Г. И. Танфильев, проф. "Очерк географии и истории главнейших культурных растений", с тремя картами. Государственное издание Украины. Одесское отд. Секция точного знания. 1923 г., 8°, 192 стр.
Очень интересная и легко читаемая книга нашего маститого ботанико-географа. Оставаясь верным своим общим взглядам на ботанико-географические явления и связь их с почвой вообще (с химизмом ее в частности), автор с этой точки зрения рассматривает и географическое распространение по земному шару и в особенности в пределах Евразии различных культурных растений, касаясь попутно и истории их происхождении и постепенного расселения вместе с расселением вообще человеческой культуры.
В первой главе Г. И. Танфильев говорит о начале культурной жизни человека, о первых зачатках земледелия и плодоводства, о значении климатических условий, изменяемости растений в культуре и одичании растений (и животных) вводимых в культуру. Для суждения о времени возникновения культуры того или иного растения приходится, по мнению автора, руководствоваться указанями истории, а также археологии, т. е. изучением результатов раскопок стоянок и могильников доисторического человека. Для суждения о родине какого-нибудь культурного растения приходится обращать внимание на ареал распространения его дикого родича, поскольку он нам известен. Но следует при этом заметить, что в культуре растение обыкновенно встречается далеко за пределами своего естественного распространения. Вообще же точно указать время и место возникновения на земном шаре того или иного культурного растения является весьма трудным.
Во второй главе автор рассматривает главнейшие факторы распределения растений по земному шару, а именно климатические (температура, суммы температур Декандоля, изотермы; атмосферные осадки, снежный покров, влияние снега и ветра, влияние высоты над уровнем моря), эдафические (прямое и косвенное влияние почвы, влияние вырубки лесов и лесных пожаров), биологические (влияние на распределение растений по земному шару других организмов, напр., паразитных, влияние человека) и, наконец, геологические (ледниковый период, прежние геологические связи или разъединения материков и островов и т. д.). Он останавливается в главе этой на выяснении причин безлесия тундры и степей, на причинах отсутствия в Сибири плодовых и на других подобных вопросах. Так, напр., на стр. 14 он говорит следующее: "Существенно видоизменять влияние климата могут физические и химические свойства почвы. Так, глинистая почва, сильно намокающая и с трудом пропускающая воду, нагревается медленнее почв песчаных и уже поэтому может питать другую дикую растительность и требовать, для вызревания культурной, более высокой температуры воздуха. Пшеница и сахаристые плодовые деревья дают обильные урожаи на почвах, богатых углекислой известью, почему культура их, при несоблюдении этого условия, может оказаться неудачной даже в случае вполне благоприятного климата. С другой стороны, на почвах, богатых известью, пшеница может давать хорошие урожаи даже довольно далеко на севере, напр., в Шенкурском у., Архангельской губ.". И далее, на стр. 16: "Причина, почему в Сибири нет ни дуба, ни наших плодовых кроется", — по мнению автора, "в слишком низкой весенней температуре почвы на глубине 1—1½ м., где распространяется главная масса корней дерева, не имеющих возможности, в виду такой температуры, всосать из почвы достаточное количество влаги для покрытия уже сильного в это время испарения листьями".
