М. Д. Зорина.
Домашние животные: собака, лошадь, бык и др., без которых культурная жизнь человека в настоящее время представляется совершенно немыслимой, обращены в домашнее состояние по большей части с очень давних времен — в целях удовлетворения различных жизненных потребностей и достижения удобств. Все они происходят от каких-либо диких видов и в одомашненном состоянии утратили много своих первоначальных свойств и привычек, взамен их приобрели много новых особенностей, возникших под влиянием или человека, или же изменивщихся условий жизни и климата.
Первым домашним животным явилась собака, приставшая к человеку и постепенно им одомашненная уже на заре цивилизации, в те времена, когда он сам только выходил из первобытного состояния. Это было так давно и собака претерпела в неволе такие громадные изменения, что в настоящее время нет возможности с несомненностью установить, произошла ли она во всех своих многочисленных современных породах от одного дикого вида, или от разных, и существует ли этот родоначальник теперь, или уже давно вымер.
Существующие породы собак, в зависимости от культурного состояния их владельцев, сами находятся на различных ступенях культуры. Собаки полудиких народов тоже полудики, собаки культурных народов смотря, по отличительным свойствам в той или иной породе и по ее специальному назначению, бывают иногда высоко культурны и развиты, напр., сетера, пуделя и пр. Оставленные человеком на свободе, собаки быстро дичают, теряя свойства, приобретенные в неволе и приближаясь к состоянию своих диких предков.
Из истории культуры мы знаем не мало случаев одичания собак в той или иной степени. В Австралии в настоящее время живет совершенно дикая собака — динго, происхождение которой вызывает много догадок и большие споры среди зоологов. С одной стороны, ее полная дикость и трудная приручимость как будто говорит за то, что она никогда домашним животным не была, с другой — имеется целый ряд признаков, дающих основание предположить, что это — сильно одичавшее домашнее животное. В особенности представляется странным нахождение этого единственного вида не сумчатых млекопитающих в Австралии, заселенной только сумчатыми. Другой вид совершенно дикой теперь собаки, бывшей когда-то в домашнем состоянии — африканская гиеновая собака. Теперь она живет совершенно дико в степях Средней Африки и охотится за добычей стаями, не сохранив никаких признаков одомашнения; но египетские памятники времен древнего царства сохранили изображения этих собак в домашнем состоянии. Обычно одичавшие собаки не порывают вначале связи с человеком и его жилищем. Таковы полудикие собаки Индии и уличные собаки Константинополя, Каира и др. восточных городов. Эти животные, массами населяющие окрестности названных городов, живут на свалках мусора, в норах, вырытых в кучах его, где и размножаются, по временам заселяя и улицы города. Мусульманская религия предоставляет защиту таким бездомным животным, почему население обычно не причиняет им вреда; нередко случается, что беременная сука вырывает себе нору среди улицы, и забавно видеть, как проезжающие важные всадники старательно об'езжают такие места, опасаясь, чтобы лошадь случайно не повредила мать или ее потомство. Обычно эти собаки смирные безобидные животные, и на Востоке, с его особенными санитарными условиями, они приносят не малую пользу, уничтожая падаль, в изобилии валяющуюся по улицам. Однако, размножаясь чрезмерно, они становятся несносными, особенно же опасны во время сильного распространения бешенства, которое мы переживали в прошлом и позапрошлом годах. Младотурецкое правительство, прийдя к власти, несколько лет назад распорядилось переловить всех уличных собак в Константинополе, а так как мусульманский закон запрещает убивать собак, вывести их на один из Принцевых островов, где они и были предоставлены своей судьбе. Но это не помогло, и теперь улицы Константинополя попрежнему переполнены собаками. Замечательно, что дикие виды собак не лают; в связи с этим и одичавшие представители их очень быстро утрачивают эту способность и разучиваются лаять, а только воют, как шакалы.
