«Вы величайший революционер в естествознании» — писал Уотсон Дарвину. К этим словам можно с полным правом прибавить — не только в естествознании, но и в науке вообще.
В чем же заслуга Дарвина, что о нем говорить так можно? В том, что он дал всем отраслям науки руководящую идею, и эта идея есть эволюционное учение. Попробуем в нижеследующих строках об'яснить сущность эволюционного учения?
Если мы бросим взгляд на живую природу, или, как говорят ученые, на органический мир, то нас поразит крайнее разнообразие его форм. Но под этим, бросающимся в глаза разнообразием скрывается большое сходство, говорящее о каком-то единстве всего живого. Установлено, что тела всех живых существ (организмов) состоят из мельчайших частичек «клеточек», при чем материал, из которого построены клетки — «протоплазма» и «ядро» одинаковы у всех организмов; далее, различные органы у самых разнообразных организмов, несмотря на бросающееся в глаза различие, имеют одинаковое строение (напр., крылья птиц и передние конечности четвероногих, листья дуба и игла хвойных раст. и т. д.). Имеются также «переходные» формы, как бы соединяющие различные группы организмов: так, «хвойные» являются связующим звеном между, так называемыми «цветковыми» и «бесцветковыми» растениями, «однопроходные» животные — между млекопитающими и гадами и т. п. А если мы обратим внимание на зародышей животных, то обнаружим поразительную вещь: зародыши таких, непохожих друг на друга, животных, как например: млекопитающие и рыбы, птицы и пресмыкающие, на известных ступенях своего развития почти совершенно не отличимы друг от друга... Всякое сходство наводит на мысль о родстве, т.-е., другими словами — о происхождении от общего корня, и, обращаясь к органическому миру, невольно задаешь себе вопрос: не являются ли все животные родственными друг другу в самом тесном смысле этого слова, т.-е. не произошли ли они от общего прародительского корня? И эта мысль находит себе поддержку еще вот с какой стороны: в недрах земли очень часто находят остатки животных и растений, когда-то живших на нашей планете, и эти ископаемые организмы, чем более древние, тем более непохожи на ныне живущих, и, как правило, тем более просты; если составить из них ряд, начиная с самых древних, кончая самими позднейшими, то получится картина развития живого мира; органические формы незаметно переходят друг в друга: весь мир живых существ кажется, если можно употребить такое сравнение, единым развивающимся многоветвистым деревом... И понятно, что в умах наиболее выдающихся людей давно уже зародилась мысль о действительном единстве всего живого, о развитии органического мира, другими словами — зародилась идея эволюции.
Но, с другой стороны, окружающая действительность говорила, что, так называемое «виды» животных и растений остаются неизменными; слоны всегда остаются слонами, кроты — кротами, береза — березой, репейник — репейником, а ясно, что идея развития, «эволюции», органического мира требует как раз изменения «видов», т.-е. коренных изменений организмов, а не тех мелких, которые встречаются в любой животной или растительной породе и которая не мешает организмам оставаться самим собой... Таким образом, идея эволюции, хотя и зародилась в отдельных умах довольно давно, но была лишь простым предположением, не опиравшимся на фактические доказательства.
В 1809 году французский ученый Ламарк в своей знаменитой книге «Философия Зоологии» попробовал дать доказательства в пользу эволюционного учения; он рассуждал так: внешние условия жизни организмов меняются, а эти изменения влияют на образ жизни, на привычки организмов, заставляя их делать различное употребление своих органов, что, ведет, в свою очередь, к коренному изменению строения тела, так как органы, которые употреблялись много, становились более развитыми и совершенными, а употребляющиеся мало, слабели, недоразвивались, или совсем уничтожались. Следующие примеры хорошо поясняют мысль Ламарка: коротконогие птицы, принужденные жить в болотистых местах, должны были обратиться в длинноногих, благодаря усиленному упражнению ног при вытаскивании их из тины, жираффа — африканское животное — приобрела свою непомерно длинную шею в силу внешних условий, необходимости вытягивать шею, чтобы доставать листья с деревьев, а глаза животных, живущих в темноте (крот, протей), вследствие неупотребления — совсем или почти совсем исчезли. У растений Ламарк не допускал сознания и воли, а, следовательно, и упражнения органов, источником их изменчивости он считал влияние среды, в которой живет тот или иной растительный организм. Но учение Ламарка какого либо влияния на науку того времени не имело, оно прошло почти совершенно незамеченным.
