Мы вступаем в новый бюджетный год с уже более или менее определившимися доходными и расходными перспективами нашего государственного бюджета. Твердая валюта явилась базой для относительно точных расчетов и бюджетных построений, которые в прошлом году носили условный характер. В 1922-23 году мы составляли ежемесячные бюджетные планы в падающих совзнаках. В 1923-24 году мы составляли месячные бюджеты в червонной валюте и на пороге 1924-25 года перешли на твердый трехмесячный бюджет. Что же касается годового бюджета, он носил весьма "ориентировочный" характер, при чем формальное его утверждение происходило обычно значительно позже начала бюджетного периода. Не то мы видим в этом году. Задолго до начала бюджетного года Народным Комиссариатом Финансов внесен был проект контрольных цифр по бюджету на 1924-25 год и утвержден Совнаркомом. Эти контрольные цифры имели своей целью установить вероятный размер бюджета и его основных доходных и расходных рубрик с тем, чтобы в порядке детальной разработки этих предложений были бы составлены сметы отдельных ведомств и окончательный проект государственного бюджета. Так как последняя работа требует много времени, то ее окончание неизбежно затягивается на период после начала бюджетного года. Но тут нам на помощь приходят контрольные цифры, на основании которых можно с большей уверенностью планировать доходы и расходы на I квартал, не дожидаясь окончательного утверждения бюджета. И действительно, I квартальный бюджет, составленный на этих основаниях, уже получил правительственное утверждение. Таким образом, мы вступаем на путь своевременного составления бюджета, что имеет для всего государственного хозяйства огромное значение, поскольку бюджет является основным финансовым планом страны, лежащим в основе всех остальных планов.
Общий размер бюджета текущего года может быть, примерно, исчислен в цифре 1.900 миллионов, а на будущий год, с округлением в сторону увеличения, исчислен НКФ в цифре 2.100 миллонов, т.-е, увеличивается на 10%. Значение этого факта может быть полностью оценено, если его взять в связи с другим фактом — отказом от использования эмиссии для покрытия бюджетного дефицита. В самом деле, мы сбалансировали свои доходы и расходы таким образом, что ни один бумажный рубль нами не тратится для бюджетных целей и выпуск казначейской валюты будет сообразован исключительно с потребностями денежного рынка и размером банкнотной эмиссии, для которой казначейская валюта является разменными деньгами. Конец эмиссионного хозяйства — вот величайшее завоевание бюджета на 1924-25 год. Отказ от эмиссии стал возможным лишь благодаря сокращению бюджетного дефицита, сравнительно с прошлым годом, и доведению его до 10% всего бюджета. Вряд ли многие страны Европы могут сейчас таким образом свести свой бюджет, как это удается нам, благодаря тому, что основные рычаги хозяйства советское государство держит твердо в своих руках и находит в себе достаточно твердости и силы, чтобы пойти в некоторых случаях на необходимое самоограничение и замедление темпа удовлетворения второстепенных потребностей. Ликвидация непокрытого бюджетного дефицита — это основная черта, характеризующая наш бюджет на 1924-25 год и в этом его принципиальное отличие от предшествовавших бюджетов, составленных при НЭПе.
В наших условиях, когда внешние займы еще не фигурируют в бюджете, последний падает всей своей тяжестью на внутренние силы страны и означает ту часть национального дохода, которая извлекается из него для нужд государственного хозяйства. Другими словами — в бюджете мы решаем проблему соотношения между размерами государственного хозяйства и всего народного хозяйства в целом. Чрезвычайно важно построить бюджет таким образом, чтобы он не был чрезмерно обременителен для страны и обеспечивал возможность дальнейшего развития производительных сил.