Третья глава тоже общего содержания. В ней рассматриваются ботанико-географические области земного шара и их культурные растения. Глава эта иллюстрирована III-ей картой, на которой схематически нанесены следующие растительные типы земного шара: 1) тундра и гольпы, 2) леса, преимущественно хвойные, 3) степи, 4) пустыни, 5) леса с вечнозелеными (или, как их называет автор, безлистопадными) породами в субтропиках, 6) влажно-тропические леса и 7) тропическое и субтропическое редколесье (саванны), чередующееся со степями, густыми лесами по берегам рек и безлесными или слабооблесенными горными склонами. На этой же карте нанесены две интересные границы: полярная граница земледелия и линия, к югу от которой в сев. полушарии вегетация продолжается и зимой; в Сев. Америке линия эта проходит между 40 и 30° с. ш., поднимаясь на западе почти до 50° с. ш.; в Евразии линия эта на Скандинавском полуострове начинается севернее 60° с. ш.. круто падает к югу до 42° с. ш., поворачивается на восток вдоль Балканского полуострова, Черного моря и Главного Кавказского хребта (40° с. ш.), спускается за Каспием на юго-восток с 40° до 30° с. ш , достигая тропиков в Индии, и в Китае снова поднимается на северо-восток, пересекая сев. Китай и Японию немного южнее 40° с. ш. В тексте третьей главы автор вкратце описывает следующие ботанико-географические области земного шара, с указанием культурных и полезных растений каждой области: 1) область тундры, 2) область бореальных лесов Старого Света, 3) северо-американская портальная область тайги и смешанных лесов, 4) область степей (черноземные степи Старого Света и северо-американские прерии), 5) средиземноморская область Старого Света, 6) Китайско-японская область, 7) область пустынь Старого Света, 8) Область арало-каспийских пустынь и степей и долина Ферганы. 9) Область горного Туркестана, 10) область влажных тропиков Старого Света, 11) тропические леса Америки, 12) Мексиканское нагорье, 13) область Аргентинских памп или пампасов, 14) Австралия. В заключении этой главы даются следующие интересные данныя (стр. 61): "По подсчету, выполненному в 1900 году Гёком (Hoeck), больше всего культурных растений, именно, 94 вида, родом из Индийской области, за которой следует с 93 видами Средиземная. Уже менее богаты тропики Америки с 77 видами, которым, в свою очередь, значительно уступают тропики Африки (41 вид), а еще более область лесов и тайги с 37 и китайско-японская с 29 видами. Остальные области еще беднее. "Характерно, что наиболее богатые культурными растениями области индийская и средиземная, являются, как замечает Гёк, и наиболее древними культурными центрами человечества".
В следующих 11 главах книги, занимающих стр. 62—179, дается описание различных культурных растений земного шара, указывается их известная или предполагаемая родина, время введения в культуру и история каждой культуры, современное распространение того или иного культурного растения и имеющиеся статистические данныя. Богатый и интересный историко-географический материал этот разбит на следующие главы: 1) хлеба, 2) овощи, 3) плодовые деревья, 4) орехи и каштаны, 5) агрумы или померанцовые, 6) плодовые пальмы и некоторые тропические плодовые растения (бананы, мангустан. ананас), 7) растения, усиливающие нервную деятельность (кола, копа, какао, кофе, чай, суррогаты чая и лр.) — масличные и прядильные растения, 9) сахар, 10) табак и 11) кормовые растения.
Не имея возможности в кратком реферате передать все богатое содержание этих интересных глав, я в виде примера остановлюсь только на двух-трех фактах, отсылая читателя к оригиналу и горячо рекомендуя эту интересную книгу для прочтения; она одинаково заинтересует и географа, и агронома, и геоботаника и вообще образованного читателя, так как написана легко и содержит богатый фактический материал; автор использовал при этом обширную литературу, как отечественную, так и заграничную. Один перечень этой литературы занимает собой 9 страниц мелкой убористой печати (стр. 181—189).
Очень интересна глава о хлебных растениях, причем особенно подробно останавливается автор на пшенице. "По размерам мирового урожая, говорит автор (стр. 62) пшеница занимает в ряду хлебных злаков первое место". "Лишь немногим уступает пшенице, по величине мирового урожая, кукуруза". "Пшеница является не только одним из важнейших, но, рядом с ячменем, древнейшим хлебным растением человека, так как начало ее культуры восходит к временам отдаленнейшей древности. Возникла культура пшеницы, по всей вероятности, у древнейшего из известных истории культурного народа, у сумеров, занимавших плодородную равнину Месопотамии еще до основания там Вавилонского царства. Поливные земли Месопотамии всегда восхищали иностранцев своим удивительным плодородием, позволявшим, по словам, напр., Геродота (460 лет до Р. X.), собирать зерно сам 200 и даже сам 300". В России главнейшим районом разведения пшеницы являются степи, затем лессовые пространства Туркестана, особенно долина Ферганы. Много пшеницы сеял и Прибалтийский край. По Фляксбергеру, под пшеницей было в Европ. России в довоенных ее границах, занято в среднем, за 1909—1913 гг., 19,6 милл. десятин, с валовым сбором в 855,5 милл. пудов. Из них яровая пшеница дала 605,9 милл. пуд., а за вычетом посевного зерна, 499,9 милл. пуд. Таким образом, яровая пшеница дает у нас около 70%1 всего сбора. Россия до войны по количеству производимой пшеницы занимала первое место на земном шаре. Но по урожайности она занимала и тогда последнее место. Автор приводит 20 стран земного шара, с указанием количества пудов семян пшеницы с десятины, за вычетом посевного материала. На первом месте, среди этих стран, по урожайности стоит Дания, в которой урожайность пшеницы выражается цифрой 179,2 пуд. с десятины, на последнем, 20 месте — Россия (довоенная), в которой средняя урожайность определяется цифрой всего 28,2 пуда с десятины, наибольшая урожайность 43,0 и наименьшая 13,2 пуда. Второе место после Дании принадлежит, по урожайности пшеницы, Англии — 124,4 пуд. с дес.; Аргентина занимает 7-е место (79,0), Германия 8-е место (77,0), Франция l3-e место (63,8), Австралия 18-е место (40,2) и Британская Индия 19-е место (40,0).
