"Смена", №13, сентябрь 1924 год, стр. 20-22
В школах фабзавуча Москвы в среднем 50% комсомольцев. В отдельных отраслях промышленности и отдельных школах процент комсомольцев повышается до 80 и даже 90%, т.-е. в некоторых школах почти все ученики комсомольцы. Естественно возникает вопрос: чувствуется ли влияние комсомольцев в школах фабзавуча, отличаются ли чем нибудь комсомольцы от остальной массы. Приходится отметить, что влияние комсомольцев довольно слабо (за исключением некоторых школ). В большинстве школ комсомольцы по отношению к школе мало чем отличаются от остальных ребят. Лишь изредка отдельные комсомольцы "затевают бузу" по тому или иному вопросу, уж очень больному для фабзайцев, как, например, сокращение учебного плана или устранение неподходящего заведующего или преподавателя. Такие случаи инициативы ребят бывают, но дело ограничивается большой частью тем, что, добившись своего (а добиться этого сравнительно нетрудно), комсомольцы успокаиваются надолго, и школьная жизнь течет по-прежнему без их участия и влияния.
В большинстве школ даже в таких "конфликтах" не проявляется самодеятельность и инициатива комсомольцев. Наоборот, наиболее активные и сознательные из них занимаются общественной работой вне школы, а в школьных делах не принимают участия, отрываясь от школы даже в ущерб своим занятиям. Нагрузка их всякого рода обязанностями так велика, что работать в школе для них немыслимо. Рядовые же комсомольцы занимаются в общем не хуже и не лучше рядовых фабзайцев и, помимо выполнения школьных заданий, никаких отношений со школой не имеют.
ВЫКИНУЛИ БЫЛО комсомольские организации лозунг: "комсомолец — примерный ученик", но он не имел успеха, точно так же как и другие подобные лозунги: "комсомолец не пьет, не ругается", "не курящий комсомолец — пример".
Очевидно, дело не в подобных заповедях, а в чем-то другом.
— Как, — скажут некоторые, — ты против того, что комсомольцы должны быть примерными учениками. Ты против того, чтобы комсомольцы на собственном, живом примере показали, как надо относиться к своим обязанностям в нашем советском государстве. Если комсомольцы не будут примерными учениками, примерными рабочими, кто же тогда поверит их агитации и т. д. и т. д.
Мы говорим, прежде всего, о том, что сколько ни пиши инструкций, "правил внутреннего распорядка" в школе — все равно комсомолец будет, как и все остальные, отлынивать от работы и стекла бить и так далее. Почему? Да потому, что он в таком возрасте находится, когда глупости сам бог велел делать, а во-вторых, школа фабзавуча пока еще так плохо организована: преподаватели преподают сухо, не знают производства, в мастерских не хватает оборудования и т. д., что лучшие, наиболее энергичные, активные и бойкие ребята ясно видят все недостатки преподавания, не хотят выполнять глупой работы и быть "примерными дураками".
Например, в одной московской школе фабзавуча преподаватель заставил ребят читать доклад "об имени существительном". Во многих школах ФЗУ ребят заставляют делать сотнями и тысячами какую-нибудь деталь: гайки, втулки и т. п. Неужели комсомолец, как примерный ученик, должен безропотно все это проделывать и думать, что эти недостатки кто-то исправит, а его дело — учиться и выполнять приказания учителей и инструкторов. Из такого комсомольца не коммунист выйдет, а чиновник.
Настоящий комсомолец должен начать борьбу с такими явлениями, хотя бы это отразилось на его успехах, а не ждать, что кто-то эти недостатки исправит.
"Комсомолец — примерный ученик" — неправильный лозунг, так как совершенно не говорит, что сами комсомольцы в первую очередь должны строить школу, бороться с ее недостатками, об'единять в этой борьбе вокруг себя беспартийную молодежь. Это неправильный лозунг еще и потому, что комсомолец не может интересоваться прежде всего своими личными успехами в занятиях, не может тратить свои силы на то, чтобы самому добиться личного успеха, забыв о товарищах.
В школах ФЗУ очень часты случаи, когда фабзаяц не занимается потому, что работает по вечерам и ночью, чтобы поддержать семью (например, по проводке электричества) и так устает, что на уроках спит. Понятно, что такой парень посылает "примерного ученика" к черту. Дело комсомольца в этом случае помочь такому фабзайцу, даже если бы эта помощь отразилась на его собственных успехах, а не заниматься проповедью:
— Вот смотри, как я хорошо работаю.
Таким образом, примерный комсомолец должен думать сначала о других, а потом о себе, а не наоборот, хотя бы его успехи при этом страдали. Примерный комсомолец должен отличаться от других фабзайцев не тем, что он примерный ученик, а тем, что он везде и всегда учится коммунизму — в том числе и в фабзавуче. А лозунг: "комсомолец — примерный ученик" воспитывает не коммунистов, а карьеристов.
