СОЧИНЕНИЯ А. П. ЩАПОВА, 1906 г., т. I. Русский раскол старообрядства, разсматриваемый в связи с внутренним состоянием русской церкви и гражданственности в XVII веке и в первой половине XVIII.

А. П. Щапов. Сочинения, т. I, 1906 г., стр. 282-337

Русскiй расколъ старообрядства, разсматриваемый въ связи съ внутреннимъ состоянiемъ русской церкви и гражданственности въ XVII вѣкѣ и въ первой половинѣ XVIII.

Опытъ историческаго изслѣдованiя о причинахъ происхожденiя и распространенiя русскаго раскола 1)

(Важное примечание)

III. Внутреннее развитiе раскольнической общины.

Нравственные недостатки русскаго общества XVII вѣка заключали въ себѣ начала, элементы, изъ которыхъ организовался, сложился расколъ. Какiя же были орудiя, силы и способы въ самомъ расколѣ, послѣ окончательнаго отдѣленiя его отъ церкви, посредствомъ которыхъ онъ развился въ такую сильную и многочисленную общину? Чтобъ рѣшить этотъ вопросъ, обратимся теперь къ исторiи самаго раскола, прослѣдимъ его собственное, внутреннее общинное развитiе.

Главными орудiями образованiя и распространенiя раскола, очевидно, прежде всего были расколо-учители. Это были люди, стоявшiе во главѣ оппозицiи, недовольной новымъ порядкомъ вещей, люди, къ которымъ примыкали всѣ недовольные въ томъ или другомъ отношенiи церковнымъ и гражданскимъ правительствомъ, которые развивали и проводили въ народъ демократическiя идеи раскола. Если бы расколо-начальники не возстали и не возмутили народъ, раскола въ церкви русской, по всей вѣроятности, не было бы. По крайней мѣрѣ не было бы раскола, какъ секты церковно-обрядовой, ревнующей только о буквѣ и мертвой обрядности 2). Истинная церковная жизнь, все болѣе и болѣе развивавшаяся въ церкви русской, и животворный свѣтъ просвѣщенiя, начавшiй озарять русскiй народъ съ половины XVII вѣка, послѣ вѣковой умственной тьмы, рано или поздно, можетъ быть, еще оживили бы это мертвообрядовое направленiе большей части русскаго народа, особенно при такой дѣятельной и благотворной попечительности, какую оказывали п. Никонъ и нѣкоторые другiе наши архипастыри XVII вѣка. Но, мятежное движенiе, произведенное первоначально расколо-учителями въ сферѣ собственно-церковной, скоро перенесено было ими въ сферу гражданской, народной жизни, и во главѣ его стали являться и дѣйствовать уже, чисто въ духѣ демократическомъ, возмутители народные, партизаны противо-государственные, каковы напр. Хованской, Стенька Разинъ, Денисовы и другiе. Расколо-учители стали являться изъ всѣхъ сословiй и пошли проповѣдывать по Россiи расколъ ко тѣмъ разнымъ нравственнымъ и народно-демократическимъ побужденiямъ, которыя мы видѣли и еще увидимъ господствующими во внутренней жизни большей части русскаго народа XVII и первой половины XVIII вѣка: расколо-учители изъ духовенства — по своимъ религiозно-демократическимъ побужденiямъ и стремленiямъ, расколо-учители изъ стрѣльцовъ и солдатъ — по своимъ стремленiямъ къ старинной вольности и т. д. Общее начало было одно — противленiе, во имя старой вѣры, новому государственному порядку, демократическое недовольство церковнымъ и гражданскимъ правительствомъ въ разныхъ отношенiяхъ, и преимущественно недовольство новымъ порядкомъ и направленiемъ внутренней жизни Россiи, послѣ исправленiй Никона и преобразованiй Алексѣя Михайловича и Петра Великаго. На сколько было справедливо это народное недовольство — это мы покажемъ въ слѣдующихъ главахъ нашего сочиненiя.

Со стороны расколо-учителей, первою и непосредственною причиною быстраго распространенiя раскола почти по всей Россiи была уже эта самая чрезвычайная многочисленность ихъ, быстрое разсѣянiе съ проповѣдью о расколѣ по всей Россiи и постоянное, неусыпное проповѣданiе раскола. Уже въ продолженiи 8 лѣтъ, пока п. Никонъ находился въ удаленiи отъ дѣлъ церковныхъ, и церковь русская оставалась безъ патрiарха, расколъ успѣлъ распространиться въ Россiи почти повсюду. Судъ надъ Никономъ, осужденiе и паденiе его въ глазахъ людей неразсудительныхъ и суевѣрныхъ служили очевиднымъ доказательствомъ мнимой правоты раскола и неправды Никона. Расколо-начальники торжествовали, и расколъ быстро, успѣшно распространялся. Объ этомъ свидѣтельствуетъ современное «объявленiе о низложенiи п. Никона», гдѣ прямо сказано объ удаленiи Никона отъ патрiаршества: «яко оставленiемъ престола сотвори церковь святую вдовствовати осьмь лѣтъ и шесть мѣсяцевъ, въ неже между — патрiаршества время блазнишася его ради мнози, и явишася раскольницы и мятежницы православно-россiйскiя церкве, лестными ученми своими многихъ души людей погубившiи» 3). Въ какой мѣрѣ, справедливо это обвиненiе Никона, мы это увидимъ въ слѣдующемъ отдѣлѣ; но то несомнѣнно, что именно въ этоть перiодъ времени расколо-учители успѣли разсѣяться по всѣмъ краямъ Россiи и вездѣ положить начало раскола. Съ 1667 года, когда расколъ окончательно осужденъ и отсѣченъ былъ отъ церкви на московскомъ соборѣ, расколо-учители еще болѣе умножились, и съ тѣхъ поръ ученiе старообрядства непрерывно распространялось. «Овiи крыяхуся, овiи же покаявшеся, писалъ п. Iоакимъ, паки послѣжди своя ученiя разсѣваша, и оттуду вся злоба сiя урасте, изъ нихъ же овiи умроша, овiи же и доселѣ пребываютъ» 4). Открывшiеся въ слѣдъ за соборомъ 1667 года бунты — соловецкiй (1666—1677 г.) и стрѣлецкiй (1682 г.), въ которыхъ принимали живѣйшее, почти главное участiе раскольники, весьма благопрiятствовали умноженiю расколо-учителей и распространенiю раскола. Во время соловецкаго бунта многiе чернецы бѣжали изъ соловецкаго монастыря въ олонецкое поморье и въ нижегородскiе предѣлы и тамъ основали раскольническiе скиты. Семенъ Денисовъ, написавшiй «исторiю объ отцѣхъ и страдальцѣхъ соловецкихъ», восхваливъ многихъ мятежныхъ чернецовъ, разсѣявшихся во время соловецкаго бунта по сѣверному поморью, заключаетъ: «прочiи же отецъ соловецкихъ, ови во время раззоренiя по странамъ Россiйскимъ во оземствiя, овiи же и прежде изшедше странствованiемъ разсѣяшася и идѣже аще во градѣхъ и вѣсѣхъ, аще въ пустынныхъ скитахъ многи на стези древле-благочестивыхъ церковныхъ законовъ навратиша» 5). Также возникшiй въ 1682 г. стрѣлецкiй бунтъ представлялъ благопрiятное, удобное время для усиленiя и распространенiя раскола. «Тогда объявилися въ стрѣльцахъ, пишетъ Матвѣевъ въ своихъ запискахъ, многiе раскольники, получа своему зломыслiю удобное время, начали совѣтывать: какъ бы имъ расколъ свой паки вновь утвердить и православную церковь, ихъ еретичеству противную, раззорить и правовѣрныхъ побить. Того ради избрали они себѣ предводителемъ князя Хованскаго и въ туже злополучную пору явившагося Никиту распопа, прозванiемъ пустосвята, и чернецевъ неучевъ, бродягъ и пьяницъ» 6). «Изверженный попъ Никита пустосвятъ, пишетъ м. тобольскiй Игнатiй, обрѣте время смущенiя на святую церковь, и началъ паки ядъ свой изрыгати (онъ принесъ-было покаянiе, но лицемѣрное) и собравъ себѣ поборниковъ, нѣкоторыхъ чернцевъ, нѣкую шестерицу, и прочихъ съ ними: понеже въ народѣ того лѣта зѣльное бяше колебанiе, о нѣкiихъ вещехъ воинства, сирѣчь, безчинiе въ пѣшiихъ полцѣхъ» 7). Пользуясь такимъ удобнымъ случаемъ, или, какъ говоритъ Крекшинъ въ своихъ запискахъ «улуча своему зломыслiю время», раскольники подъ предводительствомъ Хованскаго и Никиты пустосвята, «подговорили въ свой совѣтъ многъ народъ, купцовъ и промышленниковъ и чернь, и тако утвердили твердо въ ономъ возмутительномъ народѣ расколъ, что готовы на смерть и на вся мученiя, и возжеся едва не весь народъ» 8). Бунтъ стрѣлецкiй былъ усмиренъ, но раскольники, какъ замѣчаетъ Матвѣевъ, «изъ сердецъ злобы своей отнюдь не искоренили» 9). А по свидѣтельству патр. Iокима, «многiе, по окончанiи бунта, разбѣжались» 10). Эти бѣглецы въ пылу мятежнаго фанатизма и ожесточенiя, разумѣется, въ мѣстахъ убѣжища не молчали, а еще съ большею энергiею продолжали проповѣдывать расколъ. Вообще, пользуясь смутами во время суда надъ п. Никономъ, во время соловецкаго и стрѣлецкаго бунтовъ, когда вниманiе церковнаго и гражданскаго правительства занято было главнымъ образомъ возстановленiемъ нарушеннаго мира и спокойствiя, расколо-учители повсюду въ Россiи ходили и проповѣдывали расколъ. «Какъ пламень при бурномъ вѣтрѣ, по выраженiю протоiерея Iоаннова, всюду разливались они и ядъ своего нечестiя сообщали: они разсыпались по городамъ, куда кто могъ и вездѣ простой народъ смущали и къ своему единомыслiю приводили» 11). Расколъ такъ много обязанъ своимъ существованiемъ и распространенiемъ расколо-учителямъ, во второй половинѣ XVII и въ началѣ XVIII вѣка его проповѣдывавшимъ, что послѣдователи его доселѣ ублажаютъ память этихъ расколоучителей, какъ своихъ апостоловъ, первоучителей, мучениковъ, отцевъ и страдальцевъ. Поморскiй исторiографъ Андрей Денисовъ сохранилъ намъ память главныхъ дѣятелей безпоповщинскаго раскола. Въ 1755 году раскольникъ Иванъ Алексѣевъ написалъ «исторiю о бѣгствующемъ священствѣ» и исчислилъ главныхъ насадителей раскола поповщинской секты. Исчислимъ имена первыхъ и главныхъ сѣятелей старообрядческаго ученiя въ разныхъ краяхъ Россiи, какъ поповщинскаго, такъ и безпоповщинскаго, такъ какъ они были главными, непосредственными орудiями и виновниками распространенiя раскола.

Въ пределахъ владимiрскихъ, въ уѣздахъ костромскомъ, вязниковскомъ и кинешемскомъ проповѣдывалъ расколъ извѣстный уже намъ самый первый расколоначальникъ Капитонъ. Онъ началъ проповѣдывать расколъ еще съ тѣхъ поръ, какъ вышли книги, изданныя при патр. Iосифѣ извѣстными единомышлениками его — протопопомъ Аввакумомъ, Стефаномъ Вонифатьевымъ, Iоанномъ Нероновымъ и другими ихъ сообщниками, и проповѣдывалъ расколъ болѣе 20 лѣтъ. Онъ такъ много содѣйствовалъ умноженiю и усиленiю раскольническаго общества, что во 2-й половинѣ XVII вѣка и даже въ началѣ XVIII послѣдователи его составляли особую общину и назывались по его имени Капитонами 12). Капитону ревностно помогали распространять расколъ ученики его: Прохоръ, Вавила, родомъ иноземецъ, люторскiя вѣры, искусный въ логикѣ, философiи и богословiи, Леонидъ и другiе 13). А одинъ изъ послѣдователей его, поселянинъ Подрѣшетниковъ основалъ неподалеку отъ Костромы, въ предѣлахъ кинешемскихъ, особое раскольническое общество 14). Въ самомъ посадѣ Вязникахъ съ особенною ревностью насаждалъ расколъ ново-поставленный священникъ Симеонъ 15). Въ Муромѣ при Окѣ свободно проповѣдывалъ расколъ архимандрить спасскаго монастыря Антонiй; — во Владимiрѣ залѣсскомъ нѣкто о. Iоаннъ, бывшiй наборщикомъ печатныхъ книгъ при патр. Iосифѣ и первый писарь въ канцелярiи города Владимiра — Никита 16). — Въ предѣлахъ новгородскихъ и псковскихъ съ большимъ успѣхомъ распространялъ расколъ старецъ Варлаамъ, бывшiй протопопъ псковскаго собора, а потомъ постригшiйся въ монашество въ псковскомъ печерскомъ монастырѣ. «Онъ, по словамъ Денисова, странствовалъ съ проповѣдью о расколѣ по многимъ мѣстамъ, доходилъ до предѣловъ велико-новгородскихъ, былъ въ самомъ Новгородѣ, и вездѣ свободно старопечатныхъ книгъ проповѣдывалъ догматы, и многихъ огласилъ, многихъ утвердилъ въ своемъ ученiи» 17). Вмѣстѣ съ Варлаамомъ распространяли расколъ въ новгородскомъ краю ученики его: Iоаннъ Дементьевъ, великолуцкiй купецъ, который, «во градѣ и въ селахъ и въ весѣхъ и во всѣхъ предѣлахъ новгородскихъ, по выраженiю поморскаго ритора, нелѣностно простираше слово» 18); дворянинъ Димитрiй, изъ рода Хвостовыхъ, съ двумя родными сестрами 19); Василiй Лисицынъ, поселянинъ изъ села Крестецкаго; Григорiй, бывшiй казначей Антонiева новгородскаго монастыря; Сампсонъ поповичъ, сынъ священника крестецкаго села Илiи и братъ его Кириллъ 20); Лаврентiй, купецъ, торговавшiй харчевыми припасами; Василiй и Симеонъ псковскiе, Андрей и Ефимiй, Евсевiй Простой по выраженiю Денисова, невѣжда въ человѣкахъ, о. Iоасафъ Чаплинъ и многiе другiе 21). Въ предѣлахъ олонецкихъ и архангельскихъ еще, кажется, болѣе было расколо-учителей: сначала тамъ проповѣдывалъ еп. коломенскiй Павелъ, сосланный въ монастырь Палеостровскiй: онъ, по словамъ Денисова, яснымъ гласомъ свободно проповѣдывалъ 22). Потомъ проповѣдывали расколъ въ сѣверномъ поморьѣ: Досиѳей, бывшiй игумен Никольскаго Бесѣдовскаго монастыря, неподалеку отъ Тихвина, скитавшiйся съ проповѣдью о расколѣ по разнымъ мѣстамъ; въ городѣ Олонцѣ богатый купецъ Александръ Гуттоевъ, и клирикъ Елеазаръ; въ Каргополѣ безграмотный поселянинъ Леонтiй, его дѣти Авраамiй и Андрей въ сообществѣ со многими другими; также Iоаннъ Iулiанинъ 23), и особенно писарь прикупной палаты въ городѣ, Козма Прокопьевъ 24), и многiе другiе. Кромѣ того, въ олонецкой области распространяли расколъ еще вышедшiе изъ соловецкаго монастыря иноки: Епифанiй, Савватiй, Германъ, Iосифъ, по прозванiю Сухой, — дiаконъ Игнатiй и нѣкоторые другiе 25). Здѣсь же, въ заонежскомъ поморьѣ скитался по пустынямъ съ нѣкоторою братiею бывшiй шумскаго погоста дьячекъ Данила Викулинъ, и повсюду проповѣдывалъ расколъ «мѣсто отъ мѣста перемѣняя», и наконецъ около 1694 года поселился съ товарищами своими на Выгѣ рѣкѣ и здѣсь основалъ скитъ, извѣстный подъ именемъ Данилова, поморскаго, выгорѣцкаго, сдѣлавшiйся вскорѣ средоточiемъ безпоповщины.*) Далѣе на сѣверѣ, въ соловецкой обители и ея окрестностяхъ, распространяли расколъ, кромѣ сосланныхъ туда съ княземъ Львовымъ, iеромонахъ Ѳеоктистъ, старецъ Герасимъ Фирсовъ, старецъ Епифанiй. Въ окрестностяхъ соловецкихъ бродили съ проповѣдью о расколѣ соловецкiе выходцы, каковъ напр. Iоаннъ по прозванiю Пахабный. Въ предѣлахъ архангельскихъ, холмогорскихъ, кандалашскихъ распространяли расколъ при п. Никонѣ старцы Сила, Алексѣй и Ѳеодоръ: на проповѣдь ихъ стекалось множество народа. Вообще въ Бѣломь Поморьѣ расколоучителей было чрезвычайно много, и успѣхъ ихъ проповѣди былъ необыкновенный. Здѣсь уловленъ былъ на нѣсколько времени въ сѣти раскола даже знаменитый Ломоносовъ 26).

Въ предѣлахъ нижегородскихъ распространяли расколъ: монахъ Арсенiй, бѣжавшiй изъ осажденнаго царскими войсками соловецкаго монастыря и, по прибытiи въ семеновскiй уѣздъ, положившiй начало въ керженскихъ лѣсахъ скиту шарпанскому; игуменъ Бизюковскаго монастыря Сергiй Салтыковь; постриженникъ того же монастыря монахъ Ефремъ Потемкинъ, который, по словамъ отцевъ собора 1667 года, «многiя христiаны, живя въ пустыни въ нижегородскомъ и ветлужскомъ уѣздахъ, на козлецкихъ блатахъ, прельстилъ бяше и отъ церкви отлучилъ» 27); iеромонахъ Авраамiй изъ монастыря казанскiя Божiя матери села Лыскова 28); того же имени старецъ, постриженникъ Iосифова волоколамскаго монастыря. Здѣсь же распространяли расколъ: монахъ соловецкаго монастыря Софонтiй, бѣжавшiй оттуда во время осады и потомъ посвятившiйся въ попы, ученiе котораго распространилось въ скитахъ оленевскомъ, ростовскомъ, рахилиномъ, фотiиномъ и другихъ; Онуфрiй, преемникъ бѣжавшаго изъ соловецкаго монастыря Арсенiя, основавшiй скитъ близь города Семенова и деревни Хвостиновой и распространявшiй расколъ съ 1682 г., если еще не ранѣе, по 1735 годъ.

Въ южной украйнѣ Россiи, внизъ по Волгѣ, по рѣкамъ Дону, Кубани, Медвѣдицѣ, за Астраханью, въ глубокой степи, по рѣкамъ Сулакѣ и Кумѣ, близъ Черкасовъ, также близъ Тамбова и Козлова распространяли расколъ, увлекая за собою цѣлыя шайки бѣглыхъ и вольницъ, преимущественно два старца: Iовъ, шляхетскаго рода, котораго вывезъ съ собою изъ плѣна п. Филаретъ, въ качествѣ келейника, и потомъ посвятилъ въ iеромонахи, и Досиѳей, Тихвинскiй игуменъ, съ двумя священниками Пафнутiемъ и Ѳеодосiемъ, пришедшiй изъ сѣвернаго поморья 29).

Въ предѣлахъ калужскихъ, въ городѣ Боровскѣ особенно дѣятельно и успѣшно распространялъ расколъ священникъ Полiевктъ. «Егда Никоновыхъ нововведенныхъ догматовъ, повѣствуетъ поморскiй риторъ съ обычнымъ напыщеннымъ преувеличенiемъ, многосмущенный мятежъ Россiйскую колебати нача церковь, и архiереи и ереи преослабѣвше, трепетомъ объяти омрачишася; тогда дивный Божiй священникъ стадо свое, яко добрый пастырь, всегдашними поученьми присно и всебодро утвержаше, да въ древле-отеческомъ православiи непоколебимо пребываютъ, да новопрозябшихъ многосмущенныхъ новинъ стрегутся. И не токмо до сихъ Полiевктова языка всекрасный умножается плодъ, ни еще сугубо доброплодствуетъ, и по смерти яки розга процвѣтаетъ: по того бо блаж. скончанiи, того стада овцы паки ревностiю православiя утвердившеся, познавше гласъ добраго пастыря, ко инымъ пастыремъ чуждая и новая учащимъ послѣдовати или прибѣгнути весьма не восхотѣша» 30). Были и многiе другiе расколоучители въ калужскихъ предѣлахъ, которые основали нѣсколько скитовъ въ калужскихъ лѣсахъ.

Въ предѣлахъ черниговскихъ, около Стародубскихъ казачьихъ слободъ, распространилъ расколъ попъ Козма, бѣжавшiй (послѣ собора 1667 г.) изъ московской церкви. Всѣхъ Святыхъ, что на Кулишахъ, съ 20 человѣками 31).

На востокѣ, въ Сибири, распространяли ученiе старообрядства: Аввакумъ, во время проѣзда своего въ заточенiе за Байкалъ; лже-чернецъ Iосифъ Истоминъ, который, проѣзжая черезъ сибирскiе города Верхотурье, Туринскъ и Тюмень, дорогою вездѣ проповѣдывалъ свое ложное ученiе и вездѣ успѣлъ увлечь многихъ простыхъ людей, и сѣялъ расколъ въ продолженiи 24 лѣтъ; попъ Домитiанъ, увлекавшiй народъ изъ городовь и селъ въ тюменскiе лѣса и горы; Яковъ Лепехинъ, бывшiй въ Верхотурьѣ служилымъ атаманомъ и преимущественно распространявшiй расколъ въ верхотурскомъ уѣздѣ, и Василiй Шапошниковъ, сѣявшiй плевелы раскола въ тюменскомъ уѣздѣ. «И не бысть мѣста, прибавляетъ преосв. Игнатiй тобольскiй, идѣ же бы арменоподражатель не вселился, и уже и жены скверныя учаху, и дѣвы видѣнiемъ, такожде и скверныя блудодѣйцы».

Мы представили этотъ краткiй перечень первыхъ расколо-учителей съ тою цѣлiю, чтобы видѣть, какъ неминуемо расколъ долженъ былъ повсюду распространиться съ чрезвычайнымъ успѣхомъ уже вслѣдствiе того одного, что почти съ самаго начала его вдругъ вездѣ проповѣдывали многочисленные расколо-учители, и проповѣдывали непрестанно. Мы перечислили еще только нѣкоторыхъ, болѣе извѣстныхъ, — и то большею частiю только первыхъ расколо-учителей; но сколько было неизвѣстныхъ! Самъ исторiографъ раскольническiй Денисовъ сознается, что онъ въ своемъ Росс. Виногр. умолчалъ еще о весьма многихъ расколо-учителяхъ. Чрезвычайное умноженiе проповѣдниковъ старообрядства и почти повсюдное разсѣянiе ихъ съ проповѣдью о расколѣ, естественно, какъ мы сказали, сопровождалось и сильнымъ умноженiемъ и распространенiемъ по Россiи раскола. Гдѣ не было расколо-учителей, куда не проникала ихъ проповѣдь, тамъ, само собою разумѣется, не могло быть и небыло раскола. Но гдѣ появлялся хотя одинъ расколо-учитель, тамъ очень легко могъ распространяться и распространялся расколъ. Надобно замѣтить и то, что успѣхъ первоначальной раскольнической проповѣди весьма много зависѣлъ еще отъ того, что первые расколо-учители распространяли свое ученiе съ особеннымъ фанатическимъ жаромъ и энтузiазмомъ. «Для распространенiя раскола они не щадили ни чести, ни имѣнiя, ни самой жизни» 32). Нѣкоторые расколо-учители съ умиленiемъ, со слезами и съ рыданiемъ преподавали ученiе раскола и умоляли православныхъ спасать свои души принятiемъ его 33). Эта горячность, одушевленность и сила проповѣди, соединенная съ религiознымъ фанатизмомъ, который на первой порѣ во всякомъ сектантѣ или схизматикѣ всегда бываетъ чрезвычайно пламененъ, силенъ, неудержимо-стремителенъ, много содѣйствовали успѣху расколоучителей. Ложно-религiозное воодушевленiе, пылавшее фанатическою ревностiю будто бы къ древне-церковному благочестiю, а въ самомъ дѣлѣ бывшее, по рѣзкому, но характеристическому выраженiю православныхъ пастырей русской церкви, боровшихся тогда съ расколомъ, «шептанiемъ сатаны, бѣснованiемъ» 34), напыщенно-восторженный учительный, либо мнимо-исповѣдническiй тонъ, который принимали на себя первые расколоучители, привлекали къ нимъ вниманiе и сочувствiе толпы, неумѣвшей различить духа истины отъ духовъ лестчихъ, воодушевленiя истиннаго, возвышеннаго, отъ воодушевленiя ложнаго, изувѣрнаго. Фанатическая горячность и ревность легко переливались, такъ сказать, отъ расколоучителей въ воспрiимчивыя, мягкiя по природѣ своей сердца русскихъ простолюдиновъ, особенно благочестивыхъ, простодушно-набожныхъ, но неразсудительныхъ. «Таковымъ своимъ бѣснованiемъ, говорилъ Питиримъ, епископъ нижегородскiй о расколоучителяхъ, велiе въ благочестивыхъ содѣлали смущенiе и мятежъ, паче же простѣйшихъ и ненаученыхъ множайшихъ и въ слѣдъ себѣ до ада отведоша» 35). Самосожигательство — естественный плодъ этой фанатической горячности. Далѣе, страсть къ учительству, которая по словамъ патр. Iоакима 36), и побуждала главнымъ образомъ многихъ книжниковъ, грамотѣевъ быть расколоучителями, возжигала въ проповѣдникахъ раскола огнь фанатической ревности — проповѣдывать, учить простой народъ, а равносильная этой страсти жажда многихъ набожныхъ простолюдиновъ послушать слово духовнаго утѣшенiя, назиданiя или душевнаго спасенiя въ минуту глубоко-возчувствованной грѣховности, въ глубокой старости, или во дни болѣзни, скорби, бѣдствiя отверзали для ихъ проповѣди свободный входъ въ сердца людей набожныхъ, простодушныхъ, мягкосердечныхъ. Русскiй грамотей, начетчикъ, книжникъ, выдающiйся надъ толпой своими знанiями, своею мудростiю, любитъ поучить другихъ, сказать имъ что-либо отъ божественнаго; а русскiе простолюдины, съ своей стороны, по своей мягкой, простодушной природѣ, по своей природной, простосердечной расположенности послушать на досугѣ «что-нибудь о божественномъ отъ писанiя», съ удовольствiемъ и съ живымъ участiемъ слушаютъ ихъ и потому всегда высоко цѣнятъ, уважаютъ тѣхъ людей, которые учатъ ихъ «темныхъ людей», называютъ ихъ не иначе, какъ «учителями, законниками» 37). Что удивительнаго, если раколоучители, особенно книжные, начитанные, даровитые, нравились простому народу, казались истинными учителями, радящими о его спасенiи. Они расколоучители, въ фанатической ревности и горячности своей, предлагали свое ученiе, повидимому, съ самымъ горячимъ и искреннимъ сочувствiемъ къ душевному спасенiю ближнихъ, съ глубокими вздохами сокрушенiя о грѣховности мiра, часто со слезами умиленiя, почти всегда съ старою церковною книгою въ рукахъ, говорили о предметахъ самыхъ трогательныхъ для простодушно-набожнаго сердца, глубоко потрясающихъ душу вѣрующаго, какъ-то: о наступленiи послѣднихъ временъ, о близкой кончинѣ мiра, о пришествiи антихриста, о приближенiи второго пришествiя Христова, и страшномъ судѣ и т. п. Простолюдины, особенно благочестивые, простодушно-набожные, невольно умилялись, умягчались сердцемъ, какъ воскъ, отъ такой проповѣди, и совращались въ расколъ. Рѣзко, но выразительно сравнивали тогдашнiе пастыри русской церкви фанатическую горячность и ревность расколо-учителей въ уловленiи православныхъ въ сѣти раскола съ алчностью хищныхъ звѣрей, жадно поглощающихъ свою добычу. Они, какъ «дивыя звѣри», по словамъ отцевъ собора 1667 года, «пшеницу ненасытными зубами пожати и пожрати хотѣли» 38). При такой горячности и энергической, неусыпной дѣятельности проповѣдниковъ старообрядства могъ ли не распространиться расколъ» 39).

