П. ГОРИН. Очерки по истории Советов Рабочих Депутатов. Изд. «Коммунист. Ун-та» им. Я. Свердлова, Москва, 1925 г., 316 стр.
Вопрос о Советах 1905 года является одним из основных вопросов при изучении истории революции 1905 года. Если последняя считается вполне справедливо генеральной репетицией Октябрьской революции, то Советы той эпохи могут быть названы эмбрионами Советской власти, государственной формой диктатуры пролетариата.
В статье «К истории вопроса о диктатуре» В. И. Ленин писал: «Споры о значении Советов тогда были уже связаны с вопросом о диктатуре. Большевики еще до Октябрьской революции 1905 г. поставили вопрос о диктатуре... Меньшевики относились к этому лозунгу — "диктатуре" — отрицательно. Большевики подчеркивали, что Советы Рабочих Депутатов "фактически являлись зачатками новой революционной власти", как буквально говорил проект большевистской резолюции. Меньшевики признавали значение Советов, стояли за "содействие образованию их" и т. д., но не считали их зачатками революционной власти, не говорили вообще о "новой революционной власти", такого или подобного типа, отвергали прямо лозунг диктатуры» (собр. соч., т. XVII).
Подтверждение этой основной мысли В. И. Ленина рядом исторических данных имеется в рецензируемой работе П. Горина. Эта работа заполняет существенный пробел в нашей исторической литературе — отсутствие более или менее полной истории Советов.
Автор в введении «К родословной Советов Рабочих Депутатов», исходя из ряда исторических фактов, ставит вопрос о значении Советов. В противовес меньшевистскому взгляду, отождествлявшему с Советами ряд других рабочих организаций (стачечные комитеты, союзы и др.), автор дает ленинское определение Советов, как организации, ставящие своей целью захват власти путем вооруженного восстания, как зачатков революционной диктатуры пролетариата. С этой точки зрения он отрицает связь Советов с организациями, существовавшим до 1905 г. (Гапоновские об-ва, институт депутатов от рабочих на Обуховском заводе в 1904 г.), а равно и отрицает положение, будто первым Советом был Иваново-Вознесенский, а не Ленинградский С. Р. Д. Последнее положение доказывается им путем характеристики основных функций обоих Советов. В то время, как Иваново-Вознесенский был только органом, руководившим экономической стачкой, Ленинградский Совет возник, как детище политической стачки, поставив перед собой задачи подготовки рабочих масс к вооруженному восстанию.
Автор отмечает интересный факт. Развитие революции привело к возникновению таких организаций, как Исполнительные Комитеты, Стачечные Комитеты, Федеративные Советы, Советы Рабочих Депутатов... Но все эти организации превращаются в боевые организации только там, где сильно влияние большевиков. Там же, где сильно влияние меньшевиков и либеральничающей буржуазии, там роль Советов сводилась к «органам революционного самоуправления». Эту мысль автор подтверждает историей ряда Советов: Ленинградского, Московского, Одесского, Бакинского, Ростовского, Новороссийского и др. Описывая историю Советов, автор дает характеристику отношения к Советам разных классов, а также и представителей старой власти. Растерявшаяся власть царизма кое-где считает Советы второй властью. Либеральная буржуазия заискивает перед Советами, а за кулисами ведет переговоры с царским правительством. Крестьянство к моменту наивысшего под'ема революционной волны местами инстинктивно примыкает к Советам, как к руководящей организации всенародного вооруженного восстания.
Автор затрагивает также и вопрос о борьбе за армию — силу, сыгравшую значительную роль в свержении самодержавия в феврале 1917 года.
Особого внимания заслуживает описание роли Советов в восстании. Здесь ярко выступает оппортунистическое, а иногда и предательское повеление меньшевиков, саботировавших вооруженное выступление рабочих масс, в то время, как последние рвались в бой.
Таковы основные моменты, излагаемые в книге П. Горина. Книга читается легко, и мы ее рекомендуем нашему читателю.
