«Новое Время», печатая эту статью, сопроводило ее слѣдующимъ возраженіемъ:
Сегодня мы печатаемъ статью о девальваціи А. Я. Антоновича, бывшаго товарища министра финансовъ и бывшаго профессора политической экономіи въ Кіевскомъ университетѣ. Мнѣніе г. Антоновича о предполагаемой денежной реформѣ заслуживаетъ особаго вниманія: занимая нѣсколько лѣтъ довольно высокій административный постъ, онъ имѣлъ возможность примѣнить свои научныя знанія къ обсужденію и рѣшенію государственныхъ дѣлъ и провѣрить личнымъ опытомъ, насколько исполнимы основныя положенія науки при столкновеніи ихъ съ практическими интересами.
Бывшій товарищъ министра финансовъ высказывается, какъ и проф. Лебедевъ, противъ девальваціи. Г. Антоновичъ касается одного изъ корней вопроса: онъ вычисляетъ убытки, которые несетъ Россія вслѣдствіе паденія курса кредитнаго рубля: 1) какъ должникъ по металлическимъ займамъ и 2) по ввозу иностранныхъ товаровъ. По его вычисленіямъ, ежегодный итогъ потерь по первой статьѣ достигаетъ 50 милл. р., по второй — 160 милл. р.; въ общемъ получается годовая потеря казны и всей страны свыше 200 милл. рублей, что, напримѣръ, за одно только десятилѣтіе съ 1884 по 1893 г. составитъ болѣе 2 милліардовъ! Да, это бѣдствіе, не только вдвое хуже пожаровъ, изъ году въ годъ опустошающихъ Россію съ ея деревянными постройками, но хуже самой несчастной войны, особенно если нынѣшній низкій курсъ будетъ узаконенъ на вѣки вѣчные. За прошлое двадцатилѣтіе наши потери составили около 4 милліардовъ рублей, да въ ближайшіе 33 года — періодъ средней продолжительности человѣческой жизни — составятъ 7 милліардовъ рублей; необходимо, однако, принять во вниманіе и вѣроятное возростаніе въ будущемъ привоза иностранныхъ товаровъ въ связи съ развитіемъ нашей внѣшней торговли, нашего вывоза, а тогда убытки и потери для грядущаго поколѣнія опредѣлятся уже 9—10 миліардами рублей кредитныхъ или отъ 24 до 27 миліардовъ франковъ!
Вотъ такъ контрибуція отъ девальваціи!
Такъ ли, однако, точны, а главное правильны разсчеты г. Антоновича, какъ это можетъ показаться съ перваго взгляда, на основаніи приведенныхъ имъ столбцовъ цифръ? Этимъ разсчетамъ можно противопоставить другой разсчетъ, именно слѣдующій: за десятилѣтіе съ 1884 по 1893 г. мы вывезли заграницу столько-то товаровъ, за которые производители и купцы получили 6,300 милліоновъ рублей; еслибъ курсъ не упалъ, то они получили бы всего около двухъ третей этихъ денегъ, т. е. около 4,000 мил. руб. Такимъ образомъ выходитъ, что благодаря паденію курса наши хозяева и рабочіе получили валовой барышъ въ 2,300 мил. руб.; значитъ, этой суммой сполна были покрыты вычисленные г. Антоновичемъ убытки въ 2,100 мил. руб., а остался еще чистый барышъ въ 200 милліоновъ рублей. Это, конечно, немного, но за будущій 33-хъ-лѣтній періодъ составитъ все-таки около милліарда рублей. И одинъ милліардъ — вещь недурная, особенно если этотъ миліардъ очистился послѣ покрытія ужаснѣйшихъ потерь въ 9—10 миліардовъ. По этому расчету, паденіе цѣнности кредитнаго рубля не только не ужасное бѣдствіе, а сущее благодѣяніе, и задача государственной политики только и сводилась бы къ тому, чтобы всѣми мѣрами понижать и понижать цѣнность бумажки на золото, пока бумажный рубль не будетъ равняться одной копѣйкѣ золотомъ. А тогда уже можно будетъ съ спокойною совѣстью произвести девальвацію, не тратя лишняго времени и силъ на дальнѣйшее пониженіе кредитнаго рубля.
Этотъ разсчетъ, очевидно, явная нелѣпость. Но и разсчетъ г. Антоновича, по скольку онъ касается товарнаго обмѣна, также совершенно неправиленъ.