Решающим фактором, в силу особенностей нашей экономики, для бюджета является урожай и связанная с ним покупательная сила крестьянства. Крестьянство является главным плательщиком налогов, основным потребителем продукции промышленности, поставщиком хлебных грузов, от размера которых зависит финансовое положение железнодорожного транспорта. Теперь уже выяснилось, что валовой сбор хлеба в этом году ниже прошлогоднего на 15%, но, с другой стороны, мы имеем несомненное расширение площади посева под технические культуры и развитие животноводства, что дает основание при более детальном анализе заключить, что в общем и целом стоимость продукции сельского хозяйства в наступающем году, во всяком случае, не будет ниже прошлогодней, а с учетом более высоких цен на сельскохозяйственную продукцию в этом году, сравнительно с прошлым, можно рассчитывать на значительное увеличение покупательной силы крестьянства. Можно разно оценивать это увеличение, но факт этого увеличения, повидимому, никем не оспаривается.
Что касается перспектив роста продукции нашей промышленности на основе дальнейшей рационализации производства и повышения производительности труда, то, повидимому, есть основание рассчитывать, примерно, на 30%-ое увеличение.
Подсчеты дают значительное увеличение национального дохода для будущего года. Поскольку бюджет увеличивается всего лишь на 10%, мы будем, таким образом, иметь отставание роста бюджета от роста национального дохода, что, несомнено, отвечает общим интересам народного хозяйства. Необходимо оговориться, что эти расчеты очень далеки от точности, носят весьма и весьма условный характер, но порядок цифр дает возможность делать известные заключения. Интересно сопоставление тяжести давления бюджета на народное хозяйство с довоенным временем. По подсчету Прокоповича, наш довоенный национальный доход, применительно к нынешней территории Союза, составлял 13,5 миллиардов руб., т.-е. превышал нынешний доход, исчисляемый, некоторыми статистиками для 1923/24 г. в 8 миллиардов довоенных рублей, почти в полтора раза. Бюджет 1913 года исчислен в цифре 3 с четвертью миллиарда, но, чтобы сделать его сравнимым с современным бюджетом, необходимо внести в него известный корректив и уменьшить на ту часть, которая падает на отошедшие части бывшей территории империи. Эта поправка снизит бюджет 1913 года до 2,2 миллиарда рублей. Затем около 250 миллионов рублей фигурировали в царском бюджете, как расходы на такие нужды, которые теперь переданы на местный бюджет. Необходимо также внести поправку в наш бюджет и на падение покупательной силы червонца. Если его перевести в довоенные рубли, то он выразится в цифре, примерно, 1,3 миллиарда. Другими словами, наш нынешний бюджет составляет около 60% довоенного, при национальном доходе, также составляющем 60% довоенного. Следовательно, бюджетное бремя в условиях сузившихся размеров хозяйства у нас, примерно, такое же, как и в довоенное время, т.-е. довольно чувствительное для народного хозяйства. Вот почему бюджет в 2.100 миллионов надо считать предельным при современном положении страны.
Реальность бюджета, конечно, не базируется лишь на общих сопоставлениях его с национальным доходом и на аналогии с довоенным временем. Гораздо более существенными являются отчетные данные о том темпе поступлений налогов и доходов, который имеет место на протяжении последнего года и в частности после денежной реформы. Эти данные показывают, что мы в доходной части бюджета имеем уже установившиеся источники поступлений с очень незначительными колебаниями от месяца к месяцу при общей тенденции роста, хотя и замедленного, большинства доходных статей бюджета. Анализ доходной части бюджета подтверждает реальность и выполнимость предположений на 2,1 миллиарда рублей.
Доходная часть бюджета складывается из следующих основных статей (по проекту НКФина): налоги (прямые и косвенные) и пошлины — 862 миллиона рублей, доходы от государственных имуществ и предприятий — 1.019 миллионов, займы и реализация государственных фондов — 130 миллионов, выпуск серебряной и медной монеты — 80 мил. руб. Сопоставление с соответствующими цифрами в 1923-24 г. показывает, что увеличиваются налоги на общую сумму, примерно, в 240 миллионов, доходы от государственных имуществ и предприятий на 170 миллионов, кредитные операции сократились на 95 миллионов и эмиссия, если ей противопоставить выпуск серебряной и медной монеты, сократилась на 105 миллионов.
