"Коммунистический университет на дому", №7, 1925 год, стр. 43-58

Экономическая политика и хозяйственное положение СССР.

Г. ЦЫПЕРОВИЧ.

VI С'езд РС-ДРП(б), в июле—августе 1917 года, в резолюции об экономическом положении России подчеркивает «близкое к окончательному краху состояние государственных финансов». Эта характеристика ни в каком случае не может быть названа преувеличенной. Накануне Октябрьской революции страна находилась в состоянии банкрота, не знающего, чем завтра расплатиться даже по мелким текущим счетам, и именно этим обстоятельством об'яснялось то исключительное нахальство, с которым кредиторы ее распоряжались русской армией сначала под прикрытием царского, а затем временного правительства. Главная задача новой, Советской власти заключалась прежде всего в том, чтобы вырвать страну из цепких лап кредиторов, так как иного пути достигнуть финансовой самостоятельности не было. Отказ платить по займам царского правительства и был первым шагом Советской власти по пути новой организации финансового хозяйства Республики. Но он вовсе еще не означал, что Октябрьская революция решительно отказывается от всей финансовой системы государственного хозяйства. На следующий день после нее дело шло о том, чтобы эту систему использовать в интересах всех трудящихся против капиталистов. Но именно потому, что Советская власть, во-первых, отказалась от уплаты долгов царского правительства и что, во-вторых, облегчив страну с этой стороны, она взялась за решительную реорганизацию денежного финансового хозяйства в интересах рабочих и крестьян, именно поэтому она оказалась в такой обстановке, которая заставила ее перейти к методам совершенно иного порядка.

Плановым выражением денежного финансового хозяйства является бюджет, состоящий из двух частей — доходов и расходов, исчисляемых обычно на год. Советская власть с первых же шагов оказалась лишенной налогового аппарата, с помощью которого исполняется первая — доходная — часть. Не только потому, что чиновники финансового ведомства организовали саботаж и таким образом парализовали работу налогового аппарата, очень чувствительного, так как взимание налогов всегда является актом принудительным, но еще и потому, что разгар гражданской войны и интервенции сопровождался огромной подвижностью границ нового государства. Достаточно, напр., указать на то, что территория РСФСР равнялась в 1918 г. 2.432 тыс. кв. километров, а в начале 1920 г. 13.734 кв. км, чтобы понять, что работа налогового аппарата, нуждающегося в устойчивости населения, в такой обстановке была немыслима. Но и саботаж чиновничества, и подвижность границ, совпадавшая с подвижностью фронтов, были явлениями одного порядка — гражданской войны, которая потребовала, как мы указывали в предыдущих лекциях, совершенно своебразной организации всех важнейших сторон народного хозяйства, известной под именем «военного коммунизма». Особенностью нового уклада являлось то, что государство должно было существовать без какой-либо поддержки со стороны налоговой системы. Нужды Красной армии и городского населения обеспечивались натурально-хозяйственным способом, источники которого находились в продразверстке, с одной стороны, и в реквизициях по отношению к буржуазии — с другой. Ордером и пайком удовлетворялось около 40 милл. населения. Огромная часть крестьянства кормилась только тем, что оставалось в его хозяйстве за изъятием продуктов по нормам продразверстки. Государственная казна производила денежные расходы, но исключительно за счет печатного станка, так как огромные количества продовольствия и сырья, которые она распределяла, не оплачивались и в виде денег государству не возвращались. В такой обстановке никакого плана денежного хозяйства установить было нельзя, но и существование государства без хозяйственной системы, с помощью которой можно было бы свести концы расходов с концами доходов, не было возможно.

VIII С'езд РКП (март 1919 года) уже подчеркивает необходимость сбалансирования доходов и расходов и старается наметить способы его осуществления. «В эпоху начавшегося обобществления экспроприированных у капиталистов средств производства, — говорит резолюция С'езда, — государственная власть перестает быть паразитическим аппаратом, стоящим над производственным процессом; она начинает превращаться в организацию, непосредственно выполняющую функции управления экономикой страны, и постольку же государственный бюджет становится бюджетом всего народного хозяйства. При этих условиях сбалансирование доходов и расходов осуществимо лишь при правильной постановке государственного планомерного производства и распределения продуктов (курсив мой. Г. Ц.). Что же касается покрытия непосредственных государственных расходов в переходную эпоху, то РКП будет отстаивать переход от системы контрибуций с капиталистов, которая была исторически необходимой и законной в первое время социалистической революции, к прогрессивному подоходному и поимущественному налогу. А поскольку этот налог переживает самого себя в силу широко проведенной экспроприации имущих классов, покрытие государственных расходов должно покоиться на непосредственном обращении части доходов от различных государственных монополий в доход государства». По отношению к буржуазным слоям резолюция изменяет форму взыскания налогов, нисколько не ослабляя их классовой сущности². По отношению к середняку в деревне Партия подчеркивает необходимость возможного ослабления налогового пресса. «Партия должна во что бы то ни стало добиться полной ясности и твердого сознания всеми советскими работниками деревни той вполне установленной научным социализмом истины, что среднее крестьянство не принадлежит к эксплуататорам, ибо не извлекает прибыли из чужого труда... В настоящее время крайняя разруха, вызванная во всех странах мира 4-летней империалистской войной из-за грабительских интересов капиталистов, ставит средних крестьян в трудное положение. Принимая это во внимание, закон Советской власти о чрезвычайном налоге, в отличие от всех законов всех буржуазных правительств в мире, настаивает на том, чтобы тяжесть налога ложилась целиком на кулаков, на немногочисленных представителей эксплуататорского крестьянства, нажившего себе особые богатства за время войны. Среднее же крестьянство должно облагаться чрезвычайно умеренно, лишь в размере, вполне посильном и необременительном для него. Партия требует, чтобы по отношению к среднему крестьянству взыскание чрезвычайного налога было смягчено во всяком случае, не останавливаясь даже перед уменьшением общей суммы налога» (курсив везде мой. Г. Ц.).

Резолюция VIII С'езда наметила основные положения, которые легли в основу дальнейшей работы Наркомфина по воссозданию и укреплению, бюджета: 1) необходимость сбалансирования доходов и расходов, 2) переложение главной массы налогов на остатки буржуазии и кулачества, 3) бережное отношение к середняку-крестьянину при взимании налогов, 4) необходимость подвести под бюджет правильную постановку государственного планомерного производства и распределения продуктов. Однако, лишь с конца 1921 года, т.-е. уже после того, как фронтовые задачи по обороне Республики были разрешены, появилась возможность приступить к выполнению этих основных положений.

Всероссийская Конференция РКП (декабрь 1921 г.) снова возвращается к бюджетной политике государства, но останавливается при этом на более конкретных вопросах, решение которых должно подготовить почву для действительного сбалансирования доходов и расходов. Так, Конференция подчеркивает, что расходы Советской Республики и всех ее центральных и местных учреждений должны быть сведены к минимуму, приведены в связь с ее ресурсами и производиться в порядке строжайшего соблюдения утверждаемого ВЦИК государственного бюджета, с предоставлением соответствующим государственным органам большей свободы в распоряжении отпущенными им по бюджету денежными и материальными средствами. Неизбежные, на пути сокращения государственных расходов, жертвы в области удовлетворения тех или иных потребностей должны быть принесены без колебаний, ибо без решительного сокращения государственного бюджета восстановление народного хозяйства Советской России невозможно.

Борьба за согласование государственных доходов и расходов и началась с удешевления государственного аппарата. Необходимо было показать и доказать всему неселению и особенно крестьянству, что советский аппарат управления страной может быть самым дешевым. А для этого прежде всего было необходимо научиться учету и контролю над расходованием средств в этом аппарате. Было с чем бороться. К эмиссии привыкли, как к очень легкому средству выходить из затруднений без особенных усилий. Ее необходимо было зажать в тиски и подчинить строгому контролю. Советские учреждения на даровых пайках разбухли до угрожающих размеров. Каждое из них обрастало массой мелких предприятий, в которых кормились люди, но которые с хозяйственной стороны были явно убыточны. Не было возможности подчинить учету и строгой отчетности даже руководящие организации, которые должны были осуществлять учет и строгую отчетность по всей стране. На уменьи экономно расходовать скудные средства страны и подготовлялись государственные учреждения к работе в рамках государственного бюджета.

Политика правительства сводилась прежде всего к тому, чтобы жестко урезать административный аппарат, сократить число административных учреждений в центре и на местах, отнести ряд расходов на местный бюджет, изгнать из государственного бюджета все расходы, без которых можно было обойтись, сосредоточить в руках государства управление основными отраслями хозяйства, воспитать хозяйственников и администраторов в таком направлении, чтобы каждый расход был учтен не только со стороны целесообразности, но и со стороны финансовой возможности для страны.

О том, что эта подготовка далась им не сразу, видно из того, что в 1923 году, когда контрольные цифры бюджета уже не были новостью, т. Ленин писал в статье «Лучше меньше да лучше»: «Мы должны постараться построить государство, в котором рабочие сохранили бы свое руководство над крестьянами, доверие крестьян по отношению к себе и с величайшей экономией изгнали бы из своих общественных отношений всякие следы каких бы то ни было излишеств. Мы должны свести наш госаппарат до максимальной экономии. Мы должны изгнать из него все следы излишеств, которых в нем осталось так много от царской России, от ее бюрократическо-капиталистического аппарата».

Первая попытка составить государственный бюджет относится к 1921 году. По этому бюджету расходы на 1922 год были определены в 1,8 миллиарда довоенных рублей. Однако, как в свое время указал т. Сокольников, при составлении его, благодаря спешке, отсутствию необходимых статистических материалов, новизне дела, были допущены ошибки, которые привели к сильному преувеличению доходов государства. Так, например, чистый доход от промышленности был показан в 750 милл. руб., тогда как в действительности он был не более 250 милл. Поэтому исчисленный дефицит в 300 милл. рублей на деле равнялся 800 милл. В общем, принимая во внимание необходимые поправки, нужно было считать, что в 1922 году на 1,8 миллиарда руб. бюджета дефицит равнялся приблизительно одному миллиарду, т.-е. больше 50%.