НО ЧТО ЗНАЧИТ — учиться коммунизму в фабзавуче.
Быть может, комсомольцы должны внимательнее, чем беспартийные относиться к урокам обществоведения. Безусловно, обществоведение очень важно для комсомольца, но, ведь, нельзя ограничиваться одними коммунистическими брошюрами и книжками. Ясно, что этого мало, и коммунистическое воспитание одним обществоведением не ограничивается.
Что еще делать комсомольцам, если они в фабзавуче хотят учиться коммунизму и этим отличаться от беспартийных ребят. Остается один ответ: комсомольцы должны учиться на практике строить свою школу, бороться с ее недостатками, бороться за то, чтобы фабзавуч действительно готовил сознательных рабочих, рабочих-коммунистов.
В этой борьбе комсомольцы должны учиться организовывать и об'единять остальных фабзайцев: тогда, выйдя из школы, они сумеют организовать и об'единять рабочих.
Но, ведь, есть заведующие, инструктора, преподаватели, которым платят за то, чтобы они руководили и управляли школой. Зачем комсомольцам лезть не в свое дело и своими действиями срывать работу администрации.
Первый грех фабзавуча в настоящее время состоит именно в том, что почти вся школьная жизнь строится не фабзайцами, а заведующими, инструкторами, преподавателями. Сами ребята не умеют и не учатся организовывать свою школу — они лишь пользуются тем, что для них создают другие. Такие фабзайцы, в будущем, выйдя из школы, будут относиться к заводу, предприятию не как хозяева, а как наемники, которым в сущности все равно, как и чем живет предприятие — лишь бы им было хорошо.
В школе фабзавуча ребятам задания преподносят сверху, сами они не разбираются, почему их учат тому, а не другому, так а не этак — отсюда отношение к занятиям, как к повинности.
Их мнения о преподавателях не спрашивают, а между тем некоторые преподаватели не на месте и фабзайцы много о них могли бы сказать. Преподаватели и заведующие держатся очень часто, как начальство, требуя повиновения и дисциплины. Им принадлежит право судить об успехах ученика, их оценка имеет большое значение при определении разряда фабзайца. От этого получается и материальная зависимость фабзайца от заведующего школой или преподавателя, голос которого имеет вес в педагогическом совете. Есть школы, где на этой почве развивается подхалимство учеников, заискивание их перед администрацией и т. д.
Комсомольцы в фабзавуче должны задать себе вопрос: нормально ли такое положение, когда ребята не понимают, зачем им нужно учиться и смотрят на учебу, как на обузу.
Нормально ли, что заведующие и преподаватели приказывают, а ученики должны им беспрекословно повиноваться.
Коммунистическое воспитание или какое-либо другое получают фабзайцы, когда они заискивают перед администрацией, чтобы повысить разряд.
Правильно ли то, что фабзайцам нет дела друг до друга, и за свои успехи или неудачи в занятиях фабзаяц отвечает только перед преподавателем.
Выйдут ли сознательные рабочие из фабзайца, если школа строится без всякого участия, — исключительно заботами завшколой, инструкторов и педагогов.
Таких вопросов можно поставить много: например, вопрос о дисциплине, который кое-где стоит достаточно остро. Фабзайцы относятся небрежно к занятиям очень часто потому, что школьная учеба слишком суха, не связана с практикой, преподаватели не заинтересованы в деле и т. д. и т. д.
Кто должен устранить эти недостатки?
Надеяться на заведующего нельзя, потому что, даже при хорошем заведующем, дело будет итти плохо, если сами ученики не заинтересованы в школе.
Опять таки инициатива должна принадлежать комсомольцам, как наиболее сознательной части молодежи.
Производственное обучение очень часто поставлено слабо, ведется без плана, без программы, превращается в эксплоатацию ребят. Обычно делами учебной мастерской вершит заведующий ею или инструктор, а ученики лишь выполняют их задания.
Комсомольцы должны поработать и здесь, помня, что ученики фабзавуча через 2—3 года должны будут участвовать в производственных совещаниях, работать в завкомах и т. д., что надо приучать их сознательно относиться к производству уже в то время, когда они находятся в школе.
Комсомольцы в фабзавуче должны понять, что без участия ребят можно построить более или менее показательную внешне школу (с хорошим помещением, оборудованием и т.д.), но сознательных рабочих такая школа выпускать не будет. На комсомольцев, если они только настоящие, а не бумажные комсомольцы, ложится тяжесть вовлечения всех фабзайцев в строительные школы. Если комсомольцы за это возьмутся, они на практике своей школы, своей борьбы и работы научатся быть коммунистами, а школы фабзавуча действительно будут выпускать сознательных рабочих.
