"Вокруг Света", №25, июнь 1928 год, стр. 8-11.
Боб Ормон разрабатывал «пустую заявку». Месяц работы доказал это вполне. Земля здесь считалась очень богатой. Но алмазы ззлегали неравномерно, и рядом с участками, сказочно насыщенными драгоценным камнем, попадалось много пустых. На Секере были люди, которые промывали в среднем на 500 фунтов в день. Но рядом с ними были другие, которые проживали свои последние деньги, работали с утра до ночи и не добывали ничего. Ормон принадлежал к последним. Дело объяснялось просто. Когда, полгода тому назад, были объявлены официальные соревнования на право занятия этих участков, в качестве соревнователей выступил целый ряд богатых землекопов, но, так как эти люди были слишком отягчены богатством и круглыми животами, то личного участия в гонках они не принимали, а выставили вместо себя лучших бегунов-профессионалистов. Из 7 тысяч человек, которые бежали в этом соревновании, три тысячи были оплаченными профессионалами. Конечно, они пришли первыми и захватили самые богатые участки. Ормон тоже бежал и даже очень хорошо для простого землекопа, но четырехмильной гонки против профессионалов не выдержал и должен был удовольствоваться остатками распределенного между богачами алмазного поля.
К моменту объявления соревнования на новые россыпи весь капитал Боба Ормона составлял немногим больше 20 фунтов. Это соревнование должно было произойти через месяц в Буфельздурне. Благодаря необычайному богатству этого края, оно обещало быть самым захватывающим за последние годы.
Для Ормона в этих гонках заключалась последняя надежда как-нибудь выбиться из угрожавшей ему нищеты и он решил приложить все усилия, чтобы вбить свой шест более удачно, чем сделал это на Секере.
Его ежедневная тренировка привлекла внимание старого Клейнмота. Маленький остроглазый готтентот сидел в тени складов Квеснея и наблюдал за Ормоном с большим интересом. Клейнмонт видел на своем веку много соревнований и отлично знал, что означала тренировка Ормона.
— Мастер, — сказал он однажды, обращаясь к Ормону. — Эти люди с гвоздями в туфлях и с короткими трусами бегут слишком быстро для вас. Почему бы вам не нанять бегуна вместо себя?
Ормон улыбнулся. Он знал, насколько правильно было замечание старого готтентота.
— Ты прав, Клейнмот, — ответил он. — Но у меня едва хватило бы денег на такие туфли, а не то, чтобы нанять бегуна. Хороший бегун стоит не меньше 200 или 300 фунтов.
Старый готтентот лукаво улыбнулся.
— Я знаю одного парня, рядом с которым эти премированные бегуны будут выглядеть, как больные бегемоты. Белые люди знают только тех, кто бегает в городах. Но поговорите с туземцами, и вы услышите о настоящих «ногах». Они вам расскажут, например, об одном молодом человеке, которого называют бегуном с реки Джигарепа. Вы, белые, называете эту реку Оранжевой.
— Этот бегун — туземец?
— Нет, мастер, он белый.
— Откуда ты знаешь, что он хороший бегун?
— Я видел его, мастер, этой весной. Он сын одной вдовы, которая живет на Джигарепе. Он влюблен и в светлые ночи бежит на свидание к своей милой. Днем он работает на ферме, но с приближением ночи, когда подымается лyнa, он летит к ней, подобно стреле или привидению. Она живет на расстоянии полдня пути от его фермы, и он в ту же ночь должен быть обратно. Многие из моих соплеменников, которые гордятся быстротой своих ног, поджидают его на тропинке, чтобы померяться с ним в быстроте. Они бегут хорошо и известны на всю округу, но ноги этого человека подобны крыльям ласточки.
Глаза Ормона заблестели от возбуждения.
— Ты думаешь, что я мог бы заполучить этого бегуна?
— Он беден — ответил старый Клейнмот, — и хочет жениться на этой девушке. Если он будет бежать за вас, ваша победа будет обеспечена. Поедем со мной. Через две недели мы будем обратно. Все, что я прошу для себя — это дать мне из вашей будущей промывки достаточно, чтобы я мог спокойно дожить свой век.
— Идет, — ответил Ормон. — Если это, действительно, так, как ты говоришь, то твоя старость будет обеспечена.