Кромѣ этого общаго свойства — фанатической горячности, одушевленности и силы проповѣди первыхъ расколо-учителей, многiе изъ нихъ имѣли большой успѣхъ въ дѣлѣ распространенiя раскола, по своимъ особеннымъ, личнымъ свойствамъ. Одни изъ нихъ, напримѣръ, внушали къ себѣ полное довѣрiе своимъ высокимъ священнымъ саномъ и авторитетомъ. Таковъ напр. былъ епископъ коломенскiй Павелъ, котораго Денисовъ съ гордостiю называетъ «священно-начальникомъ своего добраго воинства», т. е. общества раскольническаго, сравнивая его съ Моисеемъ и Аарономъ. Онъ, когда былъ сосланъ въ заточенiе въ палеостровскiй монастырь въ олонецкомъ уездѣ, то, по словамъ Денисова, «тамо не малое время препроводилъ, и яснымъ гласомъ древле-церковнаго благочестiя свѣтлость свободно проповѣдывалъ» и, разумѣется, его, какъ епископа, народъ съ благоговѣнiемъ и полнымъ довѣрiемъ слушалъ и принималъ его ученiе. Раскольники его авторитетомъ подтверждали свое ученiе о перекрещиванiи, о совершенiи таинствъ людьми неосвященными, о непринятiи отъ русской церкви никакихъ таинствъ и священнодѣйствiй, равно какъ и новопоставленныхъ въ ней священниковъ 40); а послѣдователи поповской секты отъ него производили благоговенiе своихъ бѣглыхъ поповъ и благословенiе это признавали непреходящимъ, непрерывно продолжающимся, всегда дѣйственнымъ 41). Въ одной раскольнической рукописи сказано даже, будто коломенскiй епископъ Павелъ имѣлъ въ Куроженской обители съ бѣжавшими изъ соловецкаго монастыря соборъ, на которомъ читаны были грамоты Макарiя 3-го, митроп. новгородскаго, Маркелла, епископа вологодскаго, и Александра, епископа вятскаго, «о томъ, что отъ великороссiйской церкви точно должно отдѣлиться, и что всѣхъ, отступающихъ отъ нея въ старообрядство, должно перекрещивать». Не смотря на всю ложность 42) этого сказанiя, расколъ однакоже вѣритъ ему и въ немъ находитъ для себя подкрѣпленiе. Не меньшимъ почетомъ, по своему сану и званiю, и слѣд. довѣрiемъ пользовались въ народѣ и совѣтники Павла епископа, бывшiе справщики книгъ при патр. Iосифѣ, каковы: придворный протопопъ и духовникъ царскiй Стефанъ Вонифатьевъ, протопопъ Аввакумъ, протопопъ Iоаннъ Нероновъ, протопопъ Лонгинъ, протопопъ Данiилъ, попы Лазарь и Никита, — все протопопы 43), да священники, и притомъ еще справщики книгъ. Справщики книгъ, какъ мы уже замѣчали, тогда считались въ народѣ самыми высшими мудрецами, богословами, законниками. И потому можно себѣ представить, какимъ довѣрiемъ пользовались въ народѣ и какое влiянiе могли имѣть на народъ всѣ эти расколо-учители. Раскольники называютъ ихъ «мудрыми наставниками, благоговѣйными справщиками» 44). Вообще расколо-учители—протопопы, священники, архимандриты, игумены не могли не имѣть большого влiянiя на народъ, потому что простой народъ у насъ искони отличался особеннымъ довѣрiемъ къ духовнымъ особамъ, къ своимъ пастырямъ, особенно такимъ высокостепеннымъ по сану пастырямъ, каковы протопопы, архимандриты, игумены. Когда протопопъ Iоаннъ Нероновъ, одинъ изъ самыхъ энергическихъ поборниковъ раскола, убѣжалъ изъ заточенiя и явился въ Москву: «христолюбцы, по словамъ жизнеописателя его, яко зѣницу ока или яко отца, Iоанна храняху; и въ домѣхъ своихъ яко Божiя ангела держаху и любезно въ сладость послушаху; егда вниде въ царствующей градъ Москву, всѣми духовными братiю въ царствующемъ градѣ любезно прiемлемь, яко отецъ предпочитаемь всѣми» 45). Другiе расколо-учители имѣли большой вѣсъ въ народѣ по своей близости ко двору и по своимъ связямъ съ высшими сановниками, князьями и боярами. Сами главные ересiархи — протопопы Аввакумъ, Логгинъ, Данiилъ, попы Лазарь и Никита, по свидѣтельству Игнатiя, митр. тобольскаго, при патр. Iосифѣ «имяху дерзновенiе къ самодержцемъ» 46). Аввакума ласкали князья и бояре 47). Таковъ же былъ ученикъ Аввакумовъ, расколоучитель Исаiя, дворецкiй слуга боярина Салтыкова. «Сей, пишетъ Денисовъ, за множество разума и за доброе ревности дворомъ всѣмъ, помѣстьями всѣми господина своего обладанiе, любезный своему господину и присный совѣтникъ бяше, и не сiе токмо, но и самому царскому величеству за благоразумiе познаваемь бяше». Пользуясь такимъ влiянiемъ, этотъ учитель старообрядства совратилъ въ свою общину и своего господина, и многихъ изъ своихъ родственниковъ и близкихъ, а управляя помѣстьями боярина Салтыкова полновластно, легко могъ совращать въ расколъ и крестьянъ его. Когда его судили за упорство въ старообрядствѣ гражданскимъ судомъ, то, по словамъ Денисова. «многочеловѣчное множество слезоплачевно провожало его», и онъ, какъ исповѣдникъ старообрядства, ограждая сопровождавшихъ его людей двуперстнымъ крестомъ, умолялъ ихъ «крѣпце и безбоязненно стояти въ исповѣдуемомъ ими древне-церковномъ благочестiи» 48). Таковъ былъ Спиридонъ, архимандритъ покровскiй, происходившiй изъ боярскаго рода Потемкиныхъ: «онъ, по словамъ Денисова, анапсея (помощника — покровителя) имяше въ царскихъ палатахъ водворяющася и сродники имяше многомогущiя у монарха» 49). Такiе проповѣдники старообрядческаго ученiя, знавшiеся съ князьями да боярами, чего не могли сдѣлать, особенно когда враги п. Никона — бояре, имѣли нужду во врагахъ его; уже и санъ первыхъ расколоучителей, большею частiю протопоповъ, архимандритовъ, игуменовъ, самъ по себѣ внушалъ къ нимъ довѣрiе въ простомъ народѣ, а содружество ихъ съ придворными князьями и боярами еще больше располагало въ ихъ пользу людей легкомысленныхъ, особенно искательныхъ. — Многiе завлекали народъ въ старообрядческую общину своимъ богатствомъ. Таковъ напр. былъ велико-луцкiй купецъ Iоаннъ Дементьевъ, ученикъ главнаго расколоучителя псковскаго и новгородскаго, протопопа Варлаама. Разъѣзжая по торговымъ дѣламъ по новгородскому краю, купецъ этотъ, по словамъ Денисова, «всебогатый, преизобильный плодъ усугубилъ не въ тридесять токмо и шестдесятъ, но и во сто прозябаемый, яко и во градѣ и въ селѣхъ и въ весѣхъ и во всѣхъ предѣлѣхъ новгородскихъ нелѣностно слово простираше. Откуду убо пребогато показа подвизанiе свое. Колики убо утверди въ древлеправославномъ стояти благочестiи! Колики научи новопреданныхъ блюстися догматъ! И не простiи токмо люди, но и честныя и благородныя персоны и фамильная и славная лица, въ древнемъ благочестiи всекрѣпко утверди быти» 50). Таковъ же былъ въ Олонцѣ богатый купецъ Александръ Гуттоевъ, имѣнiемъ, по словамъ Денисова, изобильный 51), и многiе другiе. Такiе богатые расколоучители могли весьма многихъ обольщать и преклонять къ принятiю своего ученiя однимъ своимъ богатствомъ. Бѣдные люди, не имѣвшiе чѣмъ кормить и одѣвать свое семейство, иной разъ по неволѣ соглашались на убѣжденiя богатаго расколоучителя, чтобы сходно, а можеть быть и даромъ, получить отъ него удовлетворенiе своихъ необходимыхъ, насущныхъ домашнихъ потребностей. Равнымъ образомъ и люди богатые, знатные и благородные иногда потому соглашались въ образѣ мыслей съ богатыми старообрядцами, чтобы прочнѣе были ихъ взаимныя связи, представлявшiя много матерiальныхъ выгодъ. — Были и такiе расколоучители, которые уловляли въ сѣти раскола своимъ гражданскимъ, юридическимъ влiянiемъ на народъ. Таковы были особенно расколо-учители изъ писарей, приказныхъ — докладчиковъ, разкащиковь или стряпчихъ, дьяковъ, подъячихъ и т. п. Извѣстно, какое большое, какое важное значенiе имѣли въ народѣ всѣ эти приказные люди въ то время, когда грамотность между частными лицами была еще слишкомъ мало распространена. Эти приказные люди, занимавшiеся дѣловодствомъ, были въ то время единственные дѣловые люди, которые имѣли возможность усвоить себѣ нѣкоторыя познанiя въ законахъ, прiобрѣтали умѣнье сочинять дѣловыя бумаги и акты и ходить по дѣламъ въ судахъ. Эта исключительность знанiя давала имъ значительныя выгоды и преимущества: они прiобрѣли рѣшительное влiянiе на ходъ административныхъ и судебныхъ дѣлъ: они также пользовались большимъ почетомъ между частными лицами, которыя ежечасно должны были прибѣгать къ ихъ познанiямъ и помощи. Къ сожалѣнiю, эти подкупные и хитрые законоискусники часто употребляли во зло свое влiянiе 52). Вотъ таковъ именно былъ, напримѣръ, расколо-учитель Никита, писарь Владимiрскiй. «Это, пишетъ Денисовъ, въ канцелярiи града Владимiра бяше первый отъ писарей, почтенный отъ граждантъ, почтенный отъ народа, почтенный отъ воеводъ, искусенъ былъ зѣло, аще въ народныхъ, аще въ гражданскихъ аще въ приказныхъ обхожденiяхъ». Имѣя такую силу и пользуясь такимъ почетомъ въ обществѣ, онъ съ полною свободою и съ большимъ успѣхомъ распространялъ весьма выгодный для него расколъ. Денисовъ же пишетъ про него: что «онъ вездѣ, есть ли въ канцелярiи, есть ли въ дому, есть ли на гражданстѣмъ позорищи, всюду всекрасно разглагольствоваше о предметахъ старообрядства. Глаголющу тому мнози честнiи мужiе, и изряднiи купцы, и отъ простаго народа сладостно послушаша, всеприлежно глаголемыхъ внимаху, и яко самаго добляго честна и премудра въ гражданскихъ совѣтѣхъ имѣяху, тако и словеса его и совѣты о древле-церковномъ благочестiи честны и вожделѣнны вмѣняху» 53). Съ такимъ же успѣхомъ пользовался для распространенiя раскола своимъ юридическимъ или гражданскимъ влiянiемъ на народъ въ городѣ Каргополѣ писарь прикупной палаты Козма Прокопьевъ: и онъ, по словамъ Денисова, «вся къ себѣ народы паче магнита привлекалъ, понеже всѣмъ приходящимъ къ нему сладокъ и полезенъ бяше совѣтникъ и наставитель, коегождо нужды божественныхъ и градскихъ законовъ пресвѣтлыми рѣшая словесы. Откуду любимъ и честенъ всѣемъ познавашеся и бываше, яко воеводамъ, приказнымъ и благороднымъ, тако градожителямъ и селообитателямъ: понеже вси по премногу пользовахуся дивнымъ того благоразумiемъ» 54). Онъ тѣмъ болѣе имѣлъ влiянiя, что былъ большой начетчикъ въ старыхъ церковныхъ книгахъ. Таковъ же былъ приказный писарь Iоаннъ Красоулинъ, первый отъ писарей, изъ города Свiяжска 55). Преимущественно же расколоучители обольщали простаковъ и невѣждъ своимъ учительскимъ высокомудрствованiемъ, своею грамотностiю и начитанностiю въ старыхъ церковныхъ книгахъ и рукописяхъ. Эти расколоучители, проповѣдавшiе расколъ большею частiю по страсти къ учительству, по преимуществу были книжники, которые твердо стояли за букву старопечатныхъ книгъ, и странствовали съ проповѣдiю о расколѣ съ книгами. Таковъ напр. былъ во Владимiрѣ Залѣсскомъ о. Iоаннъ, бывшiй еще наборщикомъ печатнаго двора при Iосифѣ. Исправляя столь почетную въ то время должность, онъ уже этимъ самымъ прiобрѣлъ себѣ въ народѣ, вмѣстѣ съ справщиками книгъ при п. Iосифѣ, извѣстность ученаго, знатока Божественныхъ писанiй, богослова. И потому, когда злобясь на то, что п. Никонъ устранилъ его отъ этой должности, поставивъ на мѣсто его ученаго старца Арсенiя Грека, онъ пустился странствовать съ проповѣдью о расколѣ: его весьма многiе слушали съ удовольствiемъ и полнымъ довѣрiемъ, какъ мудреца, который ужъ непременно древле-церковную истину проповѣдуетъ, потому что начитался старопечатныхъ и рукописныхъ книгъ на печатномъ дворѣ. «Понеже мужъ вѣдѣнiя довольна и книгочтенiя многа бяше, и яко древо многоплодно при спасительныхъ источницѣхъ книжныхъ напоенъ бяше, всюду благочестiя древняго, т. е. раскола, сѣмена сѣяше, вездѣ утверждаше православныя въ древнемъ благочестiи незыблемо стояти. Откуду и слава постоянства его и ученiя въ окрестныя народы и до архiерейскихъ сѣдалищъ происхождаше» 56). Подобныхъ книжниковъ, начетчиковъ между расколо-учителями было весьма много, и часто встрѣчались между ними люди весьма умные, даровитые, надѣленные богатымъ даромъ слова и способностiю хорошо сочинять. Такiе книжники, начетчики тѣмъ съ большимъ успѣхомъ распространяли расколъ, что они своею мудростiю, начитанностiю въ книгахъ ослѣпляли, изумляли простой народъ. При тогдашнемъ отсутствiи народнаго просвѣщенiя, при крайней малораспространенности грамотности 57), всякой книжникъ, грамотей, какъ мы уже выше замѣтили, слылъ въ народѣ мудрецомъ, законникомъ, оракуломъ, которому безмолвно внимали простаки и легковѣрные. А начетчикъ въ книгахъ церковныхъ, старопечатныхъ, душеспасительныхъ, учитель, читавшiй народу старинныя церковныя книги, по которымъ спаслись, какъ говорилъ онъ, предки и всѣ святые русской церкви до патр. Никона, прiобрѣталъ въ народѣ безграничное довѣрiе. — Многiе расколо-учители обольщали народъ еще своею наружною святостiю, своимъ строгимъ выполненiемъ обрядовыхъ правилъ церкви. Въ то время, когда живая вѣра и христiанское благочестiе у многихъ перешли въ одну мертвую обрядность, внѣшность, — любили нѣкоторые и «власы ростить, ризы черныя носить, босыми ходить, носить вериги», чтобы прослыть въ народѣ за святыхъ, благоговѣли предъ пустынножителями, не разбирая того, истинные ли то были подвижники пустыни. Расколоучители большею частiю принимали на себя именно такой видъ святошей, лицемѣровъ-пустынниковъ, и обманывали простой народъ своею мнимою святостiю и своимъ наружнымъ подвижничествомъ. Нѣкоторые изъ нихъ и дѣйствительно самообольщены были своею святостiю; отъ того и являлись строгими ревнителями, проповѣдниками мертвообрядоваго благочестiя. Таковъ напр. былъ уже неоднократно упомянутый нами расколоучитель Капитонъ: онъ славою своего мнимаго подвижничества, кажется, тысячи народу увлекъ въ лѣса вязниковскiе. Таковъ же былъ одинъ изъ московскихъ расколо-учителей, Кипрiянъ «юродивый». «Сей, повѣствуетъ Денисовъ, толь святаго и великаго житiя бяше, яко и самому монарху того знати, и за премногую добродѣтель зѣло любити. Многажды ѣздящу царю на царстѣй колесницѣ съ царскимъ дароношенiемъ, дивный Кипрiянъ, во единой ризе ходяй, прибѣгъ на колесницу востекая съ царемъ ѣздяше, мужъ конечнаго безстрастiя и пророческаго дарованiя исполненъ». Когда патр. Никонъ сталъ издавать новоисправленныя книги, тогда по сказанiю Денисова, этотъ юродивый будто бы смѣло востекалъ, при проѣздѣ государя, на его колесницу и умолялъ его твердо держать старообрядство. А какъ государь отвергалъ его неразумный совѣтъ, то онъ началъ ходить по улицамъ Москвы, и по торжищамъ всюду свободнымъ языкомъ возвѣщая ученiе старообрядства и «дерзновенно новины Никоновы потязая» 58). Можно понять, съ какимъ легковѣрiемъ простой народъ слушалъ проповѣдь о расколѣ изъ устъ такого, повидимому, святаго, Христа ради юродиваго мужа, исполненнаго духа премудрости и прозорливости. Точно также когда попъ Дометiанъ убѣжалъ изъ Тюмени въ горы и лѣса; тогда, пишетъ Игнатiй м. тобольскiй, «собравшася къ нему мнози отъ поселянъ, еже есть слобожанъ, аки къ пустыннику, и мужи и жены и дѣти, яко тысяща и семьсоть» 59). «Въ пути нѣкоемъ отъ града именуемаго Вологда, въ Каргополи, къ морю, — пишетъ тотъ же историкъ раскола, — аки бы учитель нѣкiй врагъ Божiй, волхвъ и чародѣй промысли себѣ имя пустынника, — и нѣцiи поселяне изъ домовъ своихъ изшедше послѣдоваша ему, яко мняху его въ добродѣтеляхъ изрядна» 60). Такъ внѣшность ослѣпляла умы и обольщала сердца людей, приковавшихъ живой духъ христiанскаго благочестiя къ одной мертвой внѣшности, и такъ наружное подвижничество обольщало суевѣрныхъ.

Вообще же, расколоучители потому весьма успѣшно проповѣдывали расколъ, что всегда умѣли искусно дѣйствовать на умы и сердца слушателей и приспособляться къ ихъ умственному и нравственному, а иногда и къ физическому состоянiю. Хитрость, ловкость въ обращенiи, находчивость и изобрѣтательность въ средствахъ, приспособительность къ обстоятельствамъ мѣста и времени и къ нравственнымъ потребностямъ тѣхъ лицъ, которыхъ они желали совратить въ расколъ, наконецъ необыкновенное терпѣнiе и неутомимость въ проповѣди, — вотъ характеристическiя и почти общiе черты дѣйствованiя старообрядческихъ учителей на поприщѣ распространенiя раскола. Патрiархъ Iоакимъ въ такихъ рѣзкихъ выраженiяхъ изображаетъ образъ дѣйствованiя расколо-учителей: «не престая прелестникъ, лукавый дiаволъ чрезъ рабовъ своихъ лукавыхъ человѣкъ, яко чрезъ нѣкое ему орудiе къ его служенiю угодное, на св. церковь Божiю ратовати, не спитъ, но присно яко левъ рыкая ходитъ. Выну рабы своими и служители ему угодными церковными раскольники простый и ихъ прелестей не могущiй познати многъ народъ не точiю въ селѣхъ и во градѣхъ, но и въ семъ царствующемъ градѣ Москвѣ, чрезъ ихъ ложная и прелестная словеса и писанiя и многоковарная разная прельщенiя умышляетъ. Иже его послушницы лжеименнiи христiане, и душъ христiанскихъ губители, ходяще въ селѣхъ и во градѣхъ, тайно по домамъ, являются человѣкомъ яко бы истинные христiаны постниками великими, сокровища и сребра нестяжательными, хмѣльнаго питiя не пiющими, мало спящими и много молящимися; а въ нихъ прелестницѣхъ, ни вѣры, ни любве, но все только лесть, лукавство и лицемѣрiе; яко же таковыхъ нелицемѣрный праведный Судiя Христосъ Богъ нашъ, во святомъ своемъ благовѣстiи обличая, глаголетъ: Горе вамъ книжники, фарисеи и лицемѣри... Тако и они... Еще же мнози отъ нихъ прелестниковъ нѣкоимъ человѣкомъ на вящшую прелесть и душъ ихъ погибель, яко бы за совѣсть, о своемъ трудолюбнемъ, великомъ жительствѣ проповѣдываютъ: но при томъ и о семъ имъ извѣствуютъ: яко бы они отъ Бога въ мiръ нарочно посланнiи: овъ глаголетъ посланъ чрезъ явленiе самаго Бога, другiй — чрезъ явленiе ангела, иный чрезъ иныя святыя, ради истины проповѣданiя, и на спасенiе душъ правовѣрныхъ отъ новыя вмры; ея же въ Россiи нѣсть и не было, но точiю едина православно-христiанская восточная, издревле прiятая вѣра яже и нынѣ во всякой цѣлости крѣпцѣ хранится. Нѣцыи же отъ нихъ прелестниковъ притворяющеся, во еще бы имъ неискусныхъ удобно увѣрити, и со многими слезами, и съ великимъ воздыханiемъ къ нимъ глаголютъ: дабы они ихъ, яко Божьихъ рабовъ посланныхъ на спасенiе ихъ душъ, послушали, и глаголютъ имъ неискуснымъ, яко аще не хощутъ они своихъ душъ погубити, то дабы отъ святыя соборныя и апостольскiя церкве, въ ней же и истинная есть древняя вѣра, а не новая, отступили, и съ нею имущею извѣстное спасенiе аки съ неимущею того, не сообщалися, и таинъ святыхъ, отъ Господа Бога на спасенiе душъ христiанскихъ въ ней установленныхъ, и iереевъ не прiимали. И на большую прелесть человѣкомъ и усумнѣнiе глаголютъ они бѣсовстiи споспѣшницы: яко аще кто ихъ въ томъ нынѣ, яко бы отъ Бога посланныхъ не послушаеть, и отъ церкве святыя соборныя и апостольскiя и отъ архiереевъ и iереевъ, церкви Божiей покоряющихся, тѣ тайны и иныя святыни и благословенiе будетъ прiимати: и того душа погибнетъ, и будетъ со антихристомъ вѣчно во огни мучитися. И то свое прелестное проповѣданiе простому народу утверждаютъ: чтобы онъ имъ въ томъ, убояся отъ слышанiя ихъ словесъ, конечно, вѣрилъ, глаголюще: яко уже нынѣ въ церкви правыя вѣры нѣтъ, а вмѣсто той правой вѣры въ церкви нынѣ вѣра антихристова; и все въ ней скверны, церкви не церкви, и тайны уже людемъ не суть на освѣщенiе, но на оскверненiе. И приводятъ неискуснымъ на большое утвержденiе тоя своея прелести свидѣтельства отъ божественнаго писанiя, и оть святыхъ отецъ многая, все ложно: ово не въ томъ разумѣ, въ которомъ Духъ Святый написалъ, полагаютъ, ово точiю слова начало емлютъ, ово средину, ово конецъ, ово на святое писанiе и на святыхъ отецъ, яко бы тако писано, лгутъ. И всячески о томъ безпрестанно прелестницы тщатся, како бы имъ возмощи невинныхъ людей прельстити. Къ тому же и се они окаянiи прелестницы народу на злѣйшую прелесть повѣдуютъ: яко бы они и се все дѣлаютъ и правую вѣру старую проповѣдуютъ, не для славы или каковы либо своея отъ человѣкъ корысти, но ради себѣ за то отъ Бога милости, и народу ради душевнаго спасенiя: «тѣмъ же и бѣды, гоненiя и страданiя они терпятъ. И то себѣ за великое спасенiе они прелестницы полагаютъ: аще кто изъ нихъ кого отъ святыя соборныя церкви отъ послушанiя како-нибудь, хотя волхвованiями, отторгаетъ, и непослушныхъ имъ и смерти предати не сомнѣваются, и въ грѣхъ того себѣ не вмѣняютъ, но паче во спасенiе. Инiи же изъ нихъ, яко бы злѣйшiи дуси, нѣкакими волхвами прельстивше невинныя простыя души, сжигати самихъ себѣ повелѣваютъ, и глаголютъ имъ таковую злоковарную лесть на ихъ погибель: яко уже нынѣ антихристъ въ мiрѣ; друзiи же глаголютъ, яко уже и царствуетъ; инiи глаголютъ яко вскорѣ имать правовѣрныхъ рабовъ Христовыхъ мучити. И простой народъ, увѣря имъ прелестникомъ, душъ христiанскихъ губителямъ, яко бы истнннымъ Христовымъ рабомъ и вѣчнаго спасенiя имъ желателямъ; желающе себе со Христомъ и со всѣми святыми вѣчное царствiе небесное наслѣдити, и надѣющеся, что то имъ прелестницы говорятъ правду, ихъ прелестниковъ многоковарною лестiю прельщени бывше, тако яко же они губители душъ ихъ повелѣваютъ имъ, тако они и творятъ, и мнози сами себе предаютъ мучительный смерти добровольнѣ. И не токмо таковыя, и ина безчисленная они, губители душъ христiанскихъ, на прелестное душъ человѣческихъ погубленiе непрестающе вымышляютъ, и яко словесы, тако и лестными писанiи, и многообразными волхвованiи несмысленныхъ прельщаютъ» 61). Или, вотъ какъ изображаетъ образъ дѣйствованiя расколоучителей въ домахъ православныхъ св. Дмитрiй ростовскiй: «во первыхъ они усматриваютъ домовъ нескудныхъ, богатыхъ: въ убогiя же и нищiя домы не входятъ... Еще не усматриваютъ и лицъ удобопреклоняемыхъ къ прелести ихъ, каковы суть простолюдины, а наипаче полъ женскiй. Таже, всельшеся въ кой домъ, являютъ благоговѣинство велiе, и словомъ и нравомъ показующеся быти Божiя рабы, святи, праведни и преподобни. Приносятъ съ собою свой хлѣбъ, и ничтоже хотятъ вкусити отъ предлагаемыхъ имъ снѣдей, дондеже прельстятъ на зловѣрiе свое жителей дому того. Не вкушаютъ убо брашенъ ихъ, ово аки сквернами гнушающеся, ово же постничество свое являюще, и постятся до вечера, или чрезъ день и болѣе, мало вкушающе отъ принесеннаго съ собою хлѣба. Продолжаютъ молитву свою прилежную къ Богу со умиленiемъ, да видими будутъ человѣки... Предлагаютъ чтенiе книжное, и оттого простираютъ ученiе свое, не да спасенному пути научаютъ, но да на свое единомыслiе прельстятъ. Бесѣдуютъ же къ слушающимъ ихъ со вздыханiемъ и умиленiемъ и слезами... Людiе же, препрости суще, ни разумѣюще ихъ коварства, удивляются таковому оныхъ житiю, пощенiю, молитвамъ, кроткому нраву, и почитаютъ ихъ яко великихъ Божiихъ угодниковъ, и отверстыми устами слушаютъ ученiя ихъ въ сладость. Тогда они, углажденъ уже путь къ человѣческимъ невѣжествующимъ сердцамъ имуще, начинаютъ своя еретическiя всѣвати плевелы. И тако прельщаютъ незлобныя души, и отъ церкве Христовы отдѣляють я, въ свое же зловѣрiе приводятъ» 62).