Анализ налогов показывает, что наибольшее увеличение падает на единый сельскохозяйственный налог, так как в этом году крестьянство уже не теряет на обесценении совзнаков и освобождено, таким образом, от того эмиссионного налога, который оно вносило в прошлом году и который, во всяком случае, должен исчисляться в цифре около 100 миллионов рублей. Второе крупное увеличение падает на акцизы. Потребление из месяца в месяц возрастает, и особенно это заметно в отношении потребления продуктов текстильной промышленности, а также сахарной, табачной и акцизов с питей. Повышение уровня зарплаты рабочих и служащих, рост благосостояния деревни и, наконец, снижение цен, настойчиво проводимое Правительством, расширяют сбыт подакцизных продуктов и отражаются в бюджете ростом акцизных доходов, хотя общая политика наша отнюдь не направлена в сторону увеличения акцизного обложения, а, наоборот, в сторону противоположную, так как по целому ряду предметов потребления акцизы снижены. Что касается наших государственных имуществ и предприятий, то необходимо отметить общую черту, характерную для всей этой группы доходных источников — улучшение эксплоатации предприятий, увеличение доходов в связи с ростом всего народного хозяйства и, как результат этого, либо резкое сокращение дефицитности, либо полное ее изживание. Почта и телеграф не только увеличивают свои доходы, но сводят свой бюджет без дефицита и возможно даже ожидать некоторого превышения доходов над расходами. Железные дороги значительно увеличивают свою выручку, которая в будущем году достигнет, по предположениям, 180 миллионов рублей, а также сводят бездефицитно свой баланс. Наконец, промышленность и торговля начинают приносить государству доход и изживать свою дефицитность. Ожидаемое отчисление прибылей от промышленности в казну составит не менее 50 миллионов, и только тяжелая индустрия продолжает оставаться дефицитной, требуя известной поддержки от государства. Увеличение поступлений от промышленности против прошлого года составит почти 100%. Это свидетельствует о значительном финансовом оздоровлении, наступившем в промышленности.
Что касается наших кредитных операций, то должно быть отмечено дальнейшее развитие системы государственного кредита Союза, базирующегося сейчас на 3-х крупных внутренних займах, имеющих в виду промышленность, сельское хозяйство и торговое накопление, 8%-й Внутренний Заем должен явиться помещением для резервного капитала государственных предприятий, Крестьянский Заем должен быть по своей идее аккумулятором отлагающихся в деревне сбережений с направлением их на нужды государственного бюджета. Это особенно важно в перспективе дальнейшего роста благосостояния нашей деревни. Мы, несомненно, будем иметь в деревне активно развивающийся процесс накопления, и необходимо вовлечь крестьянство в орбиту государственного кредита, приучить крестьянство давать Советскому государству, на выгодных для крестьянства условиях, деньги взаймы. Нет нужды говорить о том огромном политическом значении, которое имела бы такая связь между крестьянством и государственными финансами.
Несколько особое место в системе государственного кредита занимает Второй Выигрышный Заем. В свое время, при выпуске первого Выигрышного Займа на 100 мил. р., были некоторые сомнения в возможности размещения столь крупной суммы на неокрепшем денежном рынке. Теперь можно констатировать, что эта операция была проведена вполне успешно и сыграла чрезвычайно крупную роль в покрытии бюджетного дефицита. Успех ее об'ясняется в значительной мере той поддержкой, которая оказана была займу рабочими массами и служащими. 2-й Выигрышный Заем рассчитан, главным образом, на другие слои населения — на лиц, занимающихся торговлей, не имеющих определенно профессии, живущих валютными операциями или, другими словами, на большую часть плательщиков подоходно-поимущественного и промыслового налога, с которыми этот заем связан и технически. После того, как рабочие и служащие свою долю сбережений и экономию отдали государству, вполне естественно обратиться к остальным слоям населения, но ждать массовой подписки среди этих групп было бы ошибочно.
