"Природа", №3-5, 1922 год, стр. 113-117
Мы с исключительным чувством радости помещаем ниже выдержку их протокола Парижской Академии Наук.
Prix Cuvier. Rapporteur Emile Haug. (Commissaires: М. M. Barrois, Douvillé, Wallérant, Termier, de-Launay, Edmond Perrier, A. Lacroix, Depéret).
La Commission propose d’attribuer le prix á M. Alexandre Pétrovic Karpinskij, ancien directeur du Comité géologique de Russie, président du 7-e Congrés géologique international, président de Académie des Sciences de Pétrograd, qui est le doyen des géologues russes. Ses travaux de géologie et de paléontologie le placent au premier rang des savants de sa génération.
Dans le domaine de la géologie, on lui doit un ensemble considérable de recherches sur le versant oriental de l’Oural, dont la publication remonte á 1883. L’auteur fournit la preuve d’importants mouvements orogéniques postérieurs au Jurassique et antérieurs au Crétacé supérieur ou tout au moins au Paléocéne.
En 1894, il fait paraitre un travail synthétique sur les mouvements de l’écorce terrestre dans la Russie d’Europe, ou il établit que la répartition des terres et des mers aux périodes géologiques successives est conditionnée par ces mouvements. L'alternance des bassins s’etendant dans la direction des paralléles et des bassins allongés suivant le sens des méridiens s’explique par le jeu de dislocations paralléles soit á l’Oural soit au Caucase. Ce Mémoire, qui eut un grand retentissement, a été traduit on francais daus leś Annales de Géographie.
Les recherches paléontologiques de M. Karpinskij sur les Ammonoidés des couches d’Artinsk sont depuis longtemps classiques. Elies Hlustrent d’une maniére saisissante le parallélisme qui existe entre les stades du développement individuel et ceux ausquels sont arrivés les genres successifs d’une série phylétique. Elles font, en outre, connaitre en détail de nombreux termes de passage entre les faunes carboniféres et les faunes triasiques.
Les travaux ultérieurs de l’auteur ont trait au genre Helicoprion, curieux Elasmobranche, dont les dents étaient disposées en spirales, au genre Volborthella, le plus ancien Céphalopode connu, aux Trochilisques, singuliéres Algues calcaires des terrains primaires, représentées par leurs oogones, qui les classent au voisinage des Characées. Ils témoignent tous de remarquables dons d’observation et d’un sens critique trés affiné.
L’Académie adopte la proposition de la Commission.
Как усчитать запасы нефти? Этот интересный и важный вопрос, особенно для стран, обладающих месторождениями нефти, казался недавно еще неразрешимым или разрешимым крайне трудно и в малонадежном виде. Как усчитать запасы жидкости, залежи которой имеют очень неопределенную форму, причем эта жидкость только пропитывает в разной степени различные пористые или трещиноватые горные породы и кроме того встречается в залежи вместе с водой и газом? И прежние редкие попытки подсчета давали результаты противоречивые и сомнительные. Но чему не научит нужда! Видимое истощение залежей нефти в Соединенных Штатах в связи с быстро растущим спросом на жидкое топливо благодаря огромному развитию автомобильного и авиационного движения заставило американских геологов во время европейской войны серьезно взяться за решение вопроса о подсчете запасов; образовался ряд комиссий по отдельным районам и ими уже достигнуты известные результаты. Предложенный метод подсчета основан на изучении результатов эксплоатации известной нефтеносной площади с самого ее начала; по данным годовой добычи нефти вычерчивается "кривая эксплоатации", имеющая известный уклон вниз; если ее продолжить на чертеже, при допущении, что добыча сохранит в будущем тот же характер, то остающиеся запасы нефти легко определить графически. Но этот метод применим только к старым площадям, где "кривая эксплоатации" приобрела уже вполне определенный вид и где запасов осталось немного; необходимым условием является также более или менее равномерное распределение буровых скважин по площади и по нефтеносным горизонтам. Второй метод, примененный в Соед. Штатах, несколько иной: добыча нефти из всех скважин данной площади за второй и каждый из следующих годов эксплоатации выражается в процентах добычи за первый год и, по вычисленной средней добыче на одну скважину строится кривая, продолжение которой, как и в первом методе, дает возможность определить остающиеся запасы.
С этими методами знакомит нас подробно С. И. Чарноцкий в вышедшей недавно книжке, выпущенной журналом "Нефтяное и Сланцевое Хозяйство" (Методы подсчета запасов нефтяных месторождений и т. д., Петроград, 1922); он сделал опыт применения этих методов к Грозненскому и Майкопскому районам и нашел, что в последнем запасы легкой нефти в разведанной части залежи составляют 38,8 милл. пудов, в Старо-Грозненском 2453 милл. пудов и в Ново-Грозненском 2357 милл. пудов. Он указывает слабые стороны методов и условия их применимости и отмечает, что подсчет в хорошо изученных районах может дать только цифру "вероятных", а в менее изученных — только "возможных" запасов.
Кроме этой книжки та же редакция выпустила в 1921 г. еще две, посвященные геологии нефти, именно К. И. Богдановнча и К. Калицкого; первая содержит общий очерк месторождений нефти и других битумов, а также обзор состава, свойств и генезиса их, а вторая рассматривает подробнее геологию нефтяных месторождений, их разведку и исследование, уделяя место и теориям образования нефти. Обе книжки в совокупности дадут всем, интересующимся этим веществом и его залежами, достаточные сведения, но, к сожалению, они не иллюстрированы.
В. Обручев.
