Итак, с проведением денежной реформы, наш оборот должен вновь получить те прочные, устойчивые, недешевеющие деньги, которых мы не знаем уже почти 10 лет. Вместе с прекращением выпуска совзнаков и выкупом прежде выпущенных, должны совершенно исчезнуть все те большое и малые бедствия, которые несли с собой совзнаки.
Крестьянин перестанет бояться того, что деньги, полученные им за свой хлеб, масло, скот, будут обесцениваться (дешеветь), так что завтра он уже не сможет на вырученные им деньги купить тот плуг, сапоги или одежду, которые он может купить на эти деньги сегодня. Поэтому крестьянин перестанет задерживать свои товары в деревне, охотно повезет их для продажи в город, а полученные деньги не станет торопиться истратить тут же, в ту же минуту, лишь бы что-нибудь купить, хоть самую ненужную вещь, хоть по явно вздутой цене, — только бы не держать у себя в кармане ненавистных совзнаков, от которых, чем дольше они в кармане пролежат, тем меньше останется.
Рабочий больше не должен будет терять на том, что выдача его заработной платы задержалась на день или два, или на том, что, получивши в счет своей заработной платы совзнаки, он не успел в самый же день получки полностью истратить их. Заработные деньги смогут пролежать в кармане рабочего и неделю, и две, и месяцы, не дешевея, покуда он сам не пожелает их истратить на вещи ему действительно необходимые и полезные. И при этом он уже не станет переплачивать торговцам тех огромных надбавок, какие торговцы делали на их товары при совзнаках, чтобы свалить на рабочего всю тяжесть убытков на дешевеющих деньгах.
Да и сами торговцы вскоре должны будут увидеть, что всякая надобность в прежних надбавках совершенно отпала. Правда, они не сразу пожелают отказаться от этих надбавок — особенно мелкие, розничные торговцы, которым мы почти всегда платили нашими совзнаками. Но государство уже начало борьбу с этими надбавками. Оно уже добилось того, что вся государственная торговля (и крупная и мелкая), больше не делает таких надбавок и снизила все свои прежние цены. А так как частная торговля (большей частью — некрупная или вовсе мелкая) покупает почти все свои товары у государства, то и частные торговцы, которые будут и сами впредь закупать товары по более низким ценам, смогут и продавать их на много дешевле прежнего. Конечно, сразу наступить это не может, но пройдет два—три месяца, и все убедятся, что денежная реформа значительно понизила все цены.
Промышленность сможет тоже облегченно вздохнуть после денежной реформы. Вместо того, чтобы гадать, сколько совзнаков ей надо получать при отпуске произведенных товаров, чтобы иметь возможность снова произвести их, — промышленнность сможет совершенно точно подсчитать в золотых рублях, сколько ей стоило производство этих товаров и сколько она должна за них получить, чтобы не прогадать.
Наконец, выиграет от денежной реформы и все государственное хозяйство, так как и оно несло громадные убытки на совзнаках. Наши железные дороги, наша почта и телеграф, получавшие от казны совзнаки, теряли на них едва ли не половину того, что они в действительности должны были бы получить, если бы совзнаки не обесценивались. Сама казна страдала не меньше от ею же выпускаемых совзнаков, так как все налоги, подати и прочие доходы, которые получала казна на окраинах государства, пока доходили до столицы, теряли добрую часть своей ценности.
После сказанного становится ясным, насколько вся без исключения страна должна быть заинтересована в полном успехе проводимой реформы.
Что же, однако, необходимо для того, чтобы наши новые деньги не стали также дешеветь, обесцениваться, как и прежние совзнаки.
Мы уже знаем, что главная причина обесценения бумажных денег — это то, что государственная казна начинает выпускать их сверх меры, сверх того количества, которое действительно потребно товарному обороту, при чем выпускает их для покрытия государственных расходов. Однако если товарооборот расширяется и требует для себя денег, то нет никакой опасности в том, что именно в этот момент государство выпустит известное количество новых денег, лишь бы это новое количество не превысило потребности в деньгах самого оборота. Вот почему для наших новых денег не столько опасно то, что государство будет покрывать ими ту часть своих расходов, которую не удастся покрыть за счет доходов, сколько то, что вследствие этого новых денег сможет оказаться в обороте больше, чем того потребует товарный оборот.
Однако есть много оснований думать, что это не произойдет. Не говоря уже о том, что наш товарооборот сам по себе растет и крепнет от месяца к месяцу, сама денежная реформа должна значительно оздоровить и расширить размер нашего товарного оборота. Здоровая торговля невозможна без здоровых денег, а именно этих здоровых денег у нашего товарооборота до сих пор и не было.
Наконец, и сами размеры тех расходов, которые у нас покрывались и покрываются еще и теперь за счет выпуска новых денег, постоянно уменьшаются. В настоящем, например, 1924 году больше половины всех тех расходов, которые мы покрыли бы совзнаками (если бы продолжали их выпускать и дальше), будет покрыто за счет государственных займов. Иначе говоря, больше половины таких расходов должно быть покрыто теми деньгами, которые государство возьмет на несколько лет взаймы у самого же населения, у промышленности, у торговли и т.д. От того, насколько успешно государство проведет эти свои займы, в огромной мере зависит и успех всей денежной реформы.
Денежная реформа уже начата. В этой реформе кровно заинтересована вся без исключения страна. Каждый гражданин должен поэтому способствовать ее окончательному успеху.