Немногие из тех, кто любит и ценит прекрасные юмористические рассказы Джером К. Джерома знают, что английский юморист еще жив.
Но Джером К. Джером еще жив, хотя он давно и безнадежно пережил самого себя. Ему 69 лет. Возраст почтенный, но он все же моложе, чем Бернард Шоу, который попрежнему привлекает к себе внимание культурного мира.
Старый юморист живет со своей семьей в Гэмпстеде. Он мало кого принимает, редко с кем встречается.
Меня принимают в его домике неохотно, недоверчиво. Мне приходится об'яснять, что я пришел поговорить с писателем не в поисках сенсационного интервью, а потому, что в далекой России, где выросло молодое поколение, впервые читающее его произведения, интересно будет знать о Джером К. Джероме.
Джером К. Джером (слева) получает "почетное гражданство" г. Бирмингама от лорд-мэра города.
Дочь юмориста приглашает меня в рабочий кабинет отца. Большой письменный стол у широкого окна. Джером К. Джером теперь пишет очень мало. Чаще всего он диктует своей дочери.
— Вам, конечно, интересно знать что-нибудь из моего прошлого, — улыбается Джером К. Джером, начиная разговор. — В моей молодости я испробовал разные профессии. Я был последовательно чиновником, учителем, журналистом и актером. Детство свое я провел в пролетарском квартале Лондона — Ист-Энде. Когда я был провинциальным актером, мне приходилось играть самые разнообразные роли. В "Гамлете", например, я исполнял любую роль, за исключением, разве, Офелии. Наконец, я занялся журналистикой, и это занятие увенчалось успехом. Думал ли я когда-нибудь в детстве, что стану писателем? Разумеется. Писать я начал очень рано. Мне едва исполнилось 9 лет, когда я уже вел дневник, в котором описывал маленькие происшествия своей жизни. Моим любимым писателем был в те времена Вальтер Скотт. Конечно, я, как все дети, увлекался героями Диккенса. В школе я учился лишь короткое время, так как рано пришлось думать мне о своем пропитании. Все мои знания я приобрел вполне самостоятельно из книг. Я очень много читал и все мои досуги отдавал книгам. Много часов я провел в читальнях Британского музея.
Теперь я работаю очень мало. Два—три часа по утрам. Я диктую своей дочери, она у меня секретарь. Я совсем не пишу юмористики. Недавно я выпустил книгу воспоминаний. Сидя у своего очага, я погружаюсь мыслями в прошлое. Да, можно устать после всего пережитого.
— Почему вы не пишете пьес? — спрашиваю я.
— Не стоит, — с грустной улыбкой отвечает Джером К. Джером. — Мне кажется, что английский театр находится в состоянии упадка, особенно в области комедии. Я никогда не был мастером писать дешевые фарсы для публики. Я очень люблю театр, и, быть может, поэтому я редко посещаю его. Историческая драма — этот жанр интересует меня, и история является теперь моим любимым чтением.
Разговор переходит на политические темы. Здесь старый юморист обнаруживает почти детскую наивность. Грандиозные события последнего десятилетия, кажется, прошли незамеченными для него. Об империалистической войне Джером К. Джером судит, так сказать, с профессиональной точки зрения. За время войны, по его мнению, люди разучились смеяться. Они "впали в материализм". Сила денежных интересов преобладает над всем. Какой же выход из положения?
— Я считаю, — заявляет Джером К. Джером, — что настало время для Европы пересмотреть все неравные мирные договоры и об'единить всех хороших людей всех народов, чтобы предотвратить грядущие войны.
Так и не удается узнать, кто эти "хорошие люди", по мнению Джерома Джерома.
При всей политической близорукости старый юморист предвидит страшную борьбу между Америкой и Европой за экономические рынки. Точно так же даже для него ясен неизбежный развал Великобритании.
Наша беседа приходит к концу. Провожая меня к автомобилю, Джером К. Джером рассказывает, что его здоровье ухудшилось за последнее время, и поэтому он очень мало путешествует. Иногда, при хорошей погоде, он катается в автомобиле и сам правит машиной.
Мы идем несколько минут молча. Затем, уже у самых ворот его дома, как бы собравшись с мыслями, он мне протягивает на прощание руку и говорит:
— Да. Я вам рассказал все! Я стар и завидую вам, молодым.
Е. Пресс.
