По заданию ОДР мною была смонтирована передвижка весьма небольших размеров (280 × 280 × 165 мм). С большим трудом удалось разместить все детали, скученность монтажа показала свои отрицательные стороны. Схема передатчика обычная трехточечная, на одной лампе УТ1. Питание накала и анода от сухих батарей. Ток в антение достигал до 0,28 ампера.
Антенны применялись: 1) вертикальная Герц, длина обеих частей по 9,3 метр., 2) один вертикальный луч длиною в 9,5 метр. с противовесом служили емкостью батарей шнуров, а также металлический тросс, вплетенный в корзину. В первом случае я работал на волнах от 43,4 до 44 метров, а во втором — около 37 метров. Антенна была так устроена, что я мог по желанию укоротить ее насколько угодно, что и приходилось делать.
Со старта мы улетели в 6 час. 20 мин. вечера. Я никогда не забуду того величесгвенного и очаровательного вида на Москву ночью... Я смотрел с восхищением на море огней, которое пылало под нами, с высоты 500 метров были видны даже селения и станции, расположенные на 2-3 десятка верст. Я принялся за налаживание передатчика, и на волне 37 метров вскоре связался с Eu — 2bv (Круглов, Москва). Связь продолжалась минут 40. Вначале я был на расстоянии 50 км от Москвы, а к концу QSO расстояние увеличилось до 80—85 км, причем слышимость его (и моя) все время падала — с R6—7 до R2, R1, и, наконец, мы потеряли друг друга. Даю снова CQ на 30 метр. «bande» и связываюсь с ef—8tsf2, слышимость с обеих сторон до R6.
Вскоре после этого я услышал работу X eu MSK, вызывал его, но без успеха 2 или 3 раза, затем услышал, как X eu ODR зовет ef—8jn; француз не ответил.
На мое следующее CQ, меня вызвал ek 4 uo, с которым началось fb QSO, но когда я стал давать ему радиограмму для Москвы, он сообщил, что мои сигналы с R7 упали до R1—R2. Причину этого неприятного явления я обнаружил в том, что мои батареи стали садиться, и отдача в антенне упала до 0,1 амп., хотя по горению лампы напряжение накала, казалось, упало немного. Пришлось включить последовательно с 3 элементами еще один, после чего отдача опять возросла до нормальной величины. Около 12 час. ночи я связался с au—trk, с которым держал связь более двух часов, причем наилучшая слышимость была на волне около 36 метров. Au—trk я передал сообщения для Москвы, он хотел его передать на телеграф, но оказалось, что телеграф закрыт и он уже ночью передал в Рыбинск для Москвы.
С 2 часов ночи до 5 утра эфир опустел, наших X eu MSK и ODR не слышал, и я время от времени будоражил эфир своими CQ, но на сей раз ни меня никто не вызывал, ни я ничего не слышал.
Утром начинаю снова CQ, на сей раз связываюсь с eu—97RB (Воронеж), но связь плохая у 97RB я громко слышу тире и почти не слышу точек. Здесь меня «отбивает» от Воронежа eu—2bi Москва, Парамонов и между нами устанавливается fb QSO втечение 40—45 минут.
Наконец, устанавливаю QSO с X eu—MSK т. Гордеевым. Здесь я опять воспрянул духом, и мы мирно «судачили» довольно долго. MSK пробовал телефонировать, но я, признаться, плохо разбирал слова. QSO наше продолжалось до тех пор, пока мы не стали готовиться к посадке. Во все время работы мне мешал пилот, так как он все время находился в движении, часто приближался к приемнику или антенне, отчего настройка сбивалась и часто стоило большого труда вновь настроиться (правда, пилота в этом обвинять отнюдь нельзя, он выполнял свои задания и это было совершенно необходимо). Хотя т. Журавлев понимал, что мешает и старался по возможности меньше мешать, но... работать было чрезвычайно трудно, в довершение всего он заводил «трещалку» (психрометр) и тогда слушать из-за треска было вообще невозможно.
В будущем надо экранировать всю передвижку и делать ее не такой миниатюрной, как у нас. Желательно также питание помещать в том же ящике, чтобы не болтались лишние шнуры, которые очень мешают работать.
Для непрерывности связи необходимо иметь передатчик и приемник, могущие настраиваться на разные волны от 20 до 60—80 метров, чтобы с изменением времени суток и расстояния иметь все же непрерывную связь, так как для данного расстояния и времени можно подобрать такую волну, которая будет наиболее благоприятной.
Из опытов выяснилось, что с увеличением высоты сила сигналов возрастает незначительно, но разряды ослабляются весьма сильно.
Ночью на детали садится роса, а иногда даже течет с приемника (поэтому необходимо делать передвижки вполне закрытыми и внутрь ящика помещать какое-либо гигроскопическое вещество, напр. хлористый кальций, для поглощеиня влаги).
В 13 час. 05 мин. дня 12 ноября коснулись земли. Посадка прошла не совсем благополучно из-за неисправности разрывного приспособления. Нас сначала ударило о землю, а затем, когда часть газа ушла через клапан и шар не мог уже поднимать нас на воздух, нас тащило по земле (был ветер) и стоило большого труда удержаться в корзине; но все же, если не считать небольших ушибов и побитых ламп, все обошлось благополучно.
По приезде в село Нижнеспасское Тамбовской губ., я первым долгом, несмотря на сильную усталость, поставил антенну (дело было уже к вечеру) и сел опять за ключ, хотя я еле держался на ногах от усталости. После нескольких CQ связываюсь с eu—2df и прошу его передать в Москву о своей посадке; передав это сообщение, тут же валюсь спать, впервые после 60 часов, проведенных без сна. Наутро стали готовиться к отъезду на станцию, я все же дал напоследок CQ (утром 13/XI) и с удовольствием услышал, как меня вызывал eu—5bh (Сумы Харьк. губ.). Я хотел ему ответить, но во время приема по ошибке повернул ручку настройки передатчика и, конечно, сошел со своей волны, и моего ответного вызова он не слышал. В воздухе я был 18 час. 45 мин., из этого времени 16 часов я работал, не снимая с головы телефона.
Укажу еще на одно страниое явление: при полете наблюдалось, что во время работы ключом конец противовеса, опущенного нниз, светится слабым фосфорическим сиянием. В чем дело?
Приношу глубокую благодарность всем любителям, с которыми я имел связь и всем, кто прислал мне QSL о слышимости.
Оператор X eu — CSKW
Байкузов.