Самое географическое положенiе тѣхъ мѣстъ, гдѣ особенно сильно распространяли свои мысли старообрядческiе учители, представляло имъ не мало удобствъ для успѣшнаго распространенiя и усиленiя старообрядческой общины. Они преимущественно распространяли свое ученiе въ отдаленныхъ окраинахъ Россiи, въ такихъ мѣстахъ, гдѣ географическiя условiя мѣстности благопрiятствовали успѣшному и безпрепятственному распространенiю ихъ мыслей. Въ сѣверномъ поморьѣ, въ предѣлахъ олонецкихъ и каргопольскихъ, безпрепятственному и успѣшному распространенiю раскола весьма много благопрiятствовали частiю лѣсистость, пустынность и малонаселенность этихъ мѣстъ, частiю малодоступность ихъ для правительственнаго надзора, частiю торговыя пути сообщенiя, которыя изъ нѣкоторыхъ сѣверныхъ поморскихъ городовъ и селъ пролегали въ южные и внутреннiе города Россiи. Большiе, непроходимые лѣса представляли самыя удобныя мѣста для укрывательства и поселенiя расколо-учителей и ихъ многочисленныхъ послѣдователей: болота и озера ограждали ихъ отъ городовъ, откуда имъ угрожала опасность. Въ обонежскомъ поморьѣ погостъ оть погоста отстоялъ большею частiю весьма далеко, версть въ 60, 80 и даже въ 100; между многими погостами простирались обширные, непроходимые лѣса, верстъ 80, 90, 100 и болѣе; селенiя также разбросаны были на далекомъ одно отъ другого разстоянiи 63). Расколоучители обыкновенно поселялись въ этихъ лѣсахъ, и отсюда ходили въ близлежащiя православныя села и погосты для уловленiя православныхъ въ свою общину. Такъ, напр., въ олонецкомъ уѣзде расколоучитель Емельянъ Ивановъ собралъ свое сборище «за озеромъ Онегою, промежъ челможскаго погоста и повѣнецкаго рядку, на лѣсу, въ пустыхъ мѣстахъ, отъ озера Онеги верстахъ въ 30; и отсюда въ 1687 г. многiя христiанскiя души отъ церкви Божiя прельстилъ и отлучилъ»; а въ 1689 году поучалъ народъ расколу въ толвуйскомъ и иныхъ погостахъ, и весьма многихъ прельстилъ и изъ домовъ, подговаривая, уводилъ въ свое сборище 64). Лѣса тѣмъ удобнѣе наполнялись раскольниками, что здѣсь и посланные отъ правительства сыщики не могли ихъ отыскивать. Когда въ 1689 году для сыска и поимки раскольниковъ посланы были въ олонецкiй уѣздъ, въ заонежскiе погосты и волости, въ кижскую половину, прапорщикъ Аникiй Портновскiй, да приказной избы подъячiй Семенъ Ананьинъ съ стрѣльцами: то ходя по лѣсу, съ трудомъ сыскали въ дикихъ непроходимыхъ лѣсахъ, у озеръ, отъ волости верстъ за 80 три пристанища, а людей въ нихъ никого не сыскали: всѣ до ихъ приходу разбѣжались по лѣсамъ» 65). Кромѣ того, въ поморскомъ краю и вообще въ сѣверо-восточной области благопрiятствовали распространенiю раскола торговые и транспортные пути сообщенiя и съѣзды изъ всѣхъ городовъ московскаго государства. Такъ напр. въ чарондскомъ округѣ, гдѣ, по писцовымъ книгамъ 1624 года, было лѣсу и болоту поверстнаго вдоль на 271 версту, поперегъ на 150 вер., слѣд. было гдѣ укрыться расколоучителямъ и ихъ послѣдователямъ; кромѣ того въ кортецкой волости искони была судовая пристань на Ухтомѣ р., «изъ поморск. городовъ прiѣздъ судовой и приходъ соляной изо всѣхъ усолей и сухимъ путемъ къ морю изо всѣхъ городовъ московскаго государства къ той судовой пристани приставали и прiѣзжали, и многiе товарные анбары по той пристани подлѣ Ухтомы рѣчяки стояли, больше 100 анбаровъ, и для промысловъ на той пристани стояли промышленныхъ людей дворы» 66). Слѣд., въ чарондскiй округъ расколъ легко могъ быть занесенъ или выходцами изъ соловецкаго монастыря, или изъ какого-либо поморскаго города, погоста или села, или даже изъ внутреннихъ городовъ Россiи. Поэтому неудивительно, что въ чарондскомъ округѣ были многочисленные проповѣдники старообрядства, и молва о расколоучителяхъ поморскихъ, каргопольскихъ доходила до Чаронды 67). Равнымъ образомъ и наоборотъ, изъ чарондскаго округа и изъ всего поморья съ обратнымъ торговымъ транспортомъ, съ торговцами возвращавшимися изъ кортецкой волости въ разные города, расколоучители легко могли проникать и въ другiе города и села московскаго государства: даже между самыми купцами и ихъ прикащиками могли быть расколоучители; ибо купцовъ-раскольниковъ уже во второй половинѣ XVII вѣка было много, какъ это мы отчасти видѣли. Въ предѣлахъ владимiрскихъ, вологодскихъ и ярославскихъ также мѣстныя условiя представляли раскольникамъ много удобства для распространенiя раскола. Вологодскiй край въ XVI и XVII вѣкахъ покрыть былъ большими дремучими лѣсами: здесь и нынѣ еще лѣсныя и ненаселенныя мѣста простираются верстъ на 160 и болѣе, и изъ всего пространства 35,113,680 десятинъ занято лѣсами 32,000,000 десятинъ. Селенiя въ древней Россiи здѣсь разбросаны были на весьма далекомъ разстоянiи одно отъ другаго. Слѣдов., и здѣсь было гдѣ укрываться раскольникамъ, было куда уводить народъ изъ городовъ и сель. — Во владимiрскомъ округѣ, за р. Клязьмою, въ предѣлахъ вязниковскихъ, гдѣ, какъ извѣстно жилъ и распространялъ расколъ Капитонъ, въ XVII вѣкѣ и въ началѣ XVIII, также тянулся большой, непроходимой лѣсъ на далекомъ протяженiи, болѣе чѣмъ на 70 верстъ; и въ этомъ-то лѣсу чернецъ Капитонъ устроилъ свою пустыню, и къ нему стекалось безчисленное множество бѣглецовъ, спасавшихся отъ преслѣдованiя правительства. «Во оно время Никонова смущенiя, пишетъ Денисовъ, наипаче отъ градовъ и монастырей бѣгающе мнози иноцы и мiрстiи, въ пустыняхъ крыяхуся, въ горахъ и въ пропастяхъ земныхъ, откуду и оная пустыня паче жителями наполняшеся» 68). Въ пустыни, окруженной со всѣхъ сторонъ большимъ лѣсомъ, вдали отъ православныхъ городовъ и селъ, расколоучитель Капитонъ и его многочисленные послѣдователи жили безопасно, удобно и привольно. Худокачественность почвы вязниковскаго, ковровскаго и частiю шуйскаго уѣздовъ владимiрской губернiи и также нѣкоторыхъ уѣздовъ ярославской была причиною происхожденiя въ этомъ краю особеннаго класса торговцевъ, издавна извѣстныхъ офеней или ходебщиковь, которые круглый годъ, также какъ и нынѣ, бродили съ коробкой за спиною почти по всей Россiи. Въ первой половинѣ XVIII вѣка очень часто было, что эти ходебщики, съ одной стороны, сами гдѣ нибудь во время странствованiя заражались расколомъ, съ другой стороны, расколоучители представлялись такими офенями или ходебщиками, а иногда и дѣйствительно были ими, и такимъ образомъ странствовали по Россiи съ проповѣдью о расколѣ 69). Такъ, напр., сочинитель «Историческаго собранiя о градѣ Суждалѣ», ключарь Ананiя Ѳедоровъ, въ половинѣ XVIII вѣка писалъ о жителяхъ дорской десятины суздальскаго уѣзда: «въ той десятинѣ обыватели, иные торговые, торгъ отъѣздомъ и не токмо въ разныхъ мѣстахъ Россiи, но и за границею въ Персiи, въ Польшѣ и въ поморскихъ странахъ имѣющiи; другiи же работные, сiи естъ коновалы, шерстобиты, отъ труда рукъ своихъ питающiеся, года по два и по три въ домахъ своихъ не бываютъ, но по многимъ странамъ съ пашпортами странствуютъ, люди безпечальны, но какъ о нихъ на родинѣ обносится, болѣе упрямства въ себѣ содержаще, и нѣкоторые изъ нихъ старовѣрцы называющiеся, но самымъ дѣломъ суевѣрцы, и болѣе въ нихъ вкореняется сiе злочестiе душевредное отъ времени до времени отъ странствованiя и отъ домовъ отлученiя; странствующе бо по различнымъ мѣстамъ, какъ-то въ Сибири, въ Польшѣ, въ Вяткѣ, и Керженцѣ гдѣ лжеучителей раскольническихъ не мало, съ тѣми лжеучителями имѣютъ сообщенiе, и въ благочестiи аки листъ древесный колеблются» 70). Эта же странническая, бродячая жизнь, круглый годъ, вѣроятно, была одною изъ причинъ того, что здѣсь именно, во владимiрской, ярославской и частiю костромской губернiяхъ получила начало и особенно усилилась секта такъ называемыхъ странниковъ, которые въ бродяжничествѣ полагаютъ христiанскiй спасительный подвигъ. Кромѣ того, распространенiю раскола въ предѣлахъ ярославскихъ, владимiрскихъ, а также и вологодскихъ весьма много могъ способствовать чрезвычайный наплывъ въ эти края торговаго и промышленнаго народонаселенiя, начиная съ 1649 по 1684 годъ: въ этоть перiодъ времени во множествѣ стекались сюда со всѣхъ сторонъ крестьяне помѣщичьи и вотчинные съ отпускными и безъ отпускныхъ, и «здѣсь всякими торговыми и рукодѣльными промыслы промышляли и торговали» 71). Въ городѣ Вологдѣ въ XVII в. была ярмарка: на эту ярмарку съѣзжались торговые люди съ разными товарами изъ отдаленныхъ городовъ и селъ, не только сѣверныхъ, напр. Холмогоръ, Архангельска и подвинскихъ селъ рѣками Двиною и Сухоною, но даже и изъ южныхъ, напр. изъ Воронежа 72). Этотъ наплывъ изъ разныхъ мѣстъ Россiи торговаго и промышленнаго народонаселения въ такомъ краю, гдѣ расколъ былъ въ большой силѣ, представлялъ для расколоучителей обильную жатву, обширное поприще для распространенiя ихъ ученiя и одинъ изъ самыхъ удобныхъ способовъ для распространенiя его по разнымъ городамъ и селамъ Россiи. Весьма могъ способствовать распространенiю раскола также торгъ, учрежденный въ 1657 году близь Суздаля, гдѣ проповѣдывалъ расколъ извѣстный расколоучитель попъ Никита пустосвятъ въ селѣ Ковровѣ, на большой дорогѣ изъ Суздаля въ казанскiе города 73). Расколоучители, которыхъ въ это время въ сѣверо-восточной Россiи вездѣ было множество, не могли не воспользоваться стеченiемъ на этотъ торгъ народа въ такое время, когда они съ жаромъ и всемѣрно старались распространять расколъ. А по большой дорогѣ изъ Суздаля въ казанскiе города, вмѣстѣ съ торговымъ транспортомъ, или другимъ какимъ либо способомъ, расколъ весьма легко могъ распространяться и въ суздальскомъ краю, и на пути въ казанскiе города, и въ казанскихъ предѣлахъ, — и расколоучители, съ одной стороны, владимiрскiе и суздальскiе, съ другой, нижегородскiе весьма удобно могли распространять расколъ по этому пути. Посему неудивительно, что еще въ XVII вѣкѣ въ поморскихъ предѣлахъ мы встрѣчаемъ расколоучителей изъ какого-либо казанскаго города, напр. изъ Свiяжска, и наоборотъ, въ Нижнемъ-Новгородѣ и въ Казани видимъ расколоучителей поморскихъ или выходцевъ соловецкихъ. На югѣ, и во первыхъ, въ предѣлахъ нижегородскихъ, кажется, еще болѣе было географическихъ удобствъ для укрывательства расколоучителей и распространенiя раскола. Здѣсь, особенно въ Заволжьи, въ то время тянулись огромные, непроходимые лѣса. Въ обширныхъ лѣсистыхъ пространствахъ Заволжья, еще и нынѣ простирающихся верстъ на 150 въ длину и верстъ на 100 въ ширину, есть, какъ говорятъ, такiя мѣста, куда чрезъ трясины и болота еще никто никогда не пробирался. Здѣсь простирались глухiе никѣмъ не посѣщаемые лѣса салавирскiе (въ ардатов. и горбатов. уѣздахъ), отрасль знаменитыхъ муромскихъ лѣсовъ, лѣса поломскiе (въ семенов. уѣздѣ), лысковскiе (въ томъ же), керженскiе (въ макарьев. уѣздѣ), каменскiе (тамъ же), дорогучинскiе и ветлужскiе (на границахъ макарьев. и васильев. уѣздовъ), гнилицкiе (балахнинск. уѣзда) и другiе. Въ этихъ лѣсахъ раскольники и нашли себѣ притонъ, и доселѣ еще гнѣздятся. По раскольническимъ преданiямъ, въ царствованiе Алексѣя Михайловича прибылъ въ керженскiе лѣса соловецкiй выходецъ монахъ Арсенiй и основалъ здесь на болотистомъ глухомъ мѣстѣ скитъ шарпанскiй: отъ этого скита произошли множество новыхъ скитовъ въ заволжскихъ лѣсахъ, въ глухихъ, непроходимыхъ лѣсахъ керженскихъ, чернораменскихъ, салавирскихъ, поломскихъ, лысковскихъ и другихъ. Изъ этихъ лѣсовъ расколоучители пробирались въ близь лежащiя села, и множество народа увлекали въ свои лѣсныя обиталища: къ нимъ туда укрывались всякаго рода бѣглые, толпами стекавшiеся со всѣхъ концовъ; келлiи находились «въ великихъ болотахъ и топяхъ, гдѣ и пѣшему ходить съ нуждою: оттого сыскать никакъ невозможно было» 74). Раскольническiя сказанiя о невидимыхъ монастыряхъ, населенныхъ пустынниками, здѣсь оправдываются дѣйствительностiю. Приливу и умноженiю раскольниковъ въ нижегородской области, а также успѣху проповѣди расколоучителей, много способствовали еще макарьевская ярмарка и географическое положенiе нижегородскаго края, находящагося на перепутьи изъ внутренней Россiи въ восточныя края и въ Сибирь. На макарьевскую ярмарку въ XVII вѣкѣ «съѣзжались торговые люди въ первыхъ числахъ iюля, а иные и ранѣе того, со всякими товарами и съ деньгами со всего московскаго государства и иныхъ государствъ иноземцы и торговали двѣ недѣли 75). Какъ нынѣ нижегородская ярмарка весьма способствуетъ наплыву и умноженiю раскольниковъ въ нижегородской губернiи и распространенiю раскола по другимъ губернiямъ; такъ, безъ всякаго сомнѣнiя, въ XVII вѣкѣ макарьевская ярмарка, при большомъ стеченiи народа изъ разныхъ областей и городовъ, благоприятствовала расколо-учителямъ нижегородскимъ распространять расколъ, и способствовала распространенiю его по разнымъ другимъ мѣстамъ, внѣ нижегородской губернiи. Кромѣ того «изъ Нижняго-Новгорода ходили въ Астрахань паузки, струги со всякимъ хлѣбнымъ запасомъ и на тѣ суда наймывались всякiе рабочiе люди, и изъ Астрахани шли вверхъ на судахъ, со учугомъ, съ рыбою и съ икрою, и со всякими рыбными обиходы и съ солью» 76). На этихъ судахъ, иногда въ числѣ рабочихъ, расколоучители нижегородскiе могли проникнуть въ Саратовъ, въ Астрахань и другiе приволжскiе города и села, а съ половины XVIII столѣтiя раскольники сами приняли дѣятельное участiе въ этой мѣновой торговлѣ Нижняго съ Саратовымъ и Астраханью, и пользовались этимъ для распространенiя раскола. Южная, степная Украина Русскаго царства въ XVII вѣкѣ представляла также широкое поприще не только для убѣжища и населенiя раскольниковъ, но и для буйнаго разгула ихъ мятежныхъ стремленiй и дѣйствiй. Это была страна малонаселенная и пустынная; обширныя степи ея служили притономъ для бѣглыхъ людей различнаго званiя: холопей, солдатъ, казаковъ, бездомовныхъ бобылей и вообще всѣхъ такъ называемыхъ въ актахъ «гулящихъ людей», бродягъ, которые тамъ обыкновенно занимались разбоями и грабежами. «Около Саратова, — читаемъ въ соловецкомъ сборникѣ XVII вѣка, въ отрывкѣ изъ чьего-то описанья Поволжья, — пошла степь во всѣ стороны, отъ Саратова на 200 верстъ до Камышенки речки; а надъ рѣчкою стоитъ высокiй острожекъ: туть стоитъ по 500 и по 700 стрѣльцовъ казанскихъ пригородныхъ съ весны до осени; а какъ осенью пойдуть съ осеннимъ астраханскимъ товаромъ, тогда острожекъ сожгутъ; а тою рѣчкою Камышенкою ходятъ на Донъ, а ходу Камышенкою рѣчкою 3 версты въ степь, а тамъ волоку 20 верстъ, казаки струги волочатъ, а тамь рѣчка Илавла потекла въ степь, и вышла въ Донъ» 77). По этому пути, отдѣльно и вмѣстѣ съ стрѣльцами и казаками, между которыми также много было раскольниковъ, расколоучители пробирались изъ саратовскихъ степей — одного изъ главнѣйшихъ притоновъ бѣглыхъ раскольниковъ въ XVII вѣкѣ на Донъ, и тамъ съ большимъ успѣхомъ распространяли расколъ. Съ Дона проникали въ Воронежъ и обратно. Здѣсь, отъ Воронежа, по московскимъ дорогамъ, въ степяхъ и по приточнымъ мѣстамъ, какъ и въ другихъ отдаленныхъ окраинахъ Россiи, также еще незначительно было народонаселенiе и не былъ водворенъ строгiй государственный порядокъ, а господствовали еще остатки стараго безнарядья, противогосударственнаго своеволiя. Въ этомъ краю и расколъ принялъ характеръ по преимуществу буйный, мятежный, и нашелъ себѣ привольный, просторный притонъ въ разбойничьихъ шайкахъ, наполнявшихся отъ постояннаго наплыва сюда всякаго рода вольницъ, не хотѣвшихъ подчиниться законному гражданскому порядку. Въ сѣверо-западной Россiи, расколъ особенно распространился на Вѣткѣ, за границею, въ польской области, въ дачахъ польскихъ пановъ. Здѣсь расколъ совершенно свободно распространялся уже по тому одному, что Вѣтка тогда не принадлежала Россiи. «Сосѣдственная на малороссiйскихъ земляхъ граница, говоритъ протоiерей Iоанновъ, не токмо не препятствовала, но и весьма къ тому способствовала. Малороссiйскiе паны, ни мало не предвидя потери своей, наперерывъ одинъ передъ другимъ старались бѣглецамъ нашимъ благопрiятствовать, дѣлать выгоды и отводить лучшую землю, дабы чрезъ то приманить ихъ, въ чаянiи со временемъ сдѣлаться надъ ними вѣчными владѣльцами» 78). Въ черниговскихъ предѣлахъ расколъ особенно сильно умножался въ стародубскихъ лѣсахъ, и также бѣглецами всякаго рода. По лѣсамъ, по калужской и тульской дорогамъ, пробирались раскольники въ Малороссiю, въ стародубскiе лѣса 79). Дѣйствительно было гдѣ укрываться бѣглымъ, и было къ чему бѣжать: стародубскiе лѣса, по свидѣтельству иностранцевъ, посѣщавшихъ Россiю въ XVI вѣкѣ, изобиловали горностаями, бѣлками, куницами и медомъ. Въ новгородско-сѣверскомъ намѣстничествѣ находился дремучiй лѣсъ, простиравшiйся верстъ на 160 слишкомъ; слѣдоват. раскольникамъ, любившимъ лѣсное уединенiе, можно было здѣсь укрываться. Наконецъ, о географическихъ удобствахъ распространенiя раскола на востокѣ, въ Сибири, излишне и говорить: здѣсь былъ полный просторъ расколу.

Когда такимъ образомъ расколъ распространился по всѣмъ краямъ Россiи, вслѣдствiе неусыпной и энергической дѣятельности многочисленныхъ расколоучителей, когда онъ сыскалъ для себя удобныя въ географическомъ отношенiи мѣста и утвердился на нихъ въ многочисленныхъ пустыняхъ, скитахъ, монастыряхъ и слободахъ: то почувствовалъ въ себѣ еще больше силъ и стремленiй. Для его дальнѣйшаго усиленiя, развитiя и распространенiя представились новыя, внутреннiя, домашнiя средства и способы. Начало этого новаго перiода развитiя раскола приблизительно можно отнести къ послѣднему десятилѣтiю XVII столѣтiя, когда на сѣверѣ, въ поморьѣ, основанъ былъ безпоповщинскiй скить выгорѣцкiй, на югѣ въ нижегородскихъ лѣсахъ поповщинскiй скитъ Онуфрiевъ, въ черниговскихъ лѣсахъ старообрядческiя слободы мглинскаго, новозыбковскаго и стародубскаго уѣздовъ. Съ этого времени расколъ окончательно и явно получилъ характеръ церковно-гражданской общины, стремившейся не только отстоять свой образъ мыслей, но и, если можно, сдѣлать его господствующимъ во всей Россiи. Съ этого времени въ немъ ясно обнаружилась внутренняя, самостоятельная общинная жизнь и послѣдовательное, органическое развитiе его чрезъ развѣтвленiе и раздѣленiе, посредствомъ своихъ внутреннихъ, весьма многоразличныхъ силъ, средствъ и способовъ. Отторгшись отъ цѣлаго, всенароднаго, всеобъемлющаго единства церкви, связуемаго христiанскою всепримиряющею любовiю, и начавши свою особенную жизнь, въ совершенной отрѣшенности отъ общей жизни русской церкви, раскольническая община, неизбѣжно скоро почувствовала и испытала въ себѣ признаки разложенiя, раздѣленiя, оскудѣнiе внутренняго всецелаго единства и умноженiе отдѣльныхъ, разрозненныхъ частей. Отчужденiе раскола отъ церковной iерархiи, отсутствiе этого церковно-соединительнаго начала въ нѣдрахъ самой раскольнической общины, оскудѣнiе въ послѣдователяхъ старообрядства истиннаго, разумно-сознательнаго знанiя христiанства, и истинной церковной жизни, вслѣдствiе всецѣлаго, исключительнаго сосредоточенiя ихъ на одной безжизненной, мертвой буквѣ и обрядности, — вотъ прямыя, естественныя внутреннiя причины распаденiя раскола сначала на безпоповщину и бѣглопоповщину, а потомъ на многочисленныя частныя секты 80). А это постоянное внутреннее раздѣленiе, распаденiе раскола на разные толки, какъ естественный плодъ и въ тоже время новый, неизсякаемый источникъ внутренней борьбы, внутренняго несогласiя и безпорядка, естественно, порождало и усиливало одну только борьбу, несогласiе и раздоръ, именно борьбу и раздоръ съ господствующею церковiю, и слѣд. еще болѣе усиливало расколъ, какъ это мы сейчасъ увидимъ. Съ другой стороны, общность главнаго первоначальнаго стремленiя раскола — нацiональнаго церковно-гражданскаго демократизма, была существенною причиною живучести и постояннаго развитiя раскола въ одну упорную русскую демократически-старообрядскую общину. Какъ одна опредѣленная община, одушевляемая однимъ, общимъ недовольствомъ новымъ порядкомъ въ Россiи, движимая единодушнымъ противленiемъ церковной и государственной власти, расколъ, не смотря на разрозненность своихъ частей, употреблялъ теперь всѣ свои общинные силы и средства къ тому, чтобы еще болѣе усилиться и умножиться и расширить кругъ своего господства. Получивъ постоянную осѣдлость, послѣ первоначальной неустановленности и бурнаго, хаотическаго волненiя и броженiя, раскольники чрезъ это укрѣпленiе и сосредточенiе по мѣстамъ, въ слободахъ, монастыряхъ и пустыняхъ, прiобрѣли свои собственныя, домашнiя, такъ сказать, средства и способы къ распространенiю раскола. Обратимъ же теперь вниманiе на эти способы.

