Мистер Сандерс был «делателем королей» в самом прямом смысле. Ему приходилось этим заниматься, потому что это входило в число его обязанностей. Удивляться здесь нечему — Сандерс был британским резидентом громадного округа в западной части южной Африки. Под его властью был целый ряд племен: Охори, Изизи, Аказава, Икели и так далее, которыми он правил железной рукой. Он свергал тех туземных королей, которые ему казались сильными и объединяли отдельные племена, но зато сажал на троны королей маленьких. Иметь дело с несколькими маленькими королями вместо одного большого — гораздо безопаснее.
Приблизительно около 12-го градуса северной широты и на долготе гринвичского меридиана была расположена граничившая с владениями Сандерса область, замечательная тем, что она принадлежала одновременно Англии, Франции и Италии — в зависимости от того, какую из географических карт вы будете рассматривать. На деле же она ни одному из этих государств не принадлежала и правил ею бесконтрольно великий король Лимбили. Он был одним из самых могущественных монархов, а потому, конечно, и одним из самых жестоких.
Он самолично творил суд и расправу над своими подданными, сидя на троне из слоновой кости, облеченный в шкуру леопарда и плащ, сотканный из золотых и красных ниток. У него было триста жен и сорок тысяч воинов. Его знакомство с белыми людьми началось (да и кончилось) с недолгого пребывания у него однажды французской миссии, преподнесшей ему в подарок шелковый цилиндр, большой граммофон и сто тысяч франков золотом.
Таков был Лимбили, великий король племени и области Итинги.
Маленькие короли племен, подвластных Сандерсу, говорили о Лимбили, затаив дыхание. Имя его произносилось почтительным шопотом, как имя бога. Он был для них символом величия и могущества.
Следуя примеру французов, Сандерс тоже отправился с визитом к Лимбили для представительствования английских интересов и привез с собой разные подарки.
Король явно выразил гнев и презрение, когда Сандерс разложил перед ним свои подарки.
— Что это за дрянь, белый человек? — спросил король резким тоном. — Игрушки для моих жен, или подарки для подвластных мне мелких вождей?
— Это для вашего величества! — ответил Сандерс, стараясь сохранить свое достоинство. — От народа, который не добивается дружбы ценностью подарков.
Король презрительно фыркнул.
— Скажи, белый человек, — произнес он, — встречал ли ты когда-нибудь в своих странствованиях такого великого короля, как я?
Сандерс ухмыльнулся про себя, вслух ответил, что никогда не встречал такого.
— А армия? — сказал король. — Видал ли ты такую блестящую и грозную армию как моя?
И он продолжал, хвастаясь, перечислять всякие свои владения. А Сандерс, видя, что только ложь может спасти его от крупных неприятностей, лгал самым беззастенчивым образом, зявляя, что король Лимбили — величайший монарх во всем свете, предводитель самой грозной во всем мире армии и владыка самой обширной страны.
Визит Сандерса к королю Лимбили кончился на этот раз благополучно.
Через некоторое время после этого Сандерс предпринимал свой обычный ежегодный объезд подвластных ему племен для собирания податей, наложенных на них их «покровительницей» Англией. Земли этих племен были расположены по течению большой реки и ее притоков, и Сандерс совершал свой объезд на паровом катере «Заира», вооруженном пулеметами и вмещавшем три десятка обученых по-европейски полицейских солдат из мусульманского племени хасситов.
После путешествия, продолжавшегося уже около месяца, Сандерс прибыл в страну Икели, граничившую с владениями великого короля Лимбили. Как полагалось, он был принят с величайшим почетом и встречен на берегу вождем и старейшинами.
— Господин, — торжественным тоном сказал, приветствуя его, вождь, — вы прибыли в самый благоприятный момент. Сегодня вечером будет танцовать Даили.
— А кто это Даили? — cпpоcил Сандерс.
Ему объяснили. А затем, несколько позднее, привели, чтобы показать ему очень самонадеянную по наружности девушку, слишком вызывающе, подумал он, державшуюся для туземки.
Это была изящная девушка, высокого роста, с очень гибкой фигурой, гармоