Военная коллегия Верховного суда Союза ССР заслушала дело старшего моториста 17 авиаотряда Тимощука, который вместе с летчиком того же отряда Климом 1 февраля с. г. на советском военном аэроплане перелетел из Киева в Польшу.
Дело весьма незаурядное, и потому вызвало интерес как со стороны граждан нашего Союза, так и по ту сторону границ.
На основании следственных материалов безусловно устанавливаются два бесспорных факта: инициатором и организатором полета был Клим, а Тимощук оказался лишь случайным, помимо своей воли, соучастником Клима в этом предательском акте. Поводом, вызвавшим перелет, было желание Клима избавиться от судебного воздействия за целый ряд должностных преступлений. Намерение Клима облегчалось тем, что в Польше у него, поляка по национальности, были родственники, которые могли ему помочь устроиться на первое время.
Зная личные качества Клима — его постоянное пьянство, склонность к легкому заработку, а также учитывая его слова, сказанные в Варшаве Тимощуку: "Заработаю 10—15 тысяч и уеду в Америку", можно с уверенностью сказать, что ни у Клима, ни тем более у Тимощука контрреволюционных целей не было. Если же Клим и Тимощук и дали неблагоприятные для нас показания польским военным властям, то подобное поведение их, в особенности Клима, было вызвано желанием закрепить свое положение в Польше — "заработать" доверие польских властей и в то же время получить некоторые материальные выгоды.
От этого, конечно, факт предательства не перестает быть фактом, но представляется в ином освещении.
Заседание военной коллегии Верховного суда СССР. Председательствует В. В. Ульрих (за столом слева). Подсудимый — моторист Тимощук — дает показания.
Фот. А. Шайхета
Преступление, совершенное военнослужащими нашей армии Климом и Тимощуком, является единичным случаем, первым за целый ряд лет, вызванным особыми причинами, и ни в какой степени не может указывать на какие-либо признаки упадка настроений среди нашего летного начсостава. Наоборот, первое известие о перелете в Польшу советских летчиков вызвало во всем летном составе Красной армии негодование, которое было зафиксировано в ряде резолюций, принятых на собраниях отдельных войсковых соединений.
Первое сообщение польских газет говорит о перелете двух красных "офицеров". Затем пришлось сбавить тон и заявить, что один из летчиков является лишь механиком и повидимому, даже не знал, куда он летел. Затем стали печатать сенсационные разоблачения, якобы сделанные Климом и Тимощуком. Эти сообщения носили такой фантастический характер, что приходится удивляться, как польские газеты могут так дурачить своих читателей. Вот одна выдержка: "... Их рассказы о взаимоотношениях в стране кровавого террора превосходят границы нашего воображения. Бедствие и смертность, а также шпионство очень распространены. Шпионичают взаимно все, и за пустяковое и неосторожное слово человеку грозит смертная казнь".
Офицеры польской разведки неоднократно допрашивали обоих "героев дня", пытаясь выудить сведения о состоянии нашей авиации, обещая за "хорошие" сведения "хорошую" жизнь в Польше. Чтобы задобрить "идейных" (!) врагов советской власти, Клима и Тимощука водили по кафе, ресторанам, кормили, поили, знакомили с опереточными артистками, а для большего облегчения их полезной деятельности выдали обоим фальшивые паспорта с вымышленными фамилиями. В результате, Клим и Тимощук дали кое-какие данные о нашей армии. Часть этих сведений была ими вымышлена — чтобы заработать, часть сведений была переврана, особенно много польская разведка задавала вопросов о немецких офицерах, якобы состоящих на советской службе, о немецких авиазаводах (!) на территории нашей страны, о транспортировании германского авиаимущества через Ленинград в Китай (!) и проч.
Впоследствии, видимо, офицеры польской разведки убедились, что летчики "немного" врут, ибо как же иначе, как не разочарованием, об'яснить факт пред'явления нам счета в польских злотых за содержание Тимощука в Варшаве, т. е. за все те расходы, которая понесла польская разведка?
Мы убеждены, что "опытный" полет Клима и Тимощука останется единичным опытом и не вызовет ни у кого подражания.
В. Ульрих.