Боб Ормон сидел на веранде кофейни, перед складом Квеснея. Он беседовал с молодым, голубоглазым человеком высокого роста. Около них, за соседним столиком, расположилась группа богатых землекопов. Они спорили о достоинствах и недостатках нанятых ими бегунов. Уверенные в победе, они заранее распределяли между собою лучшие участки Буфельздурна. Они обсуждали теперь вопрос о месте, которое называлось «Бриллиантовым Кольцом». Ормон, прислушиваясь к их разговору, иронически усмехнулся.
— Вот идет Кэт Хартлей, — услышал он голос Фериона, одного из самых богатых среди них. — Между прочим, я просил моего бегуна Тунлея вбить на «Бриллиантовом Кольце» шест с ее именем. Вы, ребята, должны предупредить свои «ноги», чтобы они не слишком толпились вокруг Тунлея, и оставили для ее заявки достаточную площадь.
Эти слова были Ормону очень неприятны. Он мельком взглянул на фигуру приблжающейся девушки и быстро перевел взгляд в другую сторону. Кэт Хартлей была известна во всем Лихтенберге и пользовалась всеобщим уважением. В огрубелых сердцах землекопов, по отношению к этой девушке, так мужественно боровшейся за свое право на существование, теплилось нежное чувство. Ормон, подобно сотне-другой землекопов, был тайно в нее влюблен и забота, проявленная Ферионом, была ему неприятна.
Кэт Хартлей весело приветствовала Фериона и его друзей. Заметив за соседним столиком Ормона, она улыбнулась еще приветливее.
— Алло, Боб, мы слыхали, что ваши дeлa на Секере очень поправились?
— Вам неверно сказали, — ответил он. — Я даже собираюсь бросить тот участок и вбить свой кол на «Бриллиантовом Кольце».
Добродушный смех всей компании Фериона встретил это заявление. Это была остроумная шутка, и они оценили ее вполне.
— Если вы собираетесь сами бежать, — рассмеялась Кэт Хартлей, — то, должно быть, вы нашли госпиталь, где вам приделали новые ноги.
Ормон улыбнулся.
— Подождите до четверга!
— Вы наняли бегуна? — настаивала Кэт Хартлей.
Ормон указал на молодого человека, сидевшего рядом с ним.
— Нет, это мой компаньон.
При этих словах Ферион внимательно оглядел молодого человека.
— Как ваше имя? — спросил он резко.
— Кэнард, — ответил спокойно товарищ Ормона. — Лью Кэнард.
Ферион вытащил из кармана спортивный справочник и, найдя нужную страницу, углубился в ее изучение:
— Я понимаю, — усмехнулся Ферион. — Это, наверное, один из тех многообещающих бегунов, о которых все говорят до гонки и никто — после.
— Хорошо, хорошо, подождите до...
— Зачем же ждать, — воскликнул Ферион. — Давайте, устроим послезавтра состязание на четыре мили для наших бегунов. Я кладу 20 фунтов против одного, что ваш парень выдохнется на второй же миле!
Ормон отвел Кенарда в сторону.
— Нам как раз нужно будет пару сотен фунтов для обзаведения на нашем будущем участке. Предложение Фериона очень кстати. Согласны ли вы его принять, Лью?
— Я думаю, что легкая пробежка принесет мне пользу. Я хотел бы испытать свои силы против хорошего бегуна а, как я слышал, Тунлей считается здесь лучшим.
Ормон быстро подошел к Фериону.
— У меня мало денег, Ферион, но, если вы согласны, я могу выдать вам расписку.
— Ладно, давайте поговорим теперь об условиях гонки.
Условия были выработаны в течение нескольких минут, и новость распространилась по всему лагерю, подобно пламени в сухой соломе.
Через полчаca Том Макманара, над которым месяца два тому назад Ферион «сыграл шутку», был уже в палатке Ормона.
— Боб, я пришел по поручению своих парней узнать, как ты считаешь свои шансы. Но мы все равно, решили ставить за тебя, из принципа, так сказать. Ферион объявил уже о приеме закладов, и, если есть возможность посадить его в лужу, мы будем очень рады.
— Валяй смело, Том. Можете закладывать даже ваши брюки и бороды. На этот раз Фериону не поздоровится. Он сядет в такую лужу, что даже берегов не увидит.
Дорожка для поединка между Кэнардом и Томом была выбрана на восток от лагеря на гладком, как стол, участке степи. Четыре мили были отмерены воткнутыми в землю флажками.
