъ вѣтромъ по озеру разнесло, и вода по прежнему» ⁸²).

Явленiе кометъ, какъ извѣстно, также всегда было страшнымъ знаменiемъ для суевѣрiя. Теперь наука объяснила намъ, что кометы суть ничто иное, какъ свѣтила, движущiяся по такимъ же законамъ около солнца, какъ и планеты; существенно отличаются отъ нихъ только по своему виду и по свойству своего параболическаго пути. Мы знаемъ теперь, что большая часть кометъ есть ничто иное, какъ свѣтлое, круглое ядро, окруженное слабѣе свѣтящеюся туманною оболочкою, которая на сторонѣ, противоположной солнцу, удлиняется въ видѣ хвоста; хвостъ этотъ виденъ намъ подъ угломъ отъ 60 до 90, даже до 100°, такъ что онъ растягивается на значительной части небеснаго свода и достигаетъ иногда отъ 9 до 15 миллiоновъ миль длины. Наука показала намъ подробности — различныя видоизмѣненiя развѣтвленiя хвоста кометъ, объяснила истинный путь ихъ, параболическiй, въ фокусѣ котораго лежитъ центръ солнца, открыла перiоды обращенiя различныхъ кометъ и прiобрѣла разуму неотъемлемое право точно предсказывать время ихъ новаго появленiя. Галлей, современникъ Ньютона, первый открылъ перiодическое явленiе кометъ, подмѣтивъ одинаковые элементы пути прекрасной кометы 1682 года, обращающейся въ перiодъ времени отъ 75 до 76 лѣтъ. Клеро путемъ трудныхъ вычисленiй дошелъ до непреложнаго убѣжденiя въ возможности предсказывать появленiе кометъ. Вычисливъ влiянiе тяготѣнiя Юпитера и Сатурна ея новаго появленiя, такъ что ее должно было ожидать только вь срединѣ апрѣля 1759 года. И точно, 19 марта 1759 года галлеева комета прошла черезъ перигелiй. «Ни одинъ астономическiй вопросъ — говорить Араго, не возбуждалъ такъ сильно и законно общественное любопытство, которой было удовлетворено саксонскимъ крестьяниномъ Паличемъ. Онъ первый увидалъ комету. Съ этой минуты, отъ одного конца Европы до другого, каждую ночь тысячи телескоповъ направлялись къ созвѣздiямъ, лежащимъ на пути кометы, и заключавшимся въ предѣлахъ, назначеныхъ вычисленiями Клеро. Увидали, что предсказанiе Клеро исполнилось и относительно времени, и относительно мѣста; астрономiя сдѣлала огромную побѣду и разомъ уничтожила постыдный и закоренѣлый предразсудокъ. Когда увѣрились въ возможности предсказывать возвращенiе кометъ, тогда онѣ потеряли свой характеръ вѣстниковъ несчастiй. Самые робкiе умы сдѣлались къ нимъ столько же равнодушными, какъ къ затменiямъ луны и солнца. Исполнившiяся предсказанiя Клеро произвели на общество болѣе дѣйствiя, нежели всѣ хитрыя доказательства философа Бэля» ⁸³).

