Когда была основана наша Академия Наук, перед нею стали четыре задачи: первая, выражаясь словами проекта об ее учреждении: "науки производить и совершать"; вторая, как гласит устав 1836 г., "приспособлять полезные теории и следствия опытов и ученых наблюдений к практическому употреблению", третья — всестороннее исследование страны, ее населения и всех ее естественных производительных сил, и, наконец, четвертая, — забота о распространении научных достижений в широких массах.
Ряд очерков, печатаемых "Природою", рассказывает нам о том, как в разных областях знания, по преимуществу в области естествознания, Академия выполнила эти задачи. Во всей этой громадной работе особенно ярко и определенно чувствуется одно, чему казалось бы в прежние годы существования Академии, состоявшей по преимуществу из иностранцев, трудно было бы найти место. Чувствуется постоянная связь с жизнью страны и с познанием ее.
Когда сотрудники "Комиссии для исследования естественных производительных сил" стали подбирать нужный им материал, то они поразились тем, как много исследований произведено Академией, как велик ее подбор материалов. Вместе с тем они должны были убедиться и в том, что планомерности в собирании материалов мало, и что работа Академии недостаточно согласована с работою других учреждений.
Причина эта не специфически наша: во всех странах мы замечаем то же самое, зачастую в большей степени, чем у нас. А когда попытаемся рассмотреть вопрос согласования исследований в мировом масштабе, то нас еще больше поразит почти полная их несогласованность.
Причин этого печального явления много, но главная, думается, в том, что никто не пытается создать настоящую согласованность, оттого ли, что задача кажется непосильной, или, наоборот, она никого достаточно не интересует, но факт налицо: научная работа в мировом масштабе не организована.
И вот, нам кажется, что теперь при подведении итогов двухвековой работы Академии надо заглянуть в будущее и сказать, что теперь главная задача Академий вообще, а следовательно и нашей, создать общую научную работу в мировом масштабе. Трудно сейчас даже предвидеть громадные результаты этой об‘единенной работы, но и теперь ясно, что они будут громадны.
Это — мысли, которые наводит 200-летний юбилей одной из крупнейших в мире научных организаций, каковою является наша Всесоюзная Академия. Пусть — следующий — трехсотлетний юбилей увидит плоды этой новой работы на благо об‘единенному человечеству.
На пороге нового столетия, на грани между длинным пройденным путем и новыми путями научной работы мысль невольно ищет и понимания прошлого, и смелого предвидения и надежд на будущее. В прошлом — два века борьбы за науку, за свободную научную мысль и научное слово, два века организации научной работы в рабской, полудикой стране, медленно рождавшейся к лучшему будущему. В прошлом — упорный, часто бесконечно медленный труд научных исканий, смелые пути исследования по всей необъятной территории одной седьмой земной суши, чуткое прислушивание к жизни, ее потребностям и тяготам. В ряде очерков отдельных академических учреждений, собранных в этом выпуске, проходят отдельные страницы этого прошлого с их достижениями и их ошибками.
Но в этих первых словах не о прошлом хочу я говорить, а о будущем. Чествование Академии, признанной высшим общесоюзным учреждением страны, превращается в чествование науки: не отвлеченная мысль отдельного ученого, не его гениальные достижения празднуются 6 сентября 1925 года, а идея научной организации, идея учреждения, призванного в организованном порядке творить науку и к этому организованному творчеству привлекать массы народа.
Развитие Академии в будущем — есть развитие планомерной высшей организации для поддержания и развития, для помощи и поощрения свободной научной мысли, где бы она ни зарождалась. Будущее Академии Наук в ее тесной связи с теми научными силами, которые рассеяны по всей необъятной территории России, в объединении под ее эгидой того широкого движения, которое за последние годы, по ее же инициативе, разлилось по стране — движения краеведчества.
Только опираясь своими корнями на нашу высшую школу, только питаясь лучшими силами народа, приходящими к науке часто из глуши наших затерянных углов, сможет развиться и расшириться научное творчество самой Академии.
Связь с жизнью создается еще и другим: она создается пониманием той ответственности и того значения, которые принадлежат науке в стране, рождающейся к новой жизни, в стране, где наука и техника призваны к выполнению государственных задач. Здесь, на высшем научном учреждении страны лежит долг глубокого и вдумчивого развития научно-прикладного знания, мощного под'ема и разрешения научно-технических проблем, ставящихся жизнью и народным хозяйством, наконец, теоретической разработки всех вопросов, связанных с промышленностью и производительными силами страны.
Но не в каждодневном обслуживании жизни лежит задача науки; впереди, перед жизнью должна она идти, сама должна ставить новые вопросы, намечать вехи, решать общие проблемы будущих жизненных задач.
Десятки и сотни других учреждений, тесно связанных с самой промышленностью и жизнью, должны претворять эти идеи в вечные ценности культуры и хозяйства. Но на самой Академии должна лежать задача всемерного подведения широкой научной основы под все человеческое творчество, широкого развития и достижения великих отвлеченных истин, именно тех идей, из которых рождаются приложения к самой жизни.
Начинается новое столетие научной работы Академии на новых путях русской истории; мы приветствуем его как новое столетие упорного труда и упорных исканий, как новую эпоху свободного научного творчества.
Август
1925 г.
А. Ферсман.