Возможности более выгодного (спекулятивного) помещения свободных капиталов еще значительны и без обязательного приобретения облигаций этими группами, накопившими весьма значительные средства, финансовый результат займа был бы невелик.
Наконец, в доходной части бюджета фигурирует новая статья — выпуск серебряной и медной монеты, и отсутствует доход от эмиссии. Это результат реформы денежного обращения и замены падающего совзнака твердой валютой.
Поскольку одним из существеннейших признаков реального бюджета является устойчивость валюты, в которой он исполняется, бюджет на 1924-25 год может быть назван первым реальным бюджетом. А то обстоятельство, что из бюджета выпал эмиссионный доход, лишь отчасти компенсируемый монетным доходом от серебряной и медной монеты, не должно нас смущать. Мы уже выше указывали, что за этот счет отчасти явилась возможность увеличения сельхозналога в этом году и, наконец, нельзя, даже с чисто бюджетной точки зрения, игнорировать тех потерь, которые несли кассы НКФ на обесценении поступавших к ним налогов. Следовательно, покупательная способность бюджета, несмотря на выпадение эмиссионного дохода, увеличилась.
Более детальный анализ налоговых доходов показывает, что прямое обложение растет быстрее косвенного, а это является несомненно здоровой тенденцией. Прямые налоги увеличиваются больше, чем на 30% по сравнению с прошлым годом, а косвенные лишь на 20%, при чем по отношению ко всему бюджету прямые налоги подымаются с 16 до 20%, а косвенные — с 15,5% лишь до 17%. Что касается второй рубрики, т. н. неналоговых доходов (от госпредприятий и имуществ), следует отметить, что значение их в госбюджете, если исключить доходы транспорта и связи, должно быть увеличено.
Леса, земли и недра приносят доход явно недостаточный, — то же относится и к прочим государственным имуществам. Еще в истекшем бюджетном году НКФином была выдвинута задача увеличения наших неналоговых доходов и улучшения эксплоатации государственных имуществ. По сравнению с царским бюджетом мы располагаем гораздо большим государственным имуществом, а доход оно приносит почти вдвое меньший. Поэтому необходимо продолжать настойчиво работать над передвижкой отдельных частей доходного бюджета в направлении усиления доли неналоговых доходов за счет налоговых.
Расходная часть госбюджета состоит из 2-х групп потребностей: первая — это потребности государственного управления, включая сюда и оборону страны, вторая — расходы, связанные с восстановлением народного хозяйства (промышленности, сельского хозяйства, коммунальных предприятий, электрификации и т. д.). Из намеченных к расходованию 2.090 мил. руб. на первую группу падает 1.880 мил. руб. и на вторую 200 мил. руб, другими словами — главная масса средств идет на удовлетворение основных нужд государства, без чего оно не было бы в состоянии выполнять своих функций и лишь самые неотложные затраты составляют 10% всего бюджета. Соотношение этих частей в прошлые годы видно из следующей таблицы:
| Абс. | Абс. | Абс. | ||||
| 1. Расходы по государственному управлению | 1.163 | 84 | 1.667 | 88,5 | 1.880 | 90 |
| 2. Расход по восстановлен. народного хозяйства. | 225 | 16 | 213 | 11,5 | 210 | 10 |
| 1.388 | 1.880 | 2.090 | ||||
| В том числе на: | ||||||
| а) Промышл. | 123 | 85 | 64 | |||
| б) Сельск. хоз. | 64 | 60 | 88 | |||
| в) Электрификацию. | 28 | 48 | 38 | |||
| г) Кооперацию. | 10 | 20 | — | |||
В общем можно констатировать, что восстановительные расходы колеблются вокруг цифры в 200 мил. руб., хотя внутри этой цифры происходят чрезвычайно любопытные процессы, на которых мы остановимся ниже.
