Сущность фордизма в том, что рабочий неподвижен, а материалы и орудия беспрерывно двигаются. Здесь осуществлен величайший и важнейший принцип — наиболее экономное использование самой дорогой и мускульной энергии за счет сравнительно дешевой механической. Мускульная энергия применяется лишь в самых необходимых случаях и там, где работа механизмов была бы мало совершенна. Этим совершенно устраняется "пережог" мускульной энергии.
В земледелии имеется совсем обратное. Земля и растение неподвижны; рабочий при вспашке, при посеве, при уборке двигается.
Отсюда, колоссальная затрата мускульного труда и вообще мускульной энергии при полевых работах. Характерные особенности труда и работ в земледелии — сезонность, разнообразие и расчлененность операции, сравнительная краткосрочность каждой из них — делают невозможным или трудно выполнимым строгое и полное разделение труда, требуют разнообразных и часто сложных машин, применение которых в течение одного сезона непродолжительно, и т. д.
Посев бывает или весной, или осенью, — большую часть лета сеялки стоят без употребления. Уборка бывает в середине лета, и осенью, весною уборочные машины не требуются. Пахарь должен уметь сеять, косить, молотить и проч.
Чтобы вспахать плугом 1 гектар, пахарь должен пройти за плугом в борозде около 40 км.; при производительности плуга ½ гк. каждый день рабочий проделывает невольное, но длинное путешествие. А таких или подобных работ не одна: двукратная бороньба, перепашка, — и получится цифра, близкая к 100 км.
Но при ходьбе, помимо затраты мускульной энергии на передвижение собственного тела, никакой полезной работы не получается и не требуется, если не считать управления орудиями и лошадьми, что при наличии плуга-самохода и обученных лошадей никакой затраты силы не требует.
Производительность человека при хождении без нагрузки (по Ранкэйну) на 1 метр в 1 секунду равна 96,5 кгм., за рабочий день (10 часов) это составит очень солидную величину — 3.474.720 кгм. Иными словами, если перевести эту работу в какую-либо другую, то это значило бы, например, приподнять с земли на высоту 11 м. около 4.000 шт. 5-пудовых мешков!
Пользуясь средними цифрами нашей посевной плошади и принимая ее за 100 млн. гк., и подсчитывая, с преуменьшением, трату энергии на хождение наших сельских рабочих, получим колоссальнейшую величину — 900.000.000.000.000 кгм!
Если бы затрата этой силы была использована на полезную работу, например, на трудоемкие культуры, к каким относятся картофель, корнеплоды (например, сахарная свекла), то производительность труда сельского рабочего возросла бы в несколько раз и количество с.-х. продуктов во столько же раз увеличилось бы.
Эта даром затраченная сила в применении к уходу за картофелем дала бы в 2—2½ раза больше крахмала на 1 гектар, чем та же площадь под рожью, ибо даже при наших низких урожаях в первом случае получается около 1.200 кг. крахмала, а во втором только 450 кг.!
У нас картофель в среднем дает 7500 кг. клубней с 15% крахмала, а рожь всего 75 кг., зерно с 60%.
Но в той же Америке, где работает Форд, сделан и второй шаг. Это — широкая машинизация полевых работ, при которых рабочий передвигается вместе с орудием или машиною, не тратя на ходьбу. Отсюда, громадная разница в производительности труда американского и европейского сельскохозяйственного рабочего. Один американский рабочий вырабатывает 800 пудов или 12800 кг. зерна, тогда как один европейский рабочий — почти в 10 раз меньше — 84 пуда или 1350 кг.
Теперь легко понять колоссальное развитие фабричной индустрии в Соединенных Штатах: рабочая сила там не "разменивается" на такие малопроизводительные работы, каковы большинство земледельческих работ, а там она применяется в многообразных фабричных предприятиях.
Если представить себе, что было бы у нас в СССР, если бы мы вдруг уподобились заатлантической республике, то без преувеличения можно сказать, что тогда наша армия рабочих фабрик и заводов увеличилась бы в 10 раз, а, может быть, и еще больше.
Яснее ясного что индустриализацию земледелия, так как с этим несомненно связано освобождение рабочей силы, нельзя мыслить себе без широкого развития фабрично-заводской промышленности.
При наших колоссальных запасах всякого рода сырья эта индустриализация страны — громадная угроза западно-европейской и американской индустрии. Понятно, почему нашим близким и дальним соседям не совсем нравятся или, скорее, вовсе не нравится наши усилия сбросить с себя ярмо отсталости в технике и в сельском хозяйстве.
Но индустриализация земледелия, это — замена мускульного труда машиной, и, как ни странно, теперь первой машиной для распространения, для которой принимаются всякие меры и приносятся большие жертвы, является трактор Фордзон. Понимая слово "фордизм" буквально, можно сказать, что фордизм в нашем земледелии уже налицо.
Но это только очень маленькое начало, это еще робкие и неуверенные шаги. С одним трактором, как ни широка область его применения, далеко не уедешь.
За трактором должен итти в ход и целый ряд других машин, и они уже есть. Американцы ими широко пользуются.
Стрипер-машина убирает и обмолачивает хлеб.
Из них наиболее интересной является "стрипер" — своего рода целая маленькая фабрика на колесах. Эта машина одновременно убирает и обмолачивает хлеб. После ее прохода на хлебном поле, где несколько минут назад "волновалась желтеющая нива" — остаются кучки соломы и мешки с совершенно готовым зерном, которое сейчас же можно отправить на мельницу. Производительность их колоссальная — при 8 рабочих в день стрипер может убрать около 40 гектаров (35 десятин). А при обычном способе и применении отдельно уборочных машин, молотилок и других необходимых орудий та же работа потребовала бы до 200 рабочих дней. В этой подвижной фабрике принцип Форда, пожалуй, нашел свое полное и своеобразное выражение. Здесь движение не конвейера Форда, а в движении находится вся фабрика.
Конечно, стрипер пока единственный пример фордизма в сельском хозяйстве, имеющий применение только в одной, хотя и самой важной, операции, какой является уборка хлеба. Но мыслимо ли распространение этого принципа и на другие полевые работы?
Несомненно, что лучшее и целесообразное использовании трактора будет при условии применении сложных и комбинированных орудий и машин.
Подобно тому, как паровые машины уничтожили кустарный, ручной труд и привели к созданию современных гигантских фабрик и заводов, так и трактор неминуемо потребует создания "зерновых фабрик", где фордизм найдет свое полное выражение.
Н. Недокучаев.
