А. Шевцов
ЧУВСТВО радости и глубокого удовлетворения охватывает каждого активного работника в области радио, когда он узнает о выпуске первой у нас большой кинокартины, посвященной радио:
Пора. Ведь кино — чудесный пропагандист, а пропагандировать радио необходимо. Ведь при помоши кино так хорошо можно об'яснить многие трудно понимаемые физические явления, на которых основано действие радио.
Однако, ознакомление с фильмой "Радио", выпущенной Совкино, вызывает чувство разочарования и досады. Ожидания на три четверти остаются неудовлетворенными. Испорчено хорошее и нужное дело.
Фильму "Радио" постигла печальная судьба большинства наших научно-популярных кинофильм, за создание которых так упорно, но пока с небольшим успехом борется советская общественность. Как выяснилось теперь, у Совкино вошло в правило при постановке научных фильм приглашать первоклассные научные силы в качестве редакторов — и самый неподходящий по неопытности персонал киноработников в качестве исполнителей. Так случилось и при постановке фильмы "Радио". С одной стороны, редактор М. А. Бонч-Бруевич, с другой — режиссер, впервые режиссирующий научную фильму, оператор, впервые оперирующий и мультипликатор, тоже делающий первый опыт самостоятельной работы.
Результат совершенной неопытности постановщиков выразился, по мнению киноспециалистов в том, что фильма далеко не использует все те огромные возможности, которые современная кинотехника предоставляет в распоряжение режиссера и оператора. Получилась поэтому не кинофильма, а лишь движущаяся фотография и притом не всегда удовлетворительно выполненная.
Но фильма неудовлетворительна не только со стороны кинотехники. Она плоха по содержанию. За недостатки в этой стороне дела едва ли можно строго судить Совкино, пригласившее в качестве редактора научного деятеля с крупнейшим радиоименем. Вина поэтому целиком падает на редактора, — или переоценившего свои силы, как популяризатора-педагога (каковым он и не является), или, может быть, в силу перегруженности различными обязанностями, не уделившего созданию фильмы того внимания, какого требовало это сложное дело1).
Со стороны содержания основным дефектом фильмы является полное отсутствие в ней какой-либо целевой установки. Никто не мог бы сказать, для кого фильма, взятая в целом, предназначена, что она хочет дать своей аудитории.
Вопреки мудрому совету Козьмы Пруткова, фильма пытается "об'ять необ'ятное": охватить радиотехнику со всех сторон. Здесь и история, и понятие об электрическом токе, об электрических колебаниях, об электромагнитном излучении, о модуляции; здесь и радиотелеграфные станции, и радиотелеграфная служба, и радиовещание, радиолюбительство, научная радиоработа, радиопроизводство. Словом, — все о радио.
В результате, несмотря на большую длину (картина идет 1½ часа), она не дает ни о чем законченного представления, вызывая лишь сильное утомление зрителя.
По замыслу авторов сценария, фильма должна представлять собой три самостоятельных серии: 1) что такое радио, 2) радиотехника и 3) радиотелефония. Однако, уже при первом просмотре авторы убедились в нецелесообразности раздельного демонстрирования в виду значительной внутренней зависимости всех серий. С другой стороны, при показе подряд получается чрезмерное нагромождение материала, с трудом укладывающееся в голове.
Картина оказалась неспособной удовлетворить ни одной из тех конкретных задач, которые могли бы быть поставлены перед ней жизнью.
Например, полезна была бы популярная фильма для аудитории, еще не соприкасавшейся с радио; такая фильма должна быть построена без всякого углубления в научную сторону дела, способную не сагитировать, а скорее отпугнуть аудиторию. Не нужно ни истории, ни подробностей о радиотелеграфе, о радиопроизводстве. В агитке следовало бы дать представление только о радиовещании, о тех благах, которые оно представляет, показать приемную аппаратуру, убедить, что радио доступно широким кругам населения. Такого типа небольшая фильма, которую можно было бы показывать в одном сеансе вместе с картиной обычного кинорепертуара, могла бы принести большую пользу в деле пропаганды радиофикации.
Мыслима другая установка: на ту большую массу населения, которая уже слушает радио. Такой аудитории прежде всего интересно было бы познакомиться с невидимой ею "закулисной стороной" радиовещания, с техникой передачи: ее следует провести по передающей станции, показать передатчик, лампы, микрофон, передачу из студии и трансляцию — по возможности, вплоть до передач из театров и концертных зал. Фильма же "Радио", доходя иногда в своей обстоятельности до показа в нескольких видах парада на Красной площади, совершенно обделила вниманием самый мозг радиовещания — радиоузел.
При рассматриваемой установке была бы вполне уместна и теория, но основанная исключительно на конкретных вопросах, появляющихся у радиослушателя, вращающего при настройке ручки своего приемника. Теории передачи можно было бы не касаться, показав лишь грубо картину излучения и дав понятие о модуляции. Между тем, фильма слишком подробно углубляется в физику, изобилует ненужными для такой аудитории объяснениями колебательного разряда и совершенно не касается "души радиоприема" — резонанса, оставляя зрителя в неведении о роли ручек на приемнике. Многие подробности, а также все о радиотелеграфе и о радиопроизводстве можно было бы без ущерба для дела удалить.
Закончить фильму для радиослушателя можно было бы агитацией за переход в кадры радиолюбителей, с перспективой, охватить весь мир с помощью коротких волн. Этого в фильме тоже нет.