С таким бюджетом государство существовать не могло; но было уже большим успехом то, что он был составлен, т.-е. что была достигнута возможность сравнения расходов с доходами. Только с этого времени можно было приступить с надеждою на успех и к установлению основных категорий налогоплательщиков, и к устройству финансового аппарата, способного осуществлять политику правительства в центре и на местах.

Огромный дефицит, о котором я только что сказал, зависел, разумеется, не только от того, что в руках Наркомфина не было достаточно сильных средств для взимания налогов. Главная причина состояла в том, что почти полное прекращение товарооборота в предшествующий период «военного коммунизма» сделало основные источники обложения невидимыми, скрытыми. Для того, чтобы государство могло взыскивать налоги, оно должно было иметь перед своими глазами картину движения средств в стране; но это движение происходило в очень замедленном темпе и притом нелегально, если можно так выразиться, в форме мешочничества, торговли из-под полы. Даже идеально построенный налоговый аппарат в такой обстановке ничего не мог бы сделать, так как предмет обложения было почти неуловим. Выяснение и дисциплинирование массы налогоплательщиков и составляет важнейшую задачу Наркомфина в последующие после первого бюджетнаго года.

Посмотрим теперь, откуда берет государство доходы? Для того, чтобы читатель смог ответить себе на этот вопрос, мы рекомендуем ему внимательно познакомиться со следующей любопытной таблицей, которую мы заимствовали из книги И. И. Рейнгольда «К твердому бюджету» (Гиз. 1925, стр. 7) (цифры обозначены в миллионах рублей):

	1913 г.	1921— 1922 г.	1922— 1923 г.	1923— 1924 г.	1924— 1925 г.
Налоги и пошлины.	1.5103	450	407	666	978
Доходы от госимуществ и предприятий	1.650	199	450	838	1.111
Кредитные операции	—	1	82	217	190 (включая монетный доход).
Эмиссия.	—	350	394	196	—
Всего	3.160	1.000	1.333	1.917	2.279

Как видно из таблицы, бюджет, в 1921/22 году находившийся в отчаянном состоянии, с этого времени начинает быстро оправляться. Если принять во внимание, что в наш бюджет не входит крупнейшая доходная статья царского бюджета — от питейной монополии, в 507 милл. р., то окажется, что в ближайшем году наш бюджет может дойти до уровня 1913 г. (разумеется, номинально, так как наш рубль дешевле довоенного). Но состав доходной части бюджета почти не изменился; налоги и пошлины попрежнему играют в нем очень серьезную роль. В этом смысле можно сказать, что наш бюджет прекрасно сдал экзамен по восстановлению, но еще не вступил в период «реконструкции». Если после 1921/22 г. в нем и замечались некоторые реконструктивные черты, то разве в том, что из его обихода постепенно исчезали, а в 1924/25 г. совершенно исчезли «натуральные» черты и заменились денежными, что явилось общим результатом перехода всей страны от продразверстки к продналогу, от «военного коммунизма» к новой экономической политике. Зато в классовом происхождении доходной, налоговой части бюджета произошли самые существенные, принципиальные изменения по сравнению с бюджетом дореволюционного времени.

Прежде всего, резко изменилось соотношение между прямыми и косвенными налогами. В 1913 г. прямые налоги составили 221 милл. р., в 1924—25 г. — 431 милл. р. Косвенные налоги и пошлины — в 1913 г. — 1.510 милл. р., а в 1924—25 г. — 977. Государство еще не может отказаться от взимания косвенных налогов, так как слабое состояние налогового аппарата не позволяет ему уловить необходимые средства прямым налоговым путем. Но оно ставит себе эту задачу как цель, в то время как целью, и притом во многих отношениях достигнутой, налоговой политики царского режима являлось оттеснение на задний план прямого обложения косвенным, плохо поддающимся общественному контролю и в то же время наилучше отвечающим системе взваливания главных налоговых тягот на плечи рабочего класса и крестьянства в рамках капиталистического строя.

Затем принципиально изменился и классовый характер прямых налогов. В то время как в дореволюционном бюджете, чем был беднее и чем больше эксплуатировался класс, тем он сильнее был обложен прямыми налогами, в Советской Республике система обложения обратная. Эта черта с одинаковой силой проявилась и в промысловом, и в подоходно-поимущественном налоге. Первый был установлен 3 февраля 1922 г. и предусматривал обложение промысловых предприятий по 12 разрядам, начиная с предприятий, занимающих до 4-х рабочих, облагаемых налогом в 500 р. дензнаками 1922 г. за полгода, и кончая группой предприятий, занимающих свыше 1.000 рабочих, обложенных налогом в 200 тыс. р. Промыслы, производимые единолично без помощи наемных рабочих и членов семьи, а также те кустарные промыслы, которые являются подсобными в хозяйстве земледельцев, — производятся последними лишь при помощи членов семьи и не требуют специального оборудования, — освобождаются вовсе от обложения.

