Институт Истории был учрежден первоначально при факультете Общественных Наук 1-го MГУ (на ряду с другими исследовательскими институтами), согласно постановления СНК от 4 марта 1921 г., 16 сентября того же года состоялось организационное заседание Института. В сентябре 1925 г. исследовательские институты были отделены от ФОН и об’единены в Российскую Ассоциацию Научно-Исследовательских Институтов Общественных Наук (РАНИОН).
По первоначальному «Положению» об Институте Истории, последний разделялся на пять секций: древней, средневековой, новой, русской истории и истории внеевропейских обществ и колониальной политики. Последняя секция вскоре была слита с секцией новой истории, а в 1923 году, в связи с присоединением к Институту Истории Института Социологии, была организована новая секция этнологии. Весною 1926 г. внутри секции русской истории образовалась подсекция новейшей русской истории (XIX-XX вв.).
Административным органом Института является коллегия, во главе с директором Института, которым состоит со времени основания Института Д. М. Петрушевский. Каждая секция имеет свой президиум; председателем секции древней истории состоит Г. М. Пригоровский, средневековой — Д. М. Петрушевский, новой — В. П. Волгин, русской — М. М. Богословский, секции этнологии — П. Ф. Преображенский, подсекции новейшей русской истории - В. И. Невский. В состав Института входит в настоящее время 34 действительных члена и 32 научных сотрудника. Весною текущего года организовано Ленинградское Отделение Института, в составе 20 действительных членов и 13 научных сотрудников; во главе отделения стоит коллегия, под председательством А. Е. Преснякова.
Задачей Института является, с одной стороны, систематическая разработка очередных вопросов истории и этнологии, с другой — подготовка квалифицированных преподавателей этих наук для ВУЗ’ов и научных работников для исследовательских учреждений. Исследовательская работа производится в секциях по планам, вырабатываемым секциями и утверждаемым коллегией. Главной задачей секции древней истории является разработка основных вопросов социально-экономической истории древности, при чем особое внимание обращается на историю аграрных отношений; ведутся занятия также и по истории города. При разработке этих вопросов секция стремится возможно более широко привлекать новый материал греко-египетских папирусов. Кроме того производится разработка некоторых вопросов историко-религиозного характера; преимущественно изучаются религиозные движения эпохи синкретизма, в среде которых слагалось христианство, и те социальные условия, которыми вызывались эти религиозные движении. Секция средневековой истории ставит своей главной задачей изучение основных проблем хозяйственной и социальной истории средневекового общества и ведет это изучение в следующих направлениях: 1) уяснение понятия «феодализм», как социологической категории, путем исследования конкретных особенностей феодального строя в различных странах средневековой Европы, с привлечением данных о феодальных отношениях во внеевропейских странах, у современных «первобытных» народов и у народов древности; 2) исследование аграрных oтношений и городского строя средних веков, долженствующее служить вместе с тем целям проверки спорных в современной исторической науке точек зрения (вотчинной и натурально-хозяйственной концепций); в частности секция ставит своей задачей критическую проверку аргументации Дoпшa путем исследования выдвинутых его трудами спорных вопросов. Работа секции новой истории сосредоточивается преимущественно вокруг следующих вопросов: 1) генезис капитализма, 2) социальная история Англии, франции и Германии в XVIII—XIX в. в., 3) международные отношения в XIX—XX в.в., 4) история I и II Интернационалов. Основной задачей работы секции русской истории является разработка следующих вопросов: 1) вотчинное хозяйство и крепостное право, 2) история торговли и промышленности с XVII по XX в в., 3) история внешней политики XVIII—XIX в.в., 4) история революционных движений с XVII по XX в в., 5) составление историко-географического атласа. Секция этнологии ставит своей задачей разработку следующих проблем: 1) первобытная экономика, 2) брак и семья у «малокультурных» народов, 3) первобытное право и государство, 4) древняя абсолютная хронология. Кроме того ведется ряд работ по конкретной этнографии. Таким образом, исследовательская работа всех секций Института ведется преимущественно по трем основным направлениям: 1) экономическая и социальная история, 2) история международных отношений, 3) история революционных движений. Результаты работ членов секций докладываются и обсуждаются на секционных заседаниях; доклады, имеющие более широкий интерес, заслушиваются на заседаниях пленума Института. Часть секционных заседаний посвящается также заслушиванию сообщений о наиболее крупных явлениях исторической литературы по вопросам, составляющим предмет занятий секции. Помимо исследовательской работы, секции ведут также работу по составлению учебных пособий для ВУЗ’ов и по библиографическому учету выходящей в пределах СССР исторической литературы.