А. Самойлов.
ИСТОРИЯ РКП (б) В ДОКУМЕНТАХ. Том 1. 1883—1/16. Составили Ш. М. Левин и И. Л. Татаров. Предисловие В. И. Невского. Гос. Изд. Ленингр. 1926 г., 696 стр. Ц. 2 р. 50 к.
Составители задались нелегкой целью: дать в одном томе основные документы по истории партии, начиная от ее зарождения вплоть почти до конца ее существования, как партии социал-демократической. Правда, том вышел увесистый, в 700 слишком страниц большого формата. Все же составителям пришлось до крайности ограничивать себя, и они заранее оговаривают неполноту и отрывочность собранных материалов.
Перед составителями была неисчерпаемая груда материалов, из которых подавляющее большинство, если и не были с самого начала подлинными, официальными «документами», то теперь, несомненно, стал документами эпохи. Что признать более важным, самым важным, основным, а что отбросить, как второстепенное? Установить принцип отбора — значит до известной степени предрешить выбор основных вех по пути развития движения. Отобрать по своему усмотрению материалы — значит в общих чертах написать историю партии.
В общем и целом составители разрешили свою задачу правильно. История РКП развертывается, как непрерывная, углубляющаяся борьба революционного течения с оппортунистическим, которая заканчивается полным и окончательным разрывом. В сборнике выдержан поэтому параллелизм документов, платформ, позиций большевистских и меньшевистских. Изучающий историю партии знакомится с основными документами рабочедельства, меньшевизма и оборончества по подлинникам. При этом некоторые документы появляются в печати впервые. Это относится в особенности к первым главам, где читатель найдет выдержки из «Рабочей Мысли» и «Рабочего Дела» и редкие прокламации. Здесь, между прочим, всего больше мемуарного материала, которые в последующих главах составители избегали пользоваться. Можно пожалеть, что составители не дали ни одной выдержки из плехановского «Vademecum'a», с которыми читатель встречается во всякой книжке по истории партии, но который подавляющему большинству читателей незнаком. Во всяком случае, начальный период истории партии, до второго с'езда, освещен материалами с достаточной для учебных целей полнотой. Правда, знакомящийся с историей партии не найдет ничего, что говорило бы (в подлинных материалах) о «легальном марксизме» и борьбе с ним. Повидимому, втиснуть в тесные рамки сборника материалы такого рода было трудно. Однако, некоторые, наиболее яркие места из книги Струве (ставшей библиографической редкостью) и можно было, и стоило привести.
В последующих главах с достаточной полнотой собраны материалы, рисующие, как в борьбе с меньшевизмом росла, оформлялась, закалялась будущая коммунистическая партия. Основные этапы развития партии намечены верно, и документы приведены наиболее важные, яркие, авторитетные. По каждому из существенных пунктов расхождения между большевиками и меньшевиками даны статьи Ленина. От мемуарных материалов в этих главах составители совсем отказались. В предисловии т. В. И. Невский мотивирует это отчасти исторической неполноценностью таких материалов, но более убедительной была бы ссылка на отсутствие места. Ничем не мотивировано отсутствие писем Ленина — материала вполне документального и в высокой степени ценного. Опубликованные письма Ленина эпохи «Искры» дают ни с чем несравнимый по своему значению материал для знакомства с историей программы социал-демократ, партии.
Принятая составителями схема дала им возможность сравнительно полно и рельефно развернуть картину борьбы большевиков с меньшевиками. Но, повидимому, она же помешала осветить другие стороны в истории партии. Эти стороны казались составителям второстепенными, и для них не нашлось места. Но в действительности, значение их было очень велико, и если на них не останавливаться, не все будет достаточно ясно и понятно в дальнейшем развитии партии. Взять, например, борьбу партии с «революционным народничеством», с социалистами-революционерами. В истории партии эта борьба занимала видное место, но в сборнике она почти не отразилась. Отсутствуют в сборнике также материалы, характеризующие борьбу с зубатовщиной и отношение партии к русско-японской войне. В любом руководстве по истории партии учащийся найдет указание на эти моменты, но сборник, как учебное пособие, откажется ему служить.
