А. Реллиг.
Радио всколыхнуло всю нашу жизнь, потрясло её до основания.
В глухих темных деревнях, живущих своей особенной жизнью, по раз навсегда заведенному порядку, куда вести из далекого и всегда загадочного центра доходят лишь случайно, — радио явилось откровением, чудом, в которое и хочется и вместе с тем боязно поверить.
Действительно, для отдаленных мест, где и о телеграфе имеют весьма смутное представление, возможность передачи по воздуху без проволоки является чем-то вроде колдовства и бесовского навождения.
Но зато, когда население этих сел и деревень, аулов и кишлаков, самоедских чумов и кочевых кибиток убеждается в том, что никакого колдовства тут нет — радио становится наилучшим агитатором и революционизирующим фактором среди широких масс населения.
На необъятной территории Советского Союза сел и деревень десятки и сотни тысяч, и каждый день то одна, то другая приобщаются к жизни центра при помощи радио.
Приведем парочку-другую сценок из жизни таких деревень.
Сцена первая. Действие происходит в с. Воронцовке, в Армении. Установил молодой и энергичный парень Семен Томилин радиоприемник, самый простой и дешевый. Трудно представить себе, каких лишений и трудов ему это стоило. Много бессонных ночей напролет ловит он звуки: ничего, кроме точек и тире Морзе. Но вот однажды ему удалось поймать Тифлисскую радиовещательную станцию. И с этого дня крестьяне Воронцовки стали ежедневно собираться слушать радио.
Старики молокане долго не хотели верить и боялись подойти к трубке, говорили: «врет человек, как можно говорить по воздуху. Не сатана ли здесь». Но любопытство превозмогло. Один, наиболее смелый, приблизился и надел наушники. Сначала на лице его испуг, недоумение, которое быстро сменилось широкой и радостной улыбкой — он услышал пение.
И теперь каждый вечер приходят к Томилину старцы послушать радиопередачу. Недоверие их сменилось верой. Таким образом, они приобщились к культурной жизни города.
Сцена вторая переносит нас на Черниговщину в село Моровское.
Когда Окрполитпросвет прислал в местную избу-читальню громкоговорительную установку и когда начали ставить мачты, то крестьяне с усмешкой говорили: «Врут это все. Поставят граммофон и будет он играть...» Но когда услышали радиопередачу, подробно все осмотрели, ощупали и увидели, что это не граммофон, то поверили и постановили послать благодарность центру за заботы о просвещении деревни.
Сцена третья происходит на Гомельщине, в селе Брохлове, Климовской волости. Привезли туда радиоприемник. Когда радио громко заговорило и стали со станции им. Коминтерна передавать доклад о продуктивности коровы, об ее кормлении и уходе за ней и когда после доклада услышали концерт, то все пришли в восторг. Теперь регулярно слушают радиопередачи.
Сцена четвертая. Экономия сахарозавода имени Карла Либкнехта, Курской губернии.
В казармы завода приехала радиопередвижка Льговского Уотдела союза сельхозлесрабочих и, когда раздались первые звуки радиопередачи, то старики отнеслись к этому с недоверием и заподозрили, что в ящике граммофон спрятан. Но после первого номера концерта весть о чуде разнеслась по всему заводу. Помещение наполнилось до отказу. По окончании передачи посыпались просьбы о том, чтобы задержать радиопередвижку в совхозе на несколько дней. Согласие было дано, и об этом широко оповестили население окрестных сел и деревень; крестьяне стали массами приходить слушать радиопередачи. И все говорили о том, что необходимо устроить громкоговорящую установку и у них.
Сцена пятая, происходит в Самарской губ. и уезде в селе Воскресенском. Когда там был установлен громкоговоритель, то крестьяне решили, что это граммофон, в котором где-то внутри спрятаны пластинки. Чтобы убедиться, что это именно так, они послали в город делегатку-крестьянку Прасковью Кокореву.
Поехала Прасковья в Самару, прибыла на радиостанцию и объяснила цель своего приезда. Ее ласково приняли, объяснили и дали ей возможность все осмотреть, а вечером повели ее в студию и предложили обратиться с речью по радио к односельчанам. Она согласилась и вот что она им сказала:
— «Товарищи, граждане, крестьяне села Воскресенки. Это я, Прасковья Кокорева, говорю вам из Самары. Вот видите, здесь нет никакого обмана. Это не граммофон, а настоящая радия.
А теперь скажу моему сыну. Ты, смотри, скотину прибери, да корму ей задай, я приеду только завтра. Затем до свидания».
Приведенные факты вырваны из сотен. Их много. Чуть ли не в каждой деревне, в каждом селе повторяется то же самое: сначала неверие, которое затем сменяется радостью, гордостью и благодарностью к Советской власти, которая так много делает для просвещения масс.