Корабль «Бигль», на котором Дарвин совершил свое знаменитое кругосветное путешествие
В 1830 г. во Французской Академии Наук был знаменитый спор между Жоффруа Сент-Илером, защитником идеи эволюции, и Кювье, противником ее, спор, закончившийся не в пользу эволюционного учения.
И вот, чего не удалось сделать ни Ламарку, ни Ж. Сент-Илеру, ни кому-либо другому, удалось сделать Дарвину.
Чарльз Дарвин родился 12 февраля 1809 г. в Шрусбери. В школе Дарвин, по его словам, не научился ничему. Шестнадцати лет он поступает в Эдинбургский университет на медицинский факультет, а через два года переходит в знаменитый Кэмбриджский университет на богословский факультет. Здесь его серьезно заинтересовало лишь «Естественное богословие» знаменитого Пейли, а из профессоров оказали влияние трое: Генсло — ботаник, Сэджвик — геолог и Юэл — астроном. Время, проведенное им в Кэмбридже, Дарвин хотя и считает самым веселым в жизни, но почти потерянным. Настоящим же университетом для него было пятилетнее (1831—1836 г.г.) кругосветное путешествие на корабле «Бигль». «Это было моим вторым рождением». «Всем, что я сделал в науке, я обязан путешествию на «Бигле», — так отзывается сам Дарвин об этом путешествии. Особенно поразили Дарвина в этом путешествии следующие факты: постепенная смена животного и растительного мира по берегу Южной Америки, сходство между ныне живущими и позднейшими ископаемыми животными южно-американского материка, а также поразительные черты сходства и различия животных на островах Галапагосского архипелага, как между собою, так и с животными соседнего материка. Эти и другие факты показали Дарвину, что, оставаясь на точке зрения неизменности органического мира, очень и очень многого нельзя об'яснить. Наоборот, все становится понятным, если допустить общность происхождения всех живых существ,
Но какие причины заставляли организмы изменяться? Об'яснение Ланарка не могло удовлетворить Дарвина. Он ищет другое, более правильное об'яснение и находит...
Всякий внимательный наблюдатель заметит в органическом мире удивительное совершенство: организмы замечательно приспособлены к среде, в которой живут, и отдельные части тела (органы) поразительно приспособлены к совершаемой ими работе. Откуда в живой природе это совершенство, эта удивительная гармония? И Дарвин отвечает на это: совершенство органического мира есть результат его эволюции (развития). Прежде говорили, что виды животных и растений потому совершенны, что они созданы такими и остаются неизменными. Дарвин блестяще показывает, что виды могут изменяться. Он обращает внимание на то, что до него, обычно, не привлекало ученых, именно — на прирученных животных, которых человек разводит для своей пользы или удовольствия. Посмотрите на, так называемых домашних голубей, какое поразительное разнообразие!.. И все же все эти, столь отличающиеся друг от друга, голуби выведены человеком из одного и того же дикого голубя. Как же это достигнуто человеком? Оказывается сравнительно просто: — все живые существа подвержены изменчивости, пусть небольшой; действительно, даже детеныши одного помета не бывают похожи друг на друга, как две капли воды, у каждого оранизма в строении тела есть нечто свое, личное, индивидуальное, а известно, что в живой природе есть и другой закон, закон наследственности, по которому признаки родителей передаются детям. И вот человек брал животных с такими особенностями строения их тела, какие ему нравились или были нужны, скрещивая такие особи и получал желаемое потомство; те же особи, в которых нужные признаки выражены были слабо, истреблялись человеком. И производя такой отбор, человек получал, в конце концов, желаемую органическую форму. Тоже самое применял человек и в разведении нужных ему пород растений: и здесь, все, что не соответствовало желаниям и требованиям человека, истреблялось, а оставалось только желательное...
