В предлагаемом очерке истории Зоологического Музея Академии Наук, его деятельности, достижений и перспектив, я имею в виду изложить не столько историю его возникновения, а затем роста и развития с отдаленных времен, относящихся к двум предшествующим столетиям, которую желающий найдет в труде академика А. Штрауха "Зоологический Музей Академии Наук" (приложение к XI тому Записок Академии Наук, 1889 г.) и вкратце в "Путеводителе по Зоологическому Музею" (1924), сколько его новейшую историю с того знаменательного в истории его существования периода, 1890—1897 гг., когда зародилась, окрепла и была осуществлена мысль преобразования ЗМ, поставившая его в ряды лучших зоологических музеев Западной Европы и Северной Америки.
Древняя его история с момента создания в 1698 г. Петром Великим "Кунсткамеры", бывшей родоначальницей и праобразом ЗМ, в виде которой он просуществовал более столетия и с которой связаны знаменитые в истории изучения природы России имена академиков: Палласа, Лепехина, Гюльденштедта, Гмелина, Озерецковского, является в значительной степени легендарной. Об этом периоде существования Музея сохранилось вообще мало сведений. На более прочную почву становится история ЗМ с момента реорганизации прежней Кунсткамеры и превращения ее в научное учреждение, ЗМ, с строго определенными задачами разработки зоологии вообще и изучения в особенности отечественной фауны, которое было произведено в 1832 г. 4 июля по поручению Академии Наук ее членом, академиком Ф. Ф. Брандтом. В этом новом своем виде ЗМ просуществовал более 50-ти лет и благодаря научной деятельности двух своих директоров Ф. Ф. Брандта и А. А. Штрауха сыграл выдающуюся роль в истории зоологии вообще и в частности в изучении фауны России. В это время Музей переживал, строго говоря, период, когда он по существу был лабораторией заведывавших им академиков-зоологов и когда вся или почти вся его научная деятельность выражалась научными трудами этих академиков, так как остальной его штат был весьма незначителен и имел характер более подсобный, чем научный. Только с 1875 г., с первым увеличением штата научных работников Музея с 2 до 5, Музей выходит из этой переходной, лабораторной стадии и в нем начинается коллективная научная работа. В истории Музея 1838 г. знаменуется тем, что в этом году Музей, был открыт для публики, среди которой он продолжал, однако, еще долго именоваться "Кунсткамерой"; таким образом, с этого года Музей принял на себя также и культурно-просветительные задачи, выполняя второе задание своей программы "споспешествовать распространению познаний о животном царстве и воспособлять наглядному изучению зоологии по выставленным в Музее коллекциям". Вторую половину этого периода в жизни Музея следует отметить также и по той причине, что она совпадает с широко развернувшейся в это время деятельностью Русского Географического Общества по исследованию природы Центральной Азии, выразившейся в цикле экспедиций Н. М. Пржевальского и его сотрудников (Роборовского и Козлова) и продолжателей. Русское Географическое Общество передавало все зоологические сборы этих экспедиций в ЗМ и таким образом способствовало тому, что в Музее скопились выдающиеся по своему богатству и исключительной научной ценности коллекции по Центральной Азии и сопредельным странам.