Самой подходящей — и вместе с тем относительно самой малочисленной — аудиторией для фильмы "Радио" в том виде, в каком она выпущена, являются кадры радиолюбителей, образовавшиеся у нас за три с половиной года. Эти кадры усердных "самодельщиков", обладающих в большинстве своем недостаточными теоретическими знаниями, нуждаются в пособии, наглядно об'ясняюшеем трудные для понимания физические явления. Кино в этом отношении могло бы оказать им ценнейшую помошь. Но и с точки зрения наиболее подходящей аудитории фильма "Радио", стремящаяся сказать обо всем и угодить всем, страдает чреввычайной пестротой: есть и полезное, есть и лишнее, многого нехватает.
Наиболее ценной и интересной в фильме следует признать ее научную часть; особенно сильное впечатление производят мультипликации — оживленные чертежи, наглядно поясняющие процесс излучения, модуляцию, электрические и магнитные явления. Правда, впечатление это ослабляется чрезмерным нагромождением материала. Но все же, при наличии опытного лектора, радиолюбители могут извлечь из картины известную пользу, получить известное удовлетворение.
В этом смысле и приходится расценивать положительную часть отзывов о картине, не обольщаясь ими: они исходят от тех зрителей, которые получили удовлетворение, но не представляют себе тех возможностей, которые были упущены при постановке.
Вот в чем кроется основное упущение: вместо того, чтобы посмотреть на предмет глазами радиолюбителя, видящего радио в своем приемнике, редактор показывает его со своей точки зрения большого специалиста, привыкшего видеть радио в излучаемых киловаттах, да к тому же воспитанного на ушедшей в прошлое искре. Психология строителя Старого, Нового и нескольких десятков Малых Коминтернов, проектирующего 1.000-киловаттную станцию, нам понятна, — но от нее при создании популярной фильмы нужно было отрешиться, нужно было влезть в шкуру радиолюбителя приемщика.
Естественно, что в фильме очень подробно об'ясняется искровой колебательный разряд (кстати сказать, не без ошибок: при одном полупериоде движения электронов в контуре, искра в разряднике проскакивает несколько раз в противоположных направлениях),— но совершенно не затронут основной для работающего с приемником вопрос: что происходит при вращении ручек, почему не смешиваются станции, т.-е. вопрос о резонансе и настройке.
Независимо от подхода, о6'яснения страдают невыдержанностью: на ряду с желанием ввести в тонкости учения об электричестве, выразившемся во введении бесполезного для дела и мало кому известного понятия о протонах, допускается такая вульгаризация, как "антенна усиливает прием" (на замкнутый контур с детекторной цепью).
Тем более мудрено, чтобы антенна "усиливала прием" при такой схеме приключения антенны, какая была показана (см. рис.).
Из отдельных промахов самым бьющем в глаза является определение длины волны, как "расстояния от начала до конца", при чем не указано, что понимается под началом и концом. Приоритет на такое популярное определение оставляем, впрочем, за "Радиолюбителем": еще в 1925 году в журнале (№ 23—24) в юмористической "Бесплатной консультации" длина волны была определена буквально так же.
Радиолюбителю интересно познакомиться и с историей, и с радиотелеграфом (хотя бы для того, чтобы
посмотреть на те докучливые "морзянки", которые срывают ему прием), и радиопроизводство и Нижегородскую радиолабораторию.
Но радиотелеграф показан излишне подробно; пестро и неинтересно показано производство: побольше бы крупных планов,
не пытаясь показывать "все", а ограничившись деталями, вроде машинного производства сотовых катушек, подробнее о лампах
и т. д. Рискованно утверждать, что катодные лампы впервые были изготовлены в Нижегородской радиолаборатории, это неверно,
даже если забыть о загранице: первые лампы (газовые) делались в России еще во время мировой войны.
Наконец, из области курьезов: после широковещательной подписи, сообщаюшей зрителю, что в СССР "работой радиолюбителей руководит ОДР", следует длительная экскурсия по московским крышам, которые хаосом мачт и антенн меньше всего говорят о каком либо руководстве!
Почему-то совершенно не нашла отражения в фильме радиоработа профсоюзов — пионеров в деле радиолюбительства и радиовещания.
Суммируя все сказанное, приходится признать фильму в целом слабой; несмотря на большую затрату труда и исключительную энергию, проявленную в некоторых случаях постановщиками, она представляет пока только сырой материал, который, от четверти до половины, может быть использован для ряда отдельных, преследующих конкретные цели картин. Но для создания новых фильм потребуется время, а потому не приходится возражать против показа первой нашей радиофильмы давно ждущей ее аудитории.
Нам скажут: "легко критиковать". Может быть, и легко, но нельзя сказать, чтобы это было приятно. В особенности при условии привлечения общественности к критике тогда, когда уже нельзя ничего сделать. На первом общественном просмотре так и было заявлено "критиковать — критикуйте, а изменить уже нельзя".
Следовало бы привлекать общественность к критике раньше, в самом начале дела, начиная со сценария. Очень полезно было бы об'явить конкурс на сценарии при участии радио и кинообщественности.
Надеемся, что Совкино учтет свой неудачный опыт и не повторит сделанных ошибок.
Хорошую работу будем рады похвалить.
1) Подтверждение последнего предположения содержится в оглашенном на первом общественном просмотре фильмы письме М. А. Бонч-Бруевича, в котором он сам констатирует, что дело оказалось значительно более сложным, чем представлялось ему вначале.
