Началось это давно. У многих с тех пор мачты подгнили и свалились, у многих вся радиовпечатлительность выветрилась. Началось на заре... да, на заре радиолюбительства. Когда не было ни двенадцати, ни семирублевых телефонов, а шло самоснабжение от телефонных автоматов. Это было... дайте вспомнить... в 1924 году.
Задумал мой приятель приемник собрать. Да не какой-нибудь, а ламповый. Все скопом мы его отговаривали — не помогло. Задумал, и баста.
Что тогда было? Да ничего не было. Кусочек кристалла и то доставали с трудом. Даже «радиолина» только в мечтах была.
Ну, он, разумеется, прежде всего на Смоленском рынке телефон приобрел. Это, говорит, всему делу основа. Телефон был добротный. Магнитище — страсть. Одним словом, от старинного Беллевского аппарата.
А дальше, известно, ящик нужен. Тут, как раз, приспела пора, когда все ящиками торговали. Ничего больше нет, а ящики, какого хочешь сорта. Присматривался, приценивался, и в 1925 году ящик-таки купил.
— Ну, — говорит мой приятель, — теперь уже приемник будет на славу. Кой-кто из знакомых начал заходить. Все ждут, когда заговорит ящичек. А он молчит. Да и как не молчать, когда нутра нет. А нутро разве за два года соорудишь?
Как-то вечерком приходит мой приятель рад-радешенек. Дроболитейный завод, говорит, заработал. Постоянные конденсаторы будут готовить. Хоть и не понял я, почему ружейная промышленность на радио перешла, однако, рад был за него.
В... 1926 — да, в двадцать шестом году, конденсаторы были куплены. Ну, а что касается всего остального, то не сразу же и Москва строилась. Радиопромышленности нашей время-то на раскачку нужно? Нужно. Что стоит годик обождать. Сколько лет не было радио, и ждали. А то пошло — вынь да положь...
Зато через годик — в двадцать седьмом — мой приятель притащил как-то вечерком на показ две микро-лампы. Блестели они почище серебра. А к лампам, само собою, для накала батарейку Мосэлемента. Разумеется — вот заработала промышленность — того и гляди, что в этом году приемник можно закончить. Не терпелось. Взяли мы проводнички от элементов, приложили к ножкам лампы — горит. Чуть не в пляс пустился мой приятель. И не думал он, сколько беды вот эта самая батарейка с лампочками принесет. Ну, однако, забегать вперед не буду. По порядку нужно. Одним словом, как говорят, соблюдай хронологию...
Пришел двадцать восьмой. Только всего за полгода удалось добыть переменный конденсатор, а еще через полгодика — потенциометр. А гнездочек, контактиков, по случаю, целую корзину закупил. Работает во всю радиопроизводство. Хоть и весь израсходовался, но приемник-таки собрал. Но лучше было бы, чтобы еще десяток лет он не кончал бы этой сборки.
Повернули ручку — не горят лампочки. Вынули их, ножками в элементы — не горят. — Батарея вышла, — говорит приятель. Как же это, — замечаю, — не ходила, а вышла. — А так, — говорит — иной бездельник день-деньской вверх пузом лежит, а пить-есть просит. Так вот и Мосэлементы эти самые — не работают, а жрут.
Денег одолжили, купили еще три мосэлементовских паразитика. Горят, наконец, лампочки, а не греют — толку-то от света их никакого. Не работает приемник.
Взялся за голову приятель: — Эмиссия, — говорит, — потеряна. Это значит — миссию свою совершили — и на покой. Как же это, думаю: не работали лампочки, а миссию закончили — опять паразитизм. И только хотел было я урезонивать приятеля, чтобы он обождал еще годиков пять, когда полняком заработают тресты сильного, а не слабого, тока, когда и в элементах ток будет сильнее держаться, когда лампочки будут гореть...
Как вдруг схватил мой друг сверлышко, да к ящику. Сверлит, да гнезда и контакты вставляет. Вставляет и приговаривает: — Нет у радиопромышленности контакта с радиолюбителем, хоть она и выпустила пять миллионов контактов. Вот ввинчу все эти контакты — авось, контакт и с радиолюбителем будет. Ввинчу два миллиона гнездочек и буду в них высиживать трестовскую продукцию...
Смотрю я, — и страх берет за человека: до чего терпелив был, а сорвался. Чтобы ему погодить, когда Трест выпустит в следующие годы два миллиона хороших элементов, а еще через год столько же греющих лампочек, а еще через год...
Ведь терпят же другие, терпят и ждут. Вот, например, что пишут «Известия ВЦИК»: — «Радио перед наступающим радиосезоном:
«В новом сезоне перспективы радиоснабжения никак нельзя считать радужными... Наиболее важный участок производства — выпуск радиодеталей мрачен по своим перспективам. Предположено к выпуску пять миллионов контактов, два миллиона телефонных гнезд и т. д. На выпуск частей для сборки приемников надежд мало...»
Пишут хоть и мрачно, но спокойно, не нервничая, зная, что все равно будет так, как трестовская нога захочет.
И только радиолюбителям не терпится. Волнуются, пишут в газеты. А к чему? Хронология нужна. Против нее не попрешь. Ну, зачем, в примеру, в воронежских газетах В. Бурлянд пишет:
«Если вы подойдете к радиолюбителю, у которого почти собран новый приемник, с наивным вопросом: «Давно ли собираете?» предупреждаем, что за ответ мы не ручаемся. Бывали случаи, когда такой вопрос принимался за насмешку и в вас летела... прошлогодняя сухая батарея. В лучшем случае — вам ответят. «Вот, если достану через месяц потенциометр, то будет ровно год...» Громкоговорящие установки молчат из-за отсутствия батарей или ламп... Уж очень слаба стала генерация у ламп. Горят, но эффекта никакого: светит, но не греет. Когда же, его, трест, огреют?..»
Эх, молодежь, молодежь! Что бы обождать пять, десять лет. И в батареях будет ток, и в трестах толк. Тут хронология нужна...
Старик.