— Обезьяны, тоже люди и как бы они заговорили, если бы только захотели. Но этого-то они ни за что не сделают, иначе белый человек сейчас же заставит их работать, — сказал Кассупи, представляя мне «Мистера» и глядя на меня довольно вызывающе.
Маленький павиан дружелюбно оскалил зубы, как будто он вполне ясно уловил смысл речи.
Мой погонщик, Кассупи, и я быстро сошлись в цене. Мешок табаку и пара старых брюк для верховой езды сделали меня хозяином маленького «Мистера». Так окрестил Кассупи свою маленькую обезьянку по ее удивительному якобы сходству с одним из моих соседей.
Прежде чем убраться со своими штанами восвояси, Кассупи дал мне один добрый совет: быть на стороже, ибо старая обезьяна-мать неминуемо явится с визитом к маленькому Мистеру.
Привязав обезьянку тоненькой цепочкой к одному из перечных деревьев, посаженных мною вокруг дома, он удалился в свою хижину, очень довольный своей меной.
Был доволен своим, приобретением и я. В наши сады то и дело забиралось и опустошало их множество павианов. Особенно в жаркое время, когда высыхала в горах вода, они почти регулярно являлись к реке на водопой. И мне хотелось тогда поймать хоть одного из этих разбойников.
Сначала молоденький павиан вел себя вполне прилично; но после того, как он сразу же ободрал всю кору с того деревца, к которому был привязан, ему пришлось отвезти во дворе особый столб с ящиком на верхушке. Его тонкая цепочка были прикреплена к ремню, который стягивал его бедра. Сначала цепочка очень стесняла этого маленького парнишку, но вскоре с поразительной ловкостью он принялся выделывать из нее массу хитроумных бантов и узлов. Если же ему хотелось прогуляться вокруг столба, то одной рукой он брался за цепь поближе к столбу так, чтобы середина цепи тащилась за ним на подобие шлейфа. Он делал это не из пустого чванства, а для того, чтобы во время прыжков отдергиваться назад только за руку.
Он был пуглив: когда к нему слишком близко подходили, малыш скалил зубы, издавал своеобразное ворчачие и в тот же миг улепетывал в свой ящик.
В первую ночь, проведенную Мистером на ферме, собаки яростно лаяли и даже за кем-то гнались. Когда утром я стал искать причину этого ночного шума, то недалеко от двора, в кустах, наткнулся на следы большой обезьяны. Вероятно, здесь побывала сама мамаша. Такая любовь тронула меня и в следующую ночь я привязал собак с другой стороны дома, чтобы дать возможность старухе спокойно навестить моего Мистера.
Вечером, после заката солнца, я сел на веранде, желая отсюда поглядеть на предстоящее свидание. В Африке сумерки коротки и едва прошло каких-нибудь полчаса, как уже вся ферма была окутана мглою. Одни лишь звезды ярко сверкали и так освещали песчаный грунт, что я мог свободно видать всякое направляющееся к столбу животное.
Ждать мне долго не пришлось; неожиданно из кустов напротив, до меня долетело тихое «офф-офф». Мистер ответил легким урчанием и вот, большими скачками, через двор пробежала старуха-мать. С тихим позвякиванием цепи Мистер спустился к ожидавшей его матери. Затем оба они на мгновенье замерли; вероятно принялись искать друг у друга паразитов, тем самым проявляла свою величайшую нежность. То и дело позвякивала цепь. Наконец, бряцание это становилось все сильнее и энергичнее, хотя обе фигуры попрежнему не трогались с места. Удастся ли старухе разорвать эту тоненькую цепочку? Я был уверен, что причиной бряцания были именно эти старания.
Должно быть так прошло около получаса. Вдруг старуха вскочила, малыш за ней, но цепь кончилась и Мистер беспомощно стал звать мать обратно. Собаки залаяли, но скоро успокоились, не слыша больше ничего. Опять зашарила обезьяна вдоль по цепке, пока не наткнулась на какое-то определенное место. Она дергала руками и своими бесконечно сильными челюстями надкусывала железо. Вдруг, цепь сломалась... Мистер был свободен.
Дикими, громадными прыжками понеслись они по песку к скалам; обрывок цепи звонко стучал по камням, шум разбудил собак, которые злобно залаяли и завыли им вслед.