К часу, назначенному для гонки, к этому месту собралось все население лагеря. Когда, за несколько минут до начала, появились участники, все присутствующие, независимо от партий, устроили им шумную встречу. Тунлей был экипирован по всем спортивным правилам. На Кэнарде была его обычная рубашка, цвета хаки, короткие рабочие брюки и только ноги были обуты в легкие спортивные туфли. Кэнард выглядел настоящим любителем по сравнению с грозным Тунлеем, и у многих, поставивших по совету Тома, на Кэнарда, екнуло сердце.
Бегуны заняли свои места и приготовились. Как только раздался выстрел, оба одновременно оторвались от черты и понеслись к видневшимся вдали флажкам. Напряженное молчание мгновенно охватило всех присутствующих. Мощный бег Тунлея вызывал невольное восхищение. В нем чувствовалось искусство, развитое долгой тренировкой и опытом. В сравнении с ним Кэнард был почти жалок. Он бежал без всякого ритма и производил впечатление человека, который гонится за трамваем.
Кэт Хартлей подошла к Ормону.
— Ваш компаньон ничего не стоит, — сказала она резко. — Откуда вы его выкопали?
— Он известен среди туземцев Оранжевой реки, как «бегун Джигарепа». Он бежит по моей инструкции. Я велел ему не перегонять Тунлея до последней мили.
— Он едва додержится до первой, — ответила девушка с презрением.
Тунлей тоже получил инструкции. Он должен был на первой же миле перегнать Кэнарда и перевести его, как можно эффектнее, в класс «кляч». Для этого Тунлей взял сразу со старта максимальную быстроту, на которую мог решиться, принимая во внимание расстояние. Когда, к концу первой мили, он увидел одетую в хаки фигуру, все еще вилявшую рядом с ним, Тунлей был слегка удивден.
Ферион — слегка разочарован.
— Не плохой юноша, — заметил он холодно стоявшему рядом Ормону.
Землекоп доверчиво улыбнулся.
— Да, очень славный мальчик. Как жалко, что Тунлей не может побаловать его хорошей пробежкой...
Ферион с отвращением посмотрел на Ормона и быстро отошел.
К концу второй мили было очевидно, что вызывающее поведение и надежды Ормона имели под собой достаточно серьезное основание. Бегуны все еще держались рядом, они бежали теперь почти с захватывающей быстротой. Ферион знал, что найти другого бегуна, который мог бы так долго держаться против Тунлея, было невозможно. Но оставалось еще две мили, и он верил, что Кэнард не долго выдержит такую быстроту и должен будет отстать. Землекопы, в особенности, те, которые поставили за Кэнарда, горели от возбуждения. Дело шло гораздо лучше, чем они могли пожелать. К концу третьей мили положение оставалось без изменений. Бегуны шли голова в голову. Тунлей, хотя и не сдавал в быстроте бега, был очень смущен. Когда они пролетели рядом мимо флажка, раздедявшего третью милю от четвертой, казалось, сам воздух раскалился от восторженного рева, который единодушно вырвался из многотысячной глотки. За третьей милей произошло что-то странное. Последними, кто мог бы в это поверить был Ферион и его бегун. Неловкий, почти смещной бег Кэнарда заметно, на глазах всех, превратился почти в полет... Он с сверхъестественной легкостью, точно шутя, вырвался вперед...
— Он не сможет долго выдержать такой быстроты, — пробормотал побледневшими губaми Ферион, — Он caм себя губит.
Тунлей был того же мнения. Но даже в середине последней мили бег Кэнарда не только не ослабел но наоборот, чем ближе к финишу, делался все более мощным и легким. Тунлей, теперь весьма встревоженный, выбрасывая вперед слабеющие ноги, судорожно напрягал свои последние силы. Последние ярды они доделывали среди глубокого, почти жуткого молчания. Тысяча глаз, не мигая, точно зачарованные, следили за Кэнардом. В исходе гонок теперь ни у кого не могло быть сомнений. Тунлей, лучший, первоклассный бегун Австралии, больше не существовал.
Ормон спокойно и слегка вызывающе следил за быстро сменявшимися выражениями лица Фериона. Для Фериона поражение Тунлея обозначало не только проигрыш пари, но ставило под большое сомнение его шaнсы на получение заявки на «Бриллиантовом Кольце». Когда Кэнард грудью разорвал ленту финиша, на 200 ярдов впереди Тунлея, наступило светопреставление. Сокрушительный рев потряс равнину.
— Раскошелься, Ферион, — Летело со всех сторон.
— Не плохой любитель, не правда ли, — обратился Ормон к Фериону. — Платите и постарайтесь выглядеть веселей.
