"Клад", кн. 11, июнь 1907 год, стр. 67-71
Статья Б. А. Пинчука.
Россiи необходима не государственная дума, т.е., не теперешняя парламентарная, а земская дума.
Подъ именемъ земской думы нельзя разумѣть какое-либо обособленное учрежденiе въ родѣ государственной думы, дѣйствующей у насъ въ настоящее время и, видимо, не отвѣчающей нашему русскому укладу жизни, что она уже доказываетъ второй разъ въ теченiе одного года, а нѣчто совсѣмъ, какъ намь кажется, иное, а что именно, мы выяснимъ ниже.
Желанiе Государя при введенiи въ Россiи народнаго представительства, какъ законодательнаго учрежденiя, было таково, чтобы въ него вошли "лучшiе люди" всѣхъ сословiй, всѣхъ классовъ, какъ это бывало въ земскихъ соборахъ, окончательно упраздненныхъ Петромъ Великимъ, безъ малѣйшаго, впрочемъ, о томъ Высочайшаго указа, а просто и молча, что нашли выгоднымъ для себя поддержать, также молча согласившись съ нимъ, всѣ преемники великаго преобразователя. По существу говоря, это была со стороны генiальнаго Петра простая узурпацiя народовластiя, отъ котораго его-же родъ получилъ верховную власть, чего не забывали его преемники.
Нынѣ царствующiй Государь Императоръ, благодушно настроенный къ старинѣ и въ особенности почитающiй Своего предка Алексѣя Михайловича, которому во многихъ случаяхъ онъ хотѣлъ-бы слѣдовать (это неоднократно проявлялось во время Его сравнительно еще недолгаго царствованiя), пожелалъ возвратить народу то, что у него отобрано Петромъ. Ближайшiе совѣтники Государя Императора — въ то время какъ значительная часть печати, въ лицѣ лучшихъ ея представителей, говорила о необходимости для Россiи земскаго собора и вовсе не думала о парламентаризмѣ, считая, что и въ Европѣ онъ доживаетъ послѣднiе дни, — не нашли ничего лучшаго посовѣтовать Государю, какъ завести свой парламентъ, — да не одинъ, а два: государственные совѣтъ и думу.
Вотъ уже скоро годъ, какъ мы живемъ какъ-будто и съ народнымъ представительствомъ, и въ то-же время безъ него.
Народу было предложено послать въ государственную думу своихъ "лучшихъ людей", для чего, разумѣется, было преподано руководство, подъ именемъ закона объ избирательномъ правѣ въ государственную думу. Этотъ законъ далъ возможность провести въ нее наибольшее количество депутатовъ отъ крестьянскаго сословiя. Это казалось вполнѣ справедливымъ: вѣдь, оно преобладающее въ Имперiи. Забыли, къ сожалѣнiю, только объ одномъ, что это сословiе около двухсотъ лѣтъ слишкомъ, считая отъ послѣдняго земскаго собора, было совершенно устранено отъ государственныхъ дѣлъ. Значенiе крестьянскаго сословiя сводилось къ двумъ функцiямъ: 1) поставлять войско для государства и 2) давать, сколько потребуется, для послѣдняго денегъ. Въ этихъ двухъ функцiяхъ были его обязанности, покоящiяся на безусловномъ подчиненiи начальству "за страхъ и за совѣсть", а о своихъ правахъ крестьянство ничего и не слыхало до 1861 года. До этого года народъ — крестьянское сословiе — коснѣлъ въ крѣпостной зависимости и невѣжестве. Послѣднее было хуже перваго. Спали крѣпостныя цѣпи, но невѣжество, хотя и не въ прежней степени, осталось у крестьянскаго населенiя. Оно въ теченiе 46 лѣтъ до сихъ поръ не стало еще грамотнымъ, а только еле полуграмотнымъ и даже самыхъ примитивныхъ своихъ правъ не знаетъ; оно мало знакомо съ тѣмъ, что должно быть ближе всего къ нему — съ земствомъ.
Въ большинствѣ крестьянiнъ смотритъ на земскiя учрежденiя, какъ на созданныя исключительно для опеки надъ нимъ, для выколачиванiя изъ него всевозможныхъ платежей. Ни въ какой земской школѣ ему не разъясняли, что земство — это самоуправленiе. Присутствiе крестьянина въ земствѣ было лишь терпимо; въ немъ онъ былъ для декорацiи.
