Снимки участника пробега
оператора И. Белякова
— Идут! Идут! Идут!
Это оказалось, наконец, правдой. Три черные точки на горизонте Шоссе Энтузиастов стремительно растут. Можно уже разобрать очертания аэросаней.
... Дойдут ли они сюда, до плотной стены встречающих — караула автомобильной роты, гомонящего отряда пионеров, работников Автодора, НАМИ и ЦАГИ, профессионально-любопытных советских и иностранных журналистов. В Москве уже несколько дней подтаивает, и последние из трех с половиной тысяч снеговых километров здесь, на старом Владимирском тракте, фактически превращаются в "грязевые".
К всеобщему удивлению аэросани и тут наглядно демонстрируют свою исключительную проходимость.
Звенит медь оркестров, ее перекрывает гортанный рокот моторов.
С трудом вылезая из саней, разбухшие от кожанок и шарфов, командор и вице-командор пробега рапортуют тов. Баранову:
— 3.500 километров пройдены.
Щелкают фото-аппараты, водителей подбрасывают в воздух, высунувшийся из кабинки саней кино-оператор Беляков с улыбкой докручивает последние, уже вполне безопасные, метры пленки.
С грузовика открывается митинг пробега. Тт. Осинский, Баранов, Дмитриев приветствуют коротко. Трое пришедших к финишу аэросаней говорят сами за себя.
Через день, принявшие свой обычный вид городских ловких и живых людей, участники пробега встретились с представителями автодоровской общественности на товарищеском вечере в редакции "За Рулем". Только необычные для зимы загоревшие лица и почти у всех хриплые голоса как-то выделяют их.
В оживленной товарищеской беседе, пересыпанной дружескими шутками, участники пробега вспоминают недавние занесенные снегом дни, рассказывают характерные бытовые детали, обмениваются впечатлениями.
Из всех рассказов явственно проступает, прежде всего, огромная преданность делу и удивительная спайка всех участников экспедиции.
— Основная тяжесть работы легла на механиков, — говорит командор тов. Розанов. — И я никогда не видал, чтобы люди без всяких напоминаний работали так, как работали наши ребята. Посылаешь поздней ночью кого-нибудь спать, он нехотя повинуется, а через несколько минут, глядишь—уже снова лежит под машиной и что-то там крутит.
— Меня поражала трогательная заботливость друг о друге наших механиков Чуйкина и Голубкова, — добавляет спецкорреспондент тов. Громов. — Чуйкин, старший, подходит к машине Голубкова и дает ему какие-то указания о еще более интимном уходе за машиной. Голубков внимательно слушает и отплачивает ему особой заботой о машине "старшого"... Раннее утро. Все мы еще спим, а Голубков уже встал, заливает бензин, чистит машину, не только свою, но и Чуйкина...
Кстати, — о журналистах в пробеге. По старым традициям журналист в дороге должен быть "сентиментальным путешественником". Ему полагается "впитывать впечатления", непрерывно строчить в блок-ноте, всячески "переживать" свое путешествие. Но вот — "газетчик" тов. Громов. Иногда сани по какой-нибудь причине застревали, Силы мотора оказывалось недостаточно и тогда к 100 лошадиным силам "Люцефира" или 150 — "Сальмсона" прибавлялась... еще одна "корреспондентская сила" в лице тов. Громова.
О чем рассказывали участники аэросанной экспедиции? О многом и о разном, в чем следует, прежде всего, выделить основное — отношение к пробегу крестьянства.
Появление механических саней производило на крестьянство, по общему утверждению всех участников, огромное психологическое впечатление. Крестьянин сопоставлял аэросани с трактором, и недаром бесчисленные крестьянские вопросы носили строго прикладной характер:
— Сколько стоят?
— По каким дорогам ходят?
— Можно ли применить в крестьянском хозяйстве?
— Много ли уже саней понастроили?
По всей ленте пробега крестьяне после докладов участников пробега записывались в Автодор. В селе Елове, ко дню прибытия саней, собралось население нескольких десятков соседних деревень. В Чебоксарах навстречу пробегу вышел в полном составе происходивший с'езд советов.