Из трудов Института за последние два года удалось выпустить две монографии (П. Ф. Преображенского — «Тертуллиан и Рим» и С. Б. Веселовского — «К вопросу о происхождении вотчинного режима»), сборник статей, посвященный памяти А. Н. Савина, два тома сборника источников по социальной истории средневековья в русском переводе (пособие для ВУЗ’ов) и один том «Ученых Записок». Два следующие тома «Ученых Записок» (из которых один посвящен тридцатипятилетию научной деятельности Д. М. Петрушевского) находятся в печати. Подготовляются к печати: сборник статей, посвященный памяти Н. А. Рожкова и библиография исторических работ, вышедших в пределах СССР за десятилетие 1917—1927 гг. Помимо этого, издано литографским способом шесть томов архивных материалов по истории крестьян и холопов в Московском Государстве XVII в. (под общей редакцией А. И. Яковлева) и два тома «Памятников по хозяйственной истории Троице Сергиевской Лавры» (под редакцией А. И. Яковлева и С. Б. Веселовского). Имеется еще ряд монографий, написанных действительными членами и научными сотрудниками Института, но еще не напечатанных за недостатком средств. Наконец, разработан детальный план издания коллективной «Всемирной Истории» в 15 томах.
Подготовка аспирантов (в 1926—1927 ак. году их было 54) производится слeдующим образом. Каждый аспирант при вступлении в Институт зачисляется в одну из секций, соответственно избранной им специальности. В течение трехлетнего пребывания в Институте аспирант должен проработать: 1) одну тему по теоретической экономии, 2) одну тему по историческому материализму и 3) шесть тем по истории или этнологии (три из них — по избранной им специальности). Темы по теоретической экономии и историческому материализму прорабатываются в соответствующих семинариях; темы по истории и этнологии — частью также в семинариях, частью в индивидуальном порядке или в порядке коллективных работ под руководством действительных членов и научных сотрудников Института. Работы по истории и этнологии должны носить исследовательский характер и зачитываются аспиранту по прочтении им доклада в соответствующей секции. Одна из работ по специальности развертывается в диссертацию, защищаемую аспирантом после окончания срока подготовки в Институте. Помимо указанных работ аспирант за время своего пребывания в Институте должен ознакомиться с основной литературой по различным отделам истории и этнологии и овладеть по крайней мере двумя иностранными языками в об'еме, необходимом для свободного чтения соответствующей научной литературы. На втором или третьем году пребывания в Институте аспиранты командируются на производственную практику по своей специальности в ВУЗ’ы или научно исследовательские учреждения, проходимую ими под руководством действительных членов и научных сотрудников Института.
В 1926—27 академ. г. в Институте работали следующие семинарии: по теоретической экономии (В. Н. Позняков), по историческому материализму (А. Д. Удальцов), по истории римского города в эпоху империи (Г. М. Пригоровский), по социальной истории средних веков (Д. М. Петрушевский), по истории рабочего движения на Западе в XIX в. (Д. В. Рязанов), по русской историографии (М. Н. Покровский), по истории России в эпоху торгового капитализма (А. Е. Пресняков), по истории революционного движения в России (В. И. Невский) и по истории религий, «малокультурных» народов (П. Ф. Преображенский). Эти семинарии будут продолжать свою работу и в будущем академ. году. Кроме того, намечены семинарии: по истории Западной Европы в эпоху торгового капитала, (Е. А. Косминский), по истории Парижской Коммуны (Н. М. Лукин), по истории международных отношений в эпоху империализма (П. Ф. Преображенский), по истории утопического социализма (В. П. Волгин), по эвристике и первоначальной критике источников (С. Б. Веселовский) и по дипломатике средневековой Европы (В. А. Косминский).
В 1926—27 академ. году положено начало организации кабинета истории и этнологии, главной задачей которого является содействие научно-исследовательской работе действительных членов, научных сотрудников и аспирантов Института. Это содействие выражается прежде всего в приобретении изданий (преимущественно источников), которые трудно, а иногда и совсем невозможно найти в московских книгохранилищах. Кабинет обслуживает также и учебные нужды аспирантов, приобретая книги, необходимые для семинарских занятий. В дальнейшем имеется в виду связать кабинет с важнейшими книгохранилищами СССР для получения во временное пользование необходимых изданий, а также приступить к приобретению фотостатов с неизданных архивных документов, что позволило бы многим из работников Института завершить свои работы без заграничных командировок.
Ученый секретарь Института Истории
Е. Мороховец.