— Я буду платить, — прошипел Ферион. — Не воображайте Ормон, что вы уже разделались со мной. Расплата в моей конторе, в понедельник, в десять, — крикнул он громко окружавшим eгo землекопам и, яростно нахлобучив шляпу, скрыся в толпe.
В понедельник Ормон и Кэнард, готовясь к завтрашнему соревнованию, весь день отдыхали в своей палатке. Пlриблизительно около пoлyдня в палатку ворвался Том Макнамара. Он был в сильном возбуждении.
— Будь я проклят, если Ферион не замышляет новой штучки. Он уже предлагает всякому желающему пари, что Тунлей, а не Кэнард захватит вершину «Кольца». Что вы думаете об этом?
— Я думаю, что он потеряет свои деньги, — спокойно ответил Ормон. — Попытай счастья еще раз, Томас.
— Нет, на этот раз я наверное пpoигpaю. Ферион уже подстроил штучку и принимает свои меры, чтобы вершина досталась ему. Он собирается похитить Кэнарда.
Ормон посмотрел на него с удивлением. — Даже Ферион не посмеет пойти на такое дело!
— Ну, так я тебе заявляю, что узнал об этом от него самого, — воскликнул Том. — Он мне проиграл 200 фунтов за Кэнарда и в воскресенье ночью я вдруг сообразил, что Ферион может просто сбежать. Он слишком много должен выплатить ребятам по этому пари. Я оделся и вышел посмотреть, на месте ли его «коробка». Когда я подошел к ней, то увидел внутри свет и решил посмотреть, какого фасона его лампа. Для этого я приложил к щели левый глаз и сменял его правым ухом до тех пор, пока не узнал все, что мне нужно. У Фериона сидел Бельфорт Короткий, ограбивший в прошлом году старика Пальмера. Ферион собирается заманить Кэнарда на пустырь за лавкой Андерстона, одеть на него пару наручников и упаковать для большого путешествия. За сто миль отсюда он его бросит с машины и, таким образом, Кэнард пропустит соревнования.
— Но как он надеется заманить Кэнарда?
— Это самая гнусная часть всего дела, — ответил Том.— Он разнюхал, что Кэнард любит Лоти Селирс и привлек ее якобы для того, чтобы помочь ему сыграть с ее женихом забавную шутку. Сегодня в течение дня Кэнард получит от Лоти записку, в которой она просит его непременно притти сегодня же вечером в условленное место. В записке будет сказано, что она очень нуждается в его помощи. Ни один человек, в котором течет настоящая кровь, не оставит девушку в нужде, а в особенности, вдобавок, если он в нее влюблен. И Ферион бьет наверняка, расчитывая, что Кзнард придет на зто свидание.
— Ты говоришь, что Лоти ничего не знает об истинной цели Фернана?
— Конечно, нет. Она вполне убеждена, что все это шутка. Кэнард придет, и будет ждать в темноте, а вместо Лоти встретит старого пьяницу Чарльза Дена... и Ферион уверил ее, что все это будет очень смешно.
— А Тунлей тоже замешан в этот заговор?
— Нет, Тунлей честный парень, хотя и будет бежать на деньги этого негодяя. Если бы Тунлей узнал об этом, он, наверное, избил бы его.
Ормон минуту сидел в глубокой задумчивости, потом возбужденно схватил Тома за руку.
— Том, дружище, у меня есть блестящая мысль. Мы проучим этого старого негодяя...
Во вторник, с рассветом, землекопы, принимавшие участие в соревновании, расположились вдоль двухмильной линии старта. Каждый из них старался найти на этой бесконечной черте наиболее удобное место для разбега. Кое-где возникали споры, иногда заканчивавшиеся дракой, но большинство было настроено добродушно и даже апатично, — жара сделала свое дело. Десять тысяч бегунов толпилось на линии старта. За этой линией шума и гама было не меньше. Сплошная каша из лошадей, людей и всяких средств передвижения отделяла место соревнования от остальной части степи. Между этой кашей и линией, для дополнения ансамбля, жарилось на солнце тысяч тридцать туземцев с лопатами, кольями и проволокой. Как только воткнутые в «Бриллиантовое Кодьцо» шесты распредедят право собственности на заявки, эти туземцы бросятся огораживать участки. Теперь все было готово. Оставалось ждать чтения официального объявления правительства и спуска флага, обозначающего начало гонки.