И мужикъ (это — настоящее имя нашего крестьянина) отлично понималъ это: онъ шелъ въ уѣздное земское собранiе, какъ ходилъ когда-то на барщину; сидѣлъ въ немъ молча, при случаѣ вздыхая или почесывая затылокъ, а при баллотировкѣ клалъ шаръ, куда прикажетъ то или другое начальство изъ "земскихъ" (гласныхъ).
И вдругъ сразу: крестьянинъ въ земствѣ еще не имѣетъ правъ, а тутъ: "пожалуйте въ государственную думу, высшее законодательное учрежденiе, дайте намъ новые законы!" И это послѣ того, когда онъ не смѣлъ у себя въ деревнѣ распорядиться распланировкой улицы; безъ вѣдома земскаго начальника не смѣлъ посадить на ней, у своей избы, дерева; не имѣлъ права не допустить на своей территорiи открытия казенной винной лавки. Да и теперь онъ на все указанное не имѣетъ права безъ разрѣшенiя земскаго начальника даже послѣ того, какъ его выбрали депутатомъ въ госуд. думу!
Новый законъ далъ крестьянину право выше того, что онъ думалъ. Въ своей деревнѣ онъ все еще не хозяинъ, а, являясь въ государственную думу, онъ оказывается хозяиномъ всей Россiи; такъ, по крайней мѣрѣ, онъ самъ понимаетъ.
Предъ крестьяниномъ всталъ вопросъ: "кого выбирать въ государственную думу?" Задача мудреная. Но добрые люди научили. И выбрали въ большинствѣ не лучшихъ людей, которыхъ знали, а тѣхъ "кому головы не жалко", да тѣхъ "кто на сходкахъ горло драть умѣетъ", либо коимъ въ деревнѣ жить нечѣмъ: "пусть поправится на казенномъ жалованьѣ — хорошее, десять рублей въ сутки; дома в въ мѣсяцъ не заработать, а тутъ хоть и черезъ два мѣсяца вернется домой безъ правовъ, а полтысячи въ свою деревню принесетъ".
Въ послѣднемъ случаѣ выборы были самостоятельны, въ первыхъ двухъ навѣяны. Кѣмъ? — этого нечего пояснять.
При такихъ условiяхъ какъ могли попасть "лучшiе люди" изъ крестьянъ въ государственную думу?
Возьмите каждаго изъ нынѣшнихъ крестьянскихъ депутатовъ отдѣльно, спросите его о государствѣ, конституцiи, парламентѣ, и онъ вамъ нагородитъ такого, чего вы и не ожидали, и обнаружитъ все свое политическое невѣжество. И это безразлично — правый онъ или лѣвый, трудовикъ или "союзникъ", ставленникъ-ли онъ революцiонеровъ, или земскихъ начальниковъ — все едино. Въ думѣ два типа крестьянскихъ депутатовъ: говоруны и молчальники. Послѣднiе, конечно, лучше. Они безнадежно, какъ и въ земствѣ, почесываютъ затылки и только въ кулуарахъ вздыхаютъ.
Одинъ изъ послѣднихъ, между прочимъ, откровенно въ разговорѣ со мной говорилъ:
— Хто его знаетъ, чѣмъ наше дѣло кончится. Якъ не дадутъ земли, то лучше и до дому не вертатця. Якъ дума долго буде, то сберу грошей, напишу до дому, нехай жинка продае весь скарбъ, худобу, переберусь у городъ, та открыю лавку, торговать буду.
Я никакихъ выводовъ изъ этого не дѣлалъ и не дѣлаю. Передаю, что слышалъ, но поинтересовался узнать, сколько говорившiй со мною крестьянинъ-депутатъ расходуетъ въ день. За квартиру онъ платитъ 8 рублей въ мѣсяцъ, проѣдаетъ 50—60 коп. въ день. Остатки кладетъ въ сберегательную кассу.
Какъ никакъ, а для этого депутата практическiй результатъ его миссiи ясенъ. Въ думѣ онъ молчитъ, но никто его не считаетъ глупымъ. Несомнѣнно, онъ будетъ въ выигрышѣ.
Депутаты, изъ тѣхъ "кому головы не жалко" — говоруны. Это — люди, побывавшие въ тюрьмѣ, тѣ, которыхъ лѣвые считаютъ "сознательными" только потому, что они кое-что запомнили изъ митинговыхъ агитацiонныхъ рѣчей и читали подпольные листки, какъ гоголевскiй Петрушка, но ужъ, конечно, никогда не прочли ни одной серьезной книжки и, принадлежа на словахъ къ той или другой политической партiи, не знаютъ и не понимаютъ сущности ея программы.