Ленинградское Отделение Института Истории возникло в январе 1927 г., когда ГУС утвердил коллегию Отделения в составе Г. С. Зайделя, Я. М. Захера, А. М. Панкратовой, Л. Е. Преснякова и Е. В. Тарле. Тогда же директором Отделения был назначен А. Е. Пресняков, а ученым секретарем был избран Я. М. Захер.
В состав Отделения входят в настоящее время 24 действительных члена и 13 научных сотрудников I разряда.
С самого же начала работы Отделения, коллегия приняла постановление об образовании секций всеобщей и русской истории. Заведывание этими секциями было возложено на Е. В. Тарле и А. Е. Преснякова.
Ленинградское Отделение Института Истории открыло свои работы 6 марта устроенным совместно с Научно Исследовательским Институтом по изучению марксизма и ленинизма торжественным заседанием в память Н. А. Рожкова. Работа секции всеобщей истории началась 19 марта, а секции русской истории — 26 марта. В последующих заседаниях заслушаны были доклады:
П. П. Щеголева — «К характеристике экономической политики термидорианской реакции».
Г. С. Зайделя — «Из истории революционного коммунизма во Франции 40-х гг.». М. А. Буковецкой — «Реорганизация армии в эпоху Великой Французской Революции».
Л. М. Петрушевского — «Из социально-экономической истории средневекового города» и ряд других.
Б. А. Романова — «Французский заем и русские финансы в 1905—1906 гг.».
С. В. Рождественского — «Дворянское хозяйство XVIII века» и др.
Наибольшую работоспособность за это время проявила секция всеобщей истории, сгруппировавшая вокруг себя молодые марксистские силы и сумевшая поставить ряд докладов, вызвавших оживленный и плодотворный обмен мнениями. Работа секции русской истории тормозилась отсутствием в Ленинграде достаточного количества марксистов-историков России.
В дальнейшем секция всеобщей истории предполагает сосредоточить все свое внимание на разработке вопросов новейшей истории. На ближайшее время намечен ряд докладов, в частности:
Я. М. Захер — «Жак Ру до смерти Марата».
А. И. Молок — «Россель и военная делегация Парижской Коммуны 1871 г».
П. П. Щеголев — «Конец максимума».
Г. С. Зайдель — «Консидеран».
И. С. Фендель — «Колониальный вопрос в истории германской социал-демократии».
Л. Г. Райский — «Из истории американского трэд-юнионизма (Де Леон)».
А. Е. Кудрявцев. — «Армия Кромвеля» и т. д.
Кроме того, секция предполагает произвести обследование ленинградского книгохранилища для выяснения имеющихся в Ленинграде источников и материалов по новой и новейшей истории. Предположено также аналогичное обследование ленинградских архивных фондов.
Возникновение групп содействия относится к осени 1924 года. Первой организовалась в ноябре 1924 г. группа сибиряков и дальневосточников периода 1914—21 г. Возникла она по инициативе нескольких т.т., присутствовавших на торжественном собрании сибиряков 15 ноября 1924 г. по поводу пятилетия освобождения Омска от белогвардейцев. В процессе обмена воспоминаниями, возникла мысль об издании сборника по истории революции в Сибири. Тут же была создана инициативная группа из т.т. Янсона, Рябикова и др., которая в ближайшие же дни связалась с Истпартом ЦК и тогда же оформилась в группу содействия.
Вслед за этой группой организовалась группа сибиряков подпольщиков до 1914 года. Возникновение этой группы относится к началу подготовки юбилейной кампании по 1905 году. После первых извещений в газетах о возникших группах и проведенной Истпартом ЦК в газетах кампании по привлечению внимания к юбилею революции 1905 года (статьи М. Н Покровского и М. С. Ольминского в «Правде» и др. газетах), со стороны местных Истпартов и участников революции возникла тяга к созданию таких групп и с начала 25 года Истпарт ЦК ВКПб) организовал ряд подобных групп. С 1926 года, Истпарт ЦК начал потготовительные работы к 10-летнему юбилею Октябрьской революции, в круг которых вошла и организация групп содействия из участников Октябрьской революции и гражданской войны.
Цель создания групп состояла в том, что они должны были помочь местным Истпартам — 1) не сохранившим архивные материалы 1917—21 гг. выявить работу местной парторганизации и участие рабочих и крестьянских масс в Октябрьской революции и гражданской войне; 2) сохранившим кое-какие материалы — проверить и раз’яснить их живыми участниками; 3) помочь Истпарту ЦК в разборе и проверке индивидуальных воспоминаний, получаемых от десятков и сотен участников и 4) в отдельных случаях подготовить самостоятельные работы по определенному заданию, на основе сохранившихся у участников документов.