Значит, виды животных и растений могут изменяться... Человек, при помощи отбора, создает новые органические формы, материал в данной работе ему дает изменчивость организмов, а наследственность дает возможность закреплять и накоплять этот материал. Дарвин от домашних животных и культурных растений переходит к природе и ставит вопрос, не существует ли и в природе отбора? На первый взгляд это кажется странным: ведь в случае с домашними животными и культурными растениями отбор направляется сознательной волей человека, а кто же отбирает в природе, чья воля действует там? Но Дарвин блестяще докавывает, что в природе есть отбор, направляющий развитие органического мира, отбор, в результате которого организмы и становятся такими совершенными. Дарвин назвал этот существующий в природе отбор естественным отбором в отличие от искусственного отбора, применяемого человеком.
Для доказательства этой своей мысли Дарвин развертывает грандиозную картину борьбы в живой природе, борьбы за жизнь, вызванной перенаселением. Действительно, организмов рождается во много, много раз больше, чем их может выжить. Вот примеры, которые пояснят это: всем известно растение «одуванчик». Допустим, что один экземпляр такого растения принес за лето сто семян и все эти семяна дали всходы, на следующий год каждый из сотни новых одуванчиков принесет опять сто семян, которые опять все уцелеют и так далее. Что же тогда получится? Не трудно вычислить, что десятое поколение одного одуванчика покроет всю землю. Или вот еще пример: если бы все семена одного лесного растения — кукушкиных слезок — прорастали, то уже третье поколение (одного только растения!) покрыло бы всю землю.
Изменения жука-оленерога.
Это верно по отношению к животным: возьмем для примера рыб, мечущих тысячи и сотни тысяч икринок, если-бы из каждой икринки выходила рыбка и выживала, то очень скоро моря представляли бы сплошную массу рыбы... Какой отсюда можно сделать вывод? Только один: громадное число жизней гибнет, не успев развиться, на каждый выживающий организм приходятся миллионы погибших. Между организмами идет отчаянная борьба за свет, за воздух, за воду, за пищу, одним словом — борьба за существование. Два растительных семени, упавших рядом, уже начнут бороться, одно у другого будет отнимать и воду и свет... То же самое и со взрослыми растениями, с травами и деревьями: между ними идет отчаянная борьба за жизнь; также и в животном мире царит эта борьба за существование. Итак, немногие организмы выживают, а громадное количество гибнет. Что же помогает этим немногим счастливым избранникам уцелеть? Да самая ничтожная черта в их организации, которая сделает их более способными к жизни в данных условиях... Например, в случае с семенами это может быть и более тонкая кора, которая ускорит прорастание, а может и наоборот: более толстая, которая предохранит от дурных влияний погоды; в случае со взрослыми растениями — более мощные корни, более широкие листья, а у животных более быстрые ноги, более зоркие глаза, более крепкие мускулы и т. п.