Первымъ такимъ средствомъ распространенiя раскола было уже самое построенiе и умноженiе вь разныхъ мѣстахъ раскольническихъ пустыней, скитовъ, монастырей и слободъ. Какъ на причину усиленiя и возрастанiе раскола, на умноженiе лѣсныхъ скитовъ и монастырей указывалъ царь Ѳеодоръ Алексѣевичъ отцамъ собора 1681 года. «Многiе монахи, говорилъ онъ, мужеска пола и женска, нехотя быть у настоятелей своихъ подъ послушанiемъ, отходятъ отъ монастырей и начинаютъ жить въ лѣсахъ, и помалу прибираютъ къ себѣ такихъ же непослужниковъ, и устрояютъ часовни, и служатъ молебны.., и именуютъ тѣ мѣста пустынями, и въ тѣхъ новоустроенныхъ пустыняхъ церковное пѣнiе отправляютъ не по исправнымъ книгамъ, и для того приходятъ къ нимъ многiе люди и селятся близко ихъ, и имѣютъ ихъ за страдальцевъ, и отъ того урастаетъ на святую церковь противленiе» 81). И дѣйствительно, исторiя распространенiя раскола показываетъ, какъ сильно способствовали распространенiю раскола устроявшiеся въ лѣсахъ скиты и монастыри. Они имѣли какую-то особенную, могучую притягательную силу. Едва устроялся гдѣ-либо въ глуши лѣсовъ раскольническiй скитъ какимъ либо расколо-учителемъ, какъ тотчасъ же разносилась объ немъ молва по окрестностямъ, — и сотни, тысячи суевѣрныхъ стремились въ эти пустыни, думая обрѣсти тамъ успокоенiе или спасенiе своей души, а бродяги и гулящiе люди, люди бездомовные, праздношатающiеся, не хотѣвшiе трудиться, работать, служить обществу, каковыхъ тогда было множество по всей Россiи, расчитывали найти здѣсь безопасный притонъ, даровую, готовую хлѣбъ-соль. Лѣсныя чащи наполнялись такимъ образомъ хижинами и шалашами такихъ отщепенцевъ. Поселялся гдѣ-либо въ лѣсной пустынѣ расколо-учитель — инокъ, старецъ съ нѣсколькими людьми, устроялъ небольшую часовню, заводилъ колоколъ». Жители окрестныхъ мѣстъ слышали вдругъ, въ необитаемомъ дотолѣ мѣстѣ, звонъ колокола, спѣшили на этотъ призывный звукъ, встрѣчали старца, молящагося въ чащѣ дебри, съ участiемъ внимали его разсказамъ о преслѣдованiяхъ, которымъ будто бы подвергалась вѣра праотцевъ, о пришествiи антихриста, о близкомъ концѣ мiра. Имена Никона и Никонiанцевъ произносимы были съ проклятiями, сѣтованiя объ утратѣ православiя сопровождались слезами, и простодушные поселяне съ благоровѣнiемъ взирали на отшельника, потомъ возвращались къ нему, чтобы слушать его поученiя, приносили ему посильные дары, требуя за нихъ только его благословенiя, и понемногу совращались въ расколъ. Иные поселялись вокругъ своего учителя, оставляя вмѣстѣ съ жилищами своими семейства, имущества, всѣ обольщенiя житейскiя» 82). Такъ наполнялись народомъ во многихъ мѣстахъ монастыри или скиты раскольническiе, центры ученiй, направленныхъ противъ православной церкви. Такъ, когда беглый дьячекъ Шумскаго погоста Данило Викулинъ основалъ первый безпоповщинскiй скитъ на Выгѣ рѣкѣ въ олонецкомъ уѣздѣ и разнеслась о немъ молва по заонежскому поморью, къ нему сначала набралось до 49 человѣкъ, потомъ начали стекаться цѣлыми семействами мужи, жены и дѣти всякаго возраста, и вскорѣ число отшельниковъ возросло болѣе 150, не считая около нихъ жившихъ еще въ отшельничествѣ и другихъ скитахъ. Вотъ сюда же поступаетъ съ отцемъ, матерью, братьями и сестрами знатный молодой человѣкъ, по имени Андрей Денисовъ 83), присходившiй изъ рода Новгородскихъ князей Мышецкихъ, которому съ братомъ Семеномъ суждено было болѣе четверти столѣтiя быть самою могущественною опорою раскола и славою своею наполнитъ всѣ раскольническiе скиты, разсѣянные во всѣхъ концахъ России 84). Слава Даниловскаго скита еще болѣе умножилась и распространилась по Обонежскимъ окрестностямъ. Народу еще болѣе стремилось сюда. Прошло 7 или 8 лѣтъ; въ Даниловскомъ скиту стало тѣсно. Съ 1703 года, по рѣкѣ Выгѣ и другимъ рѣкамъ и озерамъ, основалось уже множество другихъ, частныхъ скитовъ, державшихся ученiя Даниловскаго, гдѣ селились нѣкоторые по одиночкѣ, другiе цѣлыми семействами, и устрояли часовни. Въ половинѣ XVIII столѣтiя Выгорѣцкiй монастырь уже на одномъ собственномъ иждивенiи содержалъ до 2000 человѣкъ мужескаго пола и болѣе 2000 женскаго. Близь Волги, въ нижегородскихъ предѣлахъ, въ керженскихъ лѣсахъ поселился, какъ мы видѣли, выходецъ изъ Соловецкаго монастыря, монахъ Арсенiй, и основалъ здѣсь въ лесной чащѣ, на болотистомъ глухомъ мѣстѣ скитъ шарпанскiй. Лишь только разнеслась молва въ Семеновскомъ уѣздѣ и по другимъ окрестностямъ, что въ пустынной глуши, въ глубокой чащѣ керженскихъ лѣсовъ, живетъ подвижникъ, инокъ изъ знаменитаго соловецкаго монастыря, какъ тотчасъ же къ нему потекли сотни, тысячи людей со всѣхъ сторонъ. Такимъ образомъ въ 30 или 40 лѣтъ столько стеклось сюда народу, что вмѣсто одного шарпанскаго монастыря въ предѣлахъ нынѣшней нижегородской и сопредѣльной съ нею костромской губернiи появилось до 94 скитовъ, и большая часть изъ нихъ произошла отъ первоначальнаго, Арсенiева скита. Въ началѣ XVIII столѣтiя въ однихъ нынѣшнихъ балахнинскомъ, семеновскомъ и макарьевскомъ уѣздахъ считалось около 30,000 раскольниковъ, что составляетъ гораздо болѣе трети тогдашняго общаго населенiя; въ 1719 году считалось раскольниковъ въ предѣлахъ нижегородской епархiи уже 86,000 об. пола, слѣд. на каждую тысячу жителей приходилось 283 раскольника. Въ Сибири лѣсныя пустыни раскольническiя увлекали изъ городовъ и селъ также тысячи православныхъ. Въ 1682 году верхотурскiй воевода Иларiонъ Лопухинъ писалъ къ краснопольскому прикащику: «въ нынѣшнемъ—де въ 191 г. (1683) вѣдомо ему въ Тобильску учинилось, что выѣзжають изъ городовъ и изъ слободъ многiе всякихъ чиновъ люди, покиня дворы и животы свои, и скотъ и хлѣбъ, на Тоболъ въ Утецкую слободу къ слободчику Ѳедькѣ иноземцеву, и заводится де пустыня такаяжъ, что и прежъ сего сбирывались вверхъ по Тоболу рѣкѣ, на Березовѣ рѣчкѣ на прелесть православнымъ христiанамъ» 85). Тоже самое было на Вѣткѣ и въ стародубскихъ лѣсахъ: на Вѣткѣ отъ одной или двухъ слободъ произошло до 14-ти, а въ Стародубьи до 17 слободъ. Такое множество народа привлекали раскольническiе монастыри, пустыни и слободы! И не только къ себѣ они привлекали народъ, но и заражали окружающiе ихъ православные города и села. И чѣмъ ближе находились города и села къ раскольническимъ монастырямъ и пустынямъ, тѣмъ сильнѣе въ нихъ распространялся расколъ. Такъ въ олонецкомъ уѣздѣ, въ близлежащихъ къ выгорѣцкому скиту деревняхъ, весьма многiе дома и семейства наполнены были раскольниками. Въ пудожскомъ и другихъ погостахъ, гдѣ въ лѣсахъ находились раскольническiя пристанища и пустыни, расколомъ заражены были весьма многiе дома въ деревняхъ и волостяхъ: въ деревнѣ Строкиной разъ заперлись раскольники въ 4-хъ избахъ, въ числѣ 800 человѣкъ, и, когда ихъ начало отыскивать правительство, сожглись 86). Въ деревнѣ Коловской заражено было расколомъ до 15 домовъ, въ Ножевской до 12-ти. Въ другихъ до 10 или больше, и между прочимъ домъ старосты. Въ деревнѣ Коловской расколоучитель Василiй Емельяновъ съ товарищемъ своимъ Ильею Ѳедоровымъ въ 1693 г. въ Петровъ постъ и посль Петрова дня каждый день служилъ по найму въ часовнѣ Николая Чудотворца вечерню, заутреню и часы, и крестьянъ «воровскому прелестному богомерзкому ученiю непрестанно училъ» 87). Когда надменный своею святостiю Капитонъ поселился въ пустынѣ, въ лѣсахъ вязниковскихъ, то «отсюду, повѣствуетъ Денисовъ, градъ Вязники сiяше пресвѣтлаго древняго благочестiя догматами, т. е. старообрядствомъ, отсюду ближнiя веси и села утверждахуся въ отеческихъ законѣхъ непоколебимо пребывати и вся вязниковскiя предѣлы древлеотеческаго православiя свѣтъ осiяваше толико, елико во окрестныя слуху о семъ велегласно пронестися, и до самаго царствующаго града, до архiерейскихъ сѣдалищъ» 88). Тоже было и въ Малороссiи вокругъ раскольническихъ слободъ. Въ 1728 г. въ бывшемъ верховномъ тайномъ совѣтѣ Гетманъ Апостолъ съ старшинами и съ полковыми представлялъ, что «раскольническаго суевѣрiя люди, въ малой Россiи не малыми слободами поселившiеся, ересей своихъ сѣютъ плевелы и прельщаютъ народъ малороссiйскiй, — гдѣ между сущимъ православiемъ таковаго суевѣрiя не бывало» 89). Подобное распространенiе раскола изъ раскольническихъ селенiй, монастырей и пустыней въ близлежащiе православные города и села замѣчалосъ и въ недавнее еще время. Такъ напр. чѣмъ ближе города и селенiя къ иргизскимъ монастырямъ, недавно бывшимъ раскольническими, тѣмъ болѣе было въ нихъ раскольниковъ, а чѣмъ отдаленнѣе, тѣмъ менѣе. Въ Волгскѣ, ближайшемъ къ Иргизу, находилось 5.123 раскольника, въ Саратовѣ 3,183, въ Камышинѣ 261, въ Царицынѣ 46. Волгскъ отъ нижнеиргизскаго монастыря отстоитъ въ 60 вер., Саратовъ въ 197, Камышинъ въ 376, Царицынъ въ 562 верстахъ 90). Отсюда, обратно, можно заключать и о прежнемъ, первоначальномъ распространенiи раскола по окрестностямъ раскольническихъ слободъ, скитовъ и монастырей.

Одна изъ главныхъ причинъ, почему раскольническiе скиты, монастыри и церкви привлекали къ себѣ множество православныхъ изъ простого народа, заключается въ томъ, что въ нихъ необыкновенно строго соблюдалось внѣшнее церковно-обрядовое благочинiе. «Главная причина, скажемъ словами преосвящ. Митр. Григорiя, — главная причина сохраненiя и распространенiя раскола въ самомъ расколѣ состоитъ въ строгомъ соблюденiи въ немъ собственно внѣшности вѣры, что и почитается достаточнымъ для спасенiя. А какъ соблюденiе внѣшности вѣры не требуетъ большихъ и тяжкихъ пожертвованiй, особливо не требуетъ глубокаго наблюденiя за состоянiемъ души и за разными склонностями ея и плоти: то она очень внимательно вездѣ и держится» 91). Выдавая себя за старую вѣру, за древне-церковное благочестiе, твердо стоя за старые обряды и уставы, расколъ всегда всемѣрно старался поддержать въ своихъ скитахъ и монастыряхъ весь блескъ, всю внѣшность старинной церковной обрядности, чтобы доказать православнымъ, что онъ дѣйствителъно есть подлинная старая вѣра, подлинное старообрядство. Если православные входили въ раскольническiй монастырь, или въ раскольническую часовню, моленную, въ какомъ-либо богатомъ скиту, — ихъ кругомъ поражало благолѣпiе внѣшности. Они видѣли множество иноковъ, чинно одѣтыхъ въ древнее монашеское одѣянiе, съ степенно-суровымъ видомъ, низко кланяющихся, выставляющихъ впередъ иноковъ-стариковъ, покрытыхъ сединами, нерѣдко уважаемыхъ ими схимниковъ, часто весьма привѣтливыхъ, ласково-разговорчивыхъ. Если они ходили въ раскольническую часовню или моленную во время богослуженiя, и особенно всенощнаго, — чувство благоговѣнiя обнимало ихъ: предъ ними открывался богатый иконостасъ, украшенный старинными, часто драгоцѣнными иконами, десятки горящихъ лампъ и сотни возженныхъ свѣчъ сiяли, по выраженiю раскольниковъ «какъ лице Божiе»; въ алтарѣ iерей или наставникъ дѣйствовалъ смиренно, стройно, степенно; на правомъ и на лѣвомъ клиросахъ по десятку, по два и болѣе громогласныхъ пѣвцовъ чинно, тихо, большею частiю протяжно-заунывно пѣли церковныя пѣсни по старинному столповому напѣву; сотни иноковъ по правую и лѣвую сторону стояли степенно, на вытяжку, всѣ съ четками въ рукахъ, дряхлые старцы впереди ихъ съ костылями, всѣ въ бородахъ; никто во время службы съ мѣста на мѣсто не переходилъ, по сторонамъ и назадъ не оглядывался, другъ съ другомъ не разговаривалъ, тѣмъ болѣе не смѣялся, взоръ всѣхъ обращенъ былъ наиболѣе къ землѣ. Чтецы читали не спешно, внятно, благоговѣйно. Служба совершалась по Iосифовскому уставу безъ малѣйшаго опущенiя. Все общество молящихся крестилось одинъ въ одинъ и въ одно время, тихимъ, полнымъ и неспѣшнымъ двуперстнымъ крестнымъ знаменiемъ, съ усиленнымъ ударенiемъ на челѣ, на раменахъ и на чреслахъ, съ возведенiемъ очей горѣ, поклоны или метанiя тоже клали одинъ въ одинъ, и въ одно время, стройно, чинно, правильно. Богослуженiе продолжалось 4 и 5 часовъ сряду. Что при видѣ такой благолѣпной церковно-богослужебной внѣшности долженъ былъ чувствовать въ душѣ набожный, благочестивый русскiй простолюдинъ, и вообще нашъ простой народъ, большею частiю только въ однихъ благочестивыхъ обрядахъ и обычаяхъ и выражающiй свою вѣру и благочестiе? Безъ сомнѣнiя, уваженiе, привязанность къ старообрядству. Глубоко дѣйствовало на сердце благочестивыхъ, набожныхъ русскихъ людей такое церковное благолѣпiе старообрядческихъ часовенъ, и воть они охотно причислялись къ монастырямъ и общинамъ раскольническимъ. Удивительно ли послѣ этого, что когда на Вѣткѣ построена была новая, Покровская церковь и великолѣпно украшена по старинному, то народъ со всѣхъ концовъ толпами устремился на Вѣтку. «На толикую убо славу новоосвященныя церкви, пишетъ Иванъ Алексѣевъ въ исторiи о Вѣтке, вси народи со всѣхъ странъ радости исполнишася, на нюже отвсюду приходяще людiе, оставляху домы, и въ толикiй путь труды прiимаху. Господiе честнiи о зданiяхъ вознерадиша, и госпожи честнiи течаху на оное жительство; дѣвы отхождаху родителей своихъ... Откуду безчисленными народы наполнися вѣтковское жительство, и аки градъ великъ въ населенiи тѣхъ явися» 92). Кромѣ благолѣпiя часовенной обрядности, расколъ многихъ обольщалъ еще наружностью благочестiя и мнимою богоугодностiю и спасительностiю своею. Люди набожные, видя въ раскольническихъ пустыняхъ старцевъ отшельниковъ, изможденныхъ, повидимому, подвигами и постомъ, исхудалыхъ, блѣдныхъ на видъ, думали, что въ скитахъ раскольническихъ господствуетъ древнiй суровый, строгiй духъ истиннаго подвижничества и отшельничества, и сокрушаясь о грѣхахъ своихъ, удалялись въ нихъ для подвиговъ поста и покаянiя. Въ подтвержденiе этого замѣчательный случай разсказываетъ преосвященный Игнатiй, митр. тобольскiй. «Въ пути нѣкоемъ отъ града, именуемаго Вологды, къ Каргополѣ, къ морю, говоритъ онъ, аки бы учитель нѣкiй, врагъ Божiй, волхвъ и чародѣй, примысли себѣ пустынника имя. И нѣцыи поселяне, изъ домовъ своихъ изшедше, послѣдоваша ему, яко мняху въ добродѣтелехъ изрядному... нѣкiй же человѣкъ отъ града Вологды, отягченъ сый многими грѣхи, и вшедъ въ совѣсть свою каяшеся предъ Богомъ: и положи обѣтъ Господеви Богу, во еже пожити въ чистотѣ, и итти въ пустынная мѣста; яко да въ безмолвiи поживъ, получить отъ Бога прощенiе грѣховь. Слышавъ же о оной пустыни, како у того пустынника людiе собравшеся живутъ, восхотѣ тамо поити. Пришедшу же ему ко оному, иже мняшеся пустынникъ быти, молитъ его, да повелитъ ему при себѣ жити въ пустыни, яки же и прочимъ. Онъ же глагола ему: брате любимый, добре пришелъ еси бѣгая въ пустыню: нынѣ бо убо на земли нѣсть церкве Божiя, вси бо уклонишася и непотребни быша: понеже бо въ церквахъ поютъ и чтутъ по новому, а у насъ еще здѣсь милость Божiя покрываетъ, новости никакой не прiемлемъ, и крестимся по преданiю блаж. Ѳеодорита: ты же добрѣ сотворилъ еси, избѣжавъ отъ антихриста. Той же умиленный человѣкь слышавъ сiе, рече ему: азъ, честный отче, молю тя, да наставиши мя на путь спасенiя: и сего ради слышахъ житiе твое по Бозѣ, прiидохъ къ святыни твоей по Бозѣ, во еже спастися. Отвѣщавъ же той пустынникъ: чадо, рече, доброе, подобаетъ тебѣ прежде постомъ искуситися, да не яси, ниже пiеши дни нѣкiя, дондеже намъ извѣститъ о тебѣ Господь Богъ, и тогда тя прiимемъ съ радостiю. Онъ же обѣщася вся поселенная имъ безъ сумнѣнiя творити, своего ради душевнаго спасенiя. Пустынникъ же повелѣ его ввести во внутреннюю едину отъ келлiй своихъ храмину, яже бяше присовокуплена къ келлiи его идѣже самъ живяше, и скверная своя мольбища творяше» 93). Съ другой стороны, раскольническiе скиты, пустыни, монастыри и слободы льстили свободой въ мiрской жизни, давали полный просторъ буйному своеволiю и чувственности, укрывали виновныхъ отъ отвѣтственности за разныя преступленiя. «Держащiеся раскола, скажемъ словами митроп. Платона, еще въ томъ нашли свои выгоды: строя сами себѣ служебные домы и выбирая бѣглыхъ поповъ, и отрѣшая ихъ по своему изволенiю и распоряжая всѣмъ, имѣли удовольствiе въ томъ, что они сдѣлались самовластители по церковнымъ дѣламъ, не завися ни отъ какого духовнаго правительства» 94). Многiе бѣжали въ раскольническiе слободы, скиты и монастыри изъ шляхетства, или изъ знатнаго московскаго и другихъ городовъ купечества, или изъ подрядчиковъ, забравъ государственной казны въ подряды большую сумму 95). Бѣглыми преступниками наполнены были скиты нижегородскiе, стародубскiе лѣса и Вѣтка. Расколъ давалъ свободу и убѣжище отъ рекрутчины, какъ увидимъ еще въ другомъ мѣстѣ. Такъ въ началѣ XVIII столѣтiя (около 1723 г.) на однихъ заводахъ Демидова, бывшихъ, можно сказать, гнѣздомъ и разсадникомъ раскола для своего края, найдено было до 150 бѣглыхъ рекрутъ 96). Во многихъ раскольническихъ монастыряхъ расколъ льстилъ и своимъ ученiемъ и своею жизнiю даже грубому плотоугодiю и чувственности, какъ это мы видѣли уже. Наконецъ, какъ сейчасъ увидимъ, присоединенiе къ раскольническимъ слободамъ и монастырямъ, льстило корыстолюбiю и доставляло разныя матерiальныя, житейскiя выгоды.

Во вторыхъ, самое раздѣленiе, распаденiе раскола на многочисленныя секты, повидимому долженствовало содѣйствовать къ ослабленiю и упадку раскола при разныхъ благопрiятныхъ обстоятельствахъ, какъ мы замѣтили выше, усиливало расколъ, способствовало его распространенiю. Раздѣлившись сначала на двѣ главныя секты, поповщину и безпоповщину, раскольники какъ бы раздѣлили между собою жребiй распространенiя раскола по частямъ: поповщина преимущественно осѣлась, утвердилась и начала распространять свое ученiе на юговостокѣ и югозападѣ отъ Москвы, безпоповщина преимущественно на сѣверовостокѣ разсылая, впрочемъ, въ тоже время повсюду своихъ расколоучителей. Каждая часть раскола, каждая секта наперерывъ одна передъ другою, усиливалась какъ можно болѣе прiобрѣсти себѣ послѣдователей, разсылала своихъ многочисленныхъ проповѣдниковъ, придумывала, гдѣ успѣшнѣе и удобнѣе можно было посѣять и укоренить мнѣнiе безпоповщины, или мысли поповщинскаго ученiя, изобрѣтала разные способы для уловленiя православныхъ въ свою общину. А когда и эти двѣ главныя секты распались на безчисленное множество частныхъ толковъ, усилiя раскола — распространить свое господство еще болѣе, увеличились, миссiи раскольническiя и расколоучители еще болѣе умножились, происки продѣлки раскольниковъ еще болѣе утончились и оразнообразились. По свидѣтельству одного изъ старообрядцевъ, обратившихся къ православной церкви, всѣхъ толковъ, несогласныхъ съ православною церковiю и между собою, въ русскомъ государствѣ образовалось болѣе 100: если положить на каждый толкъ по одному расколоучителю, то и тогда, при фанатической ревности раскольниковъ, удобно было весьма успѣшно и далеко распространить расколъ. Но ихъ приходилось на каждый толкъ не по одному, не по два, а по десятку и болѣе. Духъ соревнованiя и взаимной непрiязненности побуждалъ каждый толкъ умножать свою общину, чтобы дать ей болѣе нераздѣльности и прочности, а, если можно, и перевѣсъ надъ другими толками. Духъ фанатизма, столь свойственный сектамъ всякаго рода, особенно въ началѣ ихъ распространенiя, а въ нашихъ раскольникахъ доходившiй иногда до безумнаго, неукротимаго изступленiя, возбуждалъ въ каждомъ сектантѣ, особенно въ началѣ распространенiя секты, какую-то особенно-энергическую, изступленную горячность, жажду, ревность — распространять свое ученiе 97). Отъ того каждый раскольническiй толкъ или согласъ, въ началѣ своего существованiя, всегда имѣлъ особенно ревностныхъ и многочисленныхъ распространителей своего ученiя. Такъ, когда въ 1706 году отдѣлился отъ выгорѣцкаго согласа ѳедосѣевскiй толкъ, ученiе этого послѣдняго толка, распространяли 26 расколоучителей въ однихъ новгородскихъ и псковскихъ предѣлахъ 98). По смерти Ѳедосiя, ученики его, по указу, получили для жительства мѣсто Ряпино, и жительство ихъ, какъ говоритъ сочинитель статьи о началѣ раздора Ѳедосѣевцовъ съ Выгорѣцкимъ общежительствомъ, «многолюдствомъ обоего пола распространено бысть» 99). Или, когда одиннъ мужикъ выдумалъ христовщину, у него было, по словамъ св. Дмитрiя Ростовскаго, «12 лжеапостоловъ, иже ходяще по селамъ и деревнямъ, проповѣдывали Христа, аки истиннаго, простымъ мужикамъ и бабамъ, и кого прельщали, приводили къ нему на поклоненiе» 100). Обыкновенно сначала каждый новоизмышленный толкъ разширялся, распространялся въ окружности своей, и вездѣ главнымъ образомъ дѣйствовалъ на простой народъ. «Толки, — пишетъ святитель Дмитрiй Ростовскiй о разныхъ мелкихъ сектахъ русскаго раскола, — того ради зовутся, яко всякъ въ себѣ Божественная писанiя по своему злоумному мудрствованiю толкуетъ инако, несогласно инѣмъ, и во окрестныхъ селѣхъ и деревняхъ толки своя распространяютъ, каждо своея вѣры людей препростыхъ учаще, и къ своимъ толкамъ преклоняюще» 101). Такимъ образомъ расколъ посредствомъ распаденiя на разные толки и ученiя только развѣтвлялся, дѣлался многосложнѣе, а не ослабѣвалъ, и по мѣрѣ развѣтвленiя, осложненiя своего, все болѣе и болѣе увеличивался, разростался чрезъ постепенное наращенiе и возрастанiе каждой отдѣльной вѣтви; отъ каждой вѣтви происходило нѣсколько новыхъ вѣтвей: эти вѣтви въ свою очередь чрезъ постепенное наращенiе увеличивались, росли и пускали новые отростки: каждая вѣтвь стремилась одна другой шире, дальше раскинуться, и такъ далѣе. Новые сектанты, новые учители изыскивали и привлекали новыхъ послѣдователей, и произошло такимъ образомъ многовѣтвистое, многообъемлющее дерево раскола, которое, развившись изъ незначительнаго, небольшого сѣмени, разрослось и распространило вѣтви свои по всей Россiи. Вѣрно, выразительно изобразилъ этотъ внутреннiй, органическiй способъ развитiя и распространенiя раскола преосв. Ѳеофилактъ Тверской, представивъ исчисленные имъ 37 толковъ раскола подъ образомъ дерева, корень котораго, по его словамъ, скрывается въ началѣ всякаго зла — древнемъ змiѣ, и вѣтви котораго все болѣе и болѣе умножались и разширялись, по мѣрѣ развитiя самаго дерева раскола. «Всѣ сiи плоды злобы, — заключаетъ онъ свою перечень раскольническихъ толковъ, — противницы церкви Христовы, пепеломъ посыпанные злобы, израстоша отъ лѣта 666 до лѣта 725, и иныхъ еще ихъ много, что мужикъ — то вѣра, что баба — то уставъ: въ нынѣшнее де время, приговаривая такую рѣчь, овца овцу паси, сама себя овца паси» 102).