При Истпарте ЦК числятся сейчас 21 группа, число их было значительно больше (33): часть из них оказались нетрудоспособными, а две группы — Крымская (период 17—18 гг ) и Одесская (по старому подполью 1905 г.) закончили свою работу.
Азербайджанская группа. Намерена проработать 1918—20 гг. в Азербайджане. Пока только заслушан доклад т. Шаумяна о Бакинской Коммуне 1918 г. Доклад проработан на основании новых данных тoлькo что вскрытого архива погибшего т. Шаумяна.
Астраханская группа. По заданию Астраханского Истпарта, группа поручила своим членам проработать темы: Февр. революция в Астраханск губ., Астраханская парторганизация в 1917—21 гг., Октябрьский переворот, работа Советов. Заслушан и выправлен доклад о парторганизации.
Брянская группа. По плану дать историю партии и ревдвижения в Брянской губ. за время с 1900 по 1921 г., пока успела дать: доклад исслед., характера — о парторганизации в Бежицком уезде, доклады-воспоминания об организации Сов. власти в Севском уезде о партработе в Севском уезде, о работе Советов в Карачевском, о состоянии и роли Кр. гвардии и военных частей до октября 1917 г. и Кр. армии после октября в Брянске и его уезде, о работе профсоюзов в Мальц. районе, доклад о парт. печати в Брянском уезде доклад о возникновении и работе Бежецкого совета за 1917—21 гг.
Днепро-Петровская группа. Проработала доклады-воспоминания о февральской, октябрьской революции и о 1918 г. на Екатеринославщине. Часть докладов опубликована в журнале «Летопись Украины». По плану группа намерена предоставить Днепр.-Петр. Истпарту мемуарный материал о 1917—21 г. на Екатеринославщине — часть которого войдет в юбил. сб. Истпарта.
Группа работников Зап. фронта редактирует законченную работу Киржница, после чего последняя будет передана Белорусскому истпарту для издания.
Казанская группа. Создана по просьбе Татистпарта с целью проработки 1917—20 г.г. в б. Казанской губернии. Пока заслушаны и обсуждены доклады об октябрьском перевороте, о крестьянском движении и о меньшевиках и эсэрах. Стенограммы переданы Татистпарту для использования в юбил. литературе.
Киевская группа, периода 1917—21 гг., несмотря на стремление Киевского Истпарта всячески помочь и оживить работу группы, последняя работает вяло, с перебоями. Групою даны статьи о Красной Гвардии в 1917 г., о печати в 1917 г., о работе военно-революц. комитета и воспоминание о 1917 г. на Киевщине.
Крымская группа периода врангелевского подполья. Самые условия подпольной работы делали невозможным отложение архивов, поэтому Крымистпартом предложено группе заняться в первую очередь восстановлением хода борьбы и работы партии. Группою просмотрены, исправлены и дополнены воспоминания, присланные Крымистпартом и предназначенных в юбил. сборник Истпарта.
Костромская группа. Наличие в группе основных работников первых лет Октября и то обстоятельство, что у Костромского Истпарта архивы имеются в скудном количестве, делают работу группы необходимой. Застенографирован ряд воспоминаний о феврале и октябре 1917 г. 10 стенограмм передано в распоряжение местного истпарта.
Саратовская группа. По заданию Саратовского Истпарта рассчитывает дать доклады и воспоминания об октябрьском перевороте в гражд. войне, проверив и дополнив имеющийся печатный материал. Группа пока только оформилась.
Сталинградская группа имеет поручение от Сталинградс. Истпарта дать материал о первом 5-летии Окт. Революции в г. б. Царицыне. Сталинградский Истпарт, имеющий только обрывки архивов, да и то враждебного лагеря, крайне нуждается в работе группы. Группа разработала план работы, дала задания отдельным товарищам по написанию воспоминаний.
Туркестанская группа имеет конкретный план по истории 1918—19 г. Пока заслушан доклад об январском восстании 1919 г. в Ташкенте.
Оренбургская группа поставила целью проработать коллективно тему «Борьба за Оренбург в 1917—20 гг». Пока работа группы остановилась на январе 1918 г. Группа проявила исключительную активность, дав в течение двух недель 7 стенограмм обстоятельных докладов и прении по ним.
Могилевская группа возникла по просьбе Могилевского окр. Группа обещает дать историю партработы в 1912—19 гг. в б. Могилевской губ. Работу группы тормозит неполучение от Белорусского Истпарта подсобных документальных материалов.