Борьба партии с троцкизмом отражается в нескольких местах сборника. Однако, выдержки из статей Парвуса и Троцкого не дают достаточного представления о теории «перманентной революции». Более выпукло обрисована материалами позиция т. Троцкого в вопросах об единстве партии и об отношении к империалистической войне. Конечно, в масштабе сборника троцкизм мог быть освещен только попутно; но совсем почему-то не освещено «богостроительство» и борьба с ним. Вообще, для знакомства с борьбой партии против попыток философского ревизионизма в марксизме сборник не может служить пособием. Краткими выдержками из книг и статей Плеханова и Ленина (а также Богданова, Юшкевича и др.), ограничиться нельзя, а для пространных выдержек места нет. Однако, из истории партии этой борьбы не выбросишь...
Сосредоточив свое внимание на борьбе внутри партии или на борьбе с русскими оппортунистами, составители оставили совсем в стороне борьбу партии против оппортунизма международного. Отношение большевиков ко второму Интернационалу накануне империалистической войны никак не освещено. А ведь раскол наметился задолго до того, как второй интернационал рухнул. То, что писали Плеханов, Ленин, Зиновьев о копенгагенском и штутгартском конгрессах, непременно должно было войти в сборник материалов по истории. Без этого как же перейти к Циммервальду-Кинталю и к третьему Интернационалу...
Не нашли для себя места в сборнике материалы об отношении большевиков и меньшевиков к профессиональным союзам. Совсем выпала страховая кампания, сыгравшая такую большую роль в борьбе большевистской партии после периода упадка и разброда. Из важных меньшевистских документов не приведена платформа «августовского блока» 1912 г., а между тем ссылками на нее и критикой ее пестрит вся полемическая литература 1912—1914 г.г. и в частности она важна при знакомстве с позицией т. Троцкого. Ничем не отразилось стачечное движение накануне войны, народившее литературу о «стачечном азарте» большевиков...
Перечень этот можно было бы удлинить, но он, конечно, ничего нового составителям не откроет. Они сами позаботились «особенно подчеркнуть неполноту и отрывочность представленных материалов». На всякое указание они могут возразить, что понадобилось бы еще добрых две сотни страниц, чтобы заполнить наиболее зияющие пробелы. Это верно, но тогда встает вопрос, не допущена ли была составителями ошибка с самого начала, когда они согласились уложить свои материалы на прокрустово ложе одного тома?
Д. З.
В. А. ГОРОХОВ. Русская секция Первого Интернационала. Изд. «Московский Рабочий». 1925 г., стр. 132. Ц. 75 к.
Карл Маркс в генеральном совете Первого Интернационала официально совмещал два звания: секретаря для Германии и секретаря для России. Маркс представлял в интернационале «русскую секцию» и эта секция существовала не только на бумаге. В частности она сыграла не малую роль в перипетиях борьбы Маркса с Бакуниным. Известный доклад Маркса, который послужил на Гаагском Конгрессе основанием для исключения Бакунина из Интернационала был составлен по материалам «русской секции». Бакунисты отметили это несколько своеобразно: они избили в Женеве на улице Н. И. Утина, одного из руководителей «русской секции». Имя Утина и другого руководителя «русской секции» Серно-Соловьевича неоднократно встречаются в переписке Маркса и Энгельса. Это были те русские, со слов которых (если не считать Лопатина) Маркс всего больше знакомился с русским революционным движением начала семидесятых годов.