Причина, почему самое внѣшнее распаденiе раскола, раздоробленiе его на множество толковъ не препятствовало, а еще способствовало распространенiю раскола, заключается главнымъ образомъ во внутренней, органической связи, общности всего раскола. Не смотря на всю раздробленность раскола, онъ составлялъ одно цѣлое, органическое; его одушевляла и развивала одна сила, у него было одно коренное, исходное начало, только проявившееся въ разнообразныхъ видахъ. Это — общность вражды раскольническихъ сектъ къ правительству и Церкви, которыя онѣ назвали Никонiанскими, или растлѣнными Никонiанскою ересью. Этимъ-то внутреннимъ, основнымъ единствомъ раскола скрѣплялась и держалась его общность, единичность; совокупность. И здѣсь-то, въ этой внутренней общности раскола, заключается новая причина его быстраго, успѣшнаго распространенiя. Съ самаго начала недовольные патр. Никономъ протопопы и попы образовали союзъ, партiю, называя себя «братiею, союзниками», будучи одушевлены однимъ духовно-демократическимъ чувствомъ или стремленiемъ — единодушною личною ненавистiю къ п. Никону. Общими силами, дружнымъ единодушнымъ заговоромъ, при помощи сильныхъ покровителей при дворѣ, стремились они свергнуть п. Никона; находясь въ заточенiи, тайной перепиской поддерживали другъ друга и поощряли на возстанiе и возмущенiе низшаго духовенства и народа. И, благодаря неразрывному единодушiю и общности своей ненависти къ п. Никону, какъ нельзя болѣе успѣшно достигли своей цѣли: п. Никонъ, бывшiй камнемъ преткновения для нихъ, уроненъ, низвергнутъ; первые расколоучители, пользуясь его паденiемъ, какъ мы видѣли, успѣли насадить всюду начатки раскольническаго демократизма. Изъ первоначальной, малочисленной партiи расколъниковъ въ Москвѣ мало по малу образовалась къ концу XVII вѣка сильная, многолюдная община, составившаяся изъ чрезвычайной многочисленности приверженцевъ въ разныхъ городахъ и селахъ Россiи. Съ увеличенiемъ раскольнической общины, въ ней увеличились, расширились и замыслы и стремленiя, осложнились и оразнообразились способы дѣйствiя: личная вражда къ Никону первыхъ расколоучителей перешла въ наслѣдственную, общую вражду раскольническихъ сектъ къ гражданскому Правительству и Церкви. Вновь устроились и еще болѣе расширились связи съ подкупными властями, при помощи хитрыхъ происковъ и продѣлокъ, какъ это мы увидимъ. Съ увлеченiемъ въ свои сѣти богатыхъ купцовъ, раскольническая община прiобрѣла матерiальныя средства, мало по малу образовала свои капиталы, богатства. Такъ было уже въ концѣ XVII столѣтiя. Раскольники не остановились на этомъ, напротивъ, продолжали еще болѣе усиливать и распространять свою общину, употребляя всѣ возможныя мѣры, не щадя никакихъ находившихся у нихъ подъ руками средствъ. Общность вражды раскольническихъ сектъ къ православному Правительству и православной церкви связала всѣхъ вообще раскольниковъ, не смотря на различiе ихъ толковъ, въ одно братство, которое хотя и представлялось какъ будто-бы распавшимся на части, но всегда единодушно стремилось къ одной общей цѣли — къ большему расширенiю, и если можно, къ господству въ Россiи. Отъ того чуть только представлялся какой нибудь удобный случай расширить кругъ своей общины, увеличить ее, дать ей силу и господство, — раскольники забывали различие сѣктъ и толковъ, собирались въ одинъ союзъ. Такъ было уже отчасти въ концѣ XVII вѣка, въ стрѣлецкомъ бунтѣ. Уже въ теченiе первыхъ 47 лѣтъ, по отдѣленiи или отсѣченiи своемъ отъ церкви православной, старообрядческая община успѣла весьма сильно умножиться, увеличиться и окрѣпнуть, вслѣдствiе своей внутренней, постоянной самососредоточенности, благодаря общности всѣхъ своихъ демократическихъ дѣйствiй и стремленiй. Но съ 1714 года, когда изданъ былъ указъ о записи всѣхъ раскольниковъ въ двойной окладъ, съ обезпеченiемъ ихъ свободнаго гражданскаго существованiя, общинѣ раскольниковъ открылось еще больше возможности увеличиваться и возрастать 103). Получивъ теперь осѣдлость, свободное, безпрепятственное гражданское бытiе, раскольники, для большаго увеличенiя и усиленiя своей общины, начали устроивать и развивать свой внутреннiй, торговый, коммерческiй союзъ, начали своими происками, особенно при помощи своего богатства, еще болѣе, чѣмъ прежде заводить связи съ лицами чиновными, правительственными, вообще со всѣми лицами, которыя могли имѣть и имѣли какое нибудь влiянiе на расколъ. Губернаторы, воеводы, начальники волостного правленiя — старосты и прикащики, какъ видно изъ жалобъ и указовъ Правительства и какъ это мы увидимъ въ главѣ о гражданскомъ состоянiи Россiи въ разсматриваемое время, были легко подкупаемы богатыми раскольниками, или ловко, искусно обманываемы хитрыми предводителями раскола. Освобожденiе раскольниковъ отъ разныхъ общественныхъ повинностей еще болѣе способствовало увеличенiю и укрѣпленiю раскольнической общины въ первой половинѣ XVII вѣка. «Хотя раскольники и положены были въ двойной окладъ, — сказано въ указѣ 1738 г. декабря 11, но отъ прочаго всего освобождены: а купечество и крестьяне, сверхъ положеннаго на нихъ подушнаго платежа, по нарядамъ рекрутъ, и лошадей и работниковъ конныхъ и пѣшихъ ставятъ и подводы подъ всякiе казенные припасы даютъ, что имъ противъ раскольниковъ весьма тягостно; иные же раскольники великiе промыслы и торги имѣють и богатятся и постоевъ въ домахъ своихъ не содержатъ, потому что чрезъ тѣ мѣста полкамъ маршевъ и другимъ служилымъ людямъ проѣзда не бываетъ; и видя ихъ такую льготу, многiе купцы и крестьяне въ ихъ раскольническiя жилища бѣгутъ и къ ихъ собранiямъ пристаютъ, иные не для обученiя ихъ суевѣрiя, но для того, что ихъ оттуда въ городовую службу и въ рекруты не возьмутъ, и ничего иного, кромѣ двойного оклада, съ нихъ требовать не могутъ» 104). Пользуясь такими льготами, раскольники быстро обогащались. Скиты, расположенные въ лѣсахъ олонецкихъ, нижегородскихъ и стародубскихъ, вырубали лѣса, обработывали пашни, заводили многочисленный скотъ, строили мельницы, содержали рыбныя ловли, вели торговлю 105). Богатые раскольники, съ одной стороны, чтобы задобрить Правительство мнимымъ усердiемъ своимъ къ общественному благу, а главное — чтобы обезпечить свое положенiе и свои матерiаьныя выгоды и усилить свою общину, занялись городскою и заводскою промышленностiю. На многихъ заводахъ промышленники и ихъ приказчики были одни раскольники. Въ 1736 году тайный совѣтникъ Татищевъ доносилъ Правительству о старообрядцахъ на уральскихъ заводахъ: «что раскольниковъ де въ тѣхъ мѣстахъ умножилось, а наипаче, что на партикулярныхъ заводахъ Демидовыхъ и Осокиныхъ прикащики едва не всѣ, да и сами промышленники нѣкоторые раскольники, и ежели оныхъ выслать, то конечно имъ заводовъ содержать некѣмъ и въ заводахъ Ея Императорскаго Величества будетъ не безъ вреда: ибо тамъ при многихъ мануфактурахъ, яко жестянной, проволочной, стальной, укладной, и почитай всѣ харчами и прочими потребностями торгуютъ Олончане, Туляне и Керженцы... Увѣдомился же онъ, что у Демидова въ лѣсу есть пустыня, и гдѣ корень онаго суевѣрiя находится» 106). Съ 1762 года раскольнической общинѣ еще болѣе представилось удобства для развитiя и усиленiя. Въ это время изданы были постановленiя: 1) о вызовѣ раскольниковъ изъ-за границы, и объ отмѣнѣ указа Петра Великаго о бородахъ и указномъ платьѣ 107); 2) объ уничтоженiи раскольнической конторы, при чемъ повелѣно вѣдать раскольниковъ въ общихъ присутственныхъ мѣстахъ 108); 3) объ уничтоженiи двойного оклада, который платили раскольники 109); о дарованiи раскольникамъ права судебнаго свидѣтельства 110); 5) о дозволенiи выбирать ихъ въ должности 111). Эта гражданская свобода, дарованная раскольникамъ Екатериной II, сильно способствовала увеличенiю числа раскольниковъ, а вмѣстѣ съ тѣмъ и увеличенiю раскольнической общины, особенно въ нижегородской и саратовской губернiяхъ и въ новороссiйскомъ краѣ. Въ нижегородской, напримѣръ, губернiи съ этого времени раскольники начали устрояться въ городахъ и слободахъ, при судоходныхъ рѣкахъ Окѣ и Волгѣ и по торговымъ дорогамъ, и мало по малу прибрали въ свои руки мѣстную издѣльную промышленность и торговлю. Начались торговыя сношенiя раскольниковъ нижегородскихъ съ губернiями саратовскою, астраханскою, симбирскою, костромскою, владимiрскою, ярославскою, калужскою, смоленскою, съ Сибирью и многими отдаленными краями Россiи. Такимъ образомъ богачи раскольническiе еще начали богатеть, союзъ коммерческiй между ними еще болѣе расширился и крѣпче завязался, а съ тѣмъ вмѣстѣ еще удобнѣе, чѣмъ прежде, стало опутывать разными происками и подкупами гражданское начальство и духовенство 112). Такъ знаменитый предводитель раскольниковъ ѳедосѣевской секты, московскiй купецъ Илья Алексѣевъ Ковылинъ, какъ извѣстно, имѣлъ большiе кирпичные заводы въ окрестностяхъ столицы, поставлялъ кирпичъ въ Москву на многiя постройки, и чрезъ это вошелъ въ обширное знакомство съ людьми почетными, начальствующими. Товарищемъ его былъ тоже извѣстный раскольникъ — богатый купецъ Ѳедоръ Зенковъ, который завелъ первыя суконныя фабрики въ Москвѣ: онъ помогалъ Ковылину денежными средствами. Оба они были самыми ревностными и сильными помощниками раскола и, при посредствѣ своихъ обширныхъ, сильныхъ связей, весьма успѣшно содѣйствовали къ усиленiю старообрядческой общины. Съ ними заодно дѣйствовалъ третiй московскiй купецъ Петрь Юрьевъ, хотя онъ былъ толка поповщинскаго, а тѣ — безпоповщины. При частыхъ своихъ поѣздкахъ въ Петербургъ умѣлъ Ковылинъ и здѣсь привлечь къ себѣ зажиточныхъ посредниковъ и купцевъ, чтобъ умножить общiя силы для пользы раскола. Записные раскольники изъ купечества умножились въ весьма многихъ городахъ, особенно въ тѣхъ краяхъ, гдѣ расколъ преимущественно утвердился 113). Такъ образовалась и постепенно усилилась раскольническая община.

Образованiе и усиленiе старообрядческой общины во время существованiя раскола въ высшей степени способствовало распространенiю его. Вопервыхъ въ высшей степени способствовало распространенiю раскола это общее, дружное, совокупное сосредоточенiе въ общинѣ всѣхъ матерiальныхъ и нравственныхъ силъ для поддержанiя и распространенiя раскола. Не смотря на все различiе сектъ, раскольники, какъ мы выше замѣтили, всегда единодушно и общими силами старались какъ можно болѣе распространять и поддерживать расколъ. Болѣе сильная и многолюдная секта въ раскольнической общинѣ дѣлилась своими средствами и способами для поддержанiя и распространенiя слабѣйшей, малочисленной секты. Нуждалась ли какая либо секта въ вождѣ, учителѣ и проповедникѣ раскола, или въ церковныхъ книгахъ, инокахъ, сосудахъ, или въ другомъ чемъ либо, къ ней съ радостiю присылали ихъ прочiе толки. Такъ въ Выговской пустыни, школа искусныхъ писцовъ распространяла раскольническiя книги для пользованiя всѣхъ сектъ и для распространенiя раскола; школа пѣвцовъ снабжала ими раскольническiя часовни и молитвенные дома; школа живописцевъ приготовляла иконы стариннаго изображенiя и снабжала проповѣдниковъ раскола, какого бы они толка ни были, разными раскольническими книгами, картинами для удобнѣйшаго прельщенiя простого народа. Такими же средствами для распространенiя и усиленiя раскола снабжалъ раскольниковъ разныхъ сектъ московскiй купецъ Ковылинъ. Выгорѣцкiй монастырь далъ уставъ московскому преображенскому кладбищу, не смотря на всю непрiязненность взаимныхъ отношенiй между выгорѣцкими раскольниками и ѳедосѣевцами. Представитель выгорѣцкихъ, поморскихъ скитовъ, Андрей Денисовъ; во время частыхъ, почти постоянныхъ странствованiй своихъ по Россiи, былъ едва ли не во всѣхъ мѣстахъ жительства раскольниковъ и въ монастыряхъ поповщинскихъ и безпоповщинскихъ, и вездѣ имѣлъ авторитетъ, поддерживалъ расколъ, давалъ способы для поддержанiя и распространенiя его. Будучи представителемъ безпововщины, онъ составилъ для керженскихъ раскольниковъ — послѣдователей бѣглопоповщины отвѣты для состязания съ епископомъ нижегородскимъ Питиримомъ. Для большаго распространенiя раскола, раскольники всѣхъ сектъ привозили иногда на ярмарки предметы, относящiеся къ расколу, какь напр. старыя книги, лубочныя картины и т. п. и тутъ продавали. Угрожала ли какому нибудь сектанту старообрядческой общины опасность, раскольники другъ друга укрывали, утаивали. Богатые, или зажиточные изъ нихъ содержали у себя въ домахъ постоялые дворы для раскольническихъ странниковъ. Таковы, напр. были въ олонецкомъ поморьѣ нѣкто Iероѳей и жена его Евдокiя: «домъ ихъ, по словамь Денисова, былъ открытъ всѣмъ пришельцамъ близкимъ и дальнимъ, сосѣдямъ и незнаемымъ, убогимъ и странникамъ» 114). Таковъ же былъ, при жизни Андрея Денисова, въ Москвѣ купецъ Ковуровъ; къ нему иногда издалека приходили раскольническiе странники-старцы, иногда въ одинъ разъ человѣкъ по 20 и болѣе и онъ принималъ послѣдователей всѣхъ сектъ 115). Подобное взаимное вспомоществованiе раскольниковъ, очевидно, не могло не способствовать усиленiю и умноженiю раскола. Еще болѣе содѣйствовало укрепленiю и умноженiю его взаимное вспомоществованiе старообрядцевъ способами матерiальными — деньгами, имуществомъ. Какъ ни различны были между собою раскольническiе толки и секты, не смотря на то, послѣдователи ихъ весьма охотно, дружно помогали другъ другу деньгами, милостынею, и т. п. Когда въ 1735 году полковникъ Сытинъ разсѣялъ Вѣтковское гнѣздо раскольниковъ, — раскольники восточной Россiи общею помощью чрезъ годъ или два помогли снова распространить расколъ на Вѣткѣ. «Россiйскiе суевѣры», говоритъ протоiерей Iоанновъ, — «слѣпо привязанные къ Вѣтковцамъ своею любовiю, изъ всѣхъ мѣстъ бѣглецамъ симъ, яко гоненiя претерпѣвшимъ, великое подаянiе и милостыню присылали, чѣмъ больше новыхъ своевольныхъ къ населенiю Вѣтки прiучили... Вседневныя присылки денегъ изъ всѣхъ мѣстъ на милостыню богомоламъ симъ умножили ихъ доходы, а своевольство и безопасность рождали въ нихъ прихоти и пороки» 116). Такимъ образомъ, вслѣдствiе радушнаго содѣйствiя Великорусскихъ старообрядцевъ, Вѣетка, совсемъ было опустѣвшая, снова сдѣлалась и убѣжищемъ и разсадникомъ раскола: въ ней скоро набралось раскольниковъ до 20,000, и въ томъ числѣ однихъ монаховъ до 1,200, кромѣ непостриженныхъ бѣльцовъ и послушниковъ. Когда Вѣтковцы задумали имѣть своего архiерея, чтобы еще болѣе упрочить, усилить, увеличить раскольническую общину, московскiе купцы-старовѣры и въ этомъ случаѣ опять съ радостiю помогали ихъ такому предпрiятiю. Весьма многихъ изъ православныхъ увлекала въ расколъ зажиточность членовъ раскольническаго общества. Богачи раскольники, захватившiе въ свои руки, особенно со второй половины XVIII столѣтiя, многiя отрасли торговли и промышленности и завладѣвшiе торговлею и предметами мѣстной промышленной производительности, чрезъ то держали въ своихъ рукахъ значительную часть мѣстнаго народонаселенiя. Бѣдные крестьяне, поставленные въ такую неизбѣжную зависимость отъ торговыхъ раскольниковъ, иногда по неволѣ принимали расколъ, чтобы не лишиться средствъ безбѣднаго существованiя; они или нанимались къ богатымъ раскольникамъ въ работники, или продавали имъ свои произведенiя, и чтобы въ томъ и другомъ случаѣ пользоваться выгодами, одинаковыми съ раскольниками, всегда предпочитаемыми у нихъ православнымъ, соглашались на расколъ. Такъ московскiя и около-московскiя фабрики сдѣлались училищами и разсадниками раскола. Такъ уральскiе желѣзные заводы, гдѣ, какъ мы видѣли, сами промышленники и особенно ихъ приказчики почти всѣ были раскольники, распространяли расколъ между приходившими сюда со всѣхъ сторонъ рабочими 117). Въ нижегородской губернiи, горбатовскiя прядильни, прирѣчное судостроенiе по Волгѣ и Окѣ и другiе промыслы также представляли много удобствъ для распространенiя раскола. А сильное зараженiе расколомъ народа въ каждомъ нижегородскомъ уѣздѣ, отличающемся многочисленностiю раскольниковъ, объясняется, между прочимъ, тѣмъ, что предметы тамошней производительности, съ усиленiемъ раскола, начали скупаться для оптовой торговли раскольниками. Наконецъ общинное сосредоточенiе, братство, общинная связь раскола тѣмъ еще способствовали его развитiю, что если когда-либо случались какiя нибудь невзгоды, неудачи въ дѣлахъ раскола, раскольники общими силами устраняли ихъ. На это у нихъ всегда было вѣрное средство: подкупъ, протекцiя, запасная сумма, а въ послѣднее время особый оброкъ, назначаемый для полицiи. Такимъ образомъ расколъ неоднократно устранялъ благотворныя дѣйствiя миссiонеровъ и правительства, и продолжалъ распространяться.

Здѣсь нужно правду сказать, что при большей свободѣ и обезпеченности труда, при большемъ развитiи общиннаго кредита у раскольниковъ и по другимъ причинамъ, почти вездѣ въ Россiи лучшее и даже богатое гражданское состоянiе болѣе замѣчается въ старообрядческихъ общежительствахъ, чѣмъ въ православныхъ селенiяхъ. Это преимущественное сосредоточенiе у нихъ богатства и матерiальнаго благосостоянiя сильно склоняло и донынѣ склоняетъ православный народъ къ вступленiю въ ихъ общину. Куда мы не взглянемъ, почти вездѣ раскольники съ полов. XVIII вѣка занимаютъ лучшiя мѣста. Такъ, замкнувшись еще въ концѣ XVII вѣка и въ началѣ XVIII въ олонецкой губернiи, въ Выгорѣцкомъ скиту, они мало-по-малу распространили отсюда свои владѣнiя далеко во всѣ стороны, и донынѣ пользуются всякими хорошими угодьями; по ихъ землѣ протекаютъ рѣки, судоходный Выгъ и сплавная Лекса, съ разными ручьями; эти рѣки и нѣсколько озеръ снабжаютъ ихъ достаточно рыбою. Около даниловскаго общежительства издавна находятся три прекрасно-обработанныя поля, посѣвомъ каждое, по показанiю жителей, отъ 60 до 80 четв. Тутъ же видны и обширные луга. Около Лексинскаго также большое хозяйство, хотя поля больше песчаны, и у каждаго другого, менѣе значительнаго жительства, называемаго скитомъ, какихъ устроено около 10 въ разныхъ мѣстахъ, обработываются также обширныя поля, которыя въ урожайные годы приносятъ много хлѣба не только для самихъ старообрядцевъ, но и для продажи. Впрочемъ и въ неурожаи они легче другихъ олонецкихъ жителей достаютъ хлѣбъ, имѣя капиталъ, свою пристань при заливѣ онежскаго озера, свои суда и хорошiя дороги. Скотоводство, по показанiю, простирается у нихъ въ рогатомъ скотѣ до 300 головъ и въ лошадяхъ до 100. Небольшiе заводы, кирпичный, кожевенный, лѣсопильный и мучная мельница обезпечиваютъ всѣ хозяйственныя нужды общежителей 118). Во владимiрской губернiи старообрядцы также еще съ первой половины XVIII вѣка, живя въ промышленныхъ мѣстахъ, стали богатѣть и богатствомъ своимъ завлекали другихъ въ расколъ. Напримѣръ, о старообрядцахъ города Шуи вышеупомянутый составитель истор. собранiя о градѣ Суздалѣ говоритъ: «городъ Шуя не весьма великъ, только жительми доволенъ, купечество торгомъ славно, а наипаче заводами мыльными, которыхъ заводовъ есть довольно. Обыватели нѣкоторые въ вѣрѣ не весьма тверды, но многiе изъ нихъ держатся раскольническихъ обычаевъ, двуперстнаго сложенiя, старопечатныхъ неисправныхъ книгъ и прочихъ суевѣрныхъ мнѣнiй. Того ради нѣсколько и въ двойномъ числятся окладѣ и погребаются близь города въ рощѣ безъ церковнаго пѣнiя» 119). Въ нижегородской губернiи до 20-тыхъ годовъ XVIII в., раскольники занимали лучшiя для промышленности и торговли мѣста, въ числѣ 86,000 душъ. Потомъ, хотя и уменьшилось это число до 5,000 душъ, въ слѣдствiе употребленныхъ противъ нихъ мѣръ правительства и особенно епископа нижегородскаго Питирима, но со второй половины XVIII в. они опять заняли лучшiя торговыя и промышленныя мѣста нижегородской губернiи. Занявъ, по обѣимъ сторонамъ, берега Волги, на пространствѣ 265 верстъ, и берега Оки, на пространствѣ 170 верстъ, въ числѣ болѣе 46,000 душъ, — раскольники завладѣли судоходствомъ по этимъ рѣкамъ, мѣстною торговлею и издѣльною промышленностiю, каковы: судостроенiе, дѣланье посуды, пряденiе льна и т. п., и важнѣйшими пунктами нижегородской торговли и промышленности, каковы: Городецъ въ Балахнинскомъ уѣздѣ, главнѣйшая пристань верховаго нижегородскаго судоходства по Волгѣ, откуда вверхъ по Волгѣ отправляются хлѣбъ и другiе запасы, а внизъ разныя лѣсныя издѣлiя, куда раскольники саратовскiе зимою привозятъ огромный запасъ соленой рыбы для мѣстнаго потребленiя и дальнѣйшаго развоза по разнымъ верхне-волжскимъ губернiямъ, гдѣ, однимъ словомъ, в. значительно развита торговая и промышленная дѣятельность; Горбатовъ, торговый уѣздный городъ съ прядильными заводами; знаменитыя торговыя и промышленныя села Павлово, Лысково и другiя. Кромѣ того, раскольники заняли всѣ главнейшiя торговыя дороги, идущiя по нижегородской губернiи въ окружныя губернiи: по торговымъ дорогамъ ихъ нынѣ живетъ болѣе 64,000 душъ. — Жители великорусскихъ старообрядческихъ слободъ мглинскаго, новозыбковскаго и стародубскаго уѣздовъ черниговской губернiи, извѣстные подъ именемъ слобожанъ, поселившiеся тамъ еще въ концѣ XVII вѣка, также знамениты своею промышленностiю и торговлею. Они завели у себя въ посадѣ Клинцахъ до 22 суконныхъ, шерстяныхъ и льняныхъ фабрикъ, изъ которыхъ семь дѣйствуютъ парами. Они же ведутъ торгъ пенькою и разнымъ прасольскимъ товаромъ, который отпускаютъ даже за границу; и который собираютъ по всей Украйнѣ и новороссiйскому краю. Способъ ихъ торговли изстари былъ преимущественно прасольскiй. У одного хозяина обыкновенно ходятъ по Россiи съ товаромъ до 100 и болѣе коробейниковъ или коробочниковъ. Слободскiе прасола ходятъ далѣе всѣхъ, въ земли войска азовскаго и черноморскаго, до самой кавказской линiи, откуда, между прочимъ, привозятъ щетину и заячьи и русачьи шкуры. Слободскiе старообрядцы принимаютъ дѣятельное участiе въ украинскихъ ярмаркахъ, каковы: кролевецкая въ черниговской губернiи, крещенская въ харьковской, маслянская и вознесенская въ Ромнахъ, полтавской губернiи и другiя 120). Такъ почти во всѣхъ мѣстахъ Россiи раскольники издавна, особенно съ половины XVIII вѣка, дѣятельно занимались торговлею и промышленностiю и, сравнительно, были большею частiю зажиточнѣе и богаче православныхъ. Это-то весьма многихъ старообрядцевъ и удерживаетъ въ расколѣ и православныхъ побуждаетъ обращаться въ расколъ. Раскольники сами говорятъ: «Держащiеся старой вѣры живутъ гораздо богатѣе держащихся вѣры новой, а это показываетъ, что Богъ благословляетъ не новую, а старую вѣру» 121).