Тверская группа сорганизовалась в начале 1927 г. Выработан план. Пересланы Тверскому Истпарту: воспоминания о Ржевск. орг., 1 стенограмма и 1 краткая запись 2-х вечеров воспоминаний.
Одесская группа имеет две секции. Секция по периоду 1917 г. работает с мая 1926 г. Ею заслушан ряд докладов-воспоминаний о предоктябрьском периоде, об октябрьском перевороте, о Красной Гвардии, о восстании в январе 1918 г. в Одессе, о мирных переговорах с Румынией. План группа исчерпала. Стенограммы поступили на просмотр редакционной комиссии группы. Пока стенограммы в сыром виде переданы Одесскому Истпарту. По окончании работы редакционной комиссии группа ликвидируется. Послано Одесскому Истпарту 9 стенограмм и 2 отзыва о хронике.
Секция 1918—20 гг. существует с июня 1926 г. Ею намечено охватить период немецко-австрийской оккупации, гетмановщины, французской оккупации, Григорьевщины, — в общем 1918—20 гг. Пока заслушаны доклады о подполье во время французской интервенции, о нелегальной типографии, о разведке. План и материал для дальнейшей работы у секции имеется.
Одесская группa (старое подполье). Группой проработан 1905 год. Материал вошел в сборник Одесского Истпарта к 20 летию 1-ой Революции. После юбилея 1905 года группа наметила продолжать работу по годам 1907—14. Одесскому Истпарту переданы: 3 стенограммы, рецензия о сборнике, списки Одесских партийных комитетов 1905—06—07 гг.
Северо-Кавказская группа возникла в декабре 1925 г. Группою руководит бюро во главе с тов. Яном Полуяном. Намечено охватить 1917—21 гг. на Сев. Кавказе, т.-е. Черноморье, Ставрополье, Тереке, Кубани и на Дону. Всего заслушано около двух десятков докладов-воспоминаний, главным образом, по Кубани. Большая часть воспоминаний изложена исключительно по данным памяти. Лишь за последнее время члены группы дают доклады исследовательского характера. Стенограммы в сыром виде переданы Сев.-Кавказскому Истпарту для использования. В общем группа активна, но не имеет организационной четкости.
Группа сибиряков и дальневосточников в целях оживления работы составилась из слияния до того отдельно существовавших группы сибиряков—подпольщиков и группы сибиряков-дальневосточников нового периода. Однако слияние пока ощутительных результатов не дало. В настоящее время группа работает двумя секциями. Секция сибиряков подпольщиков, организовавшаяся в 1925 г. застенографировала несколько десятков докладов-воспоминаний, при чем часть этих докладов составлена исключительно по данным памяти. Секцией было поручено своим нескольким членам написать ряд очерков по истории сибирского соц.-дем. союза (комитетов крупнейших городов Сибири) Однако отсутствие достаточного количества архивных материалов тормозит выполнение. В Истпарте ЦК имеется 16 стенограмм.
Секция сибиряков и дальневосточников нового периода сорганизовавшись в конце 1924 г. наметила подготовить к печати три сборника по истории 1914—21 гг. Были выработаны планы сборников, но сами сборники не были написаны. Из всей секции лишь двое — т. Tитов и Ильюхов выполнили задание секции, написав вместо статьи для сборника законченный труд по истории партизанского движения в Приморье. Труд принят Истпартом ЦК ВКП(б) к печати. Кроме того, группой даны были: отзывы о сб. Д. В Истпарта, отзыв о хронике и о 6 рукописях.
Уральская группа возникла в начале 1926 года. Однако, из всей группы работало всего лишь несколько человек. Передано Уральскому Истпарту: «Октябрь в Екатеренбурге» (т. Воробьева, напечатано), «Протоколы 1 й Уральской обл. конференции профсоюзов» (дано для издания Уралсовету провсоюзов), работа Студитова (Рабочая революция в Лысьеве). работа Баландина — Организация Красной Гвардии на Юж. Урале» — напечатана в ж. «Прол. Револ.», работа Кучкина — «27 дивизия» передана Истпарту ЦК ВКП(б) для печати, работа т. Воробьева «Две встречи с Ильичом» передана Институту Ленина. Дан группою отзыв о хронике.
Южно-Уральская группа организовалась и начале 1927 г. Работает по заданию Башистпарта, но работает бессистемно: доклады делались в виде сырых, документально не подкрепленных воспоминаний. Истпартам Башобкома и Златоуст. окр. переданы стенограммы группы.
Ярославская группа возникла в конце 1926 г. по инициативе Ярославского Истпарта. Получила от него задание проработать к юбилею 1917—18 гг.