Новое мнение о причинах ледникового периода. В "Geographische Zeitschrift" (1921, стр. 199—203) Ф. Клюте подверг критике гипотезы, ставящие последнее оледенение земли в зависимость от перемещения полюсов или положения земной оси относительно эклиптики. Он доказывает, что о климате ледникового периода всего лучше можно судить по данным глациально-морфологического рода, которые надежнее биологических. Сопоставление данных о положении линии постоянного ("вечного") снега в ледниковое время показывает, что она на всей земле располагалась ниже современной; следовательно более сильное развитие ледников охватило всю землю и, естественно, должно было иметь одну общую причину, тогда как перемещение полюсов или наклона земной оси могли обусловить усиление оледенения только в определенных частях земной поверхности. Но снеговые линии — современная и ледникового периода — пролегают не параллельно; линия ледникового периода обнаруживает в сухих и в субтропических областях меньшую депрессию; это объясняется тем, что снеговая линия представляет до известной степени функцию температуры и осадков. Поэтому сравнение современных снеговой линии и климата с снеговой линией ледникового периода позволяет судить о климате последнего. Это сравнение показывает, что климатические особенности отдельных областей земли сохранились и во время оледенения, из чего следует, что положение полюсов и наклона эклиптики были такие же, как теперь. Из элементов, слагающих климат, повидимому изменилась только температура. Равномерное понижение тепла, доставляемого земле извне, достаточно для того, чтобы вызвать различную в разных областях депрессию снеговой линии со всеми ее последствиями и объяснить столь различную на первый взгляд степень оледенения в этих областях.
В. Обручев.
К народным названиям минералов. Русские народные названия минералов и пород до сих пор еще совершенно не изучены, а между тем представляют весьма большой интерес для понимания старых памятников и для выяснения происхождения ряда минералогических терминов и названий. В этом отношении совершенно особый интерес представляет выяснение как народных, так к старорусских терминов драгоценных камней, так как по отношению к ним исторические памятники должны дать необычайно интересный материал. С другой стороны весьма важным является изучение и современной народной номенклатуры, так как нередко современные названия коренятся в глубине веков и передают традиции нередко даже средних веков. Часто с современными названиями связан ряд любопытных проблем, изучение которых может пролить свет на вопросы минералогии.
Как пример тому могу привести любопытный вопрос о некоторых сортах гипса, которые благодаря своей нежной волокнистости носят название селенита (напоминая блеск луны). Эти волокнистые разности в иных случаях очень плотны и поддаются обделке в красивые вещицы с лунным отливом, в других — весьма рассыпчаты и легко распадаются в мельчайшую пыль из гипсовых иголочек. Еще в 1804 году известный исследователь Пермской губ. Попов писал про селенит: "лучистый, бело-желтоватый, как бы из параллельных блестящих ниток или мочек состоящий гипс, употребляют крестьяне под именем "сыпи" от погуба или пореза членов". Это же слово сыпь или сыпка сохранилось и в настоящее время. Так геолог М. Едемский, экскурсируя в 1921 году по р. Пинеге, обнаружил там большие скопления мелковолокнистого рассыпающегося селенита, "который очень удобен для пользования им как целебным порошком, употребляемым местными жителями для присыпания ран". Такие свойства целебного характера уже давно заставили некоторые русские минералы называть "целенятес", при чем Пыляев думает, что это старинное русское название применялось именно для таких мелковолокнистых сортов гипса.
Все эти сопоставления, устанавливая типичное использование мягких селенитов для лечебных целей, невольно поднимают вопрос о происхождении стараго термина "целенитес". Является ли он измененным названием селенита, переделанным по созвучию со словами "исцеляю, целю" в русскую форму, отвечающую применению этого камня, или, наоборот, термин "целенитес" применялся к разным лечебным камням и потом был по аналогии перенесен и на селенит?
А. Ферсман.
К истории платины. Сейчас, когда платина является одним из важнейших металлов промышленности, когда ее значение на мировом рынке увеличивается все более и более, интересно вспомнить слова известного русского минералога, профессора Петербургского Университета А. Соколова, написанные им в 1824 году в связи с открытием платины на Урале:
"Но, скажутъ, какую пользу можетъ принести платина"? Это правда, что употребленiе ея очень ограничено и слишкомъ удовлетворяется вывозимою изъ Америки; однако, если бы она сдѣлалась обыкновенною въ Россiи, то могла бы войти въ такiя употребленiя, о которыхъ теперь и думать невозможно; тогда, напримѣръ, могла бы она составить украшенiе нашихъ превосходныхъ фарфоровыхъ издѣлiй. Клапротъ открылъ способъ рисовать окисломъ платины по фарфору, которому придаетъ она (послѣ обжигания) металлическiй блескъ съ бѣлымъ цвѣтомъ, похожимъ на серебряный. Сверхъ того вступленie въ свѣтъ сего новаго почти здѣсь неизвѣстнаго металла пробудило бы, можетъ быть, умы нашихъ художниковъ и Русскiе не только поравнялись бы искусствомъ обрабатывать платину съ Французами и Англичанами, но, вѣроятно, силою своего духа произвели бы и то, чего тѣмъ не могла дать одна наука. Иностранцы удивились бы русскимъ платиновымъ издѣлiямъ столько же, сколько изумляютъ ихъ наши огромныя вазы и цѣлыя купальни яшмовыя и порфировыя. Вездѣ есть яшма и порфиръ, но нигдѣ нѣтъ подобныхъ издѣлiй; гранитъ находится во всѣхъ странахъ, но набережная Петербургской биржи и решетка Лѣтняго сада могутъ быть причислены къ чудесамъ Mipa".
А. Ф.