Расходы государственного управления можно подразделить на расходы транспорта и связи, армии и всего остального государственного аппарата. Несколько особняком стоят операции государственного казначейства по погашению займов, оплате процентов и т. п.
Наибольшее увеличение расходов падает на транспорт, чему соответствует в доходной части бюджета увеличение транспортных доходов, позволяющих в этом году свести транспортный бюджет без дефицита. В истекающем году дотация транспорту составила несколько выше 40 мил. руб., а в 1922-23 г. около 140 мил. руб. Успехи нашего транспорта налицо. Увеличение транспортных расходов связано, с одной стороны, с увеличением движения и необходимостью технического усиления железных дорог, а, сдругой стороны, с постепенным повышением заработной платы железнодорожников, пока отстающей от заработной платы металлистов.
Транспорт без особого напряжения справляется сейчас с пред'являемыми к нему требованиями и хотя очень медленно, но улучшает техническую базу своего хозяйства.
Если взять довоенный бюджет транспорта (1913 г.), то валовой доход всей сети составил 1.175 мил. руб., расходы 695 мил. и чистый доход 480 мил. руб. Таким образом, расходы предстоящего года номинально превзойдут значительно довоенные размеры между тем. как доходы отстают на треть. Это говорит как о незагруженности нашего транспорта, так и о недостаточной производительности труда и необходимости экономии и самоограничения в расходах. Со следующего года транспорт должен начать приносить доход Советскому государству. В аналогичном положении находится и почта.
Следующей по величине статьей расходного бюджета является армия и флот. Отказ от империалистической политики царского правительства позволяет нам сократить наш военный бюджет в 2,5 раза против царского и довести его меньше, чем до 400 мил. руб., в то время когда царский бюджет отдавал на армию и флот миллиард рублей. При чем нельзя игнорировать тех высоких цен, по которым приходится покупать обмундирование для армии. Они нередко в 2 раза превышают довоенные и, следовательно, если внести эту поправку на реальную покупательную силу нашей валюты, то в довоенных рублях военный бюджет составит не больше 300 мил. р. Это конечно, минимальная цифра при современных условиях, позволяющая содержать абсолютно необходимые для защиты границ Союза силы, в особенности, если еще учесть, что военная техника за последние 10 лет далеко ушла и требует значительных средств, чтобы держать армию на уровне ее требований.
В то время, когда мы тратим на армию меньше 20%, западно-европейские государства сплошь и рядом тратят по 35—40% бюджета. Цифры достаточно выразительные для советского бюджета.
Наконец, последняя крупная группа расходов — это Наркоматы. В общей сложности вместе с резервным и субвенционным фондами они составляют около полумиллиарда рублей. Около четверти этой суммы (или несколько больше) падает на заработную плату государственных служащих, учителей, агрономов, врачей и т. д. Общее количество находящихся на госбюджете служащих составляет (кроме транспорта и связи) около 450 тысяч при средней заработной плате, несколько превышающей 30 р. Это, конечно, немного и свидетельствует о большой скудости средств. Мы еще не в состоянии тратить слишком много средств на госаппарат и вынуждены держать заработную плату на сравнительно невысоком уровне. Сокращение учреждений и штатов, более правильный и точный учет служащих привели к тому, что вместо 800 тысяч человек, числившихся на госбюджете в апреле 1923 г., сейчас осталось не более 450 тысяч. Повидимому, и это число можно уменьшить, т.-к. пересмотр штатов в сторону снижения продолжается и это даст свои результаты.
Средний уровень заработной платы остается, исключая транспорт, тот же, что и в последние месяцы 1923—24 года.
В соответствии с общей политикой зарплаты, бюджет построен в расчете на повышение реальной заработной платы, как результат снижения цен и удешевления жизненного уровня, а не номинальной зарплаты.
