"CQ-SKW", №19, октябрь, 1930 год, стр. 163
Еще лет 10 назад на этот вопрос всякий радиотехник ответил бы утвердительно. В то время еще ничего не было известно об участии атмосферы в распространении радиоволн, особенно коротких. Тогда еще ничего не знали о мертвых зонах, не было удовлетворительного объяснения замираний и всех других явлений, связанных с существованием слоя Хивисайда и магнитного поля земли.
Теперь же, отвечая на поставленный вопрос, мы должны в первую очередь обратить внимание на строение атмосферы Марса, выяснить, может ли там существовать слой Хивисайда, какова его высота и т. д. Этими вопросами занялся американец Хэлберт, специалист по распространению коротких волн; результаты его исследований мы здесь и сообщаем.
Вследствие того, что Марс по своим размерам меньше Земли, сила притяжения на Марсе меньше, чем на Земле, и такие легкие газы, как водород и гелий, существующие в верхних слоях земной атмосферы, там вероятно отсутствуют. В основном атмосфера Марса состоит из кислорода, азота, водяных паров и более тяжелых газов, вроде углекислого. Эти газы смешаны приблизительно в той же пропорции, что и на Земле, но давление там составляет лишь ⅓ земного атмосферного.
Для радиосвязи особенное значение имеет ионизирующее действие солнца, выражающееся в том, что под действием солнечного света молекулы газов распадаются, и в газе появляются свободные электроны. Это ионизирующее действие на Марсе слабее, чем на Земле, так как Марс раза в полтора дальше от солнца, чем Земля (227,7 млн. км). Хэлберту удалось вычислить кривую изменения плотности электронов в верхних слоях атмосферы Марса в летний день (рис. 1). Как видим, плотность электронов резко возрастает, начиная с высоты в 430 км и затем постепенно падает до высоты в 600 км. Пунктиром показано распределение электронов в зимнее время. Слой атмосферы с наибольшим количеством электронов и является слоем Хивисайда. Наличие электронов здесь заставляет радиоволны менять свой путь и возвращаться опять на Землю. Расстояние от передатчика до того пункта, куда попадает отраженная волна, и определяет размер мертвой зоны.
Как видим, слой Хивисайда на Марсе находится выше, чем на Земле. Это обстоятельство позволяет определить, для каких волн на Марсе существуют мертвые зоны и какой они будут величины. Кривая рис. 2 дает ответ на этот вопрос для летнего дня на Марсе. Из нее мы видим, что те особенности, которыми у нас отличаются короткие волны порядка 16—60 м, на Марсе существуют для волн от 60 до 120 м. Отсюда Хэлберт делает заключение, что едва ли на Марсе «пользуются волнами короче 50 м, с одной стороны, и что, с другой стороны, на Марсе условия более блатоприятны для длинных волн порядка 1 000 м и выше. Все эти выводы сделаны в предположении, что на Марсе отсутствует магнитное поле, в противном случае они должны несколько изменится.
Хэлберт рассматривает также вопрос о том, на какой волне возможно установить связь между Марсом и Землей. Дело в том, что лишь волны определенной длины могут проникнуть через слой Хивисайда. Более длинные отражаются обратно на Землю, а более короткие поглощаются в самом слое. Наиболее благоприятной волной для передачи с Марса является волна около 100 м для лета и 140 м для зимы. Для передачи же с Земли наивыгоднейшая волна меняется с 61 м летом до 85 м зимой и лишь в поздние ночные часы (когда плотность электронов в слое Хивисайда сильно падает) она может доходить до 137 м. Хэлберт полагает, что для передачи с Земли нужно пользоваться волнами значительно короче 100 м (порядка 50—70 м), но ввиду того, что для этих волн условия распространения на Марсе крайне неблагоприятны, трудно рассчитывать, что там «имеются» приемные радиостанции на этом диапзоне. Из всего этого Хэлберт заключает, что нужно быть большим оптимистом, чтобы верить в возможность установления радиосвязи между Землей и Марсом.
А. П.