Все это, казалось бы, должно было привлечь особое внимание исследователей русского революционного прошлого к «русской секции». Чтобы проследить истоки русского марксизма, непременно надо остановиться на том моменте, когда впервые народническая русская мысль непосредственно пересеклась с влиянием Маркса. Между тем, именно здесь в наших исторических познаниях зияет пробел. Марксисты-историки (Невский, Балабанов, Пажитнов) обходят «русскую секцию» совершенным молчанием. Бледные указания на нее можно найти у либеральных историков — Туна и Богучарского. Причина этого замалчивания — в отсутствии исторических материалов, но также и в дожившей до наших дней традиции. Первые «марксисты» (они были весьма относительные марксисты) не имели успеха среди русской революционной публики. Умами этой публики вплоть до Желябова владел Бакунин. Будущие первые русские марксисты, — тогда чернопередельцы (Плеханов, Аксельрод, Засулич), в споре между Марксом и бакунистами были на стороне последних. Первая попытка сблизить с марксизмом русскую социалистичекую мысль оставалась поэтому забытой.
В. А. Горохов успешно проломил брешь в этой народнически-бакунистской традиции. Он ограничился, правда, только тем, что изложил содержание руководящих статей журнала «Народное Дело» — органа «русской секции». Но и этого достаточно, чтобы открылась перед нами интересная и поучительная картина. Прежнее замалчивание «русской секции», теперь уже невозможно. Серно-Соловьевич и Утин были, правда, плохими марксистами. Идея исторического материализма оставалась им чужда. В социальной своей философии они были ближе к Чернышевскому, чем к Марксу. Однако, в этом тогда, в начале семидесятых годов, не было большой беды. Зато в «Народном Деле» впервые с большой силой была выдвинута мысль о международной солидарности рабочего класса, было указано на то, что общие законы социального развития обязательны и для России, и перед русскими социалистами стоит задача поднять борьбу русских рабочих на высшую ступень политической сознательности. При всем несовершенстве своих взглядов, при всех своих ошибках, Серно-Соловьевич и Утин стояли головой выше современной им народнической бакунистской интеллигенции.
Мы очень мало, — вернее, — почти ничего не знаем об этих людях, не знаем о составе примыкавших к «русской секции» кружков, об их отношениях к революционным кружкам, работавшим в России, о сношениях с Марксом. Острые разногласия между «марксистами» и бакунистами, доходившие и до прямой драки, не могли, конечно, быть совсем не известны в России. Книжки «Народного Дела» туда проникали. Только в самое последнее время начинают освещаться некоторые, наиболее интересные места в истории раннего русского рабочего движения, и, быть может, удастся открыть пути влияния «русской секции» на первые рабочие кружки. Так, напр., уже беглое знакомство со взглядами «Народного Дела» заставляет вспомнить об «Южно-российском Рабочем Союзе» Е. О. Заславского, который занимает особое место среди народнических организаций семидесятых годов и был к марксизму ближе, чем к бакунизму.
Несмотря на ограниченность своей задачи и внешнюю сухость изложения, работа В. А. Горохова представляет чрезвычайную ценность для истории марксизма в России и, несомненно, привлечет внимание исследователей к глухому и темному, но очень важному углу этой истории.
Д. З.
В. Т. КОЛИЕР. Американизм — мировая угроза. Перевод с английского с предисловием Тома Манна. Гос. Изд., 1925 г., стр. 169. Ц. 1 р.
Коммунизм или американизм, так формулирует Том Манн проблему, которая стоит перед человечеством. Но что такое американизм? По определению автора книги, это наиболее совершенная форма диктатуры буржуазии. Особые исторические условия, в которых развивался капитализм в Сев. Америке, дали возможность буржуазии до крайней и последней степени развить свое могущество в рамках формальной демократии. Капитал сумел в Соед. Штатах, превосходно использовать все «свободы» для укрепления своей безграничной диктакуры. Но, именно, благодаря этому он подвел классовую борьбу вплотную к гражданской войне. От демократии осталась только оболочка. В Соед. Штатах это пустой мешок, начисто опорожненный. Искусство, с которым буржуазия проделала это, и есть американизм. Но в этом смысле в американизме нет ничего специфически американского. Это необходимая и неизбежная форма диктатуры буржуазии и в Европе. Прежде чем окончательно отбросить демократию, буржуазия и здесь выжмет ее, как лимон. Для народа, для рабочего класса — видимость свободы, общих прав, законных гарантий; в действительности — прямое насилие господствующего класса. Всякая мысль о том, что в буржуазном обществе возможно хотя бы приблизительное воплощение подлинной демократии есть чистейшая утопия. Все европейские государственные и общественные формы, это только переходные, промежуточные, половинчатые стадии развития между Соед. Штатами Сев. Америки и Союзом Советских Социалистических Республик. Таковы два противоположных пути, третьего не дано.