За последнее перед войной пятилетие (1909—1913 гг.) чистый сбор с десятины, однако, по исследованиям Фляксбергера, увеличился в России, достигнув для яровой, напр., пшеницы в Европ. России с сев. Кавказом и б. русск. Польшей в среднем 32,3 пуд. с десятины, в одной Польше 63,5 пуд. и в Сибири 36,0 пуд. с дес. Озимая пшеница дает еще большие урожаи.
"Причины плохих урожаев пшеницы, говорит автор на стр. 67 своего труда, проще всего было бы искать у нас в неудовлетворительных приемах культуры". Такое объяснение было бы, однако, по мнению Г. И. Танфильева, — "ошибочным". Приведенная им таблица урожайности показывает, что урожайность озимых пшениц гораздо выше, чем яровых, достигая наибольшей высоты в западных частях страны, где возделывается преимущественно озимая. "Главную причину явления приходится, по автору, искать в климате, не позволяющем всюду разводить более урожайные озимые пшеницы, требующие более длительного периода вегетации, который наш холодный север и восток мог бы им предоставить только разве в исключительные годы". "Малая урожайность возмещается у нас за то высоким качеством зерна, главным образом большим содержанием в нем белков. В этом отношении русская пшеница занимает первое место, тогда как датские пшеницы, стоящие на первом месте по урожайности, занимают последнее место по богатству белками". В Евр. России (из 210 анализов) в сухом веществе пшеницы 17,87% белков, во Франции — 15,38, в Германии — 13,94, в Англии — 12,69, в Австралии всего 11,75, а в Дании только 10,81. Среднее для всей России — 17,08, среднее для остальных стран земного шара — 13,69%.
Очень интересна глава о полярном пределе земледелия (стр. 76—91). "Из четырех наших главных хлебных злаков, говорит автор, у нас разводятся почти всюду до полярных пределов земледелия ячмень и рожь, тогда как овес и пшеница достигают этих пределов в более континентальной Восточной Сибири". Автор подробно рассматривает на основании новейшей географической литературы, полярные пределы земледелия в северном полушарии, в особенности в Евразии и наносит границу эту на две последние карты своей книги, на карту России и на карту всего земного шара. Полярный предел земледелия очень высоко поднимается к северу, севернее 70° с. ш., на Скандинавском полуострове, быстро падает к югу, в Европейской России проходит близ Архангельска у Белого моря, поднимается на с.-в. в Печорском крае, круто поворачивает на юг близ Урала, пересекает последний несколько севернее 60° с. ш. и в Азиатской России постепенно падает на юг, направляясь все время на востоко-юго-восток и достигая в самой Восточной Сибири широты немного севернее 40° с. ш. Но в Якутской области, в полюсе наибольшего холода, мы видим земледельческий остров, проникнувший далеко на север, значительно севернее сплошной границы земледелия в Восточной Сибири; южная граница этого оторванного к северу ареала земледелия совпадает с 60° с. ш. и даже местами проходит севернее, а северная граница этого острова земледелия проходит в общем южнее 64° с. ш. Г. И. Танфильев заимствовал сведения о земледелии на севере Якутской области у новейшего исследователя Серошевского, написавшего в 1896 г. книгу о якутах. Самые северные из виденных Серошевским на востоке пашен были небольшие засеваемые ячменем поля в долине Тюкулана, приблизительно под 63½° с. ш. На Вилюе удачные опыты производились еще севернее, в устьях реки Кюрги (63°3'43"). Селение Нюрба на Вилюе, под 63°16'46", считается одним из земледельческих центров Вилюйского округа, а хлеб и огороды разводились в 50 годах якутами вплоть до 64°, конечно, там, где дозволяло плодородие