Подп. № 13623. В непрерывной борьбе и смене литературных школ и направлений заключается литературная эволюция. Из элементов распадающихся, преодоленных достижений рождается новое поэтическое слово, новая красота, новые образы, новые приемы. К 1913 году главенствовавшая до этого в русской поэзии школа символистов стала обнаруживать признаки исчерпанности, стала терять обаяние свежести в поэзии. Ее главные представители литературно определились, поэтически канонизировались и обрели черты «классиков». Поэтическая молодежь, всегда настроенная бунтарски, вздымалась волнами обновления вокруг застывавших форм символистов. С одной стороны, это были «футуристы» разных толков (Маяковский и Игорь Северянин), с другой — молодняк, в центре которого стояло небольшое ядро талантливых поэтов: Н. Гумилев, С. Городецкий, А. Ахматова, Вл. Нарбут, М. Зенкевич. Эта группа и провозгласила «акмеизм» (от греч. слова «акме» — высшая степень чего-либо). Они также называли себя «адамистами» (от Адама). Как преодолевшие символизм, с его изумительной зыбкостью метафор и размеров, акмеисты поставили на очередь четкость и свежесть образов, крепость метафоры и жизненность, реальность поэтического credo. Они считали своими учителями В. Шекспира, Фр. Раблэ, Фр.-Виллона и Теофиля Готье, «Эмали и Камен» которого легли в основу всех приемов этой поэтической школы. «Высшей степенью» — «акмеизмом» стала поэзия, ищущая обновления мира, создания его наново в слове — отсюда «адамизм». Почему именно эти классики стали образцами акмеистов? На это отвечает Н. Гумилев в своем манифесте акмеистов («Аполлон» — 1913 г., №1): «Каждое из них (этих имен Р. К.) — краеугольный камень для здания акмеизма, высокое напряжение той или иной его стихии. Шекспир показал нам внутренний мир человека, Раблэ — тело и его радости, мудрую физиологичность, Виллон поведал нам о жизни, ни мало не сомневающейся в самой себе, хотя знающей все, — и бога, и порок, и смерть, и бессмертие. Теофиль Готье для этой жизни нашел в искусстве достойного одежды безупречных форм. Соединить в себе эти четыре момента, — вот та мечта, которая объединяет сейчас между собою людей, так смело назвавших себя акмеистами».
К акмеистам на их поэтическом пути примкнула большая часть поэтов того десятилетия (1913—1920), среди которых имена Г. Адамовича, О. Мандельштама и др. достаточно известны в нашей поэзии.
Сейчас акмеизм, конечно, преодолен и не имеет значения ни направления, ни школы. Н. Гумилев умер в 1921 г., С. Городецкий отошел от акмеизма раньше других, А. Ахматова почти ничего не печатает, другие или молчат, или «сменили вехи», согласно требованиям жизни.
Произведения почти всех акмеистов, выходившие в свое время книгами и сборниками, теперь библиографическая редкость, и достать их на книжном рынке не продставляется возможным.