Не обходилось и без курьезов. В одном селе крестьянин, везший на своих санях жену и сына, услышав шум моторов, закрыл мешком глаза лошади. Лошадь резко шарахнулась, старик мгновенно оказался под полозьями, жена и сын переехали через него. С тяжелым ожиданием малоприятных разговоров водитель остановил сани, чтобы вытащить старика. Тот выполз невредимый из-под саней:
— Простите, товарищи, я вас задержал. Проезжайте.
... В другом селе двое крестьян с особым вниманием рассматривают нашу машину, — рассказывает следующий участник пробега.
— Что это, еропланы приехали? — спрашивает один из них.
— Нет, — с очень авторитетным видом раз'ясняет ему более грамотный собеседник, прочитавший надпись на аэросанях, — это приехали "автодоры".
Очень радушно отнеслось к участникам пробега нацменовское население — вотяки и чуваши. Характерно, что в самой глухой провинции пробег встречали лучше, чем под Москвой. В Переяславле-Залесском, например, у всех участников осталось такое впечатление, словно о них ничего не знали.
О находчивости, героизме и выносливости участников пробега, по вполне понятным причинам, на вечере было сказано мало. Все же нет-нет, но прорывались из отдельных воспоминаний всевозможные "косвенные улики", по которым нетрудно было представить, сколько препятствий пришлось преодолеть, какую массу энергии затратить.
... За Пермью мы очутились, рассказывал водитель Погосский, буквально по брюхо в снегу. Если человек вставал, то он почти весь уходил в снег... Когда мы впоследствии рассказывали местным старожилам о том пути, которым прошли, у них волосы становились дыбом. После долгих блужданий врезались в лес. Дальше поистине ехать было некуда. Беремся за топоры, пилы и начинается Москвотоп. Так местами пробивали себе дорогу. Большим препятствием служили для нас ворота, которые обычно имеются при в'езде и выезде из деревень. Часто их приходилось спиливать — сани не проходили в пролет. А если ворота чуть шире саней — нацелимся на них и ждем: задели или не задели. И так несколько раз подряд.
... Шли часто по компасу, по совершенно незнакомой местности, — говорил Соколов-Соколенок. — Нередко напарывались на деревья, на сугробы, на хаты и на крыши хат.
... В одном месте мне встретился об'езд, — вспоминал тов. Кузнецов. Горка и сугроб. И для того, чтобы проскочить между деревьями, я решил пожертвовать винтом. Часть его оборвалась, но зато проскочили.
В подобных переплетах состав экспедиции ухитрился проделать и большую агитационную работу, часто в тех местах, где население вообще впервые увидало самодвижущийся экипаж. В одном месте, в далеком лесном поселке Богородске, верховной властью оказался... местный поп. По таким местам проезжали...
Еще о многом с большим юмором рассказывали возвратившиеся водители и механики, затем говорили автодоровцы, инженеры, конструкторы, хозяйственники, — воспоминания и характерные детали сменились марками моторов, системами конструкций, соображениями об эксплоатации, цифровыми данными и подсчетами.
В лабораториях, в тиши кабинетов, на неминуемых заседаниях комиссий, все технические и эксплоатационные результаты пробега будут тщательно вычислены, продуманы, взвешены, и будут сделаны практические выводы для дальнейшего развития аэросанного дела.
Но уже на этом вечере, если вслушаться в живой обмен непосредственных впечатлений и осторожных цифр, проступало отчетливо:
На огромных просторах бездорожной страны лыжи аэросаней прочертили большой и ответственный сдвиг вперед.
ИСКЛЮЧИТЕЛЬНОЕ значение пробега заключается, прежде всего, в том, что аэросани вызвали огромный интерес в тех медвежьих уголках, где впервые население вообще увидело машину.
Тут говорилось, что препятствием для распространения аэросаней явится то, что они сильно пугают население. Но на первых порах всякая техническая новинка, связанная с шумом, производимым работою мотора и быстротою передвижения (автомобиль, самолет) пугает население.