почвы. Почвовед Г. Доленко, исследовавший водораздел Лено-Вилюйской системы в 1914 г., вот что пишет про этот замечательный край, обыкновенно рисующийся нам, как наиболее холодный во всей Сибири: "Своеобразные климатические условия, характеризующиеся резко выраженной континентальностью, жарким и засушливым летом, двадцатичасовым солнечным сиянием и малым количеством осадков, приходящихся, главным образом, на зимние месяцы, создают чрезвычайно оригинальную картину, очень отличную от той, какую можно себе представить для 62 параллели, основываясь на данных Европ. России и Сибири. Наряду с мерзлотой, имеющей повсеместное распространение, подзолистыми почвами даже в сильной степени оподзоливания, огромным количеством больших и малых озер и типичной тайгой с ее заболачиваниями по низинам — рядом со всем этим имеются степные пространства с морями ковыля, типца и другой ксерофитной растительностью, среди которой живут суслики, имеются карбонатные и мокрые солончаки с соответственной флорой на последних и сплошными солевыми корковыми образованиями, достигающими мощности одного сантиметра, бурное вскипание подортштейновых горизонтов, и, наконец, имеются почвенные комплексы со столбчатыми солонцами, на которые надвигается лес. Ожесточенная борьба степных и таежных начал, оказывающаяся в этих неожиданных комбинациях, наблюдается на каждом шагу, отражаясь прежде всего на флоре и почве, и в виду непримиримости борющихся стихий и невозможности сосуществования элементов той и другой, можно в природе, выражаясь фигурально, с точностью до одного сантиметра указать, до каких пор, где, в какой мере и которые из них получили преобладание. Резче и полнее всего описанные особенности Якутской области проявляются в долине Лены; на восток от нее берут перевес факторы подзолообразующих процессов, на западе же, хотя и повторяется виденное в долине, но оно не так рельефно выражено". Описанные условия природы характеризуют вышеупомянутый отдельный северный якутский земледельческий район Вост. Сибири, нанесенный на карты Г. И. Танфильева. Район этот обнимает нижний Алдан, среднее течение Вилюя и окрестности Якутска. Кроме ячменя в районе этом высевают рожь, а в 1835 г. у Якутска сеяли и пшеницу. По сведениям, собранным проф. П. Лащенковым в 1910—1911 гг., самым северным пунктом произрастания хлебов (овса и ячменя) в Восточной Сибири оказался Верхоянск, под 67½° с. ш.
Не менее любопытные и интересные данныя собраны в книге Г. И. Танфильева и о других культурных растениях земного шара. Приводить здесь все эти данныя невозможно. В заключение отметим еще содержание 1 карты книги, представляющей схематическое изображение пределов распространения в Европ. России древесных и кустарных пород; на этой карте нанесены между прочим северные границы непромышленного садоводства, сев. граница разведения яблони и вишни вообще и с промышленной целью, граница произрастания вишарника (Prunuss Ohamaecerasus), границы разведения в Евр. России винограда, абрикоса, персиков, миндаля, груши с промышленной целью и северная граница винных сортов винограда, которая, конечно, проходит значительно южнее северной границы разведения винограда вообще. Последняя проходит в Европ. России через Чернигов, Воронеж, Саратов, к устью р. Урала, тогда как первая пробегает южнее Каменец-Подольска и Екатеринослава через Царицын тоже к устью р. Урала.
Остается пожелать полного успеха новой книге Г. И. Танфильева и посоветовать издательству при втором издании снабдить ее рисунками и цветными, а не черными картами.
Н. Кузнецов.
1 В тексте статьи напечатано: "700%". (примечание составителя).