Итти к американизму — значит деградировать, опускаться и вырождаться в смысле культурном. Автор доказывает, что американизм возвращает человечество к эпохе феодализма. Все основные черты этого строя можно наблюдать и в современном американском обществе, хотя и возникли эти черты на иной экономической основе. В самом деле, что с внешней стороны характеризует средневекового феодала. Это право суда над подвластным ему народом; собственное войско, обычно наемное, дающее феодалу независимость от центральной государственной власти; вмешательство в интимную жизнь вассалов: контроль их мыслей, чувств, религиозных и политических убеждений. Все эти черты, маскируемые демократией, в полной мере присущи американскому «индустриальному феодализму».
В своей книге Колиер развертывает широкую и красочную картину этого новейшего феодализма. Автор хорошо знает американскую жизнь, хотя сам не американец. Он — английский рабочий, работавший долго на американских заводах и принимавший участие в американском рабочем движении. Он познакомился со всеми сторонами заокеанской демократии — вплоть до испытанной им самим высылки «нежелательных иностранцев» обратно на родину. В книге собран богатый фактический материал. Последовательно проходят перед читателем яркие картины избирательной борьбы государственного и муниципального управления, судов присяжных, школьной жизни, профессионального движения и т.п. И всюду одно и то же. Рабочий — свободен совершенно свободен: об этом поет, кричит, проповедует правительство, печать, школы, церковь. И может избирать кого угодно и может быть сам избран в президенты. На этом основании отрицается законность классовой борьбы. Все классы «равны», и каждый человек — кузнец собственного счастья. Но пусть попробует рабочий по своему, в своих собственных классовых интересах протянуть руку к праву, к школе, к суду. Он — словно в заколдованном лесу. Всюду — превосходный столетний классовый отбор буржуазии. Без шума, без громких разговоров всюду создана вышколенная, превосходно друг друга понимающая, армия буржуазных слуг. Все устроено так, чтобы нельзя было добиться успеха без огромных капиталов. Рабочие могут, то-есть имеют право образовать свою партию, но по американским условиям партийная деятельность поглощает такие суммы, каких нет и не может быть у пролетариата. Право стачек не отрицается, но суды привлекают профсоюзы за причинение материальных убытков предпринимателю. На заводах охрана снабжена пулеметами и броневиками, но обращаться в суды с обвинением предпринимателей в убийстве и расстрелах было бы наивно. Присяжные в судах проходят через специальный отбор. Путем усовершенствованного шпионажа предприниматель следит за всей интимной жизнью рабочего, и не только повышенный интерес к социальным вопросам, а и вольность в супружеских отношениях служит достаточным поводом к увольнению. Рабочий должен быть образцовым мещанином. Об этом заботится школа, церковь и покровительствуемый буржуазией профсоюз. Для этого изобретена сложная система развращения путем премий, подачек, льгот Там, где этого недостаточно, выступает и прямой террор организаций типа ку-клукс-клан. Эти организации законспирированы от пролетариата и достаточно могущественны, чтобы в судах и в правительственных учреждениях иметь своих представителей.