В 10 часов 500 верховых очистили поле от «зайцев». Эти ребята залегли в кусты и в ложбины впереди старта, надеясь таким образом украсть хоть сотню-другую метров и оказаться впереди бегущих. Верховые объезжали все поле, которое должно было служить дорожкой. Тут и там перед ними из травы выскакивали человеческие фигуры и, очертя голову, неслись прочь. «Зайцы» старались избежать ареста, так как, будучи пойманными, теряли право на участие в гонке. Но всадники достигали их неизменно и под общий хохот толпы выводили за линию старта. Кэнард и Ормон пришли на линию также очень рано. Опасаясь возможных случайностей, они решили бежать оба, выбрали себе позицию на наиболее близкой точке от старта к «Бриллиантовому Кольцу». Здесь собрались почти все бегуны-профессионалы. Но Тунлея среди них не оказалось. Это обстоятельство вызвало самые различные предположения. В настоящую минуту Ферион пробирался сквозь плотные ряды бегунов, бросая направо и налево встревоженные взгляды. Когда его глаза упали на Кэнарда, он невольно вздрогнул. Ормон, внимательно следивший за его приближением, окликнул его.
— Вы что-нибудь потеряди, Ферион?
Ферион со злостью посмотрел на Ормона.
— Что вы хотите этим сказать?
— Ничего особенного, — ответид Ормон, улыбаясь. — Мне только показалось, что вы хотите поговорить с Дельпортом Коротким.
— Вы с ума сошли, — крикнул Ферион, бледнея. — Я не знаю, о чем вы говорите.
— Ладно, — ответил землекоп загадочно. — Держите это про себя. Только имейте в виду, что иногда одна шутка вызывает другую.
В голосе Ормона Ферион почувствовал угрозу. С глухим проклятием он отошел от него и вступил в горячую беседу с несколькими бегунами-профессионалами, стоявшими дальше.
— Он замышляет что-то еще, — заметил Ормон своему компаньону. — Следи хорошенько за теми, среди которых будешь бежать. Они могут подставить тебе подножку или перебить шиколотку. Если им удастся выбить тебя из строя, несмотря на отсутствие Тунлея, Фериону удастся выиграть добрую сотню пари и спасти свои деньги.
В эту минуту вдоль линии пробежала волна возбуждения. Известие, что правительственный комиссар, невидимый и неслышимый для большинства, приступил к чтению официального объявления, облетело ряды бегунов. Все глаза впились в флаг, который развевался на мачте. Ормон поспешно шептад Кэнарду свои последние наставления.
— Держи прямо на «Бриллиантовое Кодьцо». Для того, чтобы успеть вбить три кола, тебе нужно открытое место перед собой и время. Это значит, что ты должен быть по крайней мере, на 200 ярдов впереди первого бегуна. Ты думаешь, что это удастся тебе?
— Я думаю, что удастся, — ответил Кэнард спокойно.
— Пройди левее от этой группы. Они сейчас все следят за флагом и ничего не заметят.
Кэнард спокойно и незаметно для друзей Фериона проскользнул влево от их плотных рядов. Когда Ормон потерял его из виду, он также впился глазами в флаг. Через несколько секунд флаг был спущен, и сразу, точно по волшебству, десятитысячная лавина бегунов с ревом бросилась вперед. Гонка началась...
Ормон был подхвачен плотной массой бегущих людей, точно соломинка течением реки. Первые несколько минут, пока десять тысяч человек бежали сплошным потоком, его ноги были почти лишены точки опоры. Он не видел Кэнарда и был этому очень рад. Их решение бежать отдельно и совет Ормона оказались очень кстати. Дважды в течение этих нескольких минут Ормон получил такие удары в щиколотки, что, наконец, свалился. По нем пробежало несколько человек. Он поднялся, сильно помятый, и опять псбежал. Его единственной надеждой было, что Кэнарда миновало такое внимание. Перед Opмоном грохотала компактная масса быстрых стальных ног бегунов-профессионалов. Они пронеслись мимо Ормона, и он не успел опомниться, как оказался в хвосте, но Ормон, увлеченный всеобщим порывом, почти не чувствуя боли продолжал бежать. Hа одну милю дальше голова десятитысячного чудовища, одолела небольшой холм, уже скрылась из виду. Когда Ормон достиг вершины холма, бегуны-землекопы уже почти все выдохлись. Только впереди, заметно отделившись от более слабых, бежал отряд лучших профессионалов. Вскруг Ормона каждый ярд земли, который был выигран или потерян, защищался с остервенением. С этой вершины Ормон, кроме кучки бегунов-профессионалов, увидел вдали еще троих. Но они бежали слишком близко друг от друга, и Ормон не мог различить их. За этой линией опять начинался подъем и, когда, наконец, Ормон достиг вершины второго холма, он был уже совершенно без сил. С другой стороны холма, еще приблизительно на милю дальше, находилась цель этого соревнования — «Бриллиантовое Кольцо». К ней, далеко впереди не только всей массы бегунов, но и кучки профессионалов, неслась одинокая фигура, опередившая всех бегунов. На таком расстоянии узнать было невозможно, но Ормон не сомневался, что этo был Кэнард. Землекоп с новой энергией пустился бежать. Он знал, что на Кольце Кэнарду предстояла тяжелая работа, и стремился помочь ему. Когда Ормон, наконец, взобрался на холм «Бриллиантового Кольца», вокруг него сотни человеческих существ жадно боролись за каждый ярд. На самой вершине «Кольца», выше всех, улыбаясь стоял Кэнард. Он приветствовал Ормона, радостным криком.