Но пока не изучена и непонятна была космическая природа кометъ, умъ человѣческiй страдалъ разными заблужденiями относительно этихъ небесныхъ тѣлъ. Во время Александра великаго, кометы казались греческимъ философамъ атмосферными метеорами. Въ среднiе вѣка не заботились о познанiи ихъ натуры, и смотрѣли на нихъ, какъ на вѣстниковъ бѣдственныхъ событiй — войны, чумы, голода, неблагопрiятныхъ измѣненiй погоды, и т. п. Такое же суевѣрное воззрѣнiе господствовало и у нась. Въ древней Руси, невѣжество видѣло въ кометахъ знаменiя политическихъ или общественныхъ несчастiй. Не зная извѣковѣчныхъ космическихъ законовъ, обусловливающихъ появленiе кометъ и временныхъ звѣздъ, независимо ни отъ чьихъ разсчетовъ, наши невѣжественные книжники думали, что кометы и временныя звѣзды являются по законамъ евангельскимъ. Напримѣръ, въ лѣтописяхъ часто встрѣчаемъ такiя сказанiя: «Въ лѣто 1382 бысть такое проявленiе: по многiя нощи являшеся таковое знаменiе на небеси: на востоцѣ, предъ раннею зарею, звѣзда нѣкая, аки хвостата и якоже копѣйнымъ образомъ овогда вечерней зарѣ, овогда же и во утренней тоже многожды бываше. Се же знаменiе проявляше злое пришествiе Тохтамышево на русскую землю и горькое поганыхъ татаръ нахожденiе на крестьяны». Или: «въ лѣто 1402, въ великое говѣнiе, мѣсяца марта, являшеся нѣкое знаменiе на небеси: въ вечернюю зарю, на западѣ, звѣзда не мала, аки копѣйнымъ образомъ, верху же ея аки лучь сiяше, иже на востоцѣ восходящи и на западѣ лѣтнемъ являшеся, ю же видѣхомъ весь той мѣсяцъ тако восходящу. Се же является грѣхъ ради нашихъ, прообразуетъ и претитъ и велитъ намъ покояться отъ грѣхъ нашихъ; убо, смѣю рещи, сбывается слово еуангельское, якоже самъ спасъ въ еуангелiи рече: въ послѣднiе дни будутъ знаменiя велика на небеси, въ солнцѣ и въ лунѣ и въ звѣздахъ. Да еже то въ еуангелiи преже Спасъ нашъ глаголаше, то [ны]нѣ въ послѣднiя времена все сбывается, а реченныя знаменiя на небеси въ солнцѣ и въ лунѣ и въ звѣздахъ являются... И се звѣзда, ю же нынѣ видѣхомъ, необычныя и незнаемыя звѣзды, о ней же нынѣ пишемъ и глаголемъ, продолжающе слово» ⁸⁴). Въ настоящее время простой народъ держится большею частiю старинныхъ предразсудковъ и суевѣрiй относительно кометъ. Еще и теперь крестьяне говорять: «звѣзда съ хвостомъ — къ войнѣ», и т. п.

Изъ всего набросаннаго нами краткаго очерка народныхъ воззрѣнiй на небо открывается, что небо для нашего простого народа — темна́ вода въ облацѣхъ небесныхъ, необъятный предметъ грубыхъ суевѣрiй и предразсудковъ. Кромѣ суевѣрiй славянской миѳологiи и средневѣкой астрологiи, въ народныхъ астрономическихъ заблужденiяхъ и суевѣрiяхъ отразились въ грубыхъ формахъ византизмъ и финскiя суевѣрiя. Какъ черемисы, напримѣръ, представляютъ небо полнымъ скота и войлоковъ съ кормомъ скотскимъ, такъ и наши крестьяне представляютъ небо полемъ войлочнымъ, на которомъ много всякаго скота. Подобные финницизмы, очевидно, могли быть привнесены въ русское крестьянское мiросозерцанiе крещеными, обрусѣлыми крестьянами изъ финскихъ инородцевъ, изъ черемисъ и другихъ. Со временъ Брюса и Ломоносова, стала извѣстна намъ русскимъ наука астрономiя. Но и теперь, изъ 73 миллiоновъ народонаселенiя, едва ли найдется у насъ полмиллiона людей, знающихъ основательно небесный сводъ. Каждый день и каждую ночь всѣ мы, земнородные, видимъ грандиозную, неподражаемо-художественную, величественную, безпредѣльную темно-голубою синеву и глубину неба, днемъ освѣщаемую величественнымъ свѣтиломъ — солнцемъ, ночью грандiозно-разсыпчато усѣянную звѣздами, иллюминованную блѣднымъ дискомъ мѣсяца, — и самая большая часть изъ насъ, ежеминутныхъ зрителей неба, не имѣетъ разумнаго, научнаго понятiя о небесномъ сводѣ и его явленiяхъ. Мы не читаемъ и не знаемъ самой великой книги мiрозданiя, которая открыта передъ нами и день и ночь, и вся исполнена великихъ космическихъ истинъ, законовъ и красотъ. Отъ этого незнанiя, огромныя массы нашего народа блуждаютъ на земной планетѣ, въ глубокихъ умственныхъ потемкахъ, коснѣютъ въ какомъ-то патологическомъ состоянiи супранатуралистической уранологiи, астральной пневматологiи и т. п.