Мечта московских радиолюбителей наконец, осуществилась. Установлены часы молчания.
Но что дали нам первые часы? Принесло ли пользу это хорошее начинание? Надо отметить, что пользы от этого мы получили, пожалуй, слишком мало. Как только смолк голос диктора и не был выключен еще ток, питающий местные передатчики, как сотни ручек завертелись и «эфир завыл» на все лады. Стоило только настроиться на какую-нибудь станцию, как откуда-то раздавался вой приемника, этот вой «наезжал» на станцию, и прием был сорван. Можно было бы это отнести на счет слишком большого количества приемников, работающих одновременно. Отчасти это, конечно, так, но, с другой стороны, мы имеем часто неуменье или даже просто нежелание работать с приемником. Это было бы хотя отчасти простительно, если бы речь шла только о нижней части радиовещательного диапазона, т. е. о волнах короче 600 метров, где станции сильно скучены и где генерация приемника всегда проявляется более сильно, но свистеть и портить прием на длинных волнах, на каком-нибудь Кенигсвустергаузене или Стамбуле, более чем непростительно.
Радиолюбителям надо проявить максимум гражданской сознательности для того, чтобы часы молчания были, действительно, вечерами слушания дальних станций, а не вечерами упражнений «кто кого пересвистит».
Радиолюбители! Члены ОДР! Учитесь не только строить приемники, но и умело обращаться с ними.
Слышимость дальних станций за последнее время улучшилась. Во всяком случае в конце декабря и в первой части января было много дней с хорошим, а иногда и отличным приемом. Досаждали иногда атмосферные разряды, но в поздние часы все же атмосфера очищалась, и прием слабых испанских, французских и северо-африканских станций был удовлетворителен. Из испанских попрежнему громче всех слышны Барселона (344,8) и Мадрид (435), который покинул свою старую волну 375 метров, заняв прежнюю волну Севильи. Громко бывал слышен Брюссель (508,5).
Из африканских станций особенной громкостью отличался Алжир (353), часто очень прилично слышимый. Особенно громко он был слышен 5 января. Его заключительный марш в восточном стиле, так напоминающий всякому любителю о старом знакомом — Стамбуле, положительно «гремел». Даже прием Казабланки (306,4) в последние дни осуществлялся неоднократно.
Насчет английских станций надо сказать особо. Все эти Дублины и Бурнемауты, до последнего времени почти незаметные, теперь принимаются почти регулярно, а иногда (особенно Бурнемаут (326,1) довольно громко. Громко и регулярно слышны мелкие шведские станции.
В последние дни производились опыты дневного приема дальних станций. Как и следовало ожидать, громче других были приняты мощные длинноволновые станции: Кенигсвустергаузен, Лахти, Мотала, Калунборг, Варшава и советская станция Вытегра (ОС1). Из станций на волнах более коротких были приняты Глейвиц, Бреслау, Прага и Гельсингфорс. Интересно то, что нормальная громкость приема дальних станций текущей зимой наступает очень поздно, часто не раньше 22—23 часов, прошедшей же зимой, слышимость дальних станций часто была нормальна уже к 19—20 часам. Да и осенью 1928 года удавалось принимать такие станции, как Тулузу (391) часам к 20 — уже вполне нормально. Это обстоятельство довольно резко отразилось на приеме дальних союзных станций, так как они часто рано кончают работу, когда слышимость еще не наладилась. Когда же наступает хорошая слышимость, то работают многочисленные заграничные станции, создающие целые «пучки» свистов, чему еще много помогают гармоники мощных московских станций. Лишь после 24 часов становится возможным принимать некоторые «скрытые» станции. Так, например, на волне 400 метров обнаружены сразу две испанских станции — Бильбао и Кадиц, слегка мешающие друг другу.
