А. БРАГИН
В ЧЕМ дело? Поймите, 19 тысяч машин на всю необ'ятную страну, на все непролазное бездорожье. Из них только 4 тысячи новых. Остальное — барахло на ходу.
Можно ли при этих условиях индустриализировать нашу страну? Можно ли в нужной мере удешевить производство? Можно ли удовлетворить растущие требования деревни? Можно ли хотя бы в малейшей степени удовлетворить нужду в черный час тревоги у границ?
— Нет!
— Тревожно нет.
— Можно ждать?
— Нельзя ни минуты.
Техническая революция и 40% безлошадных, и лошади в большинстве — кошачьей силы.
Культурная революция — и полгода ни пройти, ни проехать даже от одной допотопной деревни к другой.
И часто, тот самый, который полчаса назад на рабочих собраниях, надрываясь, сменяя краски лица, звал рабочие массы вперед, за техническую, за культурную революцию, и тот часто говорит в "Автодоре":
— "Неужели, вы сразу хотите сто тысяч машин в год? А где возьмете деньги, металлы, специалистов? Впрочем, фантазируйте, если хотите, иногда и это не вредно в народном хозяйстве".
Что сказать в ответ?
Одно утешение: дороги непролазные, телеги деревянные, лошади бессильные — не могли же не вырастить и ездоков таких, как сама езда.
Если бы мысль о необходимости, о возможности выпускать 100 тысяч автомобилей в год была мнением одиноких специалистов-поэтов, революционеров — и тогда общественное мнение должно было поддержать их. Слушать, требовать от всех, кому дано право и обязанность строить пути и моторы, взвесить каждое слово этих людей. Может быть, они правы, может быть — ценою невероятных усилий все-таки можно? Ведь это так остро нужно и так угрожающе немедленно.
За 100 тысяч — промышленность, земледелие, оборона. Что же против? Против только то, что: "трудно, очень трудно".
На весь импорт машин отпущено в этом году 7 миллионов. Не надо быть инженером, излишне быть экономистом, чтобы понять недоучет, огромный, недопустимый недоучет значения автотранспорта, жесточайшей нужды в нем.
Мало этого, пусть хоть эти 7 миллионов были и пользованы правильно.
На деле — машины разных фирм. На деле — ничтожный кредит, на деле — ничтожные связи для дальнейшей работы. По способу — положь наличные на бочку, бери одну или несколько машин: Фиат, Рено, Бенц, Бюик и т. д. и т. п. Поэтому и нет ремонтных мастерских, поэтому нет частей, поэтому нет кредитов, поэтому нет перспектив, поэтому по улицам, что ни машина — то другая марка.
Во-первых, нужно десять раз проверить, на какую сумму можно увеличить контингент. Кто спорит? Нужна жесточайшая экономия, скупость, расчетливость, но все же с одной предпосылкой — в границах хозяйственной целесообразности.
Во-вторых, в этом году отпускается 7 миллионов рублей и есть пятилетний план.
Об'явите, что в течение 3 лет отпускаете минимум — столько-то. Это в несколько раз усилит возможность добиться льгот, добиться кредитов. Таких покупателей на свете очень мало.
В смертной драке автомобильных магнатов такой покупатель, как СССР с трехлетней гарантированной закупкой, — это сила, а в нужный момент — огромная сила.
А у нас десятки фирм, марок. Кустарничество дряблое, провинциальное. На каком основании?
В каждом новом рабочем моторе бьется пульс социализма. Каждый новый километр шоссе — ближе, скорей к границе победы. Говорят, интересуются. А в папке лицензий, увы, очень мало настоящей экономии.
"Автодор" должен поставить этот вопрос перед всей рабоче-крестьянской общественностью.
Не может быть дальше терпимо такое положение вещей на одном из важнейших участков строительства и обороны.
Мотор и шоссе.
Это — одно из основных слагаемых всей социалистической стройки.
А потому, кто смеет дальше умножать распутицу?
А. Брагин.