Богатое содержание книги не исчерпать в рецензии. Несмотря на некоторую тяжеловесность изложения, книга весьма интересна и поучительна для русского читателя. Слабая сторона ее — социальный анализ. Автор называет себя марксистом, но он чрезмерно большую роль отводит буржуазным средствам одурачивания трудящихся масс. Конечно, роль школы и печати очень велика, и, конечно, буржуазии сравнительно легко удается обманывать пролетариат. Но почему рабочие и фермеры Соед. Штатов так легко идут на обман, почему так отстало там рабочее движение? Ответить на этот вопрос можно только после более подробного знакомства с особенностями развития американского капитализма, с особым его положением на мировом рынке, с особыми условиями образования и пополнения рабочего класса благодаря непрерывной и мощной иммиграции. Об этом автор говорит лишь вскользь и мимоходом.
Д. З.
ДЕМБО, Л. И. Аграрное законодательство СССР. Сельско-хозяйственная политика Советской власти в законодательных актах. Раб. Изд-во «Прибой». Лгр., 1925, стр. 132. Ц. 75 к.
Книга Л. И. Дембо, как явствует из ее заглавия, посвящена систематическому изложению Советского аграрного законодательства на фоне сельско-хозяйственной политики Советской власти.
С появлением ее на книжном рынке заполняется имевшийся до настоящего времени пробел в литературе этого вопроса. В то время, как большинство имеющихся в этой области исследований охватывают лишь земельное право в узком смысле этого слова и, ограничиваясь обзором земельных отношений с чисто догматической точки зрения, не затрагивают всей сложной системы остальных аграрных мероприятий Советской власти (Розенблюм и др., в частности, только что вышедшая книга проф. Мартынова), — книга Дембо затрагивает весь круг мероприятий Советской власти, направленных на проведение в жизнь нашей сельско-хозяйственной политики. Так, например, им рассматриваются вопросы снабжения крестьянства сельско-хозяйственным инвентарем, разных форм денежного и товарного кредита в деревне, организации сельско-хозяйственного производства и т.д. До настоящего времени мы имели всего лишь одну книжку подобного рода — работу Месяцева: «Аграрная политика в России». Но в книге Месяцева на первый план выступают вопросы сельско-хозяйственной политики, действующее же законодательство излагается лишь в общих чертах, преимущественно как иллюстрация нашей классовой линии в деревне. Деревенскому же работнику практику, которому необходимо не только понимать общую линию нашей крестьянской политики, но и знать точное содержание тех законов, которыми ему приходится руководствоваться, книга Месяцева не дает достаточно материала.
В этом отношении желательным пособием может явиться книжка Дембо, не только выявляющая нашу классовую линию в деревне, но, вместе с тем, отводящая много места анализу действующего аграрного законодательства.
Законодательный материал берется автором в том виде, какой он имеет на сегодняшний день. Систематизируя этот материал, автор рассматривает его как закрепление нашей классовой линии в деревне в конкретных условиях крестьянской страны. Основные черты нашей сельско-хозяйственной политики вполне правильно намечаются автором следующим образом: 1) вовлечение деревни через кооперацию в дело социалистического строительства; 2) защита интересов широких трудящихся масс (бедноты и середняков); 3) рационализация и непсредственное техническое улучшение крестьянского хозяйства и 4) обеспечение развития государственной промышленности. Влияние этих оновных черт нашей политики автор четко выявляет в изложении содержания и об'ема права трудового землепользования, в изложении правовых основ трудовой аренды земли, наемного труда в деревне, налоговых льгот крестьянству и т. д.
Имеющийся законодательный материал изложен автором достаточно полно и правильно. Намечая в некоторых случаях отдельные спорные вопросы, автор представляет главнейшие точки зрения и одновременно указывает пути к разрешению этих вопросов. Систематическое изложение материала, свидетельствуя о проделанной автором большой работе, дает возможность легко ориентироваться в разновременных и часто разбросанных законоположениях по аграрному праву. Приводимый материал излагается автором с возможным приближением к источнику, почти словами закона, что несомненно гарантирует точность передачи его истинного смысла. Широко использована автором, между прочим, практика особой коллегии высшего контроля по земельным спорам.
