На страницах "Природы" уже приводились интересные эксперименты Стефана Копеца над непарным шелкопрядом (Lymantria dispar). Названный зоолог продолжает публиковать все новые работы и последняя из дошедших до Петрограда касается вопроса о влиянии нервной системы на развитие мускулов (Journal of Experimental Zoology Vol. 37, 1923).
Из произведенных Копецом опытов вытекает любопытное следствие, что в различные периоды жизни одного и того же индивидуума нервная система играет в этом отношении совершенно различные роли.
Так, например, если у молодой гусеницы вырезать ганглий одного из брюшных сегментов, то спустя несколько недель оказывается, что ганглий не восстановился, но несмотря на его отсутствие мускулатура сегмента вполне нормальна. Точно так же, если у молодой гусеницы отрезать брюшную ногу на сегменте, из которого удален ганглий, то гусеница, слиняв несколько раз, восстанавливает недостающую ногу в нормальном ее виде с мускулатурой, но ни ганглий, ни нервы заново не образуются. Таким образом очевидно, что у гусеницы образование мускулов совершается независимо от нервной системы данного сегмента.
Совершенно обратное наблюдается у куколки. Незадолго до окукления Копец удалял все три грудные ганглия, которые как известно иннервируют ноги и крылья взрослой бабочки и потому связаны с очень большим количеством мышц. Бабочки, развивавшиеся из оперированных: этим способом гусениц, представляли замечательную картину. Их крылья и ноги были по внешности нормальны, но не могли двигаться, так как крыловые и ножные мышцы отсутствовали. Место мышц было занято сильно гипертрофированными кишечником, трахеями, жировой тканью и мелко-зернистой субстанцией, происхождение которой осталось пока не выясненным. Из этого следует, что для образования мышц будущей бабочки необходим стимул со стороны нервной системы. Правда полное отсутствие мышц Копец установил только для среднего из трех грудных сегментов, тогда как в переднем и заднем имеются, хотя и слабые, но все-таки следы их. Он однако видит причину этого в том, что в передний и задний сегменты могут заходить нервы из соседних не оперированных первого брюшного сегмента и головы. Упомянутую гипертрофию остальных органов лежащих в груди, Копец объясняет тем, что за отсутствием мышц там остается много свободного места.
Мы приходим таким образом к заключению, что мышцы бабочки не могут образоваться без стимула со стороны соответствующих отделов брюшного мозга, но мышцы гусеницы в этом стимуле не нуждаются.
Механизм возникновения и развития органов в своей основе до сих пор составляет одну из величайших загадок биологии несмотря на то, что изучение сюда относящихся процессов ведется очень давно. Нельзя не отметить, что Копец подходит к вопросу весьма продуманно. Своеобразность замысла и хирургическая ловкость польского зоолога позволяют ждать от него еще немало интересного.
Б. Шванвич.