Чрезвычайно серьезное принципіальное возраженіе противъ реформы принадлежащее кн. А. Г. Щербатову напечатано въ № 81 Спб. Вѣдомостей подъ заглавіемъ:
Вполнѣ признавая все значеніе и пользу, принесенную Россіи сближеніемъ ея съ западно-европейской культурой, невозможно, съ другой стороны, не признать за Россіей самостоятельной жизни. Знакомство съ ея исторіей убѣдительно докажетъ, что развитіе ея основывается на совершенно самостоятельныхъ началахъ, что къ выбору того или другаго направленія въ томъ или другомъ вопросѣ Русскій народъ приступалъ вполнѣ сознательно или изученіемъ положенія дѣла въ другихъ странахъ, или почерпая указанія изъ тяжело и горько оплачиваемаго опыта. Вопросъ о томъ, есть-ли Россія государство азіятское или европейское, не можетъ быть разрѣшенъ отвѣтомъ въ ту или другую сторону, такъ какъ Россія и то и другое вмѣстѣ, или ни то, ни другое — она есть государство міровое. Усваивая себѣ все, что она считаетъ полезнымъ и нужнымъ для своего развитія изъ разныхъ частей свѣта, оно въ основѣ своей исторической жизни имѣетъ начала религіозныя и національныя, которыя, не смотря на всѣ кажущіяся измѣненія его внѣшняго строя, сохраняютъ ему его самобытность. Временами русскій жизненный строй испытывалъ болѣе или менѣе сильное измѣненіе подъ вліяніемъ увлеченія примѣромъ иныхъ культуръ, но по истеченіи нѣкотораго срока народное самознаніе всегда брало вверхъ и сохраняло только необходимое, отбрасывая все напускное и ложное.
Этимъ путемъ развивалась народная жизнь Россіи и въ вопросахъ государственнаго строя, и въ вопросахъ военной организаціи. Давно-ли общественное мнѣніе такъ увлекалось западно-европейскимъ государственнымъ строемъ, что считало необходимымъ во всемъ слѣпо подчиняться указаніямъ западно-европейской культуры и вотъ уже примѣрно десять лѣтъ, какъ положено твердое начало новому направленiю. Отрекшись отъ этого поклоненія, въ ясномъ сознаніи своего могущества, Россія вызвала даже въ иностранцахъ недоумѣніе — дѣйствительно-ли ихъ учрежденія составляютъ послѣднее слово совершенства и не слѣдуетъ-ли имъ поучиться у болѣе молодого Русскаго народа?
Та эволюція, которая произошла въ народномъ самосознаніи въ вопросахъ политическихъ, теперь должна коснуться вопросовъ экономическихъ и финансовыхъ. То безотчетное увлеченіе иностраннымъ, которому общественное мнѣніе въ Россіи предавалось относительно передвиженія паромъ и металлической валюты, должно въ скоромъ времени прекратиться подъ вліянiемъ отрезвляющихъ отчетовъ дѣйствительности. Въ недальнемъ будущемъ то, что намъ казалось цѣлью, явится простымъ средствомъ, то, что мы считали существенно необходимымъ, явится намъ условнымъ способомъ выполненія извѣстныхъ задачъ въ зависимости отъ данныхъ условій народной жизни.
Если и сейчасъ еще распространено мнѣніе, что постройка желѣзныхъ дорогъ и введеніе металлической валюты суть источники безусловныхъ благъ, какъ и при какихъ обстоятельствахъ они бы ни осуществлялись, то, съ другой стороны, уже начинаетъ проникать въ общественное мнѣніе сознаніе, что хотя они и необходимы въ принципѣ, но въ каждомъ частномъ случаѣ слѣдуетъ всесторонне обсудить ихъ примѣненіе, смотря на нихъ не какъ на конечную цѣль, а какъ на средство къ достиженію извѣстныхъ результатовъ. Если раньше существовало только одно мнѣніе, что необходимо строить желѣзныя дороги, во что бы то ни стало установить въ Россіи металлическую валюту, не смотря ни на какія жертвы, то теперь все болѣе и болѣе распространяется мнѣніе, что и въ томъ и въ другомъ случаѣ слѣдуетъ дѣйствовать осмотрительно и сперва сдѣлать подсчетъ въ каждомъ единичномъ случаѣ: покроютъ ли ожидаемыя выгоды приносимыя жертвы.