— Вот где лежит наш годовой доход, — весело крикнул он, указывая рукой на три шеста, вбитых в землю на некотором расстоянии друг от друга.
Они сели рядом на завоеванном участке и только тогда заметили Кэт Хартлей, когда она, вся раскрасневшаяся от сильного бега, стала рядом с ними.
— Боб, — сказала Кэт почти со слезами в голосе. — Я здорово сердита на вас. Из-за вас я сделала заявку на очень плохом участке. Ферион сказал мне, что вы заманили в ловушку Тунлея, и я присоединилась к соревнованию в самую последнюю минуту. Что вы сделали с Тунлеем?
Ормон рассмеялся и, усадив ее рядом с собой, подробно рассказал план Фериона, о котором ему сообщил Том.
— А, что касается того, что я заманид Тунлея в ловушку, то это чистейшая выдумка. Мое личное участие в этом деле свелось к тому, чтобы убедить Лотти переслать свою записку по другому адресу.
— Вы хотите сказать, что Дельпорт Короткий, вместо Кэнарда, схватил бегуна Фериона?
— Да, я, именно это хочу сказать.
Кэт Хартлей посмотрела на Ормона широко открытыми глазами,
— Это, конечно, очень забавно, Боб, — сказала она без всякой улыбки, — но вы меня простите, если я не особенно радуюсь вашему остроумию. Оно, видите ли стоило мне заявки на «Бриллиантовом Кольце».
Ормон, вместо ответа, встал, взял ее за руку и повел к границе своего участка. Они остановились, стоя ужe на земле соседней заявки.
— Я взял ваш номер от Томлинсона и ваш шест вместо Тунлея вбил Кэнард.
Кэт посмотрела на него с удивлением. — Но я не могу взять вашу долю!
— Ерунда, — ответил Ормсн коротко, — Кэнард успел сделать три заявки. Две на имя товарищества и одну для вас. Если вы посмотрите на шест, вы увидите на дсщечке ваше имя и номер. Кроме того, — прибавил он изменившимся голосом, — я не хотел, чтобы вы были обязаны Фериону.
— Нельзя-ли мне вступить в ваше товарищество, Боб, — спросила она нежно.
— С удовольствием, если вы этого желаете, — ответил слегка удивленный Ормон.
Кэт мечтательно склонила свою голову.
— Я желаю, Боб. Я думаю, что нам нужно консолидировать наши владения.
Кэт произнесла это иностранное слово довольно невнятно. Но Ормон понял что она хотела сказать. Он привлек ее к себе...
Когда они спускались вниз с «Кольца», им навстречу попался Том. Он бежал к поджидавшему его внизу допотопному форду.
— Едем, едем, — воскликнул он, увидав друзей. — Ферион опять сыграл со мною штуку. Он повернул оглобли в Ватерберг.
Ормон отрицательно покачал головой.
— Нет, Том, то пари, в которое я с ним вступил, я выиграл. Мне больше ничего не нужно.
Глаза Тома остановились на Кэт Хартлей. Она покраснела под его взглядом.
— Ага. Я понимаю, в чем дело, — сказал Том, наконец. — Ваш «бегун Джигарепа» оказался не хуже любой сказочной феи. Желаю вам счастья. А я все-таки хочу нагнать этого мерзавца. Он-таки увез мои 200 фунтов.