А может ли это быть? Конечно, вспомним сказанное выше: организмы подвержены изменчивости. Взгляните на рис. и вам станет ясно, как разнообразны бывают организмы одной и той же породы. А ведь может же случиться, что из тысячи случаев изменчивости, хотя бы один окажется полезным организму в его борьбе за существование... А особь, обладающая хоть малейшим преимуществом в борьбе за существование, будет иметь больше шансов выжить (уцелеть) и дать потомство. В силу же закона наследственности за потомками укрепятся эти полезные черты в строении тела. Организмы, не имеющие таких полезных в борьбе за существование черт, или, как еще говорят — признаков, будут постепенно гибнуть из-за конкуренции более приспособленных. Таким образом, и в природе совершается отбор, отбор стихийный, бессознательный, в силу которого остаются только наиболее приспособленные для жизни в данных условиях организмы. А ведь условия жизни меняются, и с течением времени полезными могут оказаться иные особенности в строении живых существ, а благодаря непрестанно действующему отбору получится новая органическая форма и т. д.... Следовательно, благодаря изменчивости организмов, наследственности и естественному отбору получаются новые формы животных и растений, другими словами — органически мир развивается, эволюционизирует и при том становится совершеннее, так как все «несовершенные», т.-е. недостаточно приспособленные к условиям жизни организмы гибнут в результате естественного отбора. Вот как просто об'ясняется Дарвином удивительное совершенство организмов, гармония в живой природе: организмы не могут не быть совершенными, ибо, повторяем, в силу естественного отбора все несовершенные организмы просто гибнут. Естественным отбором великолепно об'ясняется и богатое разнообразие органического мира: чем более разнообразны живые существа, тем меньше конкуренции между ними, выживают наиболее непохожие друг на друга организмы, так как различие в строении связано с различием в образе жизни, а раз так, то такие существа не будут помехой друг другу в жизненной борьбе.
Об одной стороне совершенства органического мира стоит сказать два слова, так как здесь особенно хорошо иллюстрируется действие естественного отбора, мы имеем ввиду явление «мимикрии» или «покровительственной окраски». Действительно, в полярных странах, где большую часть года лежит снег, животные обычно имеют белую окраску, многие бабочки похожи на листья растений, гусеницы обычно окрашены в зеленый цвет, подстать с цветом листвы, на которой живут, рыбы, живущие среди коралловых зарослей, имеют разноцветную окраску, подобны самим коралловым зарослям и т. п. Откуда такая гармония? опять благодаря действию естественного отбора: организмы, сливающиеся по своей окраске с окружающей средой, имели больше шансов уцелеть и дать потомство; если это были хищники, то они скорее могли подкрасться к своей добыче и пожрать ее, так как не были заметны на фоне окружающей местности, а если это были не хищные животные, а такие, которые сами могли стать добычей хищников, то они имели больше шансов остаться незамеченными своими врагами и уцелеть.
Развитие оленьих рогов в прошлом и настоящем.
Итак, вот как гениально доказал Дарвин факт развития органического мира и так ясно и просто об'яснил, считавшееся раньше необ'яснимым, удивительное совершенство живых существ!
Эта стройная теория сложилась в общих чертах в уме Дарвина уже в первые годы по возвращении из кругосветного путешествия на «Бигле». Но он не обнародовал ее тогда, он решил еще больше продумать ее, проверить и на это ушло несколько лет. В 1844 году он изложил свои взгляды в письменном виде, но опять таки не опубликовал, а продолжал размышлять, делать опыты, взвешивал все за и против и так дело продолжалось до 1858 года. О теории Дарвина в это время знали лишь его ближайшие друзья. Но вот случилось одно обстоятельство, заставившее Дарвина опубликовать, наконец, свои взгляды — именно в 1858 г. знакомый Дарвина, Альфред Рэссель Уоллэс прислал ему письмо, в котором излагал свои взгляды на органический мир, которые почти совершенно совпадали с дарвиновыми, и просил доложить об этом английским ученым. Дарвин хотел сделать это, не говоря о том, что сам он еще раньше Уоллэса пришел к подобным же выводам. Но друзья Дарвина — геолог Лайэлл и ботаник Гукер уговорили его сделать в Линеевском Обществе (одно из научных обществ в Англии) доклад одновременно как о взглядах Уоллэса, так и своих собственных. Это и было сделано 1-го июля 1858 года. Мир, наконец, узнал о гениальной теории Дарвина! В следующем 1859 году Дарвин выпустил свою знаменитую книгу «О происхождении видов путем естественного подбора», в которой было подробно изложено его учение. Книга целиком разошлась в один день...