На-днях должен заработать мощный передатчик Эйфелевой башни, пока же на Эйфелевой башне ведет опыты военная станция, называющая себя: «Иси ле пост милитэр де ля тур д'Эйфель». Слышен у нас этот передатчик хорошо, волна — 1500 метров.
В союзном эфире новостей крупного характера не видно. «Хрипящий» Сталин однажды был слышен вполне удовлетворительно по чистоте. Была ли то случайно чистая работа или он исправился — не удалось выяснить. Н.-Новгород был слышен хуже обыкновенного. Громко и чисто работает 10-киловаттный Баку, на волне 1 280 метров. Вологда передает с «хрипом» на волне 344, вместо положенной ей 353 метра. Московская станция совторгслужащих во время своих пробных передач шахматных партий работает на волне 492 метра, а называет 485.
Из интересных заграничных передач, принятых за последние дни, надо отметить передачу «Евгения Онегина» из Стокгольма через все шведские станции, у нас слышимые хорошо. В тот же вечер (4 января) Бреслау производил опыты трансляции разных станций. Объявил о том, что будет транслироваться Ленинград, но потом оказалось, что тот уже кончил работу. Радиостанция в Мюнхене давала до поздней ночи передачу граммофонной музыки через адаптер фирмы «Лоренц», перемежая граммофон с пробами трансляции коротковолновых американских станций: Питсбуга (63) и Шенектеди. Хорошей передаче адаптера «Лоренц», надо отдать должное, но трансляцию Америки нельзя признать особо чистой.
Граммофон по радио постепенно входит в широкий обиход как заграницей, так и на некоторых наших станциях, часто поражая слух чистотой воспроизведения звука.
Многие радиолюбители были поражены путаницей, происходящей в эфире во второй половине января. Проект урегулирования длин волн в Западной Европе, известный под названием «Брюссельского плана», начал проводиться в жизнь. Целью этого проекта является «разгрузка» эфира путем урегулирования длины волн мощных станций и группировки менее мощных, имеющих местное значение на общих волнах.
К настоящему времени часть станций перешла на новые волны, а часть еще работает на старых. Некоторые станции еще «ищут» по эфиру свою волну.
Мы не будем указывать полного списка новых волн европейских радиостанций, но дадим лишь волны наиболее популярных у нас станций.
Надо указать, что этот список является лишь ориентировочным, так как еще не все станции перешли на новое место.
| Волна | Станция | Страна |
| 229 | Мальма, Гельсингборг | Швеция |
| 263,16 | Кельн | Германия |
| 280,4 | Кенигсберг | Германия |
| 320,2 | Бреслау | Германия |
| 326,4 | Глейвиц | Германия |
| 339,8 | Копенгаген | Дания |
| 343,2 | Прага | Чехословакия |
| 361,9 | Лейпциг | Германия |
| 382,7 | Тулуза | Франция |
| 391,6 | Гамбург | Германия |
| 416,1 | Каттовицы | Польша |
| 421,7 | Франкфурт | Германия |
| 432,3 | Брно | Чехословакия |
| 438 | Стокгольм | Швеция |
| 462,2 | Лангенберг | Германия |
| 475,4 | Берлин | Германия |
| 482,3 | Давентри мал. | Англия |
| 519,9 | Вена | Австрия |
| 528,2 | Рига | Латвия |
| 536,4 | Мюнхен | Германия |
| 554,5 | Будапешт | Венгрия |
| 1415 | Варшава | Польша |
Есть очень много способов для того, чтобы определить ту или иную станцию, но мы даем здесь наиболее характерные признаки для определения слышимых обычно у нас станций:
Кенигсвустергаузен: «Ахтунг Штетин унд Кенигсвустергаузен» — обычно так начинается передача, иногда «Ахтунг Глейвиц» или Кельн, но это не часто. В перерывах «Ахтунг Берлин» и часто тикание метронома. Заканчивается гимном и словами «Фергэссэн зи битте нихт ирэ атенна цу эрдэи, вир вюншен инэн айнэ гутэ нахт» (не забудьте заземлить ваши антенны, желаем вам покойной ночи).