Более серьезным препятствием, несомненно, является экономика. В настоящее время аэросани стоят очень дорого. Сейчас Авиатресту заказаны сани без моторов, и они будут стоить от 11 до 12½ тысяч руб. за экземпляр (с некоторыми запасными частями). Средняя стоимость мотора для аэросаней (180 сил) — около 4½—5 тыс. руб. ("Люцефир"). Таким образом, по трестовским ценам сани в теперешних условиях будут стоить около 17—18 тысяч рублей.
Средний расход бензина на 100 км во время пробега достигал 56 кг. Этот высокий расход об'ясняется совершенно невозможными дорожными условиями. Нормальный же расход будет исчисляться в пределах 40, максимально — 48 кг. В дальнейшем этот расход можно будет понизить, установив меньший по мощности мотор. При этих условиях, считая пределом эксплоатации машины 50 тыс. км, стоимость одного километра будет (при очень высокой цене саней в данное время) составлять не более 50 коп., включая сюда и половину амортизации. Я брал все расчеты с преувеличением.
Аэросани мы можем применить в таких отдаленных местах, как Архангельск, Мезень и т. д., для связи с центром. На этих линиях можно брать до четырех пассажиров. Аэросани помогут ускорить доставку почты, и применение их в этом отношении, может быть, окажется более рентабельным, чем при перевозке пассажиров.
Если же взять такие дорогие товары, как пушнину и золото, то перевозка этих товаров из глухих и отдаленных мест их добывания на аэросанях будет совершенно рентабельна.
Настоятельная задача, которую мы должны выполнить к будущему сезону — это добиться более широкого применения аэросаней. Пробегами мы возбуждаем величайший интерес масс к аэросанному делу, перевоспитываем психологию людей, которые пока относятся к этому делу, как к какой-то интересной игрушке, как к предмету чистого спорта.
Будущей зимой Автодору нужно устроить хотя бы одну линию регулярного сообщения, выбрав самые благоприятные районы. Эта задача, вероятно, будет нам по силам.
Применение саней для связи губернских центров с периферией также имеет громаднейшее значение. Я помню еще после первого пробега тов. Гамарник, который тогда работал на Дальнем Востоке, просил меня дать для них аэросани. Наши окраины готовы затратить большие средства на это дело, так как бывает, что в этих районах нельзя пройти даже на лыжах, в то время как сани легко преодолевают все препятствия. В санях нуждается также Татреспублика и другие места. (Реплика: "Просят прислать Воткинск и Ижевск").
Наша очередная задача — организовать линии аэросанного сообщения и производство аэросаней. Трест только начинает ставить это производство. Автодор должен организовать потребителя, привлечь все средства, которые может дать потребитель, и загрузить трест заказами на будущий год на сани и моторы. При этих условиях экономическая сторона меня не пугает. Аэросани получат широкое применение, если будут стоить недорого.
Я считаю, что можно понизить мощность для того, чтобы сэкономить на горючем. Горючее составляет, примерно, одну треть расходов по эксплоатации, но мы платим бешеный акциз. Надо добиться снижения этого акциза.
Таким образом, с моей точки зрения, не существует никаких опасений насчет практического использования аэросаней. Ясно, что они себя оправдают.
Я еще раз выражаю надежду, что Автодор возьмется практически продвинуть это дело и Наркомпочтель, в первую очередь, будет ему помогать.
Я ДУМАЮ, что, в конечном счете, вопрос об аэросанях есть часть общего вопроса автомобилизации страны. Самое важное и основное то, что сани эти найдут широкое, если не массовое, распространение только тогда, когда они будут дешевы. Дешевы же они будут тогда, когда мы разовьем массовое, а не опытное автостроение.
Сразу видно, что аэросани самый простой экипаж, проще дешевого автомобиля; тем не менее одни шасси стоят до 10.000 руб. Это же было и с НАМИ. Пока не разовьется массовое строительство, до тех пор аэросанное дело будет стоять на месте.
С другой стороны, по мере того как мы будем делать опыты в аэросанном строительстве, — мы будем учиться массовому производству оборудования. Таким путем сани должны притти к нормальной стоимости и экономически получить распространение.
Для тех же целей снижения стоимости нужно стараться ставить на сани маломощные моторы.