И вотъ, приступая къ обсужденію вопроса о денежномъ обращеніи, слѣдуетъ для большинства стать на совершенно новую точку зрѣнія и, разсматривая бумажныя и металлическія деньги лишь какъ средство упорядоченія торговыхъ сношеній, постараться выяснить ихъ положеніе и значеніе во внутреннихъ и во внѣшнихъ сношеніяхъ.
Ни одинъ финансистъ, ни экономистъ не будетъ отрицать, что значеніе денегъ присваивается извѣстному металлу или знаку только въ силу законодательнаго распоряженія отдѣльныхъ или нѣсколькихъ странъ. Если бы золото перестало быть признаннымъ отдѣльными государствами матеріаломъ для чеканки денежныхъ знаковъ, оно лишилось бы всякой устойчивости въ цѣнѣ и самая цѣнность его значительно упала бы, какъ въ виду сокращенія требованія, такъ и въ виду потери престижа, присваиваемаго ему силой закона. Обращая вниманіе на значеніе золота при существующихъ условіяхъ, какъ матеріала для мѣновыхъ знаковъ, слѣдуетъ признать, что это значеніе ему присвоено въ виду слѣдующихъ соображеній: во первыхъ, по ограниченности его количества и по трудности его добыванія, оно является однимъ изъ наиболѣе цѣнныхъ ископаемыхъ и потому по труду, на него затраченному, представляетъ такую цѣнность, которая является условіемъ, при маломъ размѣрѣ денежной единицы, возможности оплаты значительнаго количества товаровъ; тѣ же условія его добыванія создаютъ ему извѣстную устойчивость въ количествѣ и въ цѣнности, которыя впрочемъ еще болѣе упрочиваются признаніемъ его главною основой денежнаго обращенія. Наконецъ физическія и химическія свойства золота, выражающіяся его способностью къ храненію и удобствомъ для чеканки, тоже суть причины отдачи ему предпочтенія, какъ матеріалу для денежнаго знака. Но признавая, что по своимъ свойствамъ золото наиболѣе пригодно для міроваго денежнаго обращенія, нельзя не указать на ошибочность мнѣній, въ особенности развившихся въ послѣднее время и признающихъ въ своемъ увлеченіи относительныя качества золота за абсолютныя и считающимъ «золото» и «имущество» равносильными выраженіями. Пригодность золота служить мѣновымъ знакомъ должна быть признана за нимъ только въ виду его большей пригодности, чѣмъ какого-либо другаго матеріала для этой цѣли, но эта пригодность только условная. Главнымъ качествомъ въ денежномъ знакѣ должна быть признана устойчивость его цѣнности, благодаря чему цѣнность товаровъ, имъ опредѣляемая, измѣнялась бы только отъ условій ихъ производства и потребленія, но никакъ не отъ колебаній самаго денежнаго знака. Какъ опредѣлитель цѣнности, денежный знакъ играетъ въ экономическомъ строѣ ту же роль, какъ термометръ въ метеорологіи. И денежный знакъ съ неустойчивою цѣнностью былъ бы такъ же неудобенъ, какъ и термометръ неправильно показывающій температуру, по причинѣ плохаго своего устройства. И вотъ въ этомъ отношеніи золото, какъ матеріалъ для мѣноваго знака, далеко небезукоризненно. Цѣнность его колеблется подъ вліяніемъ большаго или меньшего его производства, большаго или меньшаго употребленія его для предметовъ роскоши и общаго пользованія, и большаго или меньшаго извлеченія его изъ обращенія для составленія денежныхъ запасовъ. Со времени франко-германской войны повышеніе цѣнности золота особенно было вызвано какъ переходомъ многихъ странъ къ исключительно золотой валютѣ, увеличенными требованіями на денежные знаки, вслѣдствіе необыкновеннаго роста торговыхъ сношеній, такъ и извлеченіемъ изъ обращенія громадныхъ количествъ золота для составленiя военныхъ и размѣнныхъ фондовъ.
Трудами современныхъ статистиковъ выяснено, что одной изъ главныхъ причинъ пониженія цѣнъ на предметы потребленія является не только пониженіе ихъ собственной цѣнности, но и вздорожаніе самаго главнаго мѣноваго знака — золота.