В начале 90-х годов назревает в среде научного персонала ЗМ мысль о новом преобразовании ЗМ по типу лучших музеев Западной Европы, следовательно о расширении его деятельности, в основу которой на этот раз резко кладется разделение двух его основных функций, научной и культурно-просветительной, а потому и разделение самого учреждения на два отдела, Научный и Выставочный: первый, предназначенный для строго научной работы и доступный лишь научным работникам, и второй, предназначенный для популяризации зоологии среди широких масс народа. Выполнение этой программы требовало не только увеличения размеров помещения Музея, но также и увеличения рабочей силы его. Главным инициатором и первым исполнителем нового преобразования ЗМ был третий директор его, Ф. Д. Плеске, энергии которого Музей обязан тем, что в 1895 г. 13 марта были проведены новые "Положение" и штаты ЗМ, "которыми он был призван к новой, более широкой и самостоятельной деятельности" ("Ежегодник ЗМ", I, ст. I). Новым "Положением" Музей был признан "центральным в государстве учреждением для познания животного царства, преимущественно России"; новые штаты увеличили научный персонал ЗМ до восьми зоологов, кроме директора. Не менее существенным для дальнейшего развития Музея являлось и то, что новому его директору удалось получить и готовое, вполне пригодное для целей устроения Музея, новое обширное помещение и крупные ассигнования на перестройку здания (192.000 руб.) и оборудование Музея (325.000 руб.). К сожалению, дело создания нового Музея Ф. Д. Плеске не удалось довести до конца лично, так как расстроенное здоровье заставило его преждевременно выйти в отставку и отстраниться от музейской деятельности. Однако, толчок, данный им делу преобразования ЗМ, был настолько силен, что дальнейшая работа преобразования продолжала и далее идти по намеченному им пути и по разработанной им программе, несмотря на менее благоприятные для этого условия, создавшиеся при его заместителе, академике В. В. Заленском, который, будучи морфологом, тяготился обязанностями директора ЗМ, научного учреждения, призванного к разработке, главным образом, систематики и географии животных.
Конец прошлого столетия проходит в работе по подготовке Выставочного, более показного отдела, к открытию для публики, в водворении Научного Отдела в новом помещении и в приведении его в порядок и расширении его исследовательской и коллекторской деятельности. В 1901 г. (6 февраля) состоялось открытие Выставочного Отдела для публики и таким образом была выполнена одна из главных задач программы преобразования ЗМ, который с этого времени приобретает все большую и большую популярность и усиленно посещается публикой; так, в течение 9 месяцев 1901 г., года открытия, число посетителей достигло 76.861 чел., почти по 500 чел. в день, в следующие годы цифры эти возростали, доходя в круглом счете до 121.000 человек (напр. в 1908 и 1910 гг.) — наивысшей цифры посещаемости за все время существования Музея; только в период мировой войны цифры посещаемости Музея несколько падают (до 73.889 в 1916 году). Заметную роль все это время играет ЗМ в школьной жизни не только Ленинграда, но и всей России, так как постепенно входит в норму для школ групповое посещение учащимися ЗМ под руководством своих преподавателей; общая цифра учащихся, в групповом порядке посетивших Музей, колеблется за рассматриваемый период от 14.154 чел. до 23.736 чел. (среди них иногородних до 6.947 чел. в 1913 г.). Иллюстрируя просветительное значение ЗМ, следует также выделить и посещаемость (также групповую с руководителями) военных чинов, которая до войны выражается цифрами от 4.374 до 7.670 чел. (в 1913 г.) ежегодно. В первые годы войны, конечно, цифры этой категории сходят на нет, но с 1916 г. групповое посещение Музея нижними чинами возобновляется и в этом году достигает цифры 14.432 чел.; посетителями Музея в это время, конечно, являются преимущественно раненые и выздоравливающие нижние чины, сконцентрированные в Петербурге.