Итак, задача, стоящая перед группами заключалась в том, чтобы восстановить ход развития революции 5-го и особенно 17-го года и выявить роль и участие местных парторганизаций в них.
Может быть, это покажется парадоксальным, но по истории Октябрьской революции материала у нас очень мало, особенно по первому пятилетию. Во время ожесточенной гражданской войны документы не сохранились, многое и не записывалось, решения принимались на лету, а при вынужденном отходе документы, если не удавалось вывести их заранее, уничтожались. По революции 1905 г. мы имеем богатый материал, который нам сохранила охранка, департаменты полиции, жандармские архивы. По периоду до октябрьской революции мы находим в этих архивах дела, документы, имена революционеров, фотографии, подпольную литературу, полит. процессы, описание крестьянских восстаний, стачек, демонстраций, вооруженных выступлений рабочих и т. д и т. п.
Благодаря этим материалам можно восстановить историю революционного движения, участие в ней рабочих и крестьян, роль партии и рост ее влияния на рабочие массы. О нашей эпохе, насыщенной событиями, эпохе, о которой будут писать десятки лет, — материал об этой эпохе находится пока в таких несовершенных аппаратах, как человеческая память. Активные участники этих событий, уцелевшие в эпоху великих боев и посейчас загруженные работой не имеют ни времени ни желания копаться в прошлом. Они предпочитают «делать историю, а не говорить о ней». Hу, а мертвые и вовсе не расскажут. Сейчас мы подходим к 10-летию Октября и воочию убеждаемся, как мало сделано для истории, как беспомощны зачастую местные истпарты. Имеющийся материал не дает возможности даже восстановить хронику событий, для научных же исследований материала и совсем не имеется. Получаемые с мест хроники убийственны. Составляемые зачастую по газетным материалам враждебных нам партий, они искажают или совсем не показывают ни роли партии в Октябре, ни роста ее влияния на ход событий. В этих хрониках зачастую искажены даже даты. Местные Истпарты очень горячо ухватились за идею организации групп содействия и через Истпарт ЦК установлена самая тесная связь между ними. Группы содействия состоят из товарищей, у которых не только в памяти события, зачастую в их портфелях, письменных столах и книжных шкафах отыскиваются ценнейшие материалы и документы. Товарищ может и забыл об этих материалах или отложил до более свободного времени разборку их, но привлеченный в группу содействия, он волей-неволей вспоминает об этих драгоценных для истории залежах и или сам обрабатывает их или предоставляет истпарту этот материал. Но значение работы групп далеко не исчерпывается собиранием материалов и личными воспоминаниями, проверяемыми коллективно. Некоторые группы приступили уже к подготовке работ для печати. Правда, основная и большая часть работы все же в этих воспоминаниях и собранных документах. В Истпарт ЦК передано группами за этот период 142 стенограмм по 50 стр. Из них послано местам 117 стенограмм. Сдано в печать: Истпарт ЦК 4 работы, Институт Ленина 1 работа, несколько работ принято местными истпартами. Основная масса проделанной группами работы есть материал пока неиспользованный. С точки зрения литературной продукции работа групп незначительна, но ведь и целью работы их являлись не литературные произведения, а собирание исторического материала, восстановление событий по воспоминаниям участников, проверка этих воспоминаний, т.-е. собирание такого материала, без которого невозможно никакое историческое исследование, никакая научная работа. Даже в том случае, если и имеются налицо и документы и материалы, воспоминания живых участников событий оживляют, дополняют эти материалы, сосредоточивая внимание на наиболее ярких моментах, дают характеристику участников, восстанавливают эпизоды, нигде не зафиксированные или мало отмеченные. Будущему историку к пониманию нашей эпохи иногда больше дадут воспоминания, чем сухой протокол, стенограмма, приказ и т. п.
Правда, эти воспоминания во многом суб’ективны, в них много лишнего, сообщаемые факты не всегда точны, разноречивы. Зачастую докладчик обнаруживает стремление переоценить то или иное событие, преувеличить свое значение или осветить факты такими, какими представляются они ему теперь. Ведь каждый рассказывает о том, что он, главным образом, видел, делал, переживал, а, главное, помнил. Тут неизбежно переоценить тот или иной факт и значение отдельных личностей. Этот наивный революционный романтизм, толкающий к переоценке событий и своей роли, разве он не характерен для нашей эпохи. Люди творческой эпохи всегда немного романтики, всегда выражаются высоким стилем. Ведь, действительно, простыми словами этих событий не опишешь. Но разве такой суб’ективизм не характерен для эпохи больших сдвигов. Переоценивать свое значение можно только в эпоху богатую событиями, эпоху значительную.
