Среди пробуждающейся в СССР лихорадочной активности радиолюбительства особняком стоит вопрос о том чтó радиовещание может и должно дать нашему крестьянину.
Но, прежде всего, что такое радиовещание? В жесткой сентенции, это первая демонстрация величайшего достижения современной науки, когда слабенький, ничтожный голос человека, под магическим прикосновением радиотехники, приобретает возможность проникнуть моментально и одновременно во все дома и хижины целых губерний, областей, государств и даже континентов. Радиовещание — универсальный голос современной культуры, — голос, с мощностью и влиянием которого, при умелом его использовании, не сможет соперничать даже печатное слово.
Подумайте над таким фигуральным сравнением: мощность человеческого голоса, измеренная в единицах электричества, равна 1/100 000 000 одного уатта. Мощность же радиоустановки, вроде московской станции им. Коминтерна, равна приблизительно 12.000 уатт (около 16 лош. сил). Другими словами, для того, чтобы мы могли воспринять в радиоприемнике голос со станции РДВ, этот голос электрически усиливается в 1 200 миллиардов раз. Эту аналогию можно повести еще дальше: если бы все население Москвы, составляющее приблизительно 2 миллиона душ, собралось воедино и издало общий крик, то этот коллективный крик Москвы равнялся бы немногим больше одной миллионной части силы нашей московской радиовещательной станции.
Этой-то чудовищной силе и надлежит в первую голову проникнуть в самую гущу крестьянской жизни. Как использовать этот голос для нужд нашей деревни? Что он может дать нашему крестьянину? На эти вопросы мы смело можем ответить, что величайший вклад радиовещания в культуру заложен не столько в том, чтó оно дает городу, сколько в том, чтó оно в состоянии дать именно деревне. Для города радиовещание является чрезвычайно мощным средством связи с массами, пропаганды, просвещения, воспитания и тысяча первым источником развлечения, спорта, забавы. В деревне же оно нужно для более серьезного дела. Там радиовещание — предмет первой необходимости в повседневной, суровой жизни крестьянина.
По соотношению нашей желдорожной сети с территорией и населением страны, наша республика рельсовыми путями беднее всех мировых держав. Средняя пространственная доступность почтово-телеграфных контор в СССР во много сот раз меньше, чем, напр., в Германии. Получить газету или книгу в деревне — это целая "оказия". Понятно, при таких средствах связи, наш кормилец почти из'ят из политической, культурной и общественной жизни страны. И ничто не угнетает его так сильно, ничто в такой степени не толкнет его в об'ятия темноты и суеверия, как именно сознание оторванности от города, от культуры, от вышедшего из него класса городского пролетариата, от вождей, которых он никогда не слыхал, от административного центра, незыблемому авторитету которого он верит.
Понятно, что с той же простотой и легкостью, с какой радио незримыми, но надежными цепями связало моряка с материком, оно вольет в сердца крестьян духовную радость и бодрость сознания того, что они больше не одиноки и городом не забыты.
Переходим к области более реальной, к крестьянской экономике. Здесь радиовещание может оказать такое влияние, о котором наша действительность не дает даже представления.
Возьмем для начала синоптическую метеорологию. Насколько ценнее для экономического положения деревни, а, следовательно, и всей страны, было бы значение нашей службы погоды, если бы предсказания были доступны рядовому крестьянину непосредственно в день производства наблюдений, у него на дому, на удобопонятном языке. Затем идут родственные "службе погоды" — другие "службы радио": предупреждения о надвигающихся лесных пожарах, наводнениях, вредителях, эпидемиях людей и скота и т. п., сигнализируемые с быстротой молнии "газетой без бумаги". Сведения о ценах на хлеб, фураж, семена, скот, лесные и строительные материалы, кожевенное, пушное и проч. сырье с которым крестьянину приходится иметь дело. Сжатые и удобопонятные раз'яснения декретов о земле, налогах, займах, сельской кооперации и т. п. вопросов крестьянского законодательства. Сколько страданий с'экономит крестьянство на "ходачестве", благодаря "вещанию" этих животрепещущих для него сведений по радио.
Но независимо от функций газеты и незримого сельского справочника-календаря, каким должно быть радиовещание, последнее должно также взять на себя роль крестьянской хрестоматии и популярного учебника. Кто знает более идеальный канал для перекидывания в деревню пупулярных курсов рационального земледелия, политической грамоты, географии, истории, соцгигиены, ботаники и ветеренарии? Может ли мертвая печатная буква тягаться на этом поприще с потенциальными возможностями радиовещания? Какой сельский учитель, или лектор, в состоянии прочесть русскому мужику перлы литературы, так, как те немногие чтецы-художники, которые только по радио могут перенестись на гастроли в крытые соломой хижины деревенской бедноты, особенно в медвежьих углах нашей необ'ятной равнины. Какая другая, кроме радиовещания, организация, в состоянии дать мужику и его семье ежевечерний часок художественного отдохновения на концерте с участием корифеев столичных сцен и эстрад.
Трудно в беглой заметке изобразить в конкретных видимых формах построение радиовещания в деревне. Ясно одно: радиовещание должно стать широким, бытовым, повседневным явлением села. Вот те рельсы, на которые оно должно быть поставлено.
Для достижения этого, город (а под ним мы подразумеваем рабочие культорганизации, радиоклубы и кружки, Наркомпрос и Наркомзем), должен, в контакте с сельской интеллигенцией, провести большую кампанию по ознакомлению крестьянских масс с сущностью и задачами радиовещания.
Тем же городом должны быть созданы и перекинуты в деревню простые в конструкции, не требующие в обращении никаких познаний, дешевые ad hoc радиоприемники особого "крестьянского образца", настроенные на постоянную забронированную за деревней, "крестьянскую" радиоволну.
Но ошибочно было бы думать, что антенны в 2—3 месяца покроют густой вуалью поля русской деревни. Пока все это, быть может, бредет еще в густой тьме прекрасно-душной мечты.
Но радиолюбительство своим победным шествием за границей и начинающимся под'емом у нас доказало, что все возможное в принципе легко становится тотчас же реальностью.
Для этого потребуются, может-быть, годы.
Тем более нельзя терять ни одного дня и дружными усилиями приняться за это дело столь огромной важности.
Г. Б. Малиньяк.