Не менѣе серьезной ошибкой въ оцѣнкѣ золота въ качествѣ денежнаго знака слѣдуетъ считать признаніе его имуществомъ. Ошибка эта проистекаетъ изъ того обстоятельства, что способность золота, какъ денежнаго знака, обмѣниваться на предметы потребленія отожествляется со способностью удовлетворять потребности въ этомъ потребленіи. Вникая же въ суть дѣла, оказывается, что собственно золото не можетъ удовлетворить никакой насущной потребности человѣчества и что въ дѣлѣ пріобрѣтенія предметовъ потребленія оно черпаетъ эту способность собственно не изъ своего имущества, а изъ присвоеннаго ему законодательствомъ отдѣльныхъ странъ значенія мѣнового знака, и такую же способность при признаніи ихъ закономъ имѣютъ и другіе металлы, какъ-то: мѣдь и серебро, а въ предѣлахъ отдѣльныхъ государствъ и кредитныя бумажки. Доказательствомъ, что золото собственно не имущество, можетъ служить и то обстоятельство, что для отдѣльныхъ странъ полученіе его даже безвозмездно не послужило къ обогащенію; такъ послѣ франко-германской войны уплата Франціей пяти милліардовъ золотомъ послужила къ обогащенію Франціи и къ обѣднѣнію Германіи. Въ первой, вслѣдствіе отлива знаковъ денежнаго обращенія и послѣдовательнаго вздорожанія оставшагося количества, испытано было удешевленіе всего жизненнаго строя и стоимости производства, послѣдствіемъ чего явился усиленный вывозъ за границу; въ Германіи же соотвѣтственно цѣнность всего жизненнаго строя повысилась, стоимость производства возросла и невыгодно подѣйствовала на экспортъ и торговый балансъ. Примѣръ этотъ подтверждаетъ мнѣніе нѣкоторыхъ финансистовъ, что чрезмѣрное привлеченіе металлической валюты въ страну вредно отзывается на ея производительности. Наконецъ всего нагляднѣе представится значеніе золота, если имѣть въ виду положеніе Россіи и Англіи въ случаѣ войны и возможности непріятелю вполнѣ ихъ блокировать. Англія со своими громадными денежными средствами будетъ доведена блокадой до полнаго истощенія, нужды и голода; Россія же со своими обезцѣненными денежными знаками не испытаетъ отъ того особенныхъ неудобствъ и будетъ жить своей нормальной жизнью.
Золото не только не имущество, но увеличеніе количества его, имѣющагося въ обращеніи, вредно отзывается на внутреннемъ производствѣ отдѣльныхъ странъ, измѣняя цѣнность самаго денежнаго знака, неравномѣрно распредѣляя это измѣненіе между различными классами населенія, поощряя перепроизводство товаровъ, на которые не имѣется требованія, и вообще внося въ имущественныя и торговыя отношенія неустройство и вызывая въ будущемъ экономическіе кризисы.
Такимъ образомъ, слѣдуетъ признать, что установленіемъ въ странѣ металлической валюты и достигается, можетъ-быть, фиксація курса, но фиксація только весьма относительная и только касающаяся сношеній внѣшнихъ, но не цѣнъ внутреннихъ, въ виду тѣхъ соображеній, что самый опредѣлитель цѣнностей — золото — не есть денежный знакъ постоянный. Для Россіи же фиксація курса означаетъ подчиненіе экономическаго строя страны всѣмъ колебаніямъ и невзгодамъ, которыя испытываютъ Западная Европа и Соединенные Штаты подъ вліяніемъ различныхъ политическихъ и экономическихъ усложненій, отъ которыхъ, въ виду ея государственной самобытности и экономической самостоятельности, она могла бы быть вполнѣ избавлена.
Несомнѣнно, на общественное мнѣніе производитъ сильное впечатлѣніе приравненіе бумажнаго обращенія къ разстроенному курсу и металлическаго обращенія — къ благоустроенному. Но внечатлѣніе это создается только поверхностнымъ отношеніемъ къ дѣлу. Развѣ не безразлично, отчего и въ чемъ выразились измѣненія цѣнностей: въ томъ-ли, что курсъ русскаго рубля упалъ съ 3 франковъ за рубль на 2 франка, или въ томъ, что товаръ, стоившій прежде рубль, теперь стоитъ полтора, или въ томъ, что имущество, съ котораго прежде получалось дохода 3 рубля, теперь даетъ 2 рубля? На самомъ же дѣлѣ, во многихъ случаяхъ, если доискаться причинъ измѣненія цѣнности, во всѣхъ означенныхъ трехъ случаяхъ причина получится одна, и та же, а именно: колебаніе въ цѣнности міроваго денежнаго знака, т. е. золота. Между тѣмъ, общественное мнѣніе въ первомъ случаѣ обвиняетъ безпорядочность часто ничѣмъ неповиннаго русскаго кредитнаго рубля; во второмъ и въ третьемъ случаѣ полученное измѣненіе приписывается измѣненію условій экономическихъ.