В группах на этой почве происходят горячие споры, способствующие выяснению истины.
Работа групп ценна и значительна. Работа эта добровольная, она не освобождает ни от какой партнагрузки и является порядочной догрузкой к работе партийца, но все же она делается зачастую с большой любовью и напряжением.
Но, признавая работу групп ценной и значительной, нельзя не остановиться на ее, зачастую крупных, недостатках. Группы эти любительские, иными они быть не могут и отсюда целый ряд недочетов. Первое — это организационная неустойчивость. Из 32 групп добрая половина работает нечетко, собирается плохо, доклады срываются. В некоторых группах споры подчас мешают работе. Споры на тему об оценке событий, о роли того или иного товарища и т. д. Иногда события искажаются, чтобы оправдать неверный шаг организации в то время. Не все товарищи были стопроцентными большевиками, а сейчас признаваться в этом неудобно. Конечно, это заблуждение, но трудно убедить их в этом. Тут нет сознательного искажения, а свои теперешние мысли он переносит на прошлое. Впрочем иногда отстаивают и прежние ошибки. Оособенно это заметно на работниках окраин. Национальная наша политика усваивалась в начале революции весьма туго, товарищи часто своей неправильной политикой вызывали национальное раздражение, ну как сознаться в этом? — а зачастую и осознать не всем дано.
Наблюдается также и переоценка отдельных товарищей, выпячивание своего я. Все эти недостатки бьют в глаза, но как я уже говорила, они не умаляют значения работ групп. Даже, если бы у нас и были документы и материалы того времени, эти воспоминания были бы прекрасным дополнением к ним. Но поскольку целый ряд ярчайших моментов Октября имеется только в памяти участников, мы совершили бы громадную ошибку, если бы не постарались зафиксировать их на бумаге. Группы сейчас переживают внутренний кризис. Они уже убедились, что поток воспоминаний иссякает, что неоформленный характер этих воспоминаний имеет малую историческую ценность, что воспоминания, не подкрепленные документами, не приведенные в систему, являются сами по себе слишком сырыми. Группы сейчас перестраиваются на новый тип работы. Распределяется работа, намечаются доклады, докладчик подбирает материал, устанавливается через Истпарт ЦК связь с местными истпартами, которые собирают и составляют хронику на местах и передают ее группам содействия, или наоборот, материал собранный и обработанный группой посылается местным истпартам для дальнейшей проработки, дополнения и издания.
В дальнейшем групп станет меньше и характер работы их будет значительно изменен. Организационная работа по отыскиванию новых членов групп, их сплачиванию уменьшится. Собираться группы станут реже, так как доклады требуют подготовки и проработки. Далеко не все могут брать на себя такие задания да и перегружены товарищи своей повседневной работой.
Выработка планов, распределение работы между членами группы, намечение докладчиков, коллективная проработка докладов, проверка их и дополнения, отыскание материалов и документов — вот основная работа групп содействия. Само собой разумеется, что планы групп содействия подчиняются планам местных истпартов. Группы содействия, как правило, работают по заданиям местных истпартов.
Связь с местными истпартами, обмен материалами идет целиком через Истпарт ЦК. У нас нет еще всех планов групп на текущий год, но некоторые группы уже наметили довольно ценные работы и эти работы явятся большим вкладом в историю партии и в историю Октября. Изучать историю партии мы должны не только во имя ее славного прошлого, но еще больше для того, чтобы научиться увязывать прошлое с текущей действительностью, чтобы на уроках истории партии и Октября понять истинный путь по которому развивалась партия и уверенно итти вперед к конечной цели и достижениям.
В истекшем учебном году в Университете были осуществлены следующие курсы общественного минимума; политическая экономия, история революционного движения, основы государственного и хозяйственного права СССР и советское хозяйство и экономическая политика. Исторический материализм и профессиональное движение в этом году не читались.
Отношение студентов младших курсов к занятиям по обществоведению, как правило, было хорошее. Студенты первокурсники с большим интересом посещают лекции, задают много вопросов и из них значительный процент записывает лекции. Отношение студентов старших курсов уже несколько иное. Его можно назвать безразличным. Многие старшекурсники смотрят на общественный минимум, как на лишнюю обузу. В значительной степени это может быть об’яснено тем, что в прежние годы преподавание общественного минимума в Университете было поставлено довольно слабо.
В условиях, в которые поставлено преподавание обществоведения в Университете, почти единственно возможным методом занятий является лекционный, но чисто лекционным он все же не был.