Весьма много способствовало также распространенiю раскола предводительство сильныхъ по своему влiянiю на простой народъ вождей или «заводчиковъ» раскольнической общины 122). Не имѣя высшаго церковно-соединительнаго начала, законной iерархической власти, раскольническая община, въ замѣнъ того, весьма сильно возрастала, усиливалась и увеличивалась подъ влiянiемъ этихъ вождей раскольнической оппозицiи. Не много можно насчитать въ XVII и XVIII вѣкѣ сильныхъ, замѣчательныхъ заводчиковъ раскола, но за то нѣкоторые изъ нихъ чрезвычайно много сдѣлали для усиленiя и распространенiя раскола. Уже при п. Никонѣ нѣкоторые изъ придворныхъ бояръ и боярынь, сдѣлавшись жаркими учениками и послѣдователями раскольниковъ, стали во главѣ раскола, и, своимъ влiянiемъ при Дворѣ оказывая значительную помощь ему, съ большою силою содѣйствовали его распространенiю. Таковъ напр. былъ вышеупомянутый нами бояринъ Салтыковъ, одинъ изъ ближайшихъ совѣтниковъ, или, какъ называетъ его раскольническiй исторiографъ Денисовъ, «сигклитикъ царя Алексѣя Михайловича». Онъ столько былъ смелъ, что даже въ присутствiи самого царя торжественно защищалъ двуперстный кресть. Во дворѣ своемъ онъ держалъ самыхъ жаркихъ защитниковъ и распространителей раскола, каковы: вышеупомянутый нами дворецкiй и любимецъ Салтыкова Исаiя, Авраамiй, ученикъ Аввакума и другiе 123). Этотъ бояринъ и нѣкоторые другiе «вѣрные» Аввакуму придворные вельможи столько силы имели при дворѣ, что съумѣли представить на нѣсколько времени дѣло Аввакума правымъ, возвратили его изъ ссылки и даже снискали къ нему благорасположенiе и ласковость кроткаго царя. А это и помогло въ началѣ распространенiю раскола. Подъ полнымъ покровительствомъ боярина Салтыкова и другихъ «вѣрныхъ своихъ» при Дворѣ, протопопъ Аввакумъ и другiе расколоучители довольно долго находились въ Москвѣ и, какъ мы видѣли, весьма дѣятельно распространяли расколъ и успѣли распространить его. Они тѣмъ смѣлѣе и спѣшнѣе проповѣдывали расколъ, что въ то же время имъ покровительствовали нѣкоторыя, также силъныя при дворѣ, боярыни. Таковы были ревностныя ученицы Аввакума, Авраамiя, Лазаря и Никиты-Пустосвята боярыни: Ѳеодосiя Морозова, вдова извѣстнаго боярина Глѣба Морозова, урожденная Соковнина, сестра ея Екатерина, княгиня Евдокiя Урусова, Марiя Данилова, также родная тетка царицы Наталiи Кириловны, Евдокiя, жена думнаго дворянина Ѳедора Полуевктовича Нарышкина. О первой Денисовъ пишетъ: «что она была великая въ ревности благочестiя, великая въ сигклитiяхъ, яже богатствомъ премногимъ тако кипящая, яко крестьянъ до 8,000, двора до 400 слугъ имущи; славою толь премногою сiяющи, яко кравчая царскiя державы бяше и повседневно въ царскихъ дворѣхъ бывающи, присно водворяшеся въ домѣ монаршестѣмъ» 124). Понятно, что такая знатная суевѣрная ревнительница раскола употребляла въ пользу его и свое богатство. «Сiя вдова, — пишетъ преосв. Игнатiй, м. тобольскiй, тако возбѣснѣ, яко никого же почиташе, ниже самого того святѣйшаго патрiарха: бе же тогда святѣйшiй патртархъ Киръ Iоакимъ» 125). Отсюда видно, что боярыня Морозова была ревностною покровительницею раскола не только при п. Никонѣ, но и при п. Iоакимѣ, а можетъ быть даже и до самаго стрѣлецкаго бунта, когда явился новый предводитель раскола — князь Хованскiй. Покровительствуя и содѣйствуя такимъ образомъ расколу, первые сильные предводители раскола, придворные бояре и боярыни, успѣли сдѣлать въ пользу его, въ 1-хъ то, что, при содѣйствiи другихъ придворныхъ князей и бояръ-нераскольниковъ, но тоже враговъ Никона 126), свергли и удалили послѣдняго, и такимъ образомъ устранили самаго сильнаго поборника православiя, который почти только и могъ въ то время пресѣчь расколъ; во 2-хъ то, что возвратили въ Москву расколоучителей, развѣянныхъ Никономъ, для новаго распространенiя раскола, и такимъ образомъ съ новою силою возстановили, возобновили совсѣмъ было уже пресѣченный п. Никономъ расколъ. Въ теченiе 8 или 9 лѣтъ, до собора 1667 года, вслѣдствiе такого содѣйствiя придворныхъ бояръ и боярынь, расколъ быстро развился въ сильную многочисленную общину.

Прошло 15 лѣтъ послѣ собора 1667 года, расколъ нашелъ для себя новую опору, новаго вождя въ лицѣ предводителя стрѣлецкаго бунта князя Хованскаго. Стрѣльцы, представители стараго полугражданскаго быта древней Руси, предводительствуемые княземъ Хованскимъ, представителемъ стараго противо-государственнаго начала боярщины 127), во имя старины церковной, подъ знаменемъ раскола, подняли бунтъ. И раскольники, тоже ратовавшiе за старину церковную и вмѣстѣ гражданскую, съ фанатическимъ буйствомъ стали въ ряды мятежныхъ стрѣльцевъ, подъ знаменемъ Никиты Пустосвята, въ надеждѣ водворить въ Россiи мнимое старообрядство. Князь Хованскiй явился главнымъ вождемъ, предводителемъ, заводчикомъ раскольническаго движенiя. Онъ тѣмъ смѣлѣе поддерживалъ расколъ, тѣмъ сильнѣе утверждалъ, усиливалъ его, что подстрекаемъ былъ къ тому честолюбивыми замыслами царевны Софiи, которая сама, какъ положительно можно сказать, покровительствовала расколу изъ своихъ честолюбивыхъ видовъ 128). О помощи расколу князя Хованскаго Матвѣевъ пишетъ: «содержалъ онъ князь Хованскiй тайно у себя капитонскаго еретическаго раскола старыхъ раскольниковъ Аввакума, бывшаго протопопа казанскаго собора Пресвятыя Богородицы, что въ Китаѣ городѣ въ Москвѣ» 129). Другой современникъ, Медвѣдевъ, пишетъ: «помогаше въ то время тѣмъ раскольникамъ, бывый въ Стрѣлецкомъ Приказѣ бояринъ, князь Иванъ Хованскiй. Отступники надѣялись на него князя Ивана, яко на крѣпкаго имъ въ томъ помощника» 130). Безъ всякаго сомнѣнiя эта помощь расколу князя Хованскаго не осталась безъ дѣйствiя. По его наущенiю, въ пылу мятежнаго духа, расколоучители вездѣ стали съ новою энергiею и фанатизмомъ возмущать народъ противъ Правительства и Церкви. Онъ оживилъ, съ новою силою возбудилъ и утвердилъ въ расколѣ духъ злобы противъ православной церкви и православнаго правительства; а этоть духъ неукротимой злобы далъ новую силу и крѣпость расколу, и всегда былъ самымъ сильнымъ побужденiемъ для него — во что бы то ни стало твердо стоять на своемъ, стремиться впередъ, все болѣе и болѣе распространять свою силу и господство. Внутреннее усиленiе раскола, усиленiе его основного начала, злобы противъ православной церкви и православнаго правительства, естественно способствовало и внѣшнему усиленiю и распространенiю раскола.

Прошло еще 10 или немного болѣе лѣтъ послѣ стрѣлецкаго бунта, въ сѣверномъ поморьѣ, въ выгорѣцкомъ скиту явились двое еще болѣе сильныхъ предводителей раскола. Это — два брата Андрей и Семенъ Денисовы, происходившiе, какъ мы выше уже сказали, изъ рода князей новгородскихъ, Мышецкихъ. Эти предводители раскола болѣе 40 лѣтъ подвизались для пользы и распространенiя раскола. И никто столько не сдѣлалъ для него въ концѣ XVII в. и въ началѣ XVIII в., никто столько не содѣйствовалъ его усиленiю и распространенiю, какъ эти два знаменитыя вожди раскола. Оба они одарены были отъ природы богатыми способностями, проницательнымъ умомъ и хорошимъ даромъ слова, и прiобрѣли прилежною начитанностiю книгъ довольно обширныя свѣдѣнiя въ древностяхъ Россiйской церкви. Во время странствованiй своихъ по Россiи, они разными хитростями успѣли даже прiобрѣсти нѣкоторыя научныя познанiя: Андрей, подъ видомъ купца, «грамматическому и риторическому разуму учился» частiю въ кiевскихъ школахъ, частiю въ Москвѣ; Семенъ также «грамматику, риторику, пiитику и часть, философiи довольно изучилъ». Кромѣ того, при своихъ дарованiяхъ, отъ частыхъ сношенiй съ людьми въ разныхъ мѣстахъ Россiи, они прiобрѣли много житейской опытности, хитрости, изворотливости. И все это — и способности, и всѣ способы, какiе находили, Денисовы употребляли въ пользу раскола, для поддержанiя и распространенiя своего общества. Они содѣйствовали распространенiю раскола и своимъ словомъ и дѣломъ, и разными хитрыми происками, и для большаго успѣха прибрали себѣ многочисленныхъ дѣятельныхъ и ловкихъ помощниковъ 131). Андрей Денисовъ странствовалъ съ проповѣдью о расколѣ не по одному поморскому краю, но и по всей Россiи восточной и западной: въ однихъ мѣстахъ онъ вновь насаждалъ расколъ, въ другихъ поддерживалъ, укрѣплялъ его, всюду собиралъ подаянiя въ пользу Выгорѣцкихъ скитовъ, закупалъ старыя книги, досматривалъ старыя иконы, кресты, мощи и ихъ перстосложенiя въ доказательство раскола. И такимъ образомъ безчисленное множество душъ уловлялъ въ свою секту, и самъ обогащался, и расколу, особенно безпоповщинскому, доставлялъ прочныя силы и средства для дальнѣйшаго существованiя и распространенiя. Странствуя по Россiи, Андрей Денисовъ вездѣ знакомился съ богатыми купцами, раскольниками, поощрялъ ихъ способствовать общей пользѣ раскола, обуздывалъ, пресѣкаль по возможности самый раздоръ и несогласiя между различными сектами, чтобы разрозненность и борьба не довели ихъ до отпаденiя отъ раскола, давалъ совѣты своимъ братiямъ, особенно когда дѣло касалось общихъ выгодъ раскола. «Нѣкогда отцу Андрею Дiонисовичу прiѣхавшу въ царствующий градъ Москву, ради некiихъ орудiй, — пишетъ сочинитель раскольническаго сказанiя о началѣ раздора Ѳедосѣевцевъ съ Выгорѣцкимъ общежительствомъ, а вставшу въ Красномъ селѣ, бяше съ нимъ и согласуяй и весьма говѣяй къ нему купецъ прозванiемъ Ковуровъ, къ нему же изъ Старой Руси прiѣха Евстратъ Ѳедосѣевъ съ двадесятiю стариками и со онымъ Ковуровымъ не нача общатися, за то, что онъ единственъ бѣ со отцемъ Андреемъ. Отецъ же великодушный вопрошаше онаго, что обществуетъ ли съ нимъ Евстратъ, онъ же объяви Евстратово, прiѣхавши съ нимъ на общество. Андрей же рече ему: аще онъ не общается и ты съ нимъ не общайся, аще ли въ томъ неразньствуетъ, и ты неразньствуй. Сицевый бяше, — заключаеть сочинитель сказанiя, — въ богомудромъ отцѣ каѳолич. церкви учителѣ каѳолическiй духъ, таковое великодушное творяше къ раздорствующимъ снисхожденiе» 132). Никто, кажется, такъ ловко не умѣлъ обольщать простаковъ и обращать въ расколъ, никто такъ не управлялъ толпами простаковъ, какъ Андрей Денисовъ съ своимъ братомъ Сименомъ. Изобрѣтательность ихъ на способы обезпеченiя, укрѣпленiя и распространенiя раскола — изумительна. Андрей Денисовъ, кажется, внимательно слѣдилъ за всѣмъ въ государствѣ и умѣлъ вкрадываться, можно сказать, въ самыя темныя мысли и побужденiя людей, стоящихъ во главѣ государства. Почти можно положительно сказать, что онъ угадалъ честолюбивыя стремленiя царевны Софiи, и умѣлъ сблизиться съ нею, чтобы, при помощи раскольнической общины, служить ея видамъ и чрезъ то еще болѣе усилить, умножить расколъ. Протоiерей Iоанновъ, хорошо знавшiй тайны раскольническiе, говоритъ, что Андрей Денисовъ имѣлъ даже переписку съ царевною Софiею, и что письма ея сохранились въ цѣлости у Выгорѣцкихъ раскольниковъ, и раскольники хвалятся ими 133). Весьма вѣроятно поэтому, что Денисовъ чрезъ эту переписку уполномоченъ былъ царевною поддерживать и распространять расколъ, въ видахъ ея политическихъ замысловъ. Не даромъ онъ такъ свободно странствовалъ по Россiи. Въ 1703 году, въ бытность Петра Великаго въ Олонецкихъ желѣзныхъ заводахъ, Денисовы успѣли хитрыми происками своими выхлопотать себѣ у Государя указъ свободно отправлять свое богослуженiе въ выговской пустыни. Слѣдствiемъ этой льготы было то, что по рѣкѣ Выгѣ и другимъ рѣкамъ и озерамъ въ короткое время появилось нѣсколько новыхъ частныхъ скитовъ. Въ томъ же 1703 г. выговскiе раскольники причислены были къ рабочимъ на новозаводившихся тогда повѣнецкихъ желѣзныхъ заводахъ подъ вѣдомствомъ олонецкихъ петровскихъ. Денисовы употребили всѣ мѣры, чтобы если не свергнуть совершенно, то по крайней мѣрѣ облегчить иго, положенное на поморцевъ, и имъ удалось это, какъ нельзя лучше. Во время переписи чиновники разными продѣлками почтенныхъ скитниковъ до того были напуганы, что «капитанъ Герасимовъ отъ страха не смѣяше никуда съ монастыря въ скиты ѣздити». И скиты остались безъ переписи, а въ монастырѣ записаны были тѣ, которыхъ хотѣли записать Денисовы. Слѣдствiемъ этой продѣлки было то, что бродяги еще охотнѣе стали стекаться къ Денисовымъ и записываться въ число раскольниковъ, гдѣ имъ льготно было жить. Прошло три года, и этихъ бродягъ столько набралось въ выговскiе скиты, что для поселенiя ихъ нужна стала земля. Денисовы и тутъ опять успѣли было обмануть Правительство: на ихъ имя утверждена была покупка земли въ каргопольскомъ уѣздѣ на 16 версть во всѣ стороны, и уже заготовлялся лѣсъ для постройки скитовъ на новой землѣ. По этому случаю, кажется, въ первый разъ постигла было неудача хитрыхъ предводителей безпоповщинскаго раскола. Но не на долго: черезъ 4 года Денисовы обработали и это дѣло. Нѣмецъ Геймангъ, завѣдывавшiй заводами, отправилъ нарочнаго къ Петру I съ великолѣпною похвалою бродягамъ, и Государь приказалъ прекратить дѣло. Въ 1722 г. Святѣйшiй Синодъ послалъ въ олонецкiе петрозаводскiе заводы для увѣщанiя раскольниковь iеромонаха Неофита, съ инструкцiею въ 17 пунктахъ. Хитрые Денисовы, хорошо знавшiе, что разговоры керженскихъ раскольниковь съ епископомь нижегородскимъ Питиримомъ сильно потрясли расколъ, и что другихъ слѣдствiй нельзя ожидать, если кто нибудь изъ поморцевъ допущенъ будетъ до бесѣды съ Неофитомъ, не допустили своихъ подчиненныхъ къ собесѣдованiю съ посланнымъ къ нимъ миссiонеромъ, а вмѣсто того написали отъ себя, съ общаго совѣта своихъ братiй, отвѣты на 100 вопросовъ Неофита 134). И эти отвѣты, пущенные съ того времени въ народъ, послужили, какъ мы увидимъ, еще новымъ орудiемъ къ уловленiю простаковъ въ сѣти раскола и у самихъ раскольниковъ сдѣлались какъ бы классическою книгою, такъ же какъ и многiя другiя сочиненныя ими и ихъ учениками расколоучительныя тетрадки, разсылавшiяся кь единомышленникамъ по всей Россiи. Кромѣ того, какъ мы и выше имѣли уже случай замѣтить, они заботились объ умноженiи и улучшенiи способовъ для распространенiя раскола по всей Россiи и снабжали ими всѣ раскольническiе толки: образовали въ Выговскомъ монастырѣ школу искусныхъ писцовъ для списыванiя и распространенiя раскольническихъ книгъ, школу пѣвцовъ для снабженiя ими раскольническихъ часовенъ и молитвенныхъ домовъ, школу иконописцевъ для приготовленiя иконъ въ раскольническомъ духѣ. Во время странствованiя по Россiи, посредствомъ покупки и обмѣна и чрезъ подарки они насбирали въ свои скиты въ короткое время множество старыхъ рукописныхъ книгъ, лѣтописей, иконъ, крестовъ напрестольныхъ, Евангелiй стариныхъ съ надписями лѣтъ, богатой утвари, какимъ, по замѣчанiю протоiерея Iоаннова, не можно индѣ быть, какъ въ знаменитыхъ мѣстахъ, изъ коихъ иныя были сдѣланы царями, иныя иждивенiемъ знатныхъ, благочестивыхъ бояръ 135). Наружнымъ видомъ и блескомъ такихъ вещей и ложными притомъ разсказами, будто бы оныя вещи нынѣ въ Великороссiйской церкви не почитаются и вовсе отвержены, всякаго новоприходящаго невѣжду легко прельщали, и въ свою пагубу приводили. «Поелику же скитъ ихъ, скажемъ словами митрополита Евгенiя, имѣлъ по своему умствованiю искусныхъ живописцевъ, книгописцевъ, писцовъ, пѣвцовъ, знатоковъ древняго устава церковнаго и богатое собранiе старыхъ, письменныхъ и печатныхъ, церковныхъ, учительныхъ и историческихъ книгъ, лѣтописей, стариныхъ иконъ, церковныхъ утварей, и прочихъ древностей, похищенныхъ и выкупленныхъ изъ разныхъ мѣстъ, то гнѣздо сiе было, такъ сказать, главнымъ разсадникомъ раскола» 136). Такъ способствовали обезпеченiю, усиленiю и умноженiю раскола поморскiе предводители Денисовы, и особенно Андрей Денисовъ, и столько сдѣлали они въ пользу раскола! Не даромъ раскольники безмѣрно ублажаютъ и восхваляютъ память ихъ, особенно Андрея Денисова 137).

Таковы были извѣстные намъ вожди, предводители или заводчики раскольнической общины въ XVII в. и въ первой половинѣ XVIII. Сознаемъ, что мы весьма недостаточно, далеко невполнѣ изобразили продѣлки и уловки этихъ управителей раскола. Но и изъ нашего краткаго очерка можно отчасти видѣть, какъ неизбѣжно община раскольническая должна была возрастать и усиливаться въ концѣ XVII вѣка и въ началѣ XVIII, когда ею всегда управляли люди ловкiе, искусные, сильные, всю свою жизнь, всѣ свои средства и умственныя и матерiальныя посвящавшiе на пользу раскола. Не даромъ раскольники, нехотѣвшiе подчиниться никакой законной власти, охотно предавались на волю этихъ предводителей раскола. Они составляли душу раскольнической партiи. Ихъ управленiе и неусыпная, энергическая заботливость объ успѣхахъ раскола были весьма полезны для раскольнической общины. Хитрые, ловкiе, необыкновенно изворотливые, пронырливые, весьма опытные въ житейскихъ дѣлахъ, они часто, подобно iезуитамъ, взыскивали всѣ возможные способы къ расширенiю своей власти и къ увеличенiю своей общины, и умѣли находить ихъ; не щадили для сего своего богатства, заводили связи съ другими богатыми раскольниками, связи съ людьми чиновными; всячески разузнавали дѣла гражданскiя, происками, ласкательствомъ и т. п. средствами снискивали себѣ расположенiе лицъ, имѣющихъ власть. И такимъ образомъ, то подкупами и ласкательствомъ, то хитрыми уловками и обманомъ, то лицемѣрiемъ и пронырствомъ, то другими какими либо происками распространяли и усиливали свою общину.