Лошадь — также одно из самых давнишних домашних животных, но и она, подобно собаке, на свободе легко дичает, и нам известно не мало примеров этого. В пустынях и на плоскогорьях Центральной Азии в конце прошлого века русским путешественником Пржевальским была найдена совсем дикая лошадь, носящая теперь его имя лошадь (Пржевальского), от которой, по всей видимости, произошли все современные домашние лошади и к типу которой постепенно приближаются, в той или иной степени, все одичавшие лошади. В степях Южной России еще до середины прошлого века встречалась другая дикая лошадь — тарпан, бродившая там громадными косяками. По поводу тарпана ученые вели бесконечные споры о том, действительно ли это дикая лошадь, или одичавшая домашняя. Споры эти продолжались до той поры, пока тарпан не был окончательно истреблен местным населением, которому он причинял много вреда, портя посевы и уводя домашних лошадей в свои косяки. Самый выдающийся пример одичания домашних лошадей представляют американские мустанги, о которых так увлекательно в прошлом веке рассказывал капитан Майн-Рид. В Америке, при завоевании ее европейцами, совсем не было ни лошадей ни рогатого скота, и все одичавшие лошади, известные под этими именами, произошли от нескольких лошадей, приведенных туда из Испании первыми колонистами и случайно оставленных на свободе.
Вскоре после основания в 1535 году г. Буэнос-Айреса населению пришлось постепенно оставить его, причем впопыхах было брошено несколько лошадей. Возвратившись туда в 1580 г., колонисты нашли в окрестностях большие табуны совершенно одичавших лошадей, потомков оставленных ими, которых и стали ловить и приручать. Но правительство Парагвая пред'явило на них свои права, и лишь после долгой тяжбы суд решил дело в пользу колонистов, отклонив претензию правительства. Эти мустанги до сих пор еще, хотя и уменьшившись в числе, в громадных количествах населяют равнины Парагвая, Аргентины и Патагонии.
Не далее, как в прошлом 1925 году, газеты обошло известие, что на одном из полуостровов Каспийского моря неожиданно обнаружен табун мустангов. По расследовании оказалось, что эти мустанги происходят от 3 или 4 лошадей, прибитых туда на полуразрушенной барже лет 70 назад, размножившихся и одичавших в этом ненаселенном месте. Их насчитали до 120 голов, они были настолько дики, что, несмотря на все старания, переловить их не удалось.
На Шотландских островах, находящихся у северных берегов Шотландии, живет, как известно, самая мелкая порода лошадей, так называемые шотландские пони. Эти лошади живут там на полной свободе, не зная ни стойла, ни ухода со стороны человека. Под влиянием сурового климата они приобрели длинную, лохматую шерсть, а по общему зоогеографическому закону, в силу которого рост животных, обитающих на малых островах, уменьшается, рост этих лошадей у самых мелких экземпляров понизился до 75 см. и даже до 65 см.
Дичая на свободе, лошади усваивают новые привычки, бывшие когда-то у их диких предков: они держатся косяками, предводимыми старым жеребцом, как это наблюдается и у русских степных лошадей, почти круглый год содержащихся на свободе; а у американских мустангов, кроме того, наблюдается привычка откладывать помет в определенных местах, где он с течением времени скопляется в виде громадных куч.
Рогатый скот в домашнем состоянии выведен в разных странах от различных диких видов, но наш европейский домашний бык во всех его разновидностях произошел только от одного дикого вида — первобытного быка, у русских и поляков называвшегося туром, а у германцев — уром. Он жил во всей Европе, и остатки его сохранялись еще в исторические времена; у нас, как известно, на этих туров охотился Владимир Мономах и был одним из них даже поднят на рога, а в Германии и Польше дикие быки встречались даже в XVI веке. Другой вид европейского дикого быка — зубр, не имевший прямого отношения к образованию домашних пород рогатого скота, сохранился дольше. В количестве нескольких сот экземпляров до последней войны он жил в известной Беловежской пуще и на Кавказе. Во время войны эти стада в обеих местностях были уничтожены, и теперь сохранилось лишь несколько экземпляров на Кавказе, да в различных частных зоопарках и зоологических садах СССР и Германии доживают свои дни последние представители этого окончательно исчезающего потомка когда-то многочисленного племени диких быков, населявшего европейские девственные леса. Последним представителем дикого первобытного быка считается английский белый парковый скот. Этот скот называется так потому, что он сохранился еще в диком состоянии в нескольких зоопарках частных владельцев в Шотландии. Он совсем дикий и близко к себе человека не подпускает, скрываясь обыкновенно в лесной чаще.