Книга Л. И. Дембо, явится долгожданным пособием и может быть смело рекомендована в первую очередь деревенским работникам, несомненно испытывающим нужду, именно, в таком пособии, которое, излагая основные принципы нашей сельско-хозяйственной политики в широком смысле этого слова, давало бы, вместе с тем, конкретный материал по земельному праву. В равной мере книга может быть рекомендована слушателям Совпартшкол, вообще учащимся по соответствующей специальности, а также всем, желающим углубить свои знания в области аграрного законодательства, как с точки зрения юридической, так и с точки зрения его классового содержания.
Юл. Я.
ГУРЕВ. «Мироведение Безбожника». Западно-Областное Издательство «Гомельский Рабочий». 1925 г., 365 стр. Ц. 2 р. 20 к.
ФРИДМАН. «Библейские чудеса и законы природы». Изд-во «Прибой», 207 стр. Ц. 1 р. 25 к.
Задача антирелигиозной пропаганды только тогда может считаться выполненной, когда вместо религиозного мировоззрения она сумеет выработать у слушателя современный научный взгляд на мир. Без подведения естественно-научного фундамента под это мировоззрение задача не может считаться выполненной. При антирелигиозной пропаганде мало сказать, что то или иное чудо нарушает тот или иной закон природы. Важно, чтобы слушатель понял сущность этих законов, убедился бы в большей достоверности научных данных, чем данных религии. Заявить религиозно настроенному человеку, что данное чудо противоречит науке — слишком неубедительно — он больше верит религии, библии, чем утверждениям науки. Лишь после того, как перед религиозным человеком будет вскрыта сущность научного подхода к явлениям природы и сущность религиозного подхода, лишь в этом случае можно будет рассчитывать на то, что такой человек отойдет от религии.
Однако, книг, излагающих вполне доступно основы современного естествознания и в то же время достаточно заостряющих момент расхождения науки и религии, все же очень мало. Имеющаяся богатая, популярная литература по естествознанию теряет половину своей ценности в качестве антирелигиозного пособия потому, что слишком мало заостряет вопрос о противоречии между религией и наукой, не дает практических указаний, как пользоваться имеющимся в ней материалом в целях антирелигиозной пропаганды.
Названные в заголовке книги, представляют собою удачную попытку создания пособий, отвечающих требованиям антирелигиозной пропаганды.
Первая из них, книга Гурева «Мироведение Безбожника», начинается с изложения разницы между религиозным и научным мировоззрением. Затем, в этой же первой главе, дается понятие о возникновении религии и, наконец, о зависимости развития науки от практических потребностей человека. Эта первая глава должна быть признана самой неудачной во всей книге. Было бы гораздо лучше обрисовать сперва научную картину мира, а затем уже переходить к сопоставлению ее с религиозным представлением о мире, чем начинать с сопоставления этих двух представлений до того, как у читателя имеется хотя бы какое-нибудь научное представление о мироздании. Будь этот отдел в конце книги — он был бы гораздо более убедительным. Помещенный в начале книги он теряется и ни в чем читателя не убеждает. Вопрос о происхождении религии изложен всего лишь на двух страницах. На таком коротком промежутке дать сколько-нибудь полное и правильное представление об этом вопросе явно нельзя. Последняя часть этой главы, трактующая о науке, как о средстве борьбы с окружающей человека природой, также выявлена недостаточно четно. Так. начав эту часть главы, с вполне правильного утверждения, что естественные науки, как и все науки вообще, носящие с первого взгляда самый отвлеченный, далекий от жизни характер, зародились из потребностей практической жизни и показав дальше на нескольких примерах связь науки с этими потребностями, автор вслед затем приводит цитату из Пуанкаре, сводящую на нет все его предыдущие рассуждения. «Наука полезна не потому, что снабжает нас машинами, а, наоборот, машины полезны потому, что доставляют современному человеку досуг заниматься наукой». Эта цитата совершенно не вяжется со всеми предыдущими рассуждениями автора.
