(В казармах.)
Фойе центрального клуба N дивизии было залито оживленной толпой красноармейцев, по одиночке разгуливавших или группировавшихся в различных местах обширной комнаты.
В одном углу, на столе, окруженном зрителями, с увлечением играли в какую-то напоминавшую шахматы непонятную военную игру, где вместо шахматных фигур и пешек передвигались по доске согнутые картонные квадратики с надписями: "Армия", "взвод", "рота", "полк" и т. д.
Невдалеке, на специальном столе, разгороженном сеткой, тоже окруженном плотным кольцом зрителей, шла азартная игра в пинг-понг 1). Около витрин выставки кружков Осоавиахима дивизии, с серьезными лицами двигались и останавливались пред заинтересовавшими их экспонатами группы красноармейцев.
Лавируя между гулявшими, я пробрался в противоположный входу конец комнаты, к углу, где находился громкоговоритель. Вокруг него уже толпились завзятые радисты.
Сегодня громкоговоритель что-то капризничал и выражал недвусмысленное намерение превратиться в громкомолчатель. Звуки, обычно прекрасно слышимые во всех концах комнаты, теперь раздавались глухо, невнятно и изредка прерывались хрипами. То ли среди слушателей не было товарища, умевшего исправить и настроить установку, то ли их удовлетворяло и то, что было слышно на близком расстоянии. Среди слушавших преобладал молодняк — красноармейцы последнего призыва, еще недавно попавшие в казармы и не успевшие вполне освоиться с необычной для них обстановкой. Они старались протиснуться поближе к раструбу громкоговорителя и с сосредоточенным видом впивались взглядами в черный круг, как бы стараясь помочь слуху зрением. Передававшийся по радио какой-то романс сменила гармоника. По группе слушателей прошло движение, головы заворочались, глаза заблестели, и на лицах расплылись удовлетворенно-одобрительные улыбки.
— Лихо, черти, наяривают. — Ни к кому не обращаясь, обронил один из стоявших. — "Ишь, как запузыривают"...
Кое-кто в такт притоптывал ногой. Гармонистов сменил чтец юмористического рассказа. Слушатели придвинулись плотнее.
— "Что, что он сказал?..." — торопливым шопотом обращался к соседям не расслышавший фразы красноармеец.
Я осторожно подошел к стоявшему неподвижно, чуть в сторонке, молодому красноармейцу, по внешнему виду — деревенскому парню. Лицо его выражало сложную комбинацию изумления, удовольствия, пытливости и сосредоточенного внимания.
Коснувшись его руки, я тихо спросил:
— Нравится?..
Он очнулся и с конфузливой улыбкой ответил:
— Знатно. Расчудесная штука...
И, помолчав, добавил:
— Вот бы к нам такую штуковину в деревню — мужики с ума спятили бы.
— А разве у вас, в деревне, нет ни у кого? — удивился я.
— То-то и есть, что нету. Дальние мы. Рассказывал тут один комсомолец, приехавший, ну только мужики ему не поверили, посмеялись.
— Неужели у вас нет ни партийной, ни комсомольской ячейки?
— Так то в волсовете. Только и у них нету...
— А что же вам больше всего нравится?
— Да разное. На гармошках вот. Либо про смешное. Вчерась рассказывали, как свиней кормить надо. Тоже очень хорошо.
— А вы понимаете, почему это происходит: играют и говорят далеко, а у вас в клубе, либо где-нибудь в деревне, за сотни верст слышно?..
Он смущенно поправил ремень и чистосердечно признался:
— Нет, непонятно еще... Только у нас скоро будут объяснять, заниматься, значит, по радио. И я тоже записался.
— Заинтересовало?
— Дюже интересно. Обязательно отпишу в деревню ребятам, штоб собрали в складчину денег и достали из городу... Уж очень расчудесная штука-то.
Из раструба неслись бодрые звуки буденновского марша.
Я так же осторожно, чтобы не мешать слушателям, отошел от группы красноармейцев и направился в зрительный зал, где в это время происходила конференция ячеек Осоавиахима дивизии.
А.Кр—ский.
1) Настольный теннис.