В полудиком состоянии находятся и стада быков в наших южных степях, в Венгерской Пуште, на севере Шотландии и особенно в Пампасах Южн. Америки, где они пользуются почти полной свободой.
Весь скот, населяющий необ'ятные степные пространства Южн. Америки, является потомством того, который был привезен и оставлен на свободе первыми испанскими переселенцами. Еще в прошлом столетии было так много этого одичалого скота, что его убивали десятками тысяч, чтобы спасти от опустошения плантации и посевы, используя только шкуры и бросая мясо. Позже были построены громадные бойни и консервные фабрики, на которых обрабатываются сотни тысяч голов этого скота. Hecмотря на все это, его и теперь еще много в Аргентине и Патагонии. Замечательно, что выветрившийся помет такого одичавшего скота, если его смочит дождем, издает сильный приятный запах.
Домашняя овца ни в диком ни в одичавшем состоянии не встречается нигде. Коза, вообще склонная к самостоятельности, легко дичает и, как животное хорошо лазящее по горам, удачно избегает нападений хищников. Еще в древности на многих ненаселенных островах Средиземного и Эгейского морей были одичавшие козы, а острова Капри и Капрея близ Сардинии даже получили от них свои названия. Целый ряд океанских островов заселен теперь одичавшими козами. При этом замечается и интересная особенность. Одичавшие козы меняют окраску, принимая обыкновенно цвет тех гор и почвы, на которых они живут. На острове Танерифе козы, живущие по склонам вулкана, приняли темную окраску окружающей почвы, а живущие на острове Сен-Винсент стали красно-коричневыми, как раз в цвет тамошних скал. На островах Тристан-д'Акунья, Маврикия и Единения козы приняли окраску диких коз.
Португальцы в 1509 г. завезли коз на остров Елены, где они быстро размножились и напуганные охотниками стали очень осторожны, причем даже усвоили привычку выставлять сторожей.
Особенную известность приобрели одичавшие козы острова Хуан-Фердинандец, описанного Дефо в его романе "Робинзон Крузо". Эти козы были высажены там при открытии острова в 1563 г. Когда они размножились, остров стал убежищем и продовольственной станцией для многочисленных тогда в этих местах пиратских и каперских судов. Ими же продовольствовался и Александр Селькирк, с которого Дефо написал своего Робинзона. В XVII веке там устроили продовольственную станцию французские пираты. Тогда испанское правительство, чтобы прекратить такое положение, высадило в 1675 г. на остров собак, которые, однако, там не удержались, потому что козы удалились в недоступные части острова, куда собаки не могли за ними последовать; когда же последние погибли с голоду, козы опять вернулись и стали размножаться беспрепятственно.
Козы, благодаря своей склонности об 'едать почки и молодые древесные побеги, вредят лесам настолько, что Гренобльский парламент в 1567 г. запретил населению округа Дофина вообще держать этих животных; но на практике оказалось невозможным осуществить это распоряжение, так как население без коз и их молока не могло существовать.
Насколько велик вред, приносимый одичавшими козами, можно видеть из того, что после того как на острове Елены был вырублен лес, козы и свиньи, уничтожив всю древесную поросль, превратили остров в бесплодную каменную скалу. То же самое имело место и на многих других океанских островах и даже в некоторых местах Южн. Европы, напр. в Греции, которая благодаря козам оказалась совершенно лишенной всякой древесной растительности.
Свиньи, предоставленные собственной участи, дичают чрезвычайно легко и скоро приобретают свирепость своих диких сородичей.