Повышение номинала лишь затруднило бы борьбу с чрезмерно высокими ценами и стало бы угрозой для устойчивости твердой валюты. Единственная бюджетная возможность для повышения заработной платы кроется в политике дальнейшего сокращения штатов и использования освобождающихся, таким образом, средств.
Особняком стоит вопрос об учителях и ученых агрономах, врачах и стипендиатах. Их заработная плата сильно отстала и не находится ни в каком соответствии с заработной платой остальных категорий трудящихся. Поскольку культурные нужды были оттеснены на задний план вопиющими нуждами хозяйства и требованиями обороны, эти группы служащих оказались в весьма затруднительном положении, из которого их необходимо вывести так быстро, насколько это позволяют наши ограниченные возможности.
Расходы, связанные с удовлетворением наших культурных нужд, проходят по сметам необ'единенных Наркоматов (НКПрос, НКЗдрав, НКЗем и т.д.). Ассигнование этой группе Наркоматов превышает 200 миллионов рублей и повышено, по сравнению с прошлым годом, на 20%, в то время, когда ассигнования остальным Наркоматам либо оставлены на уровне прошлого года, либо снижены против него. Это расширение нельзя не назвать значительным, если вспомнить, что общие размеры бюджета увеличиваются всего лишь на 10 процентов.
В бюджете сохранено деление доходов и расходов на обыкновенные и чрезвычайные, при чем удалось свести его таким образом, что обыкновенные расходы почти целиком покрываются обыкновенными же доходами, а чрезвычайные расходы балансируются чрезвычайными рессурсами. Другими словами — бюджетная структура, с точки зрения даже самого придирчивого бюджетного теоретика, принимает у нас совершенно нормальный вид. Каков смысл деления наших доходов и расходов на обыкновенные и чрезвычайные? Это не только продолжение традиций старого государственного бюджета. Оно имеет известный финансовый и хозяйственный смысл и отражает некоторые реальные процессы в области нашего государственного хозяйства. Наши чрезвычайные расходы связаны с финансированием тех или иных отраслей нашего государственного и народного хозяйства, поскольку эти отрасли находятся еще в таком положении, что неизбежна непосредственная прямая помощь государства по линии государственного бюджета. В условиях крайней ограниченности в удовлетворении основных потребностей государства и скудости рессурсов мы должны распределять эти средства в рамках государственного бюджета таким образом, чтобы для каждой группы расходов фиксировать известный минимум средств, абсолютно необходимых для поддержки правильного функционирования нашего Советского Союза. Нужны некоторые минимальные средства на расходы, связанные с содержанием государственного аппарата, расходы на оборону, на поддержание транспорта и связи, на удовлетворение, хотя бы в минимальной степени, наших основных культурных потребностей. Вот круг, который определяет наши так называемые обыкновенные расходы. За удовлетворением этих потребностей у нас либо вовсе не остается, либо остается очень мало из тех рессурсов, которые дают нормальные бюджетные источники, а именно — налоги и доходы от эксплоатации находящихся в ведении государства имуществ и предприятий. Необходимо специальное бюджетное напряжение для того, чтобы путем таких мероприятий, как реализация государственного фонда (оставшегося от эпохи военного коммунизма и не вошедшего в капитал предприятий, переведенных на хозрасчет), или же развертывание в большем или меньшем масштабе той или иной программы кредитных операций и, наконец, выпуск монеты или использование казначейской валюты, сбалансировать бюджет. Вот те чрезвычайные средства, которыми мы можем располагать.