Декрет о подоходно-поимущественном налоге, введенный 16 ноября 1922 г., захватывает все городское население. Он предусматривает обложение по следующей системе. На каждое окладное полугодие устанавливается в законодательном порядке размер одной налоговой ставки, т.-е. доли, число же долей, причитающееся с каждого плательщика по совокупности его доходов, определяется по следующей скале:

Разряд	Полугодовая сумма доходов в рублях.				Число долей.
1			до	120.000	1
2	свыше	120.000	""	180.000	1
3	""	180.000	""	240.000	3
4	""	240.000	""	300.000	5
5	""	300.000	""	400.000	8
6	""	400.000	""	500.000	14
7	""	500.000	""	600.000	21
8	""	600.000	""	800.000	34
9	""	800.000	""	1.000.000	56
10	""	1.000.000	""	1.250.000	87
11	""	1.250.000	""	1.500.000	130
12	""	1.500.000	""	1.750.000	180
13	""	1.750.000	""	2.000.000	240
14	""	2.000.000			300
Плюс 30 долей на каждые 200.000 сверх 2.000.000.

Классовый смысл этой скалы совершенно ясен. Но он еще усиливается п. 8-ым положения, которым в дополнение к окладам налога, исчисленным по скале, граждане, обладающие имуществом, не составляющим предмета их промысла, как-то: ценности в металле и камнях, строения, экипажи и проч. живой и мертвый инвентарь, кроме предметов обычной домашней обстановки и домашнего обихода — мебели, одежды и обуви и т. д., облагаются дополнительным окладом по особой скале, построенной по такой же системе, как и предыдущая.

Наконец, «единый сельско-хозяйственный налог», декрет о котором был издан 10 мая 1923 г., должен, согласно постановления ХП-го С'езда РКП (апрель 1923 г.), обеспечить соответствие тяжести обложения каждого хозяйства с размерами его доходов и достатков при помощи учета всех данных, определяющих мощность и платежеспособность хозяйства (количество едоков, количество пашни и сенокосов, количество рабочего и продуктивного скота, среднего размера урожая). Благодаря этому, прямой налог даст возможность Советской власти наилучшим образом проводить политику ограждения интересов крестьянской бедноты и середняка»...

Было бы, однако, большой ошибкой думать, что классовая сущность нашей налоговой политики только в том и заключается, что с помощью льгот она ограждает интересы беднейших слоев населения и с помощью усиленного обложения более зажиточных слоев стремится покрыть недобор, который естественно получается от такого ограждения. На самом деле классовой особенностью ее является прежде всего то, что она действительно превращается в главное оружие революционной политики пролетариата. При установлении поэтому размеров сельско-хозяйственного налога, Советская власть руководствуется не только соображениями уравнительного порядка, но также и тем, как данная оценка платежной силы крестьянского хозяйства отражается на его развитии; точно так же учитывается, какие сроки должны устанавливаться для взимания налога, для того, чтобы крестьянство могло лучше маневрировать продуктами своего хозяйства и реализовать их наиболее выгодно для себя. Значительному облегчению, а во многих случаях просто освобождению от налогов, подлежат площади, занятые культурой семян посевных трав, корнеплодов и улучшенных пород других растений. Налоговыми облегчениями или льготами пользуются хозяйства, произведшие в 1920—22 г.г значительные оросительные, осушительные и песчано-овражные работы. В таком же направлении должно действовать и премирование, путем скидки определенного процента с налога, которое, по мысли декрета, должно поощрять улучшенные приемы хозяйствования (ранние пары, вспашки под зябь, развитие технических и трудоемких культур, рационализация животноводства и т. п.). Такое же значение, но, разумеется, в другом разрезе, имеют, напр., и налоговые льготы, предоставляемые кустарям постановлением ЦИК и СНК от 10 апреля и 12 июня 1925 г.

Сущность этих льгот заключается не в том, что они просто справедливы, а в том, что они «развязывают» кустарничество, дают возможность значительному количеству крестьянского населения прирабатывать к основному земледельческому заработку, сокращают деревенскую безработицу, отвлекают деревенских безработных от наплыва в города, увеличивают количество товаров, обращающихся в стране, — т.-е. в том, что с их помощью рабочий класс проводит новую экономическую политику в деревне, уже дающую заметные результаты. Точно так же усиленное налоговое обложение зажиточных слоев, в деревне — кулаков, в городах — нэпманов, лиц свободных профессий, зарабатывающих значительные средства и т. д., имеет в виду не просто установление «справедливых норм», но регулирование роста этих элементов, окружение их с наиболее чувствительной стороны, подчинение их пролетарской диктатуре, по форме более мягкое, чем это было в первые дни после Октября, в период реквизиций и конфискаций, но по существу весьма действительное.