ИТАК, КОМСОМОЛЬЦЫ в фабзавуче будут действительно учиться коммунизму, если они поведут работу по строительству своей школы и втягиванию всех учеников в школьную жизнь и работу. Примерным комсомольцем будет, следовательно, тот, кто более настойчиво, самоотверженно, умело будет работать в этой области.
Примерный комсомолец в школе фабзавуча — первый строитель школы, первый борец за нее.
Но за что бороться? Чего добиваться?
Ясно, что бороться нужно за то, чтобы школа выпускала не исполнителей, а людей, способных проявить собственную инициативу, умеющих самостоятельно организовывать свою работу и работу своих товарищей. Будущая работа фабзайца потребует от него умения работать не из-под палки, а сознательно, проявляя собственную инициативу. В каждой работе он должен будет нести ответственность перед товарищами и уметь втягивать в порученную ему работу остальную массу. Короче говоря — каждый фабзаяц будет общественным работником, и к этой работе он должен привыкнуть еще в школе. Следовательно, школа фабзавуча должна быть построена, как организация, в которой равными правами пользуются ученики, учителя, инструктора и администрация.
Первая задача: вовлечение всех фабзайцев в строительство школы, начиная с предметных комиссий и кончая учебной мастерской. Второй задачей комсомольцев является установление связи между школой и предприятием и жизнью вообще.
В настоящее время школа фабзавуча часто находится, по выражению одного рабочего — участника суда над школой фабзавуча в Замоскворецком трам. парке — "за кирпичной стеной" от рабочих.
В школе что-то делают, чему-то учат, а рабочие очень редко знают, что там творится; от этого получается непонимание задач школы фабзавуча, недоверчивое и насмешливое отношение к ученикам. В свою очередь фабзайцы иногда даже не ходят на рабочие собрания.
Комсомольцы должны сблизить школу с рабочими завода и их организациями. Комсомольцы должны отстаивать взгляд, что фабзайцы учатся не для вузов, не для карьеры, а для работы в своем предприятии и коммунистического строительства, а потому должны участвовать в жизни и борьбе рабочих, еще будучи в школе.
Как ведется классная работа фабзавуча. Вырабатываются краткосрочные планы работы по каждому предмету на один—два месяца. Преподаватель в соответствии с этим планом ведет свою работу, об'ясняет, спрашивает, раз'ясняет, а ученики должны раз'ясненное запомить и выполнить ряд работ.
В предметных комиссиях формально фабзайцы имеют своих представителей, но делать им там в настоящее время почти нечего, так как они прежде всего не понимают, о чем преподаватели говорят. Это вполне понятно: педагоги для краткости употребляют иностранные слова, научные термины, в которых фабзайцы абсолютно ничего не понимают. На этот счет появилась даже каррикатура в "Молодом Ленинце". Получается нелепое положение: ученик три-четыре года работает над вопросами не им поставленными, которыми он часто не интересуется, так как они никакого отношения к его работе и жизни не имеют. Планы педагогов остаются неизвестными фабзайцам (формальное представительство в предметных комиссиях в счет не идет), на уроках же они очень редко об'ясняют ребятам для чего нужна та или иная работа. Фабзаяц не знает, чем он будет заниматься завтра, послезавтра. В результате, можно сказать, что наших учеников тащат к знанию задом наперед.
Более нелепой организации, не приучающей работать, а отталкивающей от работы — не придумать.
Такая постановка дела ведет к тому, что ребята превращаются в людей, умеющих работать только из под палки и по указке других.
Как же изменить это положение?
Прежде всего необходимо добиться введения Дальтон-плана. Распространяться о том, что эта за штука, мы здесь не будем, так как об этом много писали в "Молодом Ленинце". Нужно отметить только то, что Дальтон-план дает возможивсть каждому работать, а не только сидеть и хлопать ушами в классе. Помимо этого Дальтон-план (при свободном расписании) позволяет ребятам распределять свое время и силы, об'единяться в группы с товарищами для выполнения какой-нибудь работы, проявлять собственную инициативу в занятиях любимым предметом и т. д. Поэтому комсомольцы в фабзавуче должны добиваться введения Дальтон-плана, так как он способствует воспитанию рабочего, умеющего распорядиться своим и чужим временем и организовать свою работу.
Школьная работа при Дальтон-плане разбивается на отдельные задания, которые записываются на бумаге и раздаются всем ученикам. Комсомольцы должны добиться того, чтобы преподаватель не у себя дома а в классе намечал план следующего задания совместно с учениками. Это необходимо сделать, если мы хотим, чтобы ученики сознательно относились к делу, а не тащились за педагогами. Замечания, предложения, поправки учеников и обсуждение плана работы должны быть приняты во внимание. Комсомольцам необходимо втянуть в обсуждение плана работы побольше ребят и поддержать дельные мысли. При такой постановке дела каждый будет сознавать, что он делает и отношение к работе будет иное.
Очень хорошо будет, если фабзайцы сами выдвинут те вопросы, которые они хотели бы разрешить.