Въ настоящее время много говорятъ, какъ справа, такъ и слѣва, о необходимости измѣненiя избирательнаго закона: справа хлопочутъ о повышенiи образовательнаго ценза какъ для избирателей, такъ и для депутатовъ; слѣва хотятъ всеобщаго, прямого, равнаго и тайнаго голосованiя на выборахъ.
Однако, дѣло вовсе не въ измѣненiи избирательнаго закона въ государственную думу, а въ учрежденiи въ имперiи широкаго, стройнаго земскаго самоуправленiя. Мнѣ неоднократно приходилось уже говорить, что русское народовластiе есть не что иное, какъ земщина въ томъ смыслѣ, какъ она понималась: искони земство правитъ государствомъ совмѣстно съ своимъ Царемъ. Русскiй Государь со временъ воцаренiя дома Романовыхъ — земскiй Государь, и пока земство, какъ учрежденiе, не получитъ строго объединеннаго строя, вполнѣ законченнаго, наша русская жизнь не упорядочится, а наше государство не выйдетъ на новый путь, которому въ будущемъ позавидовали-бы другiе народы, какъ о томъ мечталъ Ф. М. Достоевскiй.
Для этого прежде всего необходима мелкая земская единица, въ которую должны быть привлечены лучшiя мѣстныя силы. Право избирателей въ мелкую земскую единицу — всеобщее (для лицъ, достигшихъ извѣстнаго возраста), но право быть избраннымъ принадлежитъ лишь обладающимъ образовательнымъ цензомъ, лицамъ, хотя-бы, напримѣръ, прошедшимъ народную школу.
Въ уѣздное земство гласные также избираются всеобщимъ голосованiемъ, но для не служившихъ въ земствѣ ранѣе образовательный цензъ повышается, а изъ служившихъ могутъ быть избраны тѣ, которые прослужили въ мелкой земской единицѣ не менѣе двухъ трехлѣтiй.
Бъ губернскомъ земствѣ та-же система выборовъ, съ той разницей, что право быть въ него избраннымъ принадлежитъ прослужившимъ не менѣе двухъ трехлѣтiй въ уѣздномъ земствѣ.
Все земское управленiе должно быть, наконецъ, объединено въ земской думѣ, въ которую избираются лица, прослужившiя не менѣе трехъ трехлѣтiй въ губернскомъ земствѣ.
Такимъ образомъ, отъ низшихъ до высшаго земскаго учрежденiя сохранится преемственная связь и въ земскую думу попадутъ люди не неопытные въ государственной жизни народа, а люди, уже послужившiе ему на мѣстахъ, и, несомнѣнно, сумѣвшiе показать, что они способны къ общественному служенiю.
Разумѣется, это — только схема желательнаго "земскаго зданiя" . Нѣтъ надобности говорить о томъ, что права земскаго самоуправленiя должны быть расширены, и дѣло народнаго хозяйства, мѣстнаго суда, народнаго образованiя и проч., и проч. должно находиться всецѣло въ рукахъ земства.
Земская дума вѣдаетъ все дѣла мѣстнаго хозяйства и опредѣляетъ общегосударственныя нужды, словомъ, отправляетъ всѣ функцiи законодательнаго учрежденiя, т. е., дѣлаетъ то, чѣмъ теперь занимается государственная дума, но она будетъ составлена не изъ случайно избраннаго люда, а изъ лицъ опытныхъ и по своему возрасту, и по своему прошлому служенiю.
Могутъ возразить на это, что такой порядокъ приведетъ снова къ тому-же бюрократическому строю, но это — совершенно излишнiя опасенiя. Никакой опасности С.-Амер.Соед.Шт. не видятъ у себя при избранiи разныхъ лицъ на административные посты лишь послѣ того, когда они прослужили на соотвѣтствующихъ болѣе низкихъ ступеняхъ общественной службы. Въ вашингтонскiй сенатъ не можетъ попасть лицо, никогда не несшее общественной службы въ провинцiи, а, между тѣмъ, отъ этого американцамъ вовсе не худо.
Худо бываетъ всегда отъ того, что люди, не умѣющiе, какъ говорится, раздѣлить кормъ между двумя свиньями, попадаютъ въ законодатели. Худо бываетъ и отъ того, что государство переносить къ себѣ изъ другихъ странъ такiя учрежденiя, которыя не соотвѣтствуютъ ни духу страны, ни ея народу, ни условiямъ исторически сложившейся жизни. Такiе опыты, какъ мы знаемъ на собственной исторiи, не проходятъ даромъ и въ большинствѣ случаевъ приносятъ совсѣмъ не тѣ плоды, которыхъ отъ нихъ ожидали.