Научная деятельность в преобразованном Музее в свою очередь широко развивается, но в то время, как в дореформенном Музее научная работа его директоров и незначительного персонала концентрировалась преимущественно на разработке и описании материалов, поступавших в Музей случайно, преимущественно от экспедиций, снаряжавшихся другими учреждениями, главным образом, Русским Географическим Обществом, — теперь ЗМ становится сам исследовательским институтом, самостоятельно снаряжая и посылая экспедиции в различные части России, а также в сопредельные страны Азии и тропики. В деле накопления научных материалов в ЗМ большую роль сыграла также широко развившаяся за это время и постепенно раскинувшаяся на всю обширную территорию государства сеть сотрудников-коллекторов на местах. С первого года своего преобразования ЗМ почти ежегодно снаряжает по мере возможности экспедиции для исследования фауны и собирания научных материалов. Таковы 19 экспедиций, снаряженных в Европейскую Россию и на Кавказ, 8 — в Западную и Восточную Сибирь, 6 — в Среднюю Азию (Хива, Бухара и Туркестан), 5 — в пограничные страны (Восточная и Западная Персия — Зарудный, Северная Персия — Кириченко, Западная Монголия — Клеменц и Томашинский, Палестина — Давыдов), 3 экспедиции в тропики (Сватош в Восточную Африку с экспедицией Горчакова, Функсонь в Судан и Ассам с экспедицией фон-Вика, Танасейчук и Стрельников в Южную Америку), 10 экспедиций, для изучения прибрежных морей (Белое море, Черное море, Балтийское море, Шпицберген). Отметим еще кругосветное плавание д-ра А. Бунге. Музей также оказывает широкую материальную помощь (денежную, снаряжением, научным и техническим персоналом) различным учреждениям и отдельным лицам, в их исследовательской деятельности, напр.: Главному Гидрографическому Управлению по собиранию научного материала в Северном Ледовитом и Тихом океанах, Шпицбергенской и Русской Полярной Экспедиции Академии Наук, Горчакову в Британскую Восточную Африку, фон-Вику в Судан и Ассам и др. Столь интенсивная деятельность ЗМ в деле собирания научного материала, естественно, вызвала сильное увеличение концентрировавшихся в нем коллекций, а для хранения и научной разработки их усложнение самой конструкции Научного Отдела Музея, который в начале состоял из пяти отделений: млекопитающих, птиц, рыб и пресмыкающихся, насекомых и остальных беспозвоночных, с отдельными хранителями в каждом, при чем доминировали коллекции позвоночных и при этом наземных. Морские экспедиции преобразованного ЗМ положили начало созданию основной коллекции морских беспозвоночных, которые до тех пор почти отсутствовали в нем. По мере роста коллекций ЗМ происходит увеличение числа самостоятельных отделений, так что в настоящее время ЗМ разделяется на 4 отделения: позвоночных животных (млекопитающих, птиц, рыб и пресмыкающихся и амфибий), 8 отделений беспозвоночных и одно отделение энтомологическое с 8-ью секциями; при этом каждое отделение и секция находятся в заведывании отдельного зоолога, в распоряжении которого находится научно-технический и технический подсобный персонал.
До 1895 г. ЗМ не имел своих печатных органов, задачей которых было бы выявление работы его научного персонала; результаты этой работы публиковались преимущественно в общих изданиях Академии Наук, но с этого года основывается специальный орган ЗМ "Ежегодник", который стал регулярно выходить каждый год в размере 30-50 листов и постепенно приобрел большое распространение и высокую научную оценку внутри России и заграницей; другим изданием ЗМ, непериодическим, является "Фауна России и сопредельных стран", представляющее систематическое описание животного мира России и начавшее выходить незадолго до войны (с 1912 г.); опубликованные до сих пор выпуски этого издания (24 выпуска) заключают описания различных групп животного царства. Кроме того, большое количество научных статей персонала ЗМ рассеяно в других как русских, так и иностранных изданиях.
Говоря о научной деятельности ЗМ нельзя обойти молчанием его библиотеки, представляющей единственное в СССР обширное собрание специально зоологической литературы. Начало составлению библиотеки ЗМ положил академик Штраух, положивший много труда и энергии на ее пополнение и каталогизацию; библиотека пополнялась вначале главным образом из II Отделения общей Академической библиотеки, передававшей в библиотеку ЗМ издания зоологического содержания, но затем библиотека стала пополняться в значительной степени также путем обмена на "Ежегодник" и отчасти путем дарения и покупки; в настоящее время она состоит приблизительно из 40.000 томов, среди которых имеются редчайшие старинные издания и полные серии (по крайней мере до 1914 г.) большинства зоологических журналов.