Особое место в государственном бюджете занимают займы. Они не являются прямо доходными статьями, так как подлежат выкупу или возврату: в этом смысле их следует отнести к кредитным средствам, которыми государство пользуется в течение определенных сроков и на определенных условиях. Но в то же время они имеют то общее с доходом, что развязывают руки государству в расходной части, дают ему больше возможности маневрирования, временного выхода из затруднительного положения, усиленного участия в товарообороте страны и т. д. Займы внешние до сих пор не удавались Советской Республике, так как капиталистические государства не теряют надежды подорвать ее на недостатке средств, необходимых для дальнейшего развития хозяйства. Правда, финансовая блокада Республики за последнее время ослаблена тем, что некоторые частно-капиталистические группы вступают в соглашение на кредитной почве; но отказ правительств капиталистических стран от гарантий таких займов, во-первых, очень сужает их размах, а во-вторых, — не дает возможности размещать займы среди населения. Некоторое указание на то, что финансовая блокада выдыхается, дает недавнее заключение займа в 100 милл. марок (75 милл. предоставляется Госбанку группой крупнейших германских банков и 25 милл. будет получено в порядке торгового кредита). Этот заем, однако, интересен не своими размерами, а тем, что векселя, которые по соглашению должен выдать Госбанк под предоставляемый кредит, будут выписаны в долларах с платежом в Нью-Йорке. Сев.-Амер. Соед. Штаты, до сих пор упорно отказывавшие нам в кредите, т.-е. в торговом и финансовом доверии, будут таким образом вынуждены считаться с нашими обязательствами, что является серьезным прорывом в финансовой блокаде, но все же не дает определенных указаний в пользу того, что она окончательно будет сорвана в ближайшем будущем.

Тем больший интерес представляют данные о росте кредита внутри страны. При несомненном и крупном росте оборотных средств, сбережения широких масс населения до сих пор играют очень слабую роль в нашей кредитной системе. Для примера можно указать на то, что сберегательным кассам, несмотря на их быстрый рост, удалось до сих пор сосредоточить у себя не более 20 коп. на каждого жителя, тогда как накануне войны на каждого жителя приходилось 6 рублей. Ясно, что процесс накопления средств в стране только начинается. Тем не менее, успехи крестьянских займов показывают, что этот процесс может быть значительно усилен. 1-ый хлебный заем был выпущен в ржаных единицах в размере 10 милл. пудов, и дал около 8 милл. руб; 2-ой хлебный заем — в размере 100 милл. пудов, дал около 48 милл. рублей; 1-ый денежный (а не в зерне) крестьянский заем в 50 милл. реализован целиком. Такой же успех имел и сахарный заем 1923 г. Новый II-ой госуд. крестьянский выигрышный заем предполагается в 100 милл. и, повидимому, будет также поглощен целиком деревней. И. Эпштейн, автор статьи «Развитие госкредита в деревне», помещенной в «Правде» (№ 223—1925 г.), совершенно прав, указывая на то, что «в деле непосредственного продвижения в деревню облигаций госзаймов мы являемся пионерами, так как в истории и практике развития государственного кредита в дореволюционной России и на Западе соответствующего опыта нет». Крестьянство быстро разобралось в этой новой для него форме сбережения средств и хорошо ценило ее выгодность (т.-е. возможность использования в качестве зачетной квитанции по сельхозналогу, низкая выпускная цена). Новый заем еще сохраняет некоторые существенные черты предыдущего, напр., податное обеспечение, но он более выгоден для государства, так как построен на коммерческих основаниях и платежи государства по нему не могут превысить существующего на рынке учетного процента (17% за год). Тем не менее, есть все основания предполагать, что крестьянство вполне подготовлено к нему. Меньше трудности представляет размещение займов среди общей массы населения и прежде всего в городах. Золотые (выигрышные) займы 1-ый на сумму в 100 милл. зол. руб. сроком на 10 лет, начиная с 1 дек. 1922 г. по 1 дек. 1923 г., и «Государственный 8-проц. внутренний золотой заем 1924 г.» на сумму 100.000.000 р. золотом, сроком на 6 лет, нашли хорошо подготовленную почву среди населения и дали возможность государству привести в движение значительные суммы сбережений, до этих пор распыленные и неподвижные. Добиться того, чтобы процесс накопления достиг в ближайшее же время размаха, отвечающего росту промышленности и товарооборота, является самой существенной задачей нашей финансово-кредитной политики внутри страны. Чем больше завоеваний будет сделано в этой области, тем легче пойдет борьба за иностранный кредит, без которого, разумеется, дальнейшее возрождение страны может итти только замедленным ходом.

Тяжелое положение Республики на следующий день после Октябрьской революции («почти катастрофа») в настоящее время значительно улучшилось. Однако, до сих пор страна не дошла еще до той грани, за которой начинается зажиточность, хотя и не очень далеко от нее. Естественно поэтому, что доходная часть бюджета далеко не во всех частях может быть выдержана так, чтобы для рабочих и крестьян она была мало ощутительна. Так напр., только в нынешнем году удалось понизить на 100 миллионов размеры сельско-хозяйств. налога и на соответствующую сумму усилить волостной бюджет. Но относительная тяжесть доходной части в значительной мере парализуется направлением или использованием получаемых с населения средств в расходной части бюджета. За истекшее 8-летие в бюджете Республики произошли принципиальные, основные изменения по сравнению с дореволюционным, что отчетливо видно из следующей таблицы:

	Доля в царском бюджете		Доля в Советском бюджете.
Армия и флот.	26,8	%	16,9	%
Транспорт и связь	30,2	""	38,1	""
Промышленность.	1,0	""	6,2	""
Сельское хозяйство	3,9	""	8,0	""
Культурно-социальные нужды	5,9	""	11,1	""
Внутреннее управление.	20,3	""	16,7	""
Платежи по займам, включая погашение.	11,9	""	3,0	""

Дело, разумеется, не только в том, что все вообще расходы получили совершенно новое направление. Что, в самом деле, общего между царской армией, служившей интересам помещиков и капиталистов, и нашей Красной армией, защищающей от них рабочих и крестьян? Между так называемым «народным образованием» царского режима, главной задачей которого было всеми силами поддерживать невежество и суеверия, и нашим народным образованием, которое с первых же дней революции проявилось в борьбе за ликвидацию неграмотности, в бурном развитии школьного дела, в полном перевороте в области методики и т. д.? Государство берет и на оборону страны и на народное образование значительные средства у населения; но эти средства целесообразно расходуются с классовой, с пролетарской и крестьянской точки зрения, и именно это обстоятельство социально облегчает тяжесть бюджета и делает его значительно легче переносимым. Достаточно отметить, что армия в нашей стране не только несет огромную работу по защите ее, но является и огромным культурно-просветительным центром, в то время как в царской России, да и теперь во всех капиталистических странах, она является орудием уничтожения всякой культуры, превращения рабочих и крестьян в невежественных, слепых исполнителей капиталистической воли.

Особенно бросается в глаза перемена в характере бюджета по статье «платежи по займам». В дореволюционном бюджете эти платежи ежегодно поглощали 350—450 милл. р., в настоящее время — только 70 милл. р. Но и эта относительно небольшая доля расходной части бюджета поглощается или тратится производительно, в то время как расходы по займам в царском бюджете были наиболее непроизводительными, так как шли главным образом на военное дело. Аппарат управления стал дешевле, зато больше средств отпускается на культурно-социальные нужды, на усиление транспорта и службы связи (почта, телеграф, телефон), на улучшение сельского хозяйства. Наш государственный бюджет еще не доведен до уровня довоенного, и в 1924/25 г. в реальных единицах составляет около 60% его, но над ним проделана огромная реконструктивная работа в расходной части, т.-е. в нем достигнуто радикальное изменение в соотношении его частей и в использовании или употреблении средств в сторону социалистической целесообразности. С этой поправкой он, конечно, стоит гораздо выше довоенного бюджета и вообще трудно с ним сравним.

Одним из самых действительных средств, с помощью которого Наркомфин добился таких результатов (кроме денежной реформы, о которой мы говорили в предыдущей лекции), была его децентрализация, т.-е. тщательное выделение из общегосударственного бюджетного котла той части, которая остается в ведении «мест»: областной или губернский, уездный и волостной бюджеты. Путем этого выделения была достигнута прежде всего разгрузка общегосударственного бюджета от многих мелочей, трудно или вовсе неуловимых для центрального аппарата и очень важных для работы на местах. В то же время местные финансовые органы и хозяйственные организации получили возможность упражнять свой финансовый глазомер, учиться на практике строгому учету и целесообразному использованию средств. Перенесение методов строгого бюджетирования в губернию, уезды и волости, именно потому, что в связи с этим усилилась «на местах» заинтересованность в правильном построении бюджета и его выполнении, быстро привело к увеличению местных доходов и, стало быть, к облегчению общегосударственного бюджета. С другой стороны, центральный финансовый аппарат получил новую опору в местных аппаратах, научившихся оперировать бюджетными статьями, сравнивать и анализировать их, взвешивать их удельный вес не только с местной, но и с общегосударственной точки зрения. Всякий, практически работающий в области местных финансов, знает, как трудно было на первых порах выучиться простому разнесению доходов и расходов по статьям, т.-е. самому основному бюджетному приему, без которого никакая финансово-бюджетная работа невозможна. Финансовое управление является одним из самых централизованных в нашей Республике, по понятной причине: в руках Наркомфина сосредоточен главный нерв хозяйственной жизни. Малейшее ослабление или поражение этого нерва всегда угрожает самыми опасными потрясениями, так как до сих пор Республика живет в условиях международной финансовой блокады и вынуждена маневрировать своими средствами, не рассчитывая на то, что в трудную минуту ей удастся подкрепить свою кассу каким-нибудь иностранным займом. Поэтому осуществить децентрализацию бюджета было делом особенно трудным, требовавшим огромной выдержки и понимания сложности и обстановки как в центре, так и на местах. Законодательным оформлением этого процесса было «Положение о местных финансах», введенное в силу постановлением ЦИК СССР 12 ноября 1923 г.