Не менѣе дѣйствительнымъ способомъ распространенiя раскола были раскольническiя миссiи, особенно усилившiяся въ концѣ XVII и въ теченiе XVIII столѣтiя, когда раскольники, съ основанiемъ скитовъ, пустыней и слободъ, получили осѣдлость. Первые расколоучители, которыхъ раскольники называютъ своими апостолами, святыми отцами и страдальцами, въ началѣ XVIII столѣтiя почти всѣ уже перемерли, и только немногiе доживали еще остатокъ дней своихъ. По слѣдамъ ихъ теперь ходили по всей Россiи съ проповѣдью о расколѣ раскольническiе миссiонеры, наставники и учители. Главными исходными пунктами раскольническихъ миссiй были: выгорѣцкiй монастырь, московскiе монастыри — Рогожскiй и преображенскiй, керженскiе скиты, иргизскiе монастыри, Вѣтка и стародубскiя слободы. Всѣ эти раскольническiя общежительства служили какъ бы пропагандой, откуда въ безчисленномъ множествѣ выходили расколоучители и странствовали по разнымъ городамъ, селамъ и деревнямъ съ проповѣдью о расколѣ. Въ выговскомъ скиту самъ Андрей Денисовъ, который въ свою очередь съ Семеномъ также странствовалъ по Россiи съ проповѣдью о расколѣ, образовалъ для распространенiя раскола нарочитыхъ многочисленныхъ миссiонеровъ, раскрывъ имъ ученiе раскола во всей подробности, до самыхъ послѣднихъ основанiй. И эти миссiонеры, особенно нѣкто Трифонъ Петровъ, Мануилъ Петровъ, и иконники Данiилъ и Никифоръ Самсоновы, по примѣру своихъ наставниковъ странствовали по разнымъ мѣстамъ съ проповѣдью о расколѣ, и насадили сѣмена своей секты во многихъ городахъ Россiи. Изъ выгорѣцкаго монастыря особенно много выходило раскольническихъ проповѣдниковъ въ XVIII столѣтiи. «Изъ того монастыря, — писалъ въ половинѣ XVIII столѣтiя обратившiйся къ православiю выговскiй историкъ Алексей Родiоновъ, — всегда выходили и донынѣ выходятъ лжепророки и лжеапостолы, преобразующеся въ апостоловъ Христовыхъ, учаще яже не подобаетъ, сквернаго ради прибытка». Первый изъ таковыхъ учителей былъ самъ строитель того монастыря Данiилъ Викулинъ, бывшiй шумскаго погоста церковный дьячекъ; онъ «ходя по погостамъ и волостямъ, всѣ домы развратилъ ученiемъ бѣсовскимъ, весь олонецкiй уѣздъ уловилъ и поглотилъ и много богатства собралъ» 138). Въ сенатскомъ указѣ 1745 г., данномъ вмѣстѣ съ синодскимъ, читаемъ: «чрезъ принесенныя святѣйшему правительствующему сѵноду представленiя оказуется, что раскольниковъ изъ выгорѣцкаго называемаго ими Данилова и изъ другихъ скитовъ будто бы для промысловъ и прокормленiя въ разныя мѣста не мало распустили, съ данными отъ старостъ паспортами, изъ которыхъ одинъ пойманъ, и при осмотрѣ явились у него въ сумкѣ раскольническiя книжицы и тетрадки и раскольническое причастiе, и ножницы со стриженными волосами, да въ домѣ крестьянскомъ сыскали панагiю съ причастiемъ и притомъ уставъ ихъ, какъ они по раскольнически причащаютъ; а по слѣдствiю то причастiе получено изъ раскольническаго жилища, изъ онаго Данилова скита, и вышедшiе де изъ погостовъ обыватели въ расколъ изъ домовъ своихъ бѣжали въ недавнихъ годахъ, и приняты нынѣшними содержателями раскольническими» 139). Изъ Керженскихъ скитовъ еще въ концѣ XVII в. ходили миссiонеры съ проповѣдью раскола по нынѣшнимъ губернiямъ нижегородской, пермской, оренбургской и другимъ восточнымъ губернiямъ и здѣсь распространили свой расколъ, отъ чего раскольниковъ въ этимъ краю до нынѣ называютъ «керженцами, кержаками». Изъ Брынскихъ лѣсовъ также выходили многiе раскольническiе миссiонеры. «Якоже змiй во апокалипсiи видѣнный, говоритъ Димитрiй Ростовскiй, хоботомъ своимъ отторже третiю часть звѣздъ пебесныхъ и повержеся на землю, такъ и орынская пустыня, какъ хвосты свои распростираетъ, посылая учители во грады и веси, отторгаетъ отъ церковнаго неба, яко звѣзды, души людей православныхъ, и повергаетъ въ свою пропасть» 140). Еще болѣе, кажется, высылала миссiонеровъ въ Россiю для проповѣди раскола Вѣтка, которая почти вся наполнена была людьми бѣглыми, слѣд. привыкшими къ странничеству и бродяжничеству. «Прелести ея, говоритъ протоiерей Iоанновъ отъ часу болѣе распространялись повсюду, такъ что самые отдаленные города, уѣзды и селенiя Россiи не избѣжали заразы ея. Бѣглецы, черные попы: Iовъ, Игнатiй, Варсонофiй, Макарiй муромскiй, Iосифъ Боровской, Иванъ изъ Бѣлева, Димитрiй изъ Мурома, и бѣлые: Василiй, Мардарiй Донской, Лаврентiй, въ постриженiи Лазарь, Iоакимъ, въ монашествѣ Iаковъ, и другiе волокиты — монахи и монахини отъ Вѣтки разсыпались повсюду и простой народъ вездѣ развращали, и по всѣмъ мѣстамъ отъ Вѣтковской церкви таинство причащенiя разносили, такъ что купля сiя главнымъ промысломъ у сихъ бродягъ учинилась. Грамотные чернцы и черницы отъѣзжали часто въ Россiю, развозили отъ церкви своей тайну причащенiя, просфоры, благословленные хлѣбы, и освященную воду, — чѣмъ вездѣ простаковъ обольщали. Къ сему еще простые монахи и старухи черницы тайну исповѣди и причащенiя вездѣ по городамъ и деревнямъ подъ видомъ нужды отправляли, и иное таинство на смертный случай всякому мужу и женѣ оставляли. Сiи же самые бродяги въ мiрскихъ домахъ новорожденнымъ молитвы чистительныя давали, младенцевъ крестили, и умершихъ по ночамъ отпѣвали. Такимъ всякую святыню отъ Вѣтковской церкви разнося, съ довольною добычею на Вѣтку возвращались» 141). Вообще надобно сказать, что раскольническiе проповѣдники и учители всегда бродили по Россiи въ безчисленномъ множествѣ, особенно въ концѣ XVII столѣтiя и въ началѣ XVIII. Въ городахъ, селахъ и деревняхъ «являлись раскольническiе чернецы, и жили въ мiрскихъ домахъ, и христiанъ отъ православной вѣры своимъ злохитрствомъ и ученiемъ отвращали» 142). Всего болѣе миссiонеры раскольническiе ходили по деревнямъ, и «людей, которыя въ совершенныхъ и въ малыхъ лѣтахъ, перекрещивали» 143). Они, какъ видно изъ синодскаго указа 1722 г. Апрѣля 3 дня, тайно содержались по домамъ, раскольническимъ и лживымъ своимъ ученiемъ прельщали простой народъ, съ великою святѣй церкви тщетою, и предъ такими прельщенными и прельщающимися показывали себя мудрыми, и въ знанiи и толкаванiи священнаго писанiя довольными, весьма невѣжди суще» 144). Раскольническiе учители были двухъ родовъ: явные и потаенные 145). Чтобы свободнѣе и безопаснѣе странствовать по городамъ и селамъ съ проповѣдiю о расколѣ, хитрые раскольническiе миссiонеры принимали на себя различныя личины: иногда ходили подъ образомъ нищихъ, съ котомкою на спинѣ, въ которой между подаянiемъ часто скрывались раскольническiя книги и тетрадки; иногда принимали видъ странниковъ, богомольцевъ; иногда странствовали, какъ офени или ходебщики съ ящиками на спинѣ въ которыхъ также не рѣдко скрывались расколоучительныя книжки и тетрадки. Скрытно, незамѣтно вкрадывались въ деревню и обольщали простой народъ: «якоже нетопири, пишетъ св. Димитрiй Ростовскiй, отъ свѣта дневного по щелямъ, сице они въ тайныхъ мѣстѣхъ отъ насъ хоронящеся, учатъ или паче рещи прельщаютъ простой народъ» 146). Притворяясь такимъ образомъ, они входили въ домы православныхъ простолюдиновъ и при всякомъ удобномъ случаѣ предлагали слово ученiя вь духѣ раскола. Чтобы сильнѣе и успѣшнѣе дѣйствовать на сердца своихъ слушателей, особенно безграмотныхъ и поселянъ, они, по примѣру первыхъ расколоучителей, употребляли разныя хитрости: особенно часто указывали въ подтвержденiе своихъ словъ на старинныя церковныя книги, тетради и картины. «Простiи же и малоумѣющiи божественныхъ писанiй, чтенiю же и истинному разумѣнiю, говоритъ преосв. Игнатiй тобольскiй, видяще яко въ печатныхъ книгахъ показуютъ имъ, мняху истину быти, не вѣдуще ихъ арменскаго еретичества, но тако просту вѣру емлюще, яко не злобиви суще» 147). Проповѣдь странствующихъ миссiонеровъ раскольническихъ такъ много способствовала умноженiю и распространенiю раскола, что архипастыри наши въ XVIII вѣкѣ особенно настаивали на поимкѣ и искорененiе расколоучителей, какъ главныхъ виновниковъ умноженiя раскола. Такъ напр. святѣйшiй синодъ докладывалъ государю Петру I въ 1721 г. Ноября 19: «къ поимкѣ раскольническихъ учителей, которые ходя тайно по домамъ, а индѣ и долговременное пребыванiе имѣя, раскольническую свою прелесть размножаютъ, и простонародныхъ отъ церквей отвращаютъ, потребенъ зѣло видится такой указъ, дабы посылаемыхъ отъ духовнаго правительства и отъ раскольныхъ дѣлъ людямъ, къ выимкѣ оныхъ чинено было безпрепятственное послушанiе, и не требовалися бы свѣтскими послушные отъ командировъ ихъ указы... И ежели къ поимкѣ оныхъ лжеучителей такой вольности синоду дано не будеть: то не токмо оныхъ изыскать и искоренить будетъ неудобно, но и вящше подъ укрывательствомъ и защищенiемъ безъ боязни приумножатся, и многихъ въ своей прелести привращать могутъ, что будетъ съ великою святѣй церкви тщетою: ибо по вѣдомостямъ изъ Москвы, такое оныхъ раскольниковъ значится размноженiе, что въ нѣкоторыхъ приходахъ и никого, кромѣ раскольниковъ не обрѣтается, но всѣ по запискѣ подъ двойнымъ окладомъ явствуются въ раскольщикахъ» 148).

Равнымъ образомъ весьма много способствовало распространенiю раскола умноженiе раскольнической письменности и распространенiе въ народѣ разныхъ раскольническихъ книгъ и сочиненiй. Едва только открылся расколъ въ Москвѣ, какъ тотчасъ же расколоучители начали писать и распространять въ народѣ различныя сочиненiя и посланiя, посредствомъ которыхъ, съ одной стороны, разсѣявали въ народѣ свои заблужденiя, съ другой — возбуждали ненависть къ патрiарху Никону и православной церкви. «Миози невѣжди не точiю отъ простыхъ, но и отъ освященныхъ, говорили отцы собора 1667 года, ови устно, ови же письменно, возмутиша многихъ души неутвержденныхъ, глаголюще и пишуще, яко же имъ возшепта сатана» 149). Протопопъ Аввакумъ написалъ нѣсколько посланiй и статей, исполненныхъ самаго жалкаго невѣжества и самой злобной ненависти къ п. Никону 150). Сочиненiя его имѣли большой успѣхъ 151). И не только при п. Никонѣ сочиненiя его были въ ходу и способствовали распространенiю раскола, но и послѣ него. Съ 1682 г. по 1735 годъ, по причинѣ распространенiя въ нижегородской губернiи Аввакумовыхъ писемъ, основалось здѣсь даже нѣсколько новыхъ скитовъ поповщинскихъ. Именно старецъ Онуфрiй, преемникъ бѣглаго соловецкаго монаха Арсенiя, какъ то случайно получилъ отъ другого старца Сергiя нѣкоторыя догматическiя письма Аввакумовы. Перечитывая ихъ со всѣмъ своимъ братствомъ, Онуфрiй увлекся мыслями Аввакума, и другихъ за собою увлекъ и распространилъ это Аввакумово ученiе не только близь города Семенова и деревни Хвостиновой, гдѣ устроенъ былъ особый скитъ онуфрiевскiй, но и въ скитахъ шарпанскомъ, голендухиномъ, оленевскомъ и другихъ. Точно также ученiе Аввакума, распространявшееся посредствомъ его сочиненiй, произвело особую секту, извѣстную подъ именемъ Аввакумовщины. Сочиненiя Аввакума тѣмъ болѣе имѣли успѣха, что особенно приходились по вкусу простому народу: написаны были простонароднымъ мужицкимъ и отчасти шутливымъ языкомъ. Кромѣ Аввакума, при п. Никонѣ рзсѣявали мысли раскола посредствомъ писанiя и многiя другiя лица: дiаконъ Ѳеодоръ разсылалъ посланiя о правой вѣрѣ и объ антихристѣ; монахъ Ѳеоктистъ сочинилъ слово объ антихристѣ; большую извѣстность въ народѣ получила книга о правой вѣрѣ московскаго архимандрита Спиридона (1665 г.) съ полемикою на поправки въ церковныхъ книгахъ. Попы Лазарь и Никита прислали изъ своихъ приходовъ, одинъ въ 30, другой въ 70 пунктахъ, челобитныя, также излагавшiя ученiе раскола. Всѣ эти сочиненiя, пущенныя въ народъ, ходили по рукамъ, читались, а нѣкоторыя изъ нихъ даже были изучаемы всѣми, ревностно принимавшими расколъ, какъ книги символическiя. Когда расколъ проникъ въ соловецкiй монастырь, тамошнiе предводители его, келарь Азарiй и черный попъ Геронтiй написали отъ себя челобитную, въ которой также подробно изложили мысли раскола, и одинъ экземпляръ послали къ царю, а нѣсколько экземпляровъ пустили въ народъ. И эта челобитная впослѣдствiи далеко распространилась и сдѣлалась у раскольниковъ символическою книгою. Въ XVIII стол. соловецкая челобитная распространилась даже въ южной Россiи, особенно въ елисаветградскихъ и бахмутскихъ слободахъ, и служила здѣсь основанiемъ раскола 152). Вездѣ, гдѣ только появлялись грамотные расколоучители, они не только устно проповѣдывали расколъ, но и для большаго успѣха распространяли свои писанiя. «Не точiю въ селѣхъ и во градѣхъ, говоритъ п. Iоакимъ, но и въ самомъ царствующемъ градѣ Москвѣ чрезъ ихъ ложная и прелестная словеса и писанiя простый и ихъ прелести не могущiй познати многъ народъ прельщали, яко словесы, тако и злолукавными лестными писании» 153). Въ концѣ XVII столѣтiя и въ началѣ XVIII раскольническая письменность такъ умножилась и сдѣлалась столь вѣрнымъ способомъ распространенiя раскола, что у раскольниковъ открылась даже своя книжная продажа, образовались свои книжныя лавки и библiотеки, особенно въ выгорѣцкомъ скиту, гдѣ жили два знаменитыхъ раскольническихъ писателя Андрей и Семенъ Денисовы. Уже въ 1681 году, когда въ ноябрѣ мѣсяцѣ созванъ былъ соборъ русскихъ пастырей въ Москвѣ, благочестивый царь Ѳедоръ Алексѣевичъ обратилъ вниманiе отцовъ сего собора на распространенiе и продажу раскольническихъ сочиненiй, какъ на одну изъ причинъ усиленiя и распространенiя раскола. «Въ Москвѣ всякихъ чиновъ люди, — говорилъ онъ собору, — пишутъ въ тетрадяхъ, и на мѣстахъ и въ столбцахъ выписки, именуя изъ книгъ божественнаго писанiя, и продаютъ у спасскихъ вратъ и въ иныхъ мѣстѣхъ, и въ тѣхъ письмахъ на преданныя святѣй церкви книги является многая ложъ; а простолюдины, не вѣдая истиннаго писанiя, прiемлютъ себѣ за истину и въ томъ согрѣшаютъ, паче же выростаетъ изъ того на святую церковь противленiе» 154). Особенно въ XVIII вѣкѣ начала сильно умножаться и распространяться раскольническая письменность, направленная въ защиту раскола и противъ православной церкви. Изъ сочиненiй безпоповщинской секты этого времени особенно имѣли большое влiянiе на распространенiе и утвержденiе раскольническихъ мыслей сочиненiя выгорѣцкихъ писателей — братьевъ Денисовыхъ, и изъ нихъ преимущественно отвѣты поморскiе. Съ 1722 года главные лжеучители выгорѣцкихъ скитовъ, какъ читаемъ въ одномъ указѣ 1740 года, похваляя свои «отвѣты, въ народъ пустили, и оными малоразсудныхъ колеблютъ, и къ своей прелести развращаютъ» 155). Сочиненiя Денисовыхъ, по своему тону и направленiю, не могли не имѣть сильнаго влiянiя на пеобразованныхъ, особенно неразсудительныхъ и легкомысленныхъ читателей. Напыщенно-восторженный тонъ, цвѣтистая, образная, иногда дѣйствительно не лишенная нѣкоторой красоты и изящности рѣчь, чрезвычайно ловкая поддѣлка и обилiе хитросплетенныхъ доказательствъ — все это сильно дѣйствовало на умы и сердца не разсудительныхъ читателей. Читая, напримѣръ, въ «россiйскомъ виноградѣ», или въ «исторiи отцевъ и страдальцевъ соловецкихъ» напыщенно-восторженное, хитросплетенное описанiе мнимыхъ подвиговъ и чудесъ расколоучителей, которые въ этихъ сочиненiяхъ не иначе называются, какъ священно-мучениками, всечестными страдальцами, святыми отцами и т. п., полуграмотный, легковѣрный и не разсудительный простолюдинъ вѣрилъ такимъ баснямъ такъ же, какъ четiямъ-минеямъ, или стариннымъ соборникамъ, торжественникамъ, гдѣ въ старину обыкновенно помѣщались житiя святыхъ: ибо хитрый и, надобно сказать, весьма даровитый сочинитель этихъ раскольническихъ исторiй умѣлъ поддѣлаться во внѣшнемъ ихъ видѣ подъ тонъ четiй-миней, старинныхъ соборниковъ и торжественниковъ, только отъ себя прибавилъ нѣсколько учености и риторическихъ прикрасъ. Другаго рода раскольническая сочиненiя, распространявшiяся въ народѣ особенно въ XVIII столѣтiи, направлены были главнымъ образомъ противъ правительства не только церковнаго, но и гражданскаго. Такъ напр. въ 1701 году раскольникъ Талицкой, «ради возмущенiя людемъ, писалъ письма плевельныя и ложныя о пришествiи антихристовѣ съ великою злобою и бунтовскимъ коварствомъ, каковому его ученiю многiе послѣдовали» 156). «Многiя являются подметныя письма, писалъ Петръ Великiй въ именномъ указѣ Генваря 25, 1715 г., — въ которыхъ большая часть воровскихъ и раскольническихъ вымышленiй, которыми подъ видомъ добродѣтели ядъ свой изливаютъ» 157). И подобныя сочиненiя раскольническiя также сильно дѣйствовали на народъ. Извѣстно, что въ народѣ русскомъ въ то время, особенно при Петрѣ Великомъ, множество было недовольныхъ гражданскими и церковными преобразованiями, какiя производило Правительство. Многiе до того одержимы были духомъ злобнаго негодованiя на Правительство за нарушенiе старины, что осмѣливались на дерзкiе, мятежническiе поступки. Раскольники съ своей стороны еще болѣе поддерживали, возбуждали этотъ мятежный духъ своими противо-правительственными сочиненiями, и такимъ образомъ усиливали и умножали расколъ 158).

Не мало способствовало распространенiю раскола также рожденiе и воспитанiе дѣтей въ расколѣ, усыновленiе и запись въ расколъ подъ двойной окладъ дѣтей бѣдныхъ, сиротъ безпрiютныхъ. Чрезъ постоянное нарожденiе и воспитанiе въ расколѣ дѣтей, община раскольническая естественно все болѣе и болѣе прiобрѣтала себѣ новыхъ членовъ: ибо постоянно нарождалось и воспитывалось въ расколѣ молодое поколѣнiе. Равнымъ образомъ и усыновленiе и запись въ расколъ подъ двойной окладъ чужихъ дѣтей бѣдныхъ, несостоятельныхъ православныхъ родителей также естественно способствовали умноженiю раскольнической общины. Это въ XVIII вѣкѣ между раскольниками такъ было обычно, что церковное и гражданское правительство находилось вынужденнымъ неоднократно издавать противъ этого запретительные указы 159). «Нынѣ — читаемъ въ указѣ данномъ по сему случаю въ 1732 году, въ докладныхъ отъ раскольнической конторы пунктахъ показано, что у раскольниковъ имѣются многiя вь расколѣ дѣти малолѣтныя, которыя записаны ими подъ платежъ окладу, въ бывшемъ приказѣ церковныхъ дѣлъ въ 720 году, изъ которыхъ де въ Москвѣ въ контору раскольническую сысканъ былъ малыхъ лужниковъ Ѳедора Никитина пасынокъ Иванъ Ивановъ, и показалъ отъ роду себѣ 16 лѣтъ, а расколу наученъ и записанъ въ двойной платежъ обще отъ онаго вотчима своего, съ братьями своими и сестрою въ малыхъ лѣтахъ, которымъ де отъ роду нынѣ одному 14, другому 13, сестрѣ 15 лѣтъ» 160).

Наконецъ, весьма много способствовало распространенiю раскола бѣгство и бродяжничество раскольничество изъ одного мѣста въ другое. Бѣгство и скитальчество раскольниковъ особенно сильно было во второй половинѣ XVII вѣка и долго не прекращалось въ XVIII столѣтiи. Бѣглыми иноками соловецкими, какъ мы уже и выше видѣли, расколъ насажденъ былъ по всему сѣверному поморью и даже въ странахъ волжскихъ. «Егда воинство осадити и разорити киновiю готовляшеся, пишетъ Денисовъ, тогда отъ отецъ киновiйскихъ обще соборнымъ совѣтомъ мнози на брегъ моря отъѣхавше иноцы и бѣльцы, по пустынямъ поселишася; и яко авраамле сѣмя многоплодни, и многожительни и во благочестiи древле-церковномъ и житiи отечестѣмъ крѣпкожительни показашася, и не токмо пустыни, дебри и блата, но и окрестъ прилежащiи грады и веси благочестiя свѣтомъ научивше и просвѣтивше, сториченъ плодъ принесоша» 161). Когда въ Москвѣ (послѣ бунта 1682 года) послѣдовала законная расправа съ буйными, мятежными стрѣльцами и раскольниками, то, какъ замѣчаеть п. Iоакимъ, «мужики грубiи и воры мятежники расбѣгошася». «Многiе раскольники притворствомъ своимъ и лукавымъ обращенiемъ выманивались и уходя изъ монастырей, куда были сосланы за упорство въ расколѣ, въ иныя мѣста, чинили противности горше перваго» 162). Въ 1684 и 1685 годахъ «изъ разныхъ волостей и погостовъ разныхъ помѣщиковъ крестьяне и бобыли въ расколѣ бѣжали, безвѣстно, за свѣйскiй рубежъ» 163). «Многiе раскольники, читаемъ въ сенатскомъ указѣ 1722 года, не хотя объявить, кроются, и переходя живутъ по городамъ и селамъ и деревнямъ, гдѣ имъ сколько тѣмъ укрывательствомъ прожить возможно. И для того укрывательства наймуютъ земли и дворцы и прочiя жилища, дабы познаваемы не были; и такими способы не точiю отъ двойного оклада отбываютъ, но и лживымъ раскольнической прелести ученiемъ нѣкоторыхъ простого народа людей приводятъ къ подобному себѣ заблужденiю» 164). Особенно, одною изъ главныхъ причинъ размноженiя раскола въ предѣлахъ заволжскихъ, уральскихъ и въ Сибири было именно бѣгство туда раскольниковъ. Сюда бѣжали раскольники со всѣхъ сторонъ: изъ Москвы, изъ соловецкаго монастыря, Поморья, Твери, Ярославля, Новгорода и другихъ мѣстъ. Въ Сибирь особенно во множествѣ пробирались раскольники послѣ 1682 и 1683 годовъ, чрезъ предѣлы верхотурскаго и тобольскаго уѣздовъ. Въ указѣ 1722 года октября 15 сказано, что, по свидѣтельству епископа нижегородскаго Питирима, раскольники описные и неописные бѣгутъ и селятся въ сибирскихъ городахъ 165). Дорога, по которой раскольники пробирались въ Сибирь и за Уралъ, черезъ степь, до сихъ поръ слыветь «сироткою». Изъ Великороссiи расколъ занесенъ былъ бѣглыми раскольниками въ Малороссiю. «Когда въ Великороссiи елико день, толико умножишася на старовѣрцы гоненiя, — пишетъ сочинитель исторiи о бѣгствующемъ священствѣ, — тогда многiя народы, оставляюще своя природныя мѣста, сродники и други, течаху въ стародубскую область и тамо пустыни поселяюще: откуду населися Бѣлый кладязь, и Синiй, Замшнево, Шеломы слободы» 166). Изъ стародубскихъ лѣсовъ изъ Великороссiи раскольники бѣжали на Вѣтку, и тамъ расплодили расколъ. Это было въ правленiе Софiи, когда стародубскому полковнику приказано было бѣглыхъ раскольниковъ въ Стародубьи обращать къ православiю. «Таковому указу разгласившуся, повѣствуетъ историкъ бѣглопоповщинскiй, ревнители древнихъ преданiй бѣгу яшася, по разнымъ мѣстамь разльяшася. Гоненiю въ Великороссiи на старовѣрцы належащу, мнизи оставляюще своя отечества, течаху во оная на Вѣткѣ прославляемая мѣста, изволяюще странствiе, оземствованiе, паче утѣшенiя своихъ мѣстъ со отступленiемъ, и сицевыми народы пустая мѣста и звѣропаственная населяхуся, и вмѣсто деревъ людей умноженiе показася, трава и тернiя растущiя въ вертограды и садовiя обратишася, гради вторiи показашася населенiемъ человѣкъ, ими же населишася Косецкая, Романово, Леонтiево» 167). Когда старцы Iовъ и Досифей посѣяли плевелы раскола по рѣкѣ Дону, то отсюда онъ чрезъ бѣгство и бродяжничество раскольниковъ распространился по р. Кумѣ, Сулакѣ, Кубани и Аграхани и проникъ даже за границу, въ Крымъ. Изъ 100 станицъ донскихъ казаковъ, большая часть которыхъ заражена была расколомъ, въ концѣ XVII столѣтiя, по случаю разныхъ политическихъ движенiй, цѣлыя станицы раскольниковъ, разбѣжавшись въ разныя стороны, образовали цѣлыя раскольническiя общины, которыя еще болѣе умножились въ числѣ отъ наплыва бѣглецовъ изъ внутри Россiи. Такъ между гребенскими казаками, по р. Тереку, въ большой и малой Кабардѣ, въ урочищахъ Голаго Гребня, въ ущельѣ Павловомъ, при гребнѣ и ущельѣ Кошлаковомъ и при Пимоновомъ Дубѣ распространяли расколъ старообрядцы, бѣжавшiе съ Дону въ 1688 и 1698 г. Когда казачiй атаманъ Некрасовъ съ товарищами своими, Гавриломъ чернецомъ, Иваномъ Дранымъ, Козьмою и Савельемъ Вориновыми, набравъ на Дону воровъ и разграбя селенiя около Царицына, Дмитрiевска и Саратова, ушелъ съ оными на Кубань, отдавшись въ подданство Крымское въ 1708 году, — то раскольники толпами побѣжали туда изъ Россiи и съ Дону, изъ голубинской, чирской и другихъ станицъ и иныхъ разныхъ мѣстъ, и поселились цѣлыми слободами между станицъ казачьихъ 168). Такъ вездѣ разносили и распространяли расколъ бѣглые раскольники.

Таково было, въ главныхъ чертахъ, внутреннее развитiе раскольнической общины. Какъ, впрочемъ, ни разнообразны и ни сильны были внутреннiя средства и способы развитiя раскольнической общины, но она кажется, не усилилась бы, не развилась бы въ огромныхъ размѣрахъ, если бы въ самомъ православномъ обществѣ не было обстоятельствъ и условiй, благопрiятствовавшихъ ея развитiю. Разсмотримъ теперь, что благопрiятствовало развитiю раскола въ самомъ православномъ обществѣ, во-первыхъ, въ состоянiи церковнаго благочинiя и управленiя, во-вторыхъ, въ гражданскомъ состоянiи Россiи.


1) Напечатано отдѣльною книгой подъ такимъ же заглавiемъ. Казань. 1859. in 8*, стр. 4 нен. +548+2 нен. Изданiе И. Дубровина. Цензурное дозволенiе на второе изданiе отъ 1 мая 1859 г. (стр. 173.)

2) Раскольники сами говорятъ: "не мы сами разлученiе отъ церкви содѣяхомъ, но преосвященный епископъ Павелъ коломенскiй, соборъ отецъ соловецкiя обители, священнiи протопопи, пресвитери и прочiи церковнаго причта, пустыннiи иноцы, и прочiи многочисленные крестiане всероссiйскаго царствiя, бывшiи во времена Никона патрiарха московскаго, иже въ древле-церковнѣмъ благочестiи устоявшiи". Поморск. отвѣты, отв. 102. (стр. 282.)

3) Древн. Россiйск. Вивл. ч. III, 404. (стр. 283.)

4) А. И. V, стр. 340. (стр. 283.)

5) Ист. объ отцѣхъ и страдальцѣхъ соловецк. ркп. (стр. 284.)

6) Записки Матвѣева, изд. Сахаровымъ, стр. 38. Спб. 1841. (стр. 284.)

7) III посл. стр. 148, 149, Правосл. Собесѣд. 1855 г. кн. 2. (стр. 284.)

8) Записки Крекшина, стр. 41. изд. Сахаровымъ. "Видя стрѣлецкую дерзость во всемъ и смущенiе въ государствѣ, пишетъ Медвѣдевъ, враги св. церкви раскольники, нарицаемые Капитоны, начата на св. церковь ратовати, народъ простой возмущати, присовокупиша лестными глаголанiи къ тому своему начинанiю многихъ служилыхъ людей, грамотѣ неумѣющихъ, къ нимъ же и изъ посадскихъ людей, нѣцыи неискусные, паче же и прельщенные присташа... Еще они раскольники такое дерзновенiе взяли, невѣжди, ничтоже знающiи и грамотѣ неумѣющiи, по улицамъ и по площадямъ въ царствующемъ градѣ Москвѣ, яко нѣкiи проповѣдники ходяще, людей простыхъ учили". Записки Медвѣдева, стр. 17, 18. (стр. 284.)