Появление книги Дарвина было подобно грому с безоблачного неба... И не удивительно. — Ведь в ней давалось ясное, простое и логически неотразимое доказательство развития органического мира и гениально об'яснялось совершенство живых существ... Правда, многие (реакционное духовенство в первую очередь) косо посмотрели на это, почти со всех сторон на Дарвина посыпались нападки, появились протесты, но... истина всегда побеждает: с каждым годом число сторонников эволюционного учения росло и в семидесятых годах уже почти каждый ученый, оставаясь на строго научной почве, не мог смотреть на живую природу иначе, как с точки зрения эволюционного учения.
Вскоре идея эволюции, так блестяще обоснованная Дарвиным, стала применяться не только к животным и растениям. Так, в 1863 г. известный английский ученый Гексли применил ее к человеку. Вот как, приблизительно, рассуждал Гексли: раз мы, после об'яснений Дарвина, принимаем постепенное развитие растительного и животного мира, то должны сделать и еще один необходимый шаг, именно, — ведь человек по строению и деятельности своего тела есть не что иное, как животное, следовательно, он, подобно всем животным породам, должен был развиваться из какой-то иной, непохожей на него, породы, другими словами, человек должен был произойти от животных. Таким образом, благодаря учению Дарвина, получился более правильный взгляд на человека, на его положение в органическом мире; человек перестал быть каким-то особым существом, отличным от всех других, стало ясно, что и он есть продукт эволюции органического мира. В 1871 г. и сам Дарвин выпустил книгу под заглавием: — «Происхождение человека».
Скелеты человекоподобных обезьян и человека.
Больше того, идея эволюции вышла и за пределы биологии, науки о жизни. Так на наш земной шар наука смотрит уже с точки зрения эволюционного учения: и Земля подвергалась и подвергается развитию; когда-то она вышла из недр Солнца или первичной туманности, была сначала огненно-жидкой, постепенно остывала, покрылась твердой корой и дошла до такого состояния, когда на ней стало возможным появление жизни, и далее продолжала изменяться и будет изменяться и впредь. Да и все другие мировые тела — Солнце, звезды, планеты подвержены эволюции: из туманностей, громадных скоплений разреженных газов, путем сгущения составляющего их вещества, образуются звезды, которые затем, в продолжение безчисленного количества лет подвергаются изменениям, переходам от одного состояния к другому; от звезд, одной из которых является наше Солнце, происходят планеты, подобные нашей Земле, которые проделывают свой цикл развития... А в последнее время идея эволюции прилагается и к материи (веществу); как думают теперь ученые, и элементы, из которых состоит вещество Вселенной, подвержены эволюции1).
В последнее время в науке появились другие об'яснения развития органического мира (новые теории эволюции), дополняющие учение Дарвина. Самой интересной из них является, так называемая «теория мутаций» голландского ученого Гуго Де-Фриза. Согласно наблюдениям этого ученого, изменения в живой природе происходят не постепенно, а как бы скачками: тот или иной вид животных и растений после продолжительного периода покоя внезапно дает новые формы, являющиеся вполне устойчивыми; в органическом мире происходят по временам своего рода настоящие революции: в организмах, повидимому, в течение долгого времени происходят незаметные изменения, которые и проявляют себя разом — «революционно», в виде создания новой органической формы. В ближайших номерах мы посвятим разбору как теории мутаций так и другим новым эволюционным теориям специальную статью.
Всю свою жизнь Дарвин посвятил науке. В своем тихом уединенном провинциальном уголке, в Дауне, где он безвыездно жил с 1842 года, Дарвин неутомимо работал на научном поприще. Кроме указанных книг, Дарвин написал еще целый ряд других. Умер Дарвин 19-го апреля 1882 г. и похоронен в Вестминистерском Аббатстве (где похоронены величайшие люди Англии), рядом с могилой другого величайшего ученого Ньютона.
1) Почти одновременно, идея развития была применена и в науке об обществе. Это было сделано великими учителями рабочего класса — Марксом и Энгельсом.