Нечего уже говорить о том, что преподаватели всегда стремились иллюстрировать свои лекции таблицами, картами и пр., привозя их из «чужих» вуз’ов, по мере возможности производились экскурсии и пр.
Новые программы были получены лишь в марте, а потому они были применены только в конце занятий, большая же часть курсов проработана по программам ГУС’а, напечатанным в «Сборнике программ по общественному минимуму», 1926 года.
Курс «История революционного движения» читался по этим программам, при чем конец курса был перестроен в соответствии с новой программой. Во втором семестре лекции перемежались с докладами студентов, после которых происходили оживленные прения и задавалось большее количество вопросов, нежели таковых задается при обычном чтении лекций. Докладов было прочтено три на темы: «Империалистическая война и постановка большевиками новых мировых задач», «Основы военного коммунизма» и «левые уклоны» и «Сущность нэп’а, как тактики социалистической революции». Эти темы были проработаны докладчиками по «вопросникам», снабженным указателем литературы. Что касается знания литературы при сдаче испытаний, то здесь требовалось знакомство с каким-либо курсом по истории ВКП(б) (Попов или Невский), а также изучение соответствующих работ Ленина и Сталина о ленинизме.
Примерно такой же характер носила проработка и других обществоведческих курсов.
Отношение управленческих органов можно охарактеризовать одним словом — «пассивное». При отсутствии инициативы со стороны преподавателей и студентов — про общественный минимум просто забывают. Не имеется почти никакой связи преподавателей ни с партийной ячейкой, ни с профессиональной организацией ВУЗ’а. В общем преподаватели общественного минимума находятся еще в Университете во многих отношениях «на отшибе» — с них много и часто спрашивают, но им никто не содействует. Когда-то высшая школа как при царском режиме, так и при Советской власти в лице некоторых ее элементов боролась за свою автономию И вот «ирония судьбы» — преподаватели обществоведения таковую автономию, в пределах высшей школы, получили, но они за нее не боролись и ее не желали и не желают.
Задача, стоящая перед преподавателем обществоведения в высшем учебном заведении, обширна и ответственна В двух словах она заключается в том, чтоб продолжать создание марксистского мировоззрения у студенчества, основы какового мировоззрения оно начало закладывать еще до ВУЗ’а: на рабфаке, в средней школе, на различных курсах и пр. В ВУЗ’е студент сталкивается со многими науками — помочь ему увязать их в нечто целое, является постоянной заботой преподавателя обществоведения в ВУЗ’е.
Не пичкать студента схемами, а помогать ему в оформлении марксистского миропонимания — задача чрезвычайно трудная. Знания студенту надо дать в такой форме, чтобы он смог на конкретных фактах, конкретном материале, путем изучения конкретных явлений понять диалектику классовой борьбы. Ленин говорил в речи на третьем с’езде Комсомола, что задача марксистского обучения и коммунистического воспитания далеко не сводится к тому, чтобы заучить общие выводы и общие принципы. Между тем трудность-то задачи, стоящей перед преподавателем обществоведения в ВУЗ’е и состоит в том, что студент, приходящий в ВУЗ, уверен, что обществоведение он знает вдоль и поперек, ибо он запомнил схему и больше он нового получить уже ничего не сможет: остались только подробности и мелочи.
Схематизм, процветающий в средней школе, приводит к тому, что во всяком периоде истории ВКП(б) отводится достойное место Ленину, но умаляется, снижается и даже совсем исчезает партия вообще. Ленин оказывается всегда правым и даже тогда, когда Ленин сам в дальнейшем признавал ошибкой то или иное предложение, студент «сумеет» доказать, «что никакой ошибки тут не было».
Душа марксизма, отмечал Ленин, «это конкретный анализ конкретной ситуации» и, следовательно, не схематизм. Отучить от голого схематизма студента можно. Какое богатство материала в высшей школе имеется под руками у преподавателя обществоведения для анализа и обобщения! Надо только суметь увязать общую программу того или иного обществоведческого курса с общеобразовательным и специальными предметами ВУЗ’а и использовать их фактический материал для марксистских выводов и построений.
Конечно, при одних лекциях эту задачу почти невозможно выполнить. При лекционной системе всегда та или иная доля схематизма будет «налицо». Лишь при условии улучшения дела организаций занятий (отдельные, а не сводные курсы, семинарии, кабинеты, соответствующая литература и пр.) и при условии развития методической работы (деятельность предметных комиссий, собрания-конференции преподавателей отдельных предметов, большее выявление типов ВУЗ’ов при чтении курсов и пр.) преподавание общественного минимума в ВУЗ’е полностью выполнит те задачи, которые перед ним стоят.
М. Корбут