Въ виду того соображенія, что значеніе всякаго денежнаго знака основывается на опредѣленіи таковаго законодательствомъ, наличность бумажныхъ или металлическихъ денежныхъ знаковъ не есть ни условіе, ни признакъ разстроеннаго курса. Причины разстройства курса лежатъ глубже и являются результатомъ разстройства экономическаго положенія страны, каковое можетъ быть какъ при бумажномъ обращеніи, такъ и при металлическомъ. Примѣромъ полнаго финансоваго разстройства при металлическомъ обращеніи является Турецкая имперія; примѣромъ стремленія къ металлическому обращенію и постоянныхъ колебаній между бумажнымъ и металлическимъ обращеніемъ является Италія, наконецъ — безусловнаго бумажнаго обращенія: Аргентинская республика. Всѣ названныя три государства являются примѣрами разстроееныхъ фінансовъ при различныхъ видахъ денежной валюты.
Въ общихъ чертахъ положеніе финансовъ государственныхъ очень схоже съ положеніемъ финансовымъ отдѣльныхъ лицъ, при условіи считать кредитную валюту за безпроцентные товарные векселя на срокъ. И въ томъ и въ другомъ случаѣ финансовое положеніе опредѣляется какъ денежною наличностью, такъ и имѣющимся въ оборотѣ имуществомъ, пассивомъ и кредитомъ обязательствъ. Государство съ правильнымъ торговымъ балансомъ и правильною финансовою системой можетъ выпускать бумажныя деньги безъ колебаній курса, если только выпущенное количество обезпечено въ заграничныхъ сношеніяхъ экспортомъ, а относительно внутреннихъ его обязательствъ — поступленіемь въ счетъ казначейства обязательныхъ платежей и необходимостью опредѣленнаго количества денежныхъ знаковъ для торговыхъ оборотовъ.
Точно также и частное лицо можетъ свободно выдавать обязательства въ видѣ безпроцентныхъ векселей подъ имѣющійся товаръ и въ размѣрѣ своего торговаго оборота. Затѣмъ, принимая годъ за окончательный срокъ подведенія счетовъ, хотя могутъ быть и другіе сроки, балансъ какъ государственный, такъ и частнаго лица подводится или въ выгоду ихъ или безъ измѣненія положенія, или съ убыткомъ. Недочетъ въ государственномъ балансѣ можетъ быть покрытъ или займомъ, или увеличеніемъ обложенія и учетомъ ожидаемаго превышенія поступленія надъ расходами, или же, наконецъ, выпускомъ кредитныхъ денегъ безъ соотвѣтствія съ возможностью обезпеченія по нимъ уплатъ.
Разстройство финансовой системы государственной какъ и частнаго лица, всегда имѣетъ причиной расходъ сверхъ средствъ и недостаточное вниманіе къ развитію источниковъ доходовъ. Когда оба эти условія существуютъ одновременно, наступаетъ разстройство финансовъ, недочеты по которому покрываются усиленнымъ обложеніемъ, займами и, за истощеніемъ того и другого, выпускомъ кредитныхъ денегъ въ большемъ количествѣ, чѣмъ какое можетъ быть оплачено. Но если усиленное обложеніе, займы и бумажныя деньги являются послѣдствіемъ разстроенныхъ финансовъ, то все-таки нельзя наличность этихъ признаковъ отожествлять безусловно съ неудовлетворительнымъ положеніемъ финансовъ. Усиленное обложеніе и государственные долги свойственны теперь всѣмъ государствамъ, даже такимъ богатымъ, какъ Англія и Франція. Бумажныя деньги, не покрытыя металлическимъ фондомъ, были временно выпускаемы Франціей и Америкой, хотя и то и другое государство имѣло полную возможность произвесть весьма выгодный заемъ. Съ другой стороны въ Турціи, гдѣ худшіе финансы въ мірѣ, существуетъ металлическое обращеніе. И такъ вполнѣ ошибочно считаютъ ту или другую систему денежнаго обращенія причиной или безусловнымъ признакомъ неудовлетворительнаго финансоваго строя. Не бумажныя деньги предосудительны, а способъ ими пользованія; точно также какъ и металлическая валюта неправильно использованная можетъ служить государству во вредъ и не есть безусловное благо.
