(О нашем радиовещании.)
Мы поставили себе задачей выяснить мнения различных слоев населения о радио и радиовещании. Для этого мы сперва было обратились лично к некоторым гражданам с просьбой высказать свое мнение о нашем радиовещании, но ответные взгляды и слова заставили нас быстро отказаться от этой мысли и перейти к более безопасному собиранию отзывов о радиовещании в нашей прессе.
Единственный безопасный для нас ответ дал некий угрюмый гражданин. На наш вопрос о том, что он может сказать о нашем радиовещании, он сперва растерянно посмотрел на нас, потом, собравшись с мыслями, долго и искренно смеялся. Мы так и не поняли, что он хотел сказать.
Несколько других, лично нами собранных отзывов ввиду их неудобопечатаемости мы привести не можем. Поэтому приходим к уже напечатанным мнениям.
— Что тут произошло?
— Замерзшего подобрали.
— В пьяном виде, должно быть, замерз?
— Ничего подобного. Совершенно трезвый был человек. Заснул и замерз.
— Чудеса. Заснуть на улице, да еще при таком морозе!
— Никаких тут чудес нету. Человек радиодоклад слушал, ну и заснул.
("Крокодил").
— Что за чорт. Мороз небольшой, а птицы дохнут?
— Так тут же станция Совторгслужащих на волне 450 метров циркуляры передает, — ну птица и не выдерживает.
("Крокодил".)
— Несмотря на установление Наркомпочтелем часов молчания, "Радиопередача" категорически отказывается их ввести. Это сближает "Радиопередачу" со Львом Толстым. Он тоже заявил: "Не могу молчать".
Одна из наших радиостанция 11 раз передавала лекцию о бешенстве. Думаем — на этом можно остановиться. Радиолюбители взбешены полностью.
("Вечерняя Москва".)
— Что слышно?
— Ничего не слышно.
— А что ж ты слушаешь?
— А даром я за аппарат деньги платил?
("Лапоть".)
—А вы по радио заграницу своим приемником ловите?
— О, да! Вот послушайте: сейчас перерыв из Лондона слышен.
("Смехач".)