Развитие деятельности Музея и главным образом рост хранящихся в нем научных материалов скоро вновь поставил на очередь вопрос об увеличении занимаемого им помещения. Первоначально предоставленное преобразованному ЗМ здание состояло из двух этажей; из них во втором этаже помещался Выставочный Отдел, а в нижнем, к тому же полуподвальном, весь Научный Отдел со всеми своими ценнейшими коллекциями, библиотекой и лабораториями. Такое положение при существовании в устье Невы при западных ветрах частых подъемов воды и возможности настоящих наводнений, какие имели место в XVIII и XIX столетиях, конечно, не могло быть терпимо, так как могло грозить затоплением нижнего этажа ЗМ и, следовательно, почти полной гибелью собранных в нем научных ценностей. Но только в 1910 году директору Музея, академику Н. В. Насонову, удалось получить, благодаря тому, что этому широко пошла навстречу Государственная Дума, нужные средства для надстройки на здании ЗМ третьего этажа, куда в 1912 г. и была перенесена большая часть коллекций и библиотека. Дальнейшая история ЗМ (именно наводнение 23-го сентября 1924 г.) показала, что это было сделано вовремя, хотя к сожалению не в полной мере, так как часть коллекций все-таки была оставлена в нижнем этаже.
Период разрухи 1917—1922 годов отозвался на положении ЗМ, разумеется, крайне тяжело: без топлива, без необходимых для его существования денежных средств, с ослабленным физически и морально персоналом ЗМ в течение 3—4 первых лет буквально прозябал; но тем не менее почти весь, за малым исключением, научный и технический персонал его оставался все это трудное время при работе и по мере сил сохранял и поддерживал материальную конструкцию Музея, что удалось ему сделать в полной мере. Благодаря этому ЗМ пережил самое трудное время благополучно, без существенного ущерба, и стал затем вновь постепенно оправляться и возрождаться к новой жизни. Даже в первые революционные годы Музей по мере возможности вел научную и просветительную работу; последнюю, конечно, в той мере, в какой на нее был запрос; так, даже в 1918 г. Выставочный Отдел в течение нескольких месяцев был открыт для публики, хотя посещаемость была минимальная (4.828 чел.). Однако, уже со следующего года деятельность его в этом отношении усиливается (35.889 чел.), а затем из года в год начинает прогрессивно возростать. Характерной особенностью этого, нового, периода жизни ЗМ является большой подъем его культурно-просветительной деятельности, выразившийся в увеличении посещаемости его в виде организованных групп взрослых и детей с руководителями от Музея или от Экскурсионных Отделов Наркомпроса. В таком порядке в 1919 году прошло 17.119 чел. (из них иногородних 5.510 чел ), а в следующие годы эта категория посетителей выражается следующими цифрами: 1920 г. — 11.262 чел., 1921 г. — 11.043 чел., 1922 г. — 9.375 чел., 1923 г. — 32.725 чел., 1924 г. — 39.047 чел. Общее число посетителей в последние годы поднялось приблизительно до цифр довоенного времени (в 1923 г. — 85.022 чел.).
Научная жизнь ЗМ после депрессии первых годов переходного периода стала также понемногу возобновляться, при чем 1923 г. можно считать поворотным в этом отношении; этому способствовало в первую очередь улучшение общих условий работы в Музее, наступившее после ремонта системы отопления и возобновление самого отопления. Кроме того, введение в этом году небольшой входной платы в Выставочный Отдел дало в распоряжение Музея некоторую сумму (до 2.000 руб. в год) для самых, нужных расходов на его внутреннюю работу, так как по утверждавшимся ежегодно сметам Музей продолжал получать на это совершенно минимальные суммы, выражавшиеся в небольших ежемесячных авансах. В отношении обогащения ЗМ научным материалом этот период следует отметить тем, что в самые трудные его годы создался приток ценных коллекций, поступавших в Музей частью от ликвидировавшихся революцией учреждений, частью от частных лиц, нередко от научных работников, вынужденных расставаться со своими коллекциями вследствие наступивших трудных условий жизни. Таким путем в ЗМ поступил ряд коллекций высокой ценности. Однако, самостоятельных экспедиций для сбора научных материалов в прежнем размере ЗМ не имел возможности организовывать за отсутствием средств вплоть до 1925 г., когда ему впервые были ассигнованы средства на посылку такой экспедиции в Забайкалье; в предшествующие годы персонал Музея в этом направлении мог работать только в контакте и на средства других правительственных организаций, находившихся в более благоприятном материальном положении, напр., с Наркомземом. Кроме того, ЗМ удалось постепенно восстановить прежнюю сеть сотрудников на местах. Оживление научной жизни внутри самого учреждения выразилось также в организации открытых Научных Собраний ЗМ, для выявления текущей научной работы Музея в виде докладов его постоянных работников о своих исследованиях, а также докладов лиц, работающих в контакте с ЗМ.