Стамбул передает на трех языках. Начинает так: «Алло. Алло. Стамбул Радиотелефони, алло. Алло иси радио-Стамбул, алло, алло хир радио Стамбул». Между номерами редкие удары на подобие метронома или какого-либо ударного инструмента. В конце играется гимн и слова на французском языке: «Нотр программ э дежа фини, бон суар мэдам, бон суар мэсье, нублиз па де метр вотр антенн а ля терр (передача закончена. До свиданья дамы, господа, не забудьте заземлить ваши антенны). Эта же фраза повторяется по-немецки.
Лахти начинает свою передачу словами: «Ивак, ивак, радио Хельсинки». В перерывах — «радио Хельсинки». Передача ведется на финском языке.
Девентри начинает так: «Лондон энд Дэвинтри коллинг» или, кроме этого, дает позывные 5ХХ («файф экс, экс»). Между номерами дается название станции. По окончании играет гимн, и затем «гуд найт (или «бай») эвэри боди, гуд найт».
Моталла или Стокгольм начинают одним куплетом из песни и затем: «Халло, халло Стокгольмс радио», или Стокгольмс-Моталла. В перерывах дается название станции — «Стокгольмс-радио».
Калунборг и Копенгаген: «Хэр Копэнгаунс радиофонн стэшон бэрлгэленц ок. Халундборг эльва гундрэша гальмэр эмэта», — произносится перед началом, между номерами: «Хэр Копенгаунс Калундборг радио», и в конце, в час ночи по московскому времени — бой часов (12 ударов), перед началом боя — куранты.
Варшава начинает словами: «Алло, алло, Польски Радио Варшава». Между номерами: «Радио-Варшава» и заканчивается передача национальным гимном. После 11 часов передача на французском языке.
Гамбург обычно перечисляет станции, которые его транслируют (так же как и другие станции этой группы). Между номерами — удары гонга. В час ночи — поверка времени. Чаще всего конец бывает таким: «Мэйнэ зэр фэрэрэрте дамен унд хэрэн дамит ист унзэрэс тагэспрограмм бээндэт (уважамые дамы и господа, на этом наша сегодняшняя программа заканчивается). После этого пожелание покойной ночи.
Кенигсберг: «Ахтунг Кенигсберг унд Данциг». В перерывах или тиканье метронома или куранты (редкие звонки).
Лейпциг: «Ахтунг Лейпциг унд Дрезден». Остальное так же, как и у других немецких передатчиков.
Бреслау и Глейвиц: «Ахтунг Бреслау унд Глейвиц». Конец такой же как и у Берлина, иногда с изменением, например: «Мэйнэ дамэн унд хэрэн ди шлезишэ зэндэрн Бреслау унд Глейвиц нюшен инэн айнэ гутэ нахт».
Каттовицы передают на польском и французском языках. В первом случае начинается так: «Алло, алло, польски радио Катовицы», и во втором: «Алло, алло, иси пост радиофоник дэ Катовиц». На польском языке говорит женщина, на французском — мужчина.
Будапешт начинает: «Алло, алло, радио-Будапешт». В перерывах — «Радио-Будапешт», и перезвон курантов, по девять ударов с небольшими промежутками.
Вена. В начале дается зуммером точка и два тире (буква «В»), затем начинается передача: «Алло, алло, хир радио Вин». Между номерами слова начала или просто: «Радио-Вин» с тиканьем метронома. Передача ведется на немецком языке, поэтому конец похож на Берлин.
Прага: «Алло, алло, радио-журналь Праха». Чешский язык похож на русский, поэтому определить станцию не трудно. В перерывах она дает просто — «Радио-Праха». Конец таков: «Алло, Радио-журналь—Праха закинчил свою программу. Заслухачам нашим и заграничным добру ночь. Добру ночь».
А. Л.