«Положение» точно указывает, какие источники доходов предоставлены «местам», в каком порядке эти доходы должны взиматься и расходоваться, как должен составляться бюджет и т. д., т.-е. определяет те условия или рамки, без которых единство общегосударственного и местных бюджетов было бы немыслимо, как и контроль Наркомфина над тем, что делается «на местах». Но в указанных рамках местному бюджету обеспечивается достаточно широкое поле для самостоятельного развития. Самая главная опасность при осуществлении бюджетной децентрализации заключалась в возможном отрыве местных бюджетов от общегосударственного, т.-е. в разрушении бюджетного единства, тем более, что со времени опубликования «Положения о местных финансах» Наркомфин приступил к очень энергичному переводу многих учреждений на местные средства (народное образование, милиция, суды и т. д.), и этим возлагал на местную власть огромную ответственность. Отсюда естественная тенденция к самостоятельному изысканию и взысканию доходов, с помощью которых можно было бы легче выйти из затруднительного финансового положения (так называемое «налоготворчество»).

Эта очень трудная полоса, потребовавшая от местных организаций огромного напряжения, в настоящее время пройдена. Между финансовым центром и местами на почве децентрализации установлена связь, благодаря которой удалось бюджет на 1925—26 г. по РСФСР построить таким образом, что в него входят все государственные доходы и расходы, включая в их число и те поступления, которые в виде отчислений от государственных налогов и неналоговых доходов поступали до сих пор в местные средства. Именно этим обстоятельством и об'ясняется в значительной мере необычное увеличение бюджета на предстоящий год по сравнению с предыдущим:

Бюджеты РСФСР
(в милл. руб.).

	на 1924—25 г.	1925—26 г.
Доходы	310,5	568,8
Расходы.	368,3	568,8

Второй, очень важной особенностью бюджета на новый 1925—26 г. является его бездефицитное сбалансирование. О том, каким образом оно будет достигнуто, замнаркомфина тов. Левин в своем докладе Совету Народных Комиссаров сообщил следующее:

«Как принцип, бездефицитность бюджета РСФСР была установлена III Всесоюзным и XII Всероссийским С'ездами Советов, постановившими с предстоящего года обязательность закрепления за РСФСР доходных источников, достаточных для твердого осуществления расходных статей бюджета. Практически возможность проведения начала бездефицитности бюджета РСФСР упирается в вопрос об отчислениях от общесоюзных налогов и доходов. Отчисления в 1924 г. вовсе не были переданы в бюджет РСФСР, почему дефицит по бюджету на 1923—24 г. определялся в 70%. В истекшем году переданные в бюджет РСФСР отчисления понизили размер дефицита до 21%. В бюджете на 1925—26 г., для целей бездефицитного его сбалансирования, отчисления взяты в повышенном размере: по сельхозналогу вместо 65% — 100% и по промналогу и подоходному налогу вместо 25% также 100%, а сверх того все 100% дохода от недр. Для того, чтобы судить о действительном росте бюджета, необходимо учесть конструктивные его особенности и из доходов и расходов исключить отчисления в местные средства и в фонд премирования лесных работников. С этими изменениями рост бюджета на 1925—26 г. определится по доходам в 77% и по расходам в 43%».

Третьей характерной чертой нового бюджета является то, что главное место в нем занимают расходы, связанные с поднятием культурного уровня населения, потребностями деревни и финансированием сельского хозяйства. В частности, по Наркомпросу значительно увеличены расходы по ученой части в ученых и научных учреждениях, на ремонт вузов и на стипендии студентам; по Наркомздраву увеличены расходы на заготовку и приобретение медикаментов, на лечебную сеть в автономных областях, на оборудование и содержание коек; по Наркомзему главное увеличение ассигнований падает на научно-опытные станции и коннозаводческие учреждения, на борьбу с вредителями сельского хозяйства и на работы по землеустройству.

Если государственные расходы РСФСР на 1925—1926 г. разверстать по предметам их назначения (а не по ведомствам, как это сделано в бюджетной росписи), то легко увидеть, что расходы на культурные и хозяйственные нужды решительно преобладают над расходами по госуправлению и администрации. Так, на содержание высших госорганов, аппарата НКФ и на охрану революционного порядка (судебно-исправительная часть, милиция, РКИ) падает около ¼ всего расходного бюджета, а остальные ¾ приходится на народное просвещение (39,5%), на сельское хозяйство (33,6%), на медицину и ветеринарию (11,5%).