Несмотря на общие трудные жизненные условия, новое время отразилось на ЗМ в ряде отношений благотворно; так, научный и научно-технический персонал ЗМ значительно увеличился (до 20-ти зоологов, 12 научных сотрудников и 18 техников), что дало возможность развить деятельность Музея многостороннее; кроме того, в административной конструкции Музея произошло изменение, теснее связавшее его работников с самим учреждением и выразившееся в образовании под председательством директора Совета зоологов, призванного Конференцией АН направлять научную и хозяйственно-экономическую жизнь ЗМ. Практический уклон деятельности, потребовавшийся строительством жизни государства на новых основаниях, также нашел отклик в деятельности ЗМ и выявился в образовании двух тесно-связанных с ним организаций — "Комиссии по изучению гельминтофауны России" (под председательством проф. К. И. Скрябина) и "Комиссии по изучению переносчиков малярии" (под председательством проф. Е. Н. Павловского). К той же категории явленнй следует отнести также увеличение роли ЗМ как центра, где многочисленные работники СССР в области теоретической и прикладной зоологии могут найти помощь специалистов, нужную литературу и техническое оборудование для своих работ; в последние два года в стенах ЗМ ежегодно работало до 50 сторонних ученых, преимущественно из преподавательского состава провинциальных высших учебных заведений, а также специалистов Опытных Станций и других технических учреждений Наркомзема.
Одной из отрицательных сторон в деятельности ЗМ за последнее время следует, однако, признать крайне слабое выявление ее в виде печатного слова, что впрочем ЗМ разделяет с большинством научных учреждений СССР и что зависит от общего положения печатного дела в государстве. Не только прекратилось регулярное публикование очередных выпусков "Фауны России", столь нужной для работников всего СССР в областях, соприкасающихся с зоологией, но даже "Ежегодник ЗМ" за последние два года выходит в виде тонких книжек (в 10—11 листов вместо прежних 40—50 листов), совершенно не отвечающих по своему объему размерам работы учреждения; вследствие этого персонал ЗМ вынужден результаты своей научной работы публиковать преимущественно в заграничных журналах, где ежегодно печатается больше половины всех его трудов (в 1924 г. до 45 из 64 статей).
Нельзя также обойти молчанием стихийного, посетившего Ленинград в 1924 г. бедствия, наводнения 23-го сентября, тяжело отразившегося также и на ЗМ. Наводнением был залит нижний этаж Музея до высоты более двух метров, при чем приведены в беспорядок и частью попорчены хранившиеся в нем коллекции и перепорчена мебель. Если это бедствие не отразилось катастрофически на коллекциях, то лишь потому, что в нижнем этаже после надстройки третьего этажа были оставлены менее подверженные порче остеологические и спиртовые коллекции, перенесшие наводнение довольно благополучно, но в общем Музею был нанесен существенный материальный ущерб, от которого он не скоро в состоянии будет оправиться. Затруднительное положение ЗМ после наводнения нашло отзвук в Академии Наук, предоставившей ЗМ для трех пострадавших при наводнении отделений новое помещение в соседнем, примыкающем к Музею здании, благодаря чему занимаемая Музеем площадь увеличилась почти на одну треть.
Заканчивая свой краткий очерк истории ЗМ вообще и деятельности его за последние годы в частности, я считаю своим долгом подчеркнуть, что во все периоды своей истории Музей жил и развивался благодаря беззаветной преданности его интересам и заботе о его судьбе со стороны всего служебного персонала, несмотря на то, что этот последний всегда находился в менее благоприятных материальных условиях по сравнению с другими учреждениями и ведомствами в государстве; это же дало возможность Музею достигнуть расцвета своей деятельности в течение двух десятилетий на переломе текущего и предшествовавшего столетия, пережить без существенного ущерба трудные годы разрухи и вновь ожить для новых, надо надеяться, более блестящих страниц своей истории.