Итакъ, признавъ что бумажныя деньги не суть безусловный признакъ разстроенныхъ финансовъ — не болѣе во всякомъ случаѣ, чѣмъ государственные долги и усиленное обложеніе, можно перейдти къ слѣдующему вопросу, какая имѣется обыкновенно въ виду цѣль при переходѣ отъ бумажныхъ денегъ къ металлической валютѣ. Въ большинствѣ случаевъ указывается на необходимость фиксаціи курса, т. е. установленія постояннаго отношенія между валютой міровою и національною. Но, въ виду указанныхъ выше колебаній золотой валюты, собственно фиксація курса является результатомъ весьма сомнительнымъ и относительнымъ. Дѣйствительно въ отношеніяхъ, напримѣръ, между Россіей и Западной Европой фиксація выразится въ томъ, что рубль будетъ имѣть постоянную цѣнность въ три франка, или въ два шиллинга, но за то внутри Россіи рубль потеряетъ свою самостоятельность и будетъ подверженъ всѣмъ тѣмъ колебаніямъ, которыя испытываетъ золотая единица отъ измѣненія ея собственной цѣнности. Тѣ колебанія цѣнности золотой монеты, которыя до сихъ поръ испытывались только въ вывозной торговлѣ, съ фиксаціей курса будутъ перенесены и на всю внутреннюю торговлю Pocciи, на весь экономическій строй и ихъ испытаютъ въ концѣ концовъ и тѣ Русскіе, которые до сихъ поръ всего больше жаловались на неустойчивость русскаго курса — въ недоборахъ и недочетахъ въ доходахъ со своего имущества.
Самая конечная цѣль фиксаціи курса — привлеченіе въ Россію иностранныхъ капиталовъ для эксплуатаціи ея богатствъ, по результатамъ своимъ весьма сомнительна. Вопросъ далеко не рѣшенный, а тамъ, гдѣ и рѣшенный, то отрицательно, насколько выгодна для самой страны эксплуатація ея богатствъ иностранными капиталистами? Допуская даже, что привлеченіе иностранныхъ капиталовъ выгодно отразилось бы обогащеніемъ казны и отдѣльныхъ лицъ, слѣдуетъ имѣть въ виду, что государства, какъ и отдѣльные люди, сильны и богаты не деньгами и имуществомъ только, а тоже и нравственными качествами населенія. Подчиненіе массы населенія въ отдѣльныхъ мѣстностяхъ иностранному капиталу никогда въ пользу ему не шло. Милліарды рупій, вложенныхъ Англіей въ Индію, только послужили къ обѣднѣнію Индіи и порабощенію интересовъ ея населенія интересамъ англійскихъ кредиторовъ. Точно также нельзя указать хотя бы одинъ случай, гдѣ бы иностранное предпріятіе обогатило населеніе какой-либо мѣстности Россіи.
Въ отношеніяхъ торговомъ и промышленномъ выгоднѣе менѣе быстрое развитіе, но основанное не на иностранныхъ капиталахъ, а на сбереженіяхъ, получаемыхъ отъ развитія народнаго труда.
Если займы для государствъ бываютъ иногда необходимы, то предпочительнѣе внутренніе; если же внѣшніе, то не иначе, какъ государственные, съ тѣмъ, чтобы распоряженіе полученными деньгами оставалось въ рукахъ своихъ, а не иностранцевъ. Но какъ ни смотрѣть на дѣло, внѣшніе займы всегда являются наиболѣе слабою стороной всякаго финансоваго положенія, и стремленіе къ упорядоченію его должно быть направлено къ сокращенію ихъ или къ обращенію внѣшнихъ займовъ во внутренніе. Вопросъ о государственномъ кредитѣ не въ зависимости отъ той или другой валюты, такъ какъ это условіе всегда можно обойти займами металлическими; примѣръ странъ съ правильнымъ финансовымъ строемъ, какъ Англія и Франція, доказываетъ, что основа финансоваго благоустройства: экономическое благоустройство, правильный международный торговый балансъ и уравновѣшенный государственный бюджетъ и отсутствіе внѣшнихъ займовъ. При этихъ условіяхъ безразлично, какая бы ни была валюта.
Но стремясь къ упорядоченію своего финансоваго положенія, пускай Россія не забываетъ своихъ высокихъ историческихъ задачъ, своей народной самобытности. Сильная не богатствами денежными, а силой нравственною, пускай и въ будущемъ Россія, учась у иностранцевъ всему полезному, основываетъ свое могущество на постепенномъ развитіи своей національности. Не сомнѣваясь ни минуты въ томъ, что русская народность справится съ какимъ угодно наплывомъ иностранцевъ, необходимо все-таки сознательно относиться къ таковому и признать, что наплывъ ихъ нежелателенъ и не только не принесетъ пользы, но послужитъ во вредъ правильному развитію русскаго жизненнаго строя.