Наконец, четвертая отличительная черта нового бюджета заключается в том, что он является действительно твердым годовым в отличие от предыдущих бюджетов, которые в действительности являлись лишь ориентировочными годовыми бюджетными планами. Конечно, это новое и очень серьезное достижение никак не может быть об'яснено успехами техники и улучшением аппарата Наркомфина, хотя и то и другое должно быть учтено. Источники его лежат в быстром и серьезном под'еме народного хозяйства в нашей стране. Так, по данным Госплана, в области сельского хозяйства продукция может быть исчислена на 1925—26 г.в 11.436 милл. довоенных рублей против 9.150 милл. р. прошлого года (увелич. на 25%), что составит приблизительно 89% довоенного уровня. Продукция промышленности на 1925—26 г. исчисляется в 6.650 милл. довоенных рублей против 5.000 милл. 1924—25 г. (увелич. на 33%), что составит около 95% довоенного уровня. Таким образом, все производство страны в предстоящем хозяйственном году, по данным Госплана, будет равняться 18.086 милл. довоенных рублей против 14.150 милл. р. прошлого года (увелич. на 28%), что составит 91% довоенного уровня. Этих цифр совершенно достаточно для того, чтобы понять, почему пришла пора для нашего бюджета стать твердым и бездефицитным и почему в то же время удовлетворение культурных потребностей страны в нем выступило с такою резкостью на первый план. Финансовое хозяйство страны не есть хозяйство в доподлинном, производственном смысле этого слова. Оно лишь отражает производственный свет сельского хозяйства и промышленности. Улучшение нашего бюджета есть результат или отражение процентной цифры 91, указывающей что граница 1913 года очень близка. Вся страна идет быстрыми шагами к окончанию восстановительного процесса. То же самое происходит и с бюджетом. В основных чертах он восстановлен и немного ему еще нужно для того, чтобы прийти к призовому столбу в одну голову с сельским хозяйством и промышленностью.

Как сообщает «Финансовая Газета» (№ 198), «учитывая опыт составления бюджета РСФСР на 1925—26 г., Совнарком признал необходимым при составлении новых бюджетов положить в основу их перспективный план народного хозяйства РСФСР по отдельным отраслям хозяйственной деятельности, закрепить за РСФСР постоянные доходные источники, обеспечивающие твердое осуществление расходных статей бюджета и перейти на предметную классификацию государственных расходов». Первое постановление имеет в виду дальнейшее и еще большее, чем до сих пор, связывание бюджета с состоянием производительных сил страны для того, чтобы застраховать Республику от бюджетных уклонений, всегда возможных при слабом учете хозяйственных ресурсов. Третье — вводит в бюджет новую, предметную классификацию государственных расходов, вместо старой ведомственной, которая не дает точной расходной картины и чрезвычайно затрудняет знакомство с бюджетом. После такой «реконструкции» бюджет станет понятен каждому грамотному рабочему и крестьянину, и именно поэтому можно рассчитывать, что он будет им ближе чем сейчас, когда каждая цифра его скрывается за наркоматской броней. Что касается второго постановления, то оно является лишь воспроизведением постановлений III Всесоюзного и XII Всероссийского С'ездов Советов.

1. Познакомившись с ниже рекомендуемой литературой, постарайтесь в письменной форме ответить на следующий вопрос: Каким образом финансируется наша государственная промышленность? В ответе важно указать на разницу между характером финансирования в эпоху военного коммунизма и в настоящее время. При этом необходимо выяснить, есть ли это разница в методах или по существу.

2. Чем отличается наш бюджет от капиталистического в доходной и расходной части?

3. Почему нашей Советской Республике важно добиться иностранных кредитов? Мыслимо ли дальнейшее развитие нашего хозяйства без этих кредитов?

4. Каким образом достигнута бездефицитность нашего бюджета по росписи на 1925—26 год?

5. Познакомившись с лекцией и рекомендуемой литературой, изучите бюджет губернии, в которой вы живете (или уезда и волости), и проверьте, насколько они отвечают основным требованиям нашей финансовой политики. Если у Вас возникнут сомнения, попробуйте выяснить их на месте путем беседы с местными финансовыми работниками. Из вопросов, которые в большом количестве поступают в редакцию «Коммунистического Университета на дому», видно, что авторы их мало пользуются этим методом самообразования.

1. Для товарищей, слабо знакомых с тем, что такое бюджет, наиболее подходящей будет небольшая, но хорошо составленная брошюра проф. С. А. Котляревского: «Бюджет СССР. Как он состовляется, утверждается и исполняется». Ленгиз. 1925 г.

2. После нее уже более доступной окажется книжка И. И. Рейнгольда: «К твердому бюджету». Гиз. 1925 г.

3. Усвоив эти две книги, лучше всего перейти непосредственно к изучению резолюций, принятых на конференциях и с'ездах нашей Партии. См. издание Истпарта «Росс. Комм. Партия в резолюциях ее с'ездов и конференций», 2-е изд., Москва. Особенно важно усвоить резолюции: 1) VIII-го С'езда, стр.1б5—169, 181—182 (проект программы РКП), 195; 2) Всеросс. Конференции РКП. (дек. 1921 г.), стр. 275, 3) Х-го С'езда, стр. 291—294: 4) ХП-го С'езда (апр. 1923 г.), стр. 350—352; 5) XIII конференции (янв. 1924 г.), стр. 383.

4. Ознакомившись с этими материалами, изучите книгу Н. Ленина «О продовольственном налоге». «Прибой». Ленинград. 1924 г. Хорошее знакомство с нею необходимо и для других лекций.

5. Кроме того, очень полезно прочитать книги Г. Сокольникова: «Денежная реформа и пути ее закрепления» (Гиз. Москва) и «Финансовая политика революции», т. I. изд. НКФ СССР. 1925 г. Эта последняя книга требует хорошего знакомства со всеми указанными выше.

³) Включая 507 милл. чистого дохода от винной монополии.