В следующих главах, автор постепенно развертывает перед читателем сложную картину мира. Он начинает с рассмотрения отношений между Землей и всей остальной вселенной, переходя затем, к описанию отдельных ее частей. Эта часть книги, изложена очень занимательно, живо и прочтется с большим удовлетворением. Автор везде подчеркивает динамичность мира, его изменчивость. Та картина мира, которая вырисовывается постепенно перед читателем, все время сопоставляется с религиозным представлением о нем, при чем все время выставляется несостоятельность последнего.
Покончив с описанием всей солнечной системы, автор переходит к рассмотрению того материала, из которого построена вся вселенная. В главах, посвященных этому вопросу автор рассматривает эволюцию наших представлений о строении материи вселенной, начиная с Демокрита и кончая настоящим временем. Очень хорошее впечатление производят те главы, где автор рассматривает последние достижения физики (электронная теория строения вещества) и их значение для материалистического мировоззрения.
Остановившись на том определении, которое дают материи различные представители диалектического материализма, автор показывает всю неверность попыток некоторых «ученых», доказать несостоятельность материалистического мировоззрения с точки зрения последних достижений физики. Заключительная глава книги посвящена вопросу о том, почему некоторые ученые все же верят в бога и роли религии в классовой борьбе. Единственным упреком автору в этой части книги, который можно ему сделать, заключается в том, что он в некоторых местах находит возможным говорить определенно о вещах, о которых вопроса окончательно решенным считать ни в коем случае нельзя. Так, например, он говорит совершенно определенно о населении Марса и об его образе жизни. В общем таких мест в книге, однако, не много. Книга снабжена большим количеством рисунков и написана хорошим, доступным языком. Вопросы о живой природе в этой книге совершенно не затронуты.
Вторая, из рассматриваемых кииг, построена несколько иначе. Здесь, в отдельных главах, рассмотрены различные чудеса, описанные в библии и евангелии и дана затем критика этих чудес с точки зрения современного естествознания. Первая глава посвящена рассмотрению чудес противоречащих закону сохранения вещества. В связи с рассматриваемыми чудесами здесь же дано очень подробное изложение этого закона. Недостатком первой главы является, слишком беглое рассмотрение вопроса о молекулярном строении вещества, не дающее читателю достаточного представления об этом вопросе, в то время, как в дальнейшем автор все время на эту часть ссылается.
Затем, идет рассмотрение чудес, противоречащих астрономии (гл. II), чудес, связанных с превращением веществ (гл. III), чудес, связанных со строением земли (IV гл.). Это научное опровержение отдельных чудес создают у читателя вполне законченное, научное представление о мире.
V глава книги псвящается рассмотрению чудес, противоречащих закону сохранения энергии, VI глава — воскресению из мертвых и VII глава — прочим чудесам библии. Эти главы производят несколько худшее впечатление тем, что вопросы, рассматриваемые здесь как-то скомканно, не дают читателю четкого представления о предмете. Кроме того, здесь имеются и некоторые неверные утверждения. Так, говоря о заболевании раком, автор утверждает, что это заболевание вызывается особым микробом. На самом деле, вопрос о причине рака еще далеко не решен, и, во всяком случае, совершенно ясно, что нельзя говорить о каком-то микробе, вызываюшем его. Если микробы и играют роль в этом заболевании, то во всяком случае, не какой-то особый вид, а многие виды микробов при соответствующих условиях могут его вызывать.
Недостаточно полно освещен вопрос о роли гипноза в чудесах.
Очень ценной является заключительная глава книги «Что такое чудо и почему нельзя верить библейским рассказах о чудесах». Сравнение религиозного и научного мировоззрения, помещенное в конце книги, дает гораздо больше читателю, чем в том случае, когда оно помещено в начале. Хорошо изложен вопрос о том, «почему же некоторые ученые все же верят в бога». В общем, нужно сказать что книга будет очень полезна читателю. Ее достоинством по сравнению с первой является то, что автор затрагивает вопросы не только строения и жизни неорганических форм, но выявляет довольно подробно и строение, и жизнь живой природы.
А. Вальков.