Теперь возьмем вопрос о бензине. То, что у нас бензин оплачивается акцизом, то, что мы, по крайней мере в червонных рублях, платим за него вдвое больше чем за границей — все это имеет значение и для аэросаней и для автомобиля. Поэтому вопрос об аэросанях получит реальное развитие в связи с общим развитием нашего механического транспорта.
Мне приходилось проезжать на санях километров сто пятьдесят. Несмотря на такое расстояние, мне кажется, что можно определить — являются ли аэросани игрушкой, или чем то солидным. Они, разумеется могут себя оправдать. Конечно, у них имеются недостатки, — хотя бы тот же шум, производимый мотором. Шум этот значительно больше чем у автомобиля, и он будет пугать лошадей и доставлять неприятности людям.
Пока аэросани имеют больше расходов, чем автосани. Однако, это не препятствует тому, что они могут быть использованы рациональнее, в особенности в отдаленных местностях.
Два слова о будущем годе. Говорят что теперь не нужно заниматься дальними пробегами, а надо ставить задачей только эксплоатацию. Конечно, необходимо взяться за эксплоатацию (и по возможности активнее), но я думаю, что нужно делать и пробеги. Следовало бы организовать такой пробег и в будущем году (Возглас: — Только при наличии эксплоатации!) Да, обязательно. Такие пробеги имеют колоссальное агитационное значение и для аэросаней, и для Автодора. Этот пробег был, в сущности, чуть ли не первой основной кампанией Автодора, при чем самой солидной. По следам этого пробега возникают коллективы. Будущий пробег нужно тщательно продумать, сделать агитационно-пропагандистским.
Наши пробеги привлекли к себе сильное внимание и большой общественный интерес, что говорит о том насколько поднялся культурный рост даже самого отсталого населения окраин. То, что население проявляет громадный интерес к нашему делу и считает, что будущее лежит на пути, который прокладывают механические сани — есть самое интересное и ценное явление.
Возьмем, примеру, поход "Красина". Он дал интересную картину создавшихся в нем внутренних взаимоотношений. То же самое и в аэросанном пробеге.
Участники нашего пробега сумели разрешить труднейшие задачи с большой бодростью и большой товарищеской спайкой. Пробег аэросаней создал совсем новую психологию людей, которые без определенной техники часто добиваются достижений в своих делах с каким-то совершенно новым подходом. В некотором отношении мы перескочили здесь через образцы, которые мы имели за границей. Аэросани создали определенную психологию, напоминающую, приблизительно, то, что англичане называют "fair play" (честное соревнование). Переживания эти, всякого рода технический спорт, все достижения как технические, так и общественные, создают у нас особую психологию, еще более интересную и бодрую, чем та, которую мы наблюдаем в буржуазных странах. Эта психология и была ярко проявлена всеми участниками настоящего трудного пробега.
Позвольте от имени редакции "За Рулем" искренне поблагодарить участников пробега за то, что они проявили себя настоящими гражданами Советского Союза, носителями наших лучших заветов и традиций!
ДОРОЖНОЕ дело и мостовое строительство становятся предметами особого внимания наших центральных учреждений, хотя пока еще в недостаточной степени.
Главное управление черных металлов представило в СТО специальный доклад об организации мостового строения в Союзе.
В докладе указывается, что для упорядочения всего дела мостостроения необходимо создание специального мостостроительного треста (Мостотрест) общесоюзного значения. К организации этого треста должно быть приступлено немедленно, при чем свою работу трест должен начать не позже 1 октября 1929 года. Размер установленного капитала указанного треста, ориентировочно определяется в 15 млн. руб.
Промышленные задания по развитию мостостроения намечаются в следующем виде. Предположено реконструировать мостовой цех завода им. Петровского, доведя выпуск мостов до 30 тыс. т в год. Реконструкция мостового цеха сталинградского завода "Красный Октябрь" должна повысить производственную мощность цеха до выпуска 10 тыс. т мостов в год. Помимо этого, необходима постройка нового мостостроительного завода на Урале с выпуском к 1933—34 г. мостов нормальной конструкции 30 тыс. т в год.
На реконструкцию цехов на заводах им. Петровского и "Красный Октябрь" потребуется приблизительно по 1 млн. руб. Ориентировочная стоимость работ первой очереди на Уральском заводе определяется приблизительно в 8,5 млн. р.