Когда, на следующий день, счастливо соединившиеся мать с сыном находились среди остального общества, давний приятель Мистера попробовал было подергать за оставшийся на нем обрывок цепочки. Старуха в это время занята была тем, что отвалила большой камень и, схватив скорпиона, одним взмахом оторвала его ядовитое жало; но лишь только она увидела маленького нарушителя спокойствия, так сейчас же злобно повернулась и закатила ему такую оплеуху, что, громко завопив, он большими прыжками взвился на соседний выступ скалы. Но в общем такое происшествие нисколько не нарушило у обезьян добродушного настроения. Подобные шалости были в порядке вещей. Словом, мир был скоро восстановлен и обезьяны продолжали разыскивать себе пищу. Луковицы выковыривались, на жуков и всяких ползучих тварей устраивалась шумная охота.
Когда после обеда солнце раскалило скалы, они с гамом взобрались на пригорок. Старуха-обезьяна грызла цепь, чтобы высвободить малыша окончательно. Тут приковылял на четвереньках старый, могучий павиан, Аубаас, и пожелал беседовать с мамашей. Возмущенный Мистер отскочил и с любопытством наблюдал издали, последует ли его мать за стариком или нет? Увы! Любезности старого ловеласа не показались ей приторными или несносными.
Мистер разом почувствовал себя оскорбленным и забытым; видя, что Аубаас окончательно реквизировал его мать, он отделился от остальных и на собственный страх пополз по краю обрыва. Был жаркий день и вся команда спустилась в долину на водопой. Мистер только что спрыгнул с отвесной скалы, как вдруг неожиданно его цепочка зацепилась за острый угол. Испуская жалобные вопли, он свободно болтался в воздухе, но затем с помощью своих четырех рук живо вскарабкался обратно. С обычной для него находчивостью, он быстро освободился от этого неожиданного плена. Он рвал и трепал цепочку до тех пор, пока она, наконец, не уступила.
Вся его милая родня уже успела отойти на порядочное расстояние, когда он торопливо устремился за нею вслед. Но вдруг прямо перед собой он увидел в засохших кустах горящие зеленые огнем глаза леопарда. Мистер громко закричал о помощи и как ветер понесся по обломкам скал. Сильными скачками леопард погнался за ним; на секунду его смутило было бряцанье цепочки, но уже со следующим прыжком он схватил жалобно кричащую обезьянку за загривок. Мать услыхала еще первые крики своего отпрыска и сейчас же с невероятной быстротой помчалась обратно вверх по скалам. Стремительно покинутый Аубаас слегка обалдел, но когда сверху донесся в долину новый жалобный вопль, старик, злобно ругаясь, полез за остальной командой, которая, опередив его, ловко взбиралась уже на гору.
В тот момент, как леопард придавил к земле отчаянно боровшегося с ним малыша, старая обезьяна-мать с диким криком одним взмахом очутилась у хищника на спине. Вонзив ему в глаза пальцы, она глубоко запустила и свои зубы в его дивную шкуру. Пока она так разделывалась за свое детище, Мистер выкарабкался из-под страшного врага и присоединился к своим собратьям, которые окружив место поединка, испускали хриплые воинственные крики. Отовсюду стекались обезьяны, они прибывали целыми полчищами. Наконец, леопарду удалось сбросить с себя старуху и поджать ее под себя, но она крепко вцепилась зубами ему в горло... Увидев это, Мистер, презирая смерть, очутился на спине у пестрой кошки и, как это всегда случается, массе был необходим толчек. Вся братия с ослепительными зубами и цепкими длинными руками как один напала на хищника.
Даже Аубаас не удержался от участия в общей схватке.
Поднялся такой ужасающий визг, грызня и возня, что вся долина разом ожила. В первые мгновения леопард еще стряхивал с себя рассвирепевших горных духов, но вырваться на свободу ему уже больше не удалось. Вскоре он лежал разорванной, вздрагивающей, окровавленной массой, окруженной все еще беснующейся стаей обезьян.
Многие обезьяны валялись тут же в траве, разможженные ударами могучих лап. Многие зализывали глубокие укусы и царапины. За одним из громадных выступов скал одиноко сидела старая обезьяна и держала на коленях своего маленького Мистера, которому лапа леопарда распорола живот. Безжизненно лежа на руках матери, он в последний раз взглянул на нее своими полными страдания, человечески-умными глазами, потом вытянулся... И кончилась жизнь этого храброго малыша, спасшего жизнь своей матери.
Такова история коротенькой, но содержательной жизни маленького Мистера.