Въ самомъ дѣлѣ, представимъ себѣ, что гдѣ-нибудь на пограничной желѣзно-дорожной станціи встрѣтились русскій купецъ и иностранецъ. Русскій продаетъ овесъ и покупаетъ сельско-хозяйственныя машины, иностранецъ, наоборотъ, продаетъ сельско-хозяйственныя машины и покупаетъ овесъ. Купцы условились въ цѣнѣ: каждая машина по 20 руб. золотомъ или 30 руб. кредитными; пудъ овса по 60 коп. кредитными или 40 коп. золотомъ. При этихъ цѣнахъ русскій купецъ долженъ отдать 50 пудовъ овса за одну машину. Прошло нѣсколько лѣтъ; мы возстановили цѣну нашихъ бумажныхъ денегъ; бумажка ходить у насъ наравнѣ съ золотомъ рубль за рубль. За границей цѣны на сельско-хозяйственныя машины и на овесъ остаются тѣ же самыя. Обмѣнъ товаровъ на границѣ совершается уже въ слѣдующимъ видѣ: русскій купецъ получаетъ машину всего за 20 руб. но иностранецъ даетъ ему за 1 пудъ овса всего 40 коп. Машина обошлась русскому купцу опять-таки въ 50 пудовъ овса, т.-е. въ то же количество народнаго труда, какъ и прежде, когда онъ при покупкѣ иностраннаго товара приплачивалъ на курсѣ. Теперь онъ отъ этихъ приплатъ избавился, за то теряетъ столько-же на цѣнѣ хлѣба.
Что хуже? Что лучше? Отъ этихъ вопросовъ нельзя отдѣлаться нѣсколькими строками о томъ, что «рубль внутри страны мало палъ въ своей вещной цѣнности». Сельскiй хозяинъ, покупающій иностранную машину за 100 рублей, теперь теряетъ 30 рублей, а продавъ тысячу пудовъ овса, — получаетъ 600 рублей вмѣсто 400 рублей, и выгадываетъ 200 руб., благодаря тому, что курсъ обезпечиваютъ ему внутри Россіи цѣны полуторныя противъ заграничныхъ.
Другое дѣло вопросъ о приплатахъ по нашимъ металлическимъ займамъ. Тутъ мы сталкиваемся еще съ нашею столь тяжелою внѣшнею задолженностью, такъ какъ эти займы большею частью помѣщены за границей. И дѣйствительно, 2 милліарда рублей золотомъ послѣ девальваціи обратятся на вѣки вѣчные въ 3 милліарда новыхъ золотыхъ рублей, равныхъ тремъ милліардамъ рублей бумажныхъ, тогда какъ при возстановленіи кредитнаго рубля до уровня нынѣшняго золотого рубля, этотъ долгъ могъ бы сравняться съ двумя милліардами рублей бумажныхъ. Стоитъ хорошенько подумать объ этой прибавкѣ въ одинъ милліардъ нашимъ заграничнымъ кредиторамъ. Но годовая наша потеря составить въ будушемъ не 50 милліоновъ рублей, какъ разсчиталъ г. Антоновичъ, а гораздо меньше. Общій итогъ всѣхъ нашихъ заграничныхъ платежей по металлическимъ займамъ и другимъ расходамъ едва ли превышаетъ 90 милліоновъ. Въ то же время мы добываемъ золота на 30 милліоновъ рублей мет., вслѣдствіе чего приплачиваемъ курсовую разницу всего по 90—30—60 милліоновъ руб. зол. Минимальная ежегодная приплата достигаетъ, такимъ образомъ, 30 милліоновъ рублей, и послѣ девальваціи нельзя будетъ утѣшаться надеждой, что эти потери исчезнуть.
Велики ли, однако, и въ настоящее время наши надежды на поднятіе курса кредитнаго рубля до полнаго золотого? За то съ увеличеніемъ добычи золота, означенная ежегодная потеря въ 30 милліоновъ рублей постоянно будетъ сокращаться.
Вслѣдствіе паденія цѣнъ на серебро, надежды на уравненіе кредитнаго рубля съ полнымъ золотымъ прямо таки неосуществимы. Вмѣсто того, чтобы гоняться за журавлемъ въ небѣ, было бы гораздо практичнѣе обсудить вопросъ, не окажется ли возможнымъ приравнять новый золотой рубль къ нынѣшнимъ 75 коп. зол., вмѣсто 66⅔ коп., т.-е. ровно къ 3 франкамъ, вмѣсто 2 франковъ и 66⅔ сантимовъ?