«Русская история с древнейших времен» писалась 10 лет тому назад. Если в науке русской истории с тех пор не произошло перемен, которые побуждали бы к большему, нежели частичные переделки, в общем % на 10 всего текста, — то в жизни, в мировоззрении вообще, прошло столетие. Нет ни одного вопроса русской истории, до самых древних ее слоев, к которому мы теперь не подходили бы по новому, не имея, обычно, никаких конкретных возможностей его теперь же перерешить. Представьте себе только хотя бы — берем новейший по времени и наиболее «академический» пример — происхождение славянского племени при свете «яфетитской» гипотезы академика Н. Я. Марра. Я уже не говорю о таких «актуальных» сюжетах, как Петровская реформа или декабристы: тут, может быть, мы сами или наши ученики через десять лет признают совершенно устаревшими те схемы, что казались верхом дерзости и новизны десять лет назад.
Книгу следовало бы переиздать к 1930 году — но ее спрашивают теперь, в 1922, и нет другого курса русской истории, более марксистского, чем настоящий: как ни мало он удовлетворителен с точки зрения теперешнего марксиста. Новое издание вынуждается, таким образом, в первой линии педагогическими потребностями. Но для первоначального ознакомления с тем, как понимают русскую историю историки-материалисты, приблизительно достаточно и существующего текста. Дополнить придется лишь литературные указания в конце — да, может быть, дать там и сям кое-какие примечания. В основном это перепечатка старого текста, и сейчас, в 1922 году, ничего с этим не поделаешь.
В первых изданиях были главы — о религии и церкви — написанные Н. М. Никольским. Не все одинаково удачные — лично я считаю очень удавшимися главы о расколе — они уже 10 лет назад порядочно расходились с основным текстом. Теперь, когда автор этого последнего самостоятельно разработал те же темы (во II части «Очерка истории русской культуры»), сожитие под одной кровлей оказывалось довольно искусственным. Н. М. Никольский взял на себя почин развода. Книга появляется без глав о церкви. «Русская история» теряет от этого в смысле полноты фактов (пополнением могут служить только что упомянутые главы «Очерка»), но несомненно выигрывает в цельности. А это, с педагогической, опять-таки, стороны — не минус.
М.П.