Точно так же кошки на свободе скоро возвращают себе все повадки своих предков и производят такие страшные опустошения среди певчих птиц, что теперь почти во всех культурных государствах, заботящихся о сохранении своего певчего пернатого населения, введены специальные законы в целях истребления этих одичалых хищников. Страшные опустошения посевов, производимые в Австралии завезенными туда и одичавшими кроликами, хорошо известны всем. Для избавления от этого национального бедствия местное население обязано особой повинностью по их истреблению. Из птиц курица, повидимому, первою обращена в домашнее состояние еще с незапамятных времен. Теперь она в диком виде не встречается нигде и не дичает ни при каких условиях. Она может жить в лесу, вне покровительства человека, но при первой возможности возвращается к нему. Утка и другие домашние птицы, при соответствующей обстановке без труда дичают. Индюк, вывезенный из Америки, тоже легко дичает. Такие случаи наблюдались в некоторых парках в Англии. При этом они вновь приобретают способность летать, утраченную в той или иной степени в неволе, и становятся легче и меньше. Исключением в этом последнем отношении оказывается индюк, который, наоборот, с переходом в домашнее состояние уменьшается в весе и размере.
Все бесчисленные разновидности домашних голубей легко дичают и вместе с тем, какова бы ни была их окраска и форма, принимают одинаковый сизый цвет и простые формы своего дикого предка — скалистого голубя.
Любители аквариума знают, сколько своеобразных разновидностей золотой рыбки — вуалехвосты, телескопы, кометы и пр. — выведено китайцами и японцами, специально занимающимися их разведением. Все эти вариации поддерживаются в чистоте только постоянным отбором более типичных экземпляров и без этого быстро вырождаются в обыкновенную золотую рыбку, а эта последняя, как продукт того-же отбора, в свою очередь выведенная из простого карася, также способна терять свою золотую окраску и возвращаться к начальному типу.
Из насекомых в домашнем состоянии находятся пчела, шелковичная бабочка и кошениль.
Пчела разводится в качестве домашнего насекомого в нескольких разновидностях и легко переходит в дикое состояние, мало изменяя свои особенности и привычки. Шелковичная бабочка разводится в Китае с незапамятных времен в двух разновидностях (с желтым коконом и с белым); в диком состоянии этот вид не встречается, а та бабочка, которая разводится в Японии под именем дикой шелковичной бабочки, видимо, не имеет непосредственной связи с культурным видом. Другие виды шелкопрядов живут в разных странах в диком состоянии.
Кошениль, кроме дикого, имеется и в культурном состоянии, и продукт, полученный от последней, считается по качеству значительно выше и расценивается дороже; очевидно, культура дала этому маленькому насекомому какие-то новые особенности, которыми оно в диком состоянии не обладает.
С развитием культуры у человека появляются новые потребности, и для их удовлетворения он стремится обращать в домашнее состояние новые виды диких животных. Такие новые приобретения происходят и на наших глазах.
Страус в последние десятилетия из дикой птицы обратился в домашнюю и теперь в громадных количествах разводится на сотнях специальных ферм, доставляя для рынка в больших количествах свои ценные перья.
В самые последние годы белую цаплю, о жестоких избиениях которой так много писалось, удалось в Индии также развести в специальных питомниках и получить ее дорогие перья — эгреты — без уничтожения самих птиц.
Приручена, размножается в неволе и дает помеси с домашней лошадью зебра, еще так недавно считавшаяся неприручимой. О лисьих фермах, о разведени скунса, превратившегося в спокойное домашнее животное, писалось уже очень много; разведение песцов, бобров, соболей, куниц и др. пушных зверей с каждым годом делает громадные успехи.
Все это позволяет говорить о совершающемся сейчас общем повороте в отношении человека к дикому животному населению, благодаря которому мы, повидимому, уже не будем иметь оснований опасаться в более или менее близком будущем окончательного исчезновения с лица земли, многих ценных его представителей