Эти чрезвычайные рессурсы не являются в наших условиях первоклассными источниками покрытия бюджетного дефицита, так как при ограниченности свободных капиталов, имеющихся в стране, проведение кредитных операций наталкивается на целый ряд затруднений, которые приходится преодолевать зачастую с большими усилиями, не говоря уже о том, что выпуск серебряной и медной монеты ограничен наличием запаса серебра и техническими возможностями чеканки, а использование казначейской валюты прямо угрожает ее устойчивости. Эти обстоятельства диктуют и известную сдержанность в той части расходов, которая носит название чрезвычайных. В самом деле, если бы у нас были средства и возможности наша главная задача сводилась бы к тому, чтобы расходы по чрезвычайной части бюджета, как связанные с реорганизацией всего хозяйственного уклада жизни Советского Союза, осуществлялись бы в гораздо большей пропорции, чем это имело место до сих пор. Программа электрификации требует для своего выполнения не одного, а нескольких миллиардов рублей. Мы ждем от нее технической революции и более совершенной базы для действительного построения социализма. Но эту программу можно держать и на уровне тех 38 мил. р., которые для нас в бюджете установлены. Это главным образом, вопрос о наличии средств в бюджете, в соответствии с которыми только и можно намечать те или иные планы по статье "восстановление социалистического хозяйства", как было бы, быть может, правильнее назвать эту рубрику, и надо полагать, что по мере роста нашего государственного бюджета и его развития, деление бюджета на обыкновенные и чрезвычайные расходы сделается излишним или во всяком случае приобретут совсем не тот смысл, который сейчас в это деление вкладывается.
Для восстановительных расходов последних лет характерно сокращение из года в год дотаций промышленности, которая крепнет и переходит от ассигнований по государственному бюджету к другим, более рациональным формам ее поддержки, в частности, к расширению банковского, коммерческого кредита. В прошлом году (1923/24) была снята с бюджета нефтяная промышленность, которая приносит уже немалую прибыль государству; в этом году снята угольная промышленность, за исключением Донбасса, дотация которому уменьшилась. При некотором расширении банковского кредита и повышении производительности труда возможно полное снятие Донугля с бюджета. Остается на бюджете лишь крупное ассигнование металлопромышленности в 34 м. р., что несколько превышает прошлогодние ассигнования. Металл позже всех остальных отраслей встает на ноги — таково его положение в общей экономике страны. Отсутствие достаточно широкого платежеспособного спроса не позволяет нагрузить металлическую промышленность и добиться значительного удешевления ее продукции. Наконец, нужны большие капитальные затраты для восстановления изношенного оборудования металлической промышленности. Все это требует усиленной государственной помощи, которая, со временем, несомненно себя окупит, хотя сейчас требует значительного бюджетного напряжения.
На ряду с сокращением дотации промышленности увеличиваются ассигнования на нужды сельского хозяйства. В этом году заканчивается образование капитала Центрального Сельскохозяйственного Банка, который должен стать одним из мощных рычагов в руках Советской власти для восстановления сельского хозяйства. Неурожай, постигший некоторые районы, потребовал специальных средств на борьбу с его последствиями и помощь пострадавшим. В результате асигнования на нужды сельского хозяйства вырастают до размера ¼ всего сельхозналога, т.-е. ¼ взимаемого с крестьянства налога идет обратно в древню, и по отношению к ней государственный бюджет выступает в качестве инструмента для его перераспределения и организованного направления в ту или иную отрасль или сельскохозяйственный район.
Расходы на электрификацию остаются еще значительными. Сокращение связано с окончанием работ по сооружению некоторых районных станций в наступающем бюджетном году, а всех остальных в 1925/26 г.
Первая очередь "великих работ" по электрификации, на которую затрачено, при наших скудных ресурсах, громадная сумма, не менее чем в 150 милл. р., заканчивается и еще через год электростанции начнут окупать эти затраты.
Работы по электрификации — это только начало "великих работ", которое должно осуществить пролетарское государство, чтобы революционизировать весь экономический уклад нашей технически отсталой страны. Когда мы освободимся от давящей на бюджет дефицитности тяжелой индустрии и других отраслей государственного хозяйства, возможно будет направить освобождающиеся средства на то, чтобы двинуть наше хозяйство действительно по социалистическому пути и полностью развернуть те возможности и преимущества, которые таит в себе плановое хозяйство, руководимое и направляемое в интересах миллионов трудящихся.
И. Рейнгольд.