9) Записки Матвѣева, стр. 40. (стр. 284.)

10) Увѣтъ духовный. (стр. 285.)

11) Полн. истор. извѣстiе о раскольникахъ, ч. 1, стр. 72. (стр. 285.)

12) Денисовъ пишетъ о Капитонѣ: "тому мнози ученицы бяху... Егда новинъ буря окружи церковь, смяте грады, поколеба села и веси: тогда сей Капнтонъ всеясенъ проповѣдникъ благочестiя и всеревностнѣшiй обличитель Никоновыхъ новшествъ показуется, свободно древнее заступаше благочестiе, свободно и новины потязаше". Вин. Росс. л. 185. (стр. 285.)

13) Тамь же, л. 141. (стр. 285.)

14) Игнат. III посл. стр. 112, 113. Правосл. Собесѣд. (стр. 285.)

15) Виногр. Росс. л. 150. (стр. 286.)

16) Тамъ же. л. 155, об. 156, 158—172. (стр. 286.)

17) Тамъ же. л. 172—174. (стр. 286.)

18) Тамъ же. л. 180 об. 181. (стр. 286.)

19) Тамъ же, л. 191, 194, 200, 202, 205. (стр. 286.)

20) Виногр. Росс. (стр. 286.)

21) О Лаврентiи купцѣ Денисовъ писалъ л. 199: "иже харчевыми припасами куплю дѣяще... Аще и неученъ бяше книгамъ, но книги въ дому имѣя и отовсюду собираше человѣки на книгочтенiе и спасит. о словесѣхъ Божiихъ бесѣды". О Андреѣ и Ефимiи л. 203 об. и 204: "не токмо сами древле-церковное православiе крѣпце и благоревностно сохраняша, но и прочiя сосѣды и окрестножители всежелательно и братолюбно научающа добро-ревностно совѣтоваша, еже новинъ и Никоновыхъ новоправленiй весьма отбѣгати." (стр. 286.)

22) Денисовъ о Павлѣ Колом. (стр. 286.)

23) Объ Iулiанин. л. 311—319: "свободнымъ языкомъ и устнами древлецерк. похваляше благочестiе, аще на бесѣдахъ, аще на торжищахъ, аще во градѣ или гдѣ случашеся, ясно разглагольствоваше. (стр. 286-287.)

24) Тамъ же. (стр. 287.)

25) Истор. о отцѣхъ и страдальцѣхъ соловецкихъ. (стр. 287.)

26) Рѣчъ Погодина о Ломоносовѣ, по случаю юбилея моск. универ. (стр. 287.)

27) Дополн. къ Акт. Ист. V, стр. 452—453. (стр. 287.)

28) Дополн. къ Акт. Ист. V, стр. 458. (стр. 287.)

29) Полн. собр. зак. т. II, № 1310. (стр. 288.)

30) Виногр. Росс. л. 131—133. (стр. 288.)

31) III посл. м. Игнатiя, стр. 130, въ Правосл. Собесѣдн. 1855 кн. 2. (стр. 288.)

32) Полн. истор. извѣст. о раскольн. ч I, стр. 83. (стр. 289.)

33) Таковъ, напр. расколоучитель Iоаннъ Дементьевъ, купецъ великолуцкiй, распространявшiй расколъ въ предѣлахъ новгородскихъ. Дек. л. 180. (стр. 289.)

34) Дополн. къ Акт. Истор., т. V, стр. 483. Пращица л. 2. III послѣ Игнатiя тобольскаго въ Правосл. Собесѣдн. стр. 137 и др. (стр. 289.)

35) Пращица л. 2 об. печ. 1725 г. (стр. 289.)

36) Слово благодарственное: во многихъ мѣстахъ. (стр. 289.)

37) Какимъ почетомъ пользовались въ народѣ въ XVII вѣкѣ люди книжные, знавшiе писанное ученiе, это можно видѣть отчасти изъ слѣд. словъ русской повѣсти о горѣ и злосчастiи, писан. въ XVII в., если не ранѣе:

А что видятъ молодца люди добрые,
что гораздъ онъ креститися,
ведетъ онъ все по писанному ученiю,
емлютъ его люди добрые подъ руки,
садятъ его за дубовый столъ и пр. (Совр. 1856 г. № 3 (Мартъ).
(стр. 290.)

38) Дополн. къ Акт. Ист. V, стр. 446. Также III посл. Игнатiя тобольскаго въ Правосл. Собесѣдн. стр. 156 и др. (стр. 290.)

39) Въ сѣверномъ поморьи, расколоучитель Васька Заяцъ въ одинъ день крестилъ до 77 человѣкъ. Многихъ насильно обратилъ въ расколъ. А. И. V, стр. 391, 392. (стр. 291.)

40) Сказанiе о страданiи и скончанiи Павла колом. соч. раскольнич. (стр. 291.)

41) Напр. сочинитель исторiи о бѣгствующемъ священствѣ, о первомъ бѣгломъ попѣ, Софронтiй, поставл. уже по исправл. книгъ, такъ говоритъ: "благословенiе происходитъ и по нынѣ, отъ правосл. прежде бывшаго еписк. Павла коломенскаго, который бысть въ заточенiе за правосл. христ. вѣру во дни гоненiя отъ Никона сосланъ. И такъ пречестнѣйшiе отцы приняли оттого правосл. епископа благословенiе". (стр. 291.)

42) Истинно-древн. и ист. правосл. церковь Христова, ч. I, стр. 260, изд. 3. (стр. 291.)

43) Надобно замѣтить, что въ прежнiя времена званiе протопопа пользовалось особеннымъ почетомъ. Донынѣ сохранилось, въ простомъ сельскомъ народѣ мнѣнiе, что городскiй соборный протопопъ даже не ниже будто архiерея. (стр. 291.)

44) Денисовъ, Виногр. Росс. № 23, и др. (стр. 292.)

45) Жизнеоп. Неронова — соч. раскольническое. (стр. 292.)

46) III посл. стр. 91. въ Правосл. Собесѣдн. 1855 г. кн. 2. (стр. 292.)

47) О содѣйствiи многихъ придворныхъ бояръ раскольникамъ мы скажемъ подробнѣе въ другомъ мѣстѣ. (стр. 292.)

48) Виногр. Росс. л. 104—108. (стр. 292.)

49) Тамъ же. л. 113. (стр. 293.)

50) Виногр. Росс. л. 180. (стр. 293.)

51) Когда онъ возвѣщалъ расколъ, то, пишетъ Денисовъ, утверждахуся мнози въ благочестiи и сревноваху его усердно... Откуда слава о онаго ревности происхождаше, л. 243. (стр. 293.)

52) "Журн. мин. нар. просв.", 1853 г. отд. II. о ходѣ законовѣдѣнiя въ Россiи — рѣчь Станиславскаго. стр. 20—22. (стр. 294.)

53) Виногр. Росс. л. 158 об. 160. (стр. 294.)

54) Когда онъ ушелъ изъ Каргополя въ деревню, сюда къ нему, по словамъ Денисова, мнози стекахуся людiе богатыя разума сладости словесъ древа поучитися, ревнители тому показывахуся. Отсюда и слова далече исхождаше, яко до самаго града Чаронды дойде и проч. л. 323, 324. (стр. 294.)

55) Тамь же, л. 332. (стр. 294.)

56) Виногр. Росс. л. 156 об. (стр. 295.)

57) О чемъ будетъ еще сказано подробно въ другомъ мѣстѣ. (стр. 295.)

58) Виногр. Росс. л. 117. (стр. 296.)

59) III посл. м. Игнатiя. (стр. 296.)

60) Тамъ же. (стр. 296.)

61) Слово благодарственное л. 64—80. (стр. 298.)

62) Розыскъ стр. 559—560. 1847. (стр. 299.)

63) Село тогда, и не въ поморскомъ краю только, обыкновенно состояло изъ весьма ограниченнаго числа дворовъ, а деревня, составлявшая большею частiю отдѣльный жеребiй, заключала въ себѣ 1, 2, 3, и рѣдко болѣе 4 дворовъ. См. напр. Новгор. оклад. кн. времен. М. общ. ч. 1851, т. II, А. И. т. III, № 149. Доп. къ А. И. т. I, № 160. О сельской общинѣ въ Россiи Чичерина "Русс. Вѣстн." кн. III, стр. 392. (стр. 299.)

64) А. И. V, № 151. (стр. 299.)

65) Тамъ же, стр. 256. (стр. 300.)

66) Москвит. 1854 г. № 8. стр. 158. (стр. 300.)

67) Какъ говоритъ Денисовъ въ своемъ Росс. Вингорадн. въ главѣ о чарондскихъ учителяхъ старой вѣры. (стр. 300.)

68) Виногр. Росс. л. 134, 135. (стр. 301.)

69) И. С. 3. т. X. № 9155. (стр. 301.)

70) Времен. Имп. Москов. Общ. Ист. кн. 22. стр. 102. (стр. 301.)

71) А. И. т. V. № 226. (стр. 301.)

72) Древн. Грам. Воронеж. губернiи. Изъ Воронежа торговые люди отправлялись также для промысловъ на Донъ, гдѣ также, какъ мы видѣли, были расколоучители. (стр. 302.)

73) А. А. Э. т. IV, № 96. (стр. 302.)

74) И. С. З. т. XI, № 8173. (стр. 303.)

75) А. А. Э. т. VI, № 157. (стр. 303.)

76) И. С. 3. т. I, № 93. (стр. 303.)

77) Сборн. Солов. Библ. № 905. Отрывокъ изъ какого-то путевого описанiя заволжскаго края, весьма интересный въ географическомъ отношенiи: только къ сожалѣнiю, неизвѣстно чье это описанiе. Рукоп. безъ начала. (стр. 304.)

78) Полн. истор. изв. о раскольн. ч. III. стр. 18. (стр. 304.)

79) И. С. З. т. III. № 1053. (стр. 304.)

80) Ни одна секта не доказала собою такъ ясно, какъ доказала секта русскихъ раскольниковъ той истины, что ложь вводитъ съ собою только раздоръ и раздѣленiя. Не прошло и 25 лѣтъ послѣ 1665 года, какъ русскiй расколъ раздробился на толки. Это и естественно. Опустивъ изъ вниманiя евангельское ученiе христiанства, русское своеволiе обратилось къ одной внѣшности, къ однимъ обрядамъ; а здѣсь, при недостаткѣ умѣнья вникать въ смыслъ обряда, мысли зрителя волнуются только впечатленiями случайными и влiянiями чувства, и отселѣ одинъ выбираетъ то, другой другое, одинъ хвалитъ то, что другой бранитъ: разнообразiе предметовъ, представляемыхъ обрядностiю, еще болѣе умножаетъ несходство въ выборѣ предметовъ уваженiя. И. Р. Ц. IV, стр. 220. Протоiерей Iоанновъ, самъ бывшiй нѣкогда въ расколѣ, открывая, по его словамъ, хаосъ разныхъ сектъ раскольн. въ чернорам. лѣсахъ и на Керженцѣ замѣчаетъ: "злоба и ожесточенiе ввергли ихъ въ сiю бездну: а отвращенiе отъ власти церковной всему тому есть главною причиною". Ч. III. стр. 2. Замѣчательно сужденiе самихъ раскольниковъ о причинѣ раздоровь и раздѣленiй въ старообрядствѣ. Вотъ что пишетъ одинъ изъ нихъ: "сице убо явственно плоды расколовъ древлероссiйскихъ христiанъ испыташася. Нѣсть убо того христiанина, не обретается благовѣрна мужа, не сыщется благоговѣйныя жены, которая бы съ горестiю не произносила вздохи свои о сей раздорной бурѣ, и способствовать же кому и чѣмъ невозмогаемо учинись. Понеже нѣсть нынѣ высочайшихъ духовныхъ властей, — несть спомогатетельныхъ государей нашей истинѣ, не имѣется удобныхъ мѣстъ. Къ симъ же и устыла вся теплота къ ревности благочестiю и добродѣтелей и всѣхъ Россiйскихъ христiанъ, только единымъ духомъ братоненавистныхъ наполнилися тѣхъ сердца убо и не можетъ во иныхъ покоиться духъ соединенiя." О началѣ раздора Ѳедосеева съ выгорѣцкимъ общежительствомъ и о причинѣ того, чего ради оный бысть. Ркп. л. 60 и об. (стр. 305-306.)

81) А. И. т. V. № 75. стр. 117. (стр. 306.)

82) "Руссккiй Вѣстникъ" 1856 г. кн. 8. Правленiе Царевны Софiи. (стр. 307.)

83) Ему тогда было не болѣе 17 лѣтъ. (стр. 307.)

84) Словарь Рус. свѣтск. писателей м. Евгенiя о Денисовѣ. (стр. 307.)

85) А. И. т. № 101, стр. 162. (стр. 308.)

86) А. И. №№ 223, стр. 387. (стр. 308.)

87) А. И. V, № 223, стр. 387. (стр. 309.)

88) Виногр. Россiйск. № л. 136 об. (стр. 309.)

89) И. С. З. т. XI. стр. 398. (стр. 309.)

90) Рукопись о Саратов. раскольникахъ библ. Каз. Дух. Акад. (стр. 309.)

91) Истинно-древняя и Истинно-православная церковь Христова. II стр. 311, 1855 г. (стр. 309.)

92) Полн. Истор. Извѣст. о раскольн. ч. III, стр. 8. (стр. 311.)

93) III Посл. въ "Правосл. Собесѣд." стр. 116—118. (стр. 311.)

94) Церковная Исторiя, ч. II. стр. 238. С. П. 1823. (стр. 312.)

95) И. С. 3. т. XI. № 8845. (стр. 312.)

96) Историч. Обозр. Сибири Словцова, ч. I стр. 394. (стр. 312.)

97) Умъ русскаго сектанта, простолюдина, не имѣвшiй твердой точки опоры — положительныхъ, точныхъ знанiй христiанства, во тьмѣ заблужденiя, не управляемый авторитетомъ церковной власти, между тѣмъ, хотя безотчетно, смутно сознававшiй потребность истины, успокоивался на такихъ мысляхъ, какiя самъ выдумывалъ, въ слѣпотѣ заблужденiя принимая ихъ за настоящую истину. А сердце, искавшее сочувствiя, согласiя въ мысляхъ и вѣрованiяхъ съ другими (ибо истина должна быть одна у всѣхъ), чувствовало потребность раздѣлить съ кѣмъ-либо возникшiя въ умѣ мысли. И вотъ сектантъ, въ головѣ котораго родилась новая мысль, казавшаяся ему подлинною искомою истиною, съ жаромъ пускался распространять эту мысль. А желанiе учительства, желанiе стоять во главѣ послѣдователей, очень естественное въ сектантахъ-фанатикахъ, подстрекало, воспламеняло еще болѣе огнь фанатич. ревности распространять свое новоизобрѣтенное ученiе. (стр. 313.)

98) Полн. Истор. Извѣст. о раскольн. ч. 17, стр. 21. (стр. 313.)

99) Рукоп. о началѣ раздора Ѳедос. съ Выгор. общежит. л. 66 об. (стр. 313.)

100) Розыскъ 1847 г. стр. 599. (стр. 313.)

101) Розыскъ. стр. 598. (стр. 313.)

102) Облич. неправды раскольнич., послѣднiй листъ. См. также на предыдущихъ листахъ рисунокъ, изображающiй расколъ въ видѣ многовѣтвистаго дерева. (стр. 314.)

103) Нѣкоторые раскольники сами просили о записи ихъ въ расколъ подъ двойной окладъ. П. С. 3. т. VII, № 4981, и 5. (стр. 315.)

104) П. С. З. т. X, № 7702. (стр. 316.)

105) Полн. Истор. Изв. о раскольн. А. И. т. V. № 151, стр. 256. Даже въ незначительныхъ лѣсныхъ пристанищахъ раскольниковъ въ пудожскомъ погостѣ было значительное имущество, всякая рухлядь, и припасы, скотъ и хлѣбъ. А. И. V. № 223. (стр. 316.)

106) П. С. З. т. X. № 7663, стр 625. (стр. 316.)

107) Ук. 1762 г. Окт. 11 и Дек. 14. 1763 Янв. 20. (стр. 317.)

108) Маниф. 1763 Дек. 15. (стр. 317.)

109) Ук. 1782 г. Нояб. 8 (стр. 317.)

110) Ук. 1769 г. Февр. 17. (стр. 317.)

111) Ук. 1785, Окт. 11. (стр. 317.)

112) Разумѣется тѣхъ въ гражданскомъ начальствѣ и духовенствѣ, для которыхъ частныя, личныя выгоды были дороже общественнаго благосостоянiя и порядка. (стр. 317.)

113) П. С. 3. т. VIII. № 6149. (стр. 317.)

114) Виногр. Росс. л. 282. (стр. 318.)

115) Рукоп. о началѣ раздора ѲедосЬев. съ Выгорѣцк. общежит. и о причинѣ того, чего ради оный бысть л. 70 об. 11. (стр. 319.)

116) Полн. истор. изв. о разскол. ч. III. (стр. 319.)

117) П. С. 3. т. X, № 7663. Слыша, что богатые промышленные раскольники на заводахъ уральскихь, пермскихъ и другихъ дорого платятъ рабочимъ изъ раскольниковъ, многiе изъ православныхъ приходили туда даже изъ дальнихъ мѣстъ, изъ внутреннихъ губернiй Россiи и нанимались въ рабочiе, и здѣсь заражались расколомъ П. С. З. т. VIII. № 4699. (стр. 319-320.)

118) Опытъ опис. олонец. губернiи — Бергштрессера, С.П.Б. 1838 г. стр. 49. (стр. 320.)

119) Времен. кн. 22, стр. 111. (стр. 321.)

120) Украинскiя ярмарки — статья И. Аксакова въ "Русской Бесѣдѣ" за 1858 г. II ч. I. стр. 147. (стр. 322.)

121) Истинно-древняя и истинно-православная церковь. ч. II стр, 277. (стр. 322.)

122) П. С. З. II. стр. 943. Подъ предводителями раскола мы разумѣемъ однѣ свѣтскiя лица, управлявшiя раскольническими общинами. (стр. 322.)

123) Виногр. Русс. л. 105 об. (стр. 322.)

124) Денисов. Виногр. Росс., съ 108—113. (стр. 323.)

125) III посл. въ Правосл. Собесѣд. стр. 136. (стр. 323.)

126) О которыхъ мы еще будемъ имѣть случай сказать подробнѣе. (стр. 323.)

127) См. соч. Павлова: историч. знач. царств. Бориса Годунова и соч. Медовикова — о значенiи царствован. Алексѣя Михайловича. (стр. 323.)

128) "Рус. Вѣстн.", 1856 г. № 7, о царевнѣ Софiи. (стр. 324.)

129) Записки Медвѣдева. (стр. 324.)

130) Ibid. (стр. 324.)

131) Въ одномъ мѣстѣ исторiи Выговской обители исчислены слѣдующiе пособники настоятелей Данила Викулина, Андрея и Семена Денисовыхъ: "предреченнымъ настоятелемъ пособствоваху въ общежительствѣ благоревностнiи мужiи: Исакiй, Ефимiй, Захарiй Стефановъ, Леонтiй Ѳеодосiевъ, Трифонъ Петровъ, Гаврiилъ и Никифоръ Семеновы, Лука Ѳедоровъ, Яковъ Повѣнецкiй, Иванъ Германовъ, Маркъ Ѳеофиловъ, Михаилъ Павловъ; да иноцы: Пафнутiй Колской, Прокопiй Нижегородскiй, Серапiонъ Русской, Ѳеодосiй Устюжскiй; Антонiй, Симеонъ и Гаврiилъ; сiи три старцы отъ самыхъ первыхъ лѣтъ пришедшiи, двое съ Тылвуйскаго села, а третiй съ Фоймогубы, и Давидъ и Iосифъ поморскiя пустынно-жители... И въ скитахъ же духовному сему правленiю сильнiи бяху помощницы иноцы: Сергiй помянованный, и Серапiонъ Московскiй, Варлаамъ и Павелъ Торжевскiй и Питиримъ помянованный: и бѣльцы Петръ Ануфрiевъ, Iосифъ и Иванъ Давыдовы Тихвинцы, Леонидъ Чертопорожской инокъ, дворянинъ Евстафiй Яковлевъ, и Ладоженинъ, Мосѣй Ивановъ Толвуйскiй, Данiилъ Ивановъ, Семенъ Ефремовъ, Олончанинъ 3ахарiй Меѳодiевъ съ сыномъ Титомъ, Иванъ Анкидиновъ, Симонъ Iовлевъ, Иванъ Бѣлоустовъ, Гаврiилъ Ефремовъ съ братiями, Михаилъ Шелеховъ, Иванъ Дмитрiевъ Сумлянинъ въ Ладожскомъ скитѣ, инокъ Ѳеодосiй". (стр. 325.)

132) О началѣ раздора Ѳедосѣев. съ Выгор. общежит. по причинѣ того, чего ради оной бысть, ркп. л. 70, об. 71. (стр. 326.)

133) Полн. истор. изв. о раскольникахъ. (стр. 326.)

134) И. Р. Ц. пер. V, стр. 140, 141. (стр. 327.)

135) Полн. Истор. изв. о раскольн. (стр. 327.)

136) Митр. Евгенiя словарь свѣтск. писат. объ Андреѣ Денисовѣ. (стр. 328.)

137) Они сравниваютъ его съ Iоанномъ Златоустомъ и т. п. Приведемъ здѣсь слѣдующее раскольническое стихотворенiе, подъ заглавiемъ: "Стихи воспоминательны о киновiарсѣ выгорѣцкаго общежительства Андреѣ Денисiевичѣ".

Европа ты славнѣйшая,
Мужа сего изнесшая,
Въ Россiйскомъ царствѣ хранящи.
Возрастивши его млада
Въ предѣлѣ Олонца града
Рождшася въ селѣ посадскомъ,
Въ славномъ рядкѣ Повѣнецкомъ,
Иже домъ оставль юностнѣ,
Шедъ въ пустыню ревностнѣ,
Вселися въ ней младолѣтенъ,
Сей седминадесятилѣтенъ.
Тогда, тогда проявися,
Пустыня выговска открыся,
Во всю бо Русь произыде
И концы ея обыде,
Еже и многъ народъ собра
Зря въ себѣ пастыря добра.
Отъ всѣхъ Богомъ предьизбрана
И во всѣхъ имъ одаренна.
Сего отца пречестнаго.
Учителя всеблагаго,
Поморiю пресладчайша,
Выгорѣцкимъ же дражайша
Горы и холмы въ ней чистилъ.
Храмы молитвѣ тамъ ставилъ,
Киновiи двѣ согради,
Аки красны ветрограды.
Многiя скорби, многи бѣды.
Сперва подъя многолѣтны:
Гладъ, наготу съ нищетою,
Во всемъ и всего скудотою:
Сего ради во страны ходя,
Христолюбцевъ сонмы водя.
Въ пустыни населяя,
Въ древней вѣрѣ наставляя,
Тѣмъ же вездѣ объявися
Учительствомъ уяснися
По всѣмъ краямъ пронесеся,
Во всякiй слухъ внесеся,
И въ царскихъ устнѣхъ вѣщаемъ,
И въ синодскихъ обношаемъ.
Яко церковный рачитель
Старовѣрцевъ всѣхъ учитель. *)

*) Ркп. библ. Каз. Дух. Акад.

(стр. 328.)

138) Ист. Росс. iерарх. ч. III. стр. 623 о выгор. монастырѣ. См. также о семъ монастырѣ у протоiерея Iоаннова. (стр. 329.)

139) П. С. З. т. XII. № 9155. (стр. 330.)

140) Розыскъ. стр. 69. (стр. 330.)

141) Полн. Ист. Изв. о раскольн. ч. III. стр. 16 и др. (стр. 330.)

142) П. С. З. т. III, № 1612, стр. 410. (стр. 331.)

143) А. А. Э. т. IV, № 284, n. 4. (стр. 331.)

144) П. С. 3. т. VI, стр. 3225. (стр. 331.)

145) Тамъ же, № 3870, п. 10. (стр. 331.)

146) Розыскъ, стр. 100. (стр. 331.)

147) 3 посл. въ "Правосл. Собесѣд." ; за 1855 г. кн. стр. 158. (стр. 331.)

148) П. С. З. т. VI. № 3854. докл. 13. (стр. 332.)

149) Дополн. къ Акт. Ист. V. стр. 483. (стр. 332.)

150) Сборникъ сочин. его въ библ. Каз. Дух. Акад. (стр. 332.)

151) Доп. къ Акт. Ист. т. V. стр. 448. (стр. 332.)

152) Истина соловец. обители, на первыхъ страницахъ. (стр. 333.)

153) Слово благодарств. № 65, 80 и др. (стр. 333.)

154) А. И. т. V. (стр. 333.)

155) П. С. З. т. XII, № 9046. (стр. 334.)

156) П. С. 3. т. VI, стр. 495. (стр. 334.)

157) П. С. 3. т. V, № 2877. (стр. 334.)

158) Раскольническiя книги такъ сильно распространялись и такъ вредны были для народа, что въ 1724 году указомъ Свят. Синода предписано было духовнымъ управителямъ объявлять раскольнич. рукописныя книги. П. С. 3. VII № 4578. (стр. 334-335.)

159) Таковы напр. указы 1722 года Мая 15, 1728 Iюля 14. (стр. 335.)

160) П. С. З. т. VIII. № 6149. (стр. 335.)

161) Исторiя о отцѣхъ и страдальцѣхъ соловецкихъ. (стр. 335.)

162) А. А. Э. т. IV. № 284. (стр. 335.)

163) А. И. т. V, № 127, стр. 220. (стр. 336.)

164) П. С. З. т. VI. № 4032. (стр. 336.)

165) П. С. З. т. VI. № 4109. (стр. 336.)

166) Исторiя о бѣгствующемъ священствѣ, л. 7. (стр. 336.)

167) Тамъ же, л. 8 об. (стр. 336.)

168) См. Истор. о донскихъ казакахъ въ Чтен. Моск. Общ. Истор. (стр. 337.)


*) В тексте книги этот кусок напечатан следующим образом:
"...и здѣсь осносвалъ скитъ, извѣстный подъ именемъ анилова, поморскаго, выгорѣцкаго, дѣлавшiйся вскорѣ средоточiемъ безпоДповщины"
(прим. составителя). (стр. 287.)

Важное примечание: некоторые страницы статьи отсканированы так, что несколько первых или последних колонок отсутствуют. В тех случаях, когда восстановить текст по смыслу не представляется возможным, он заменен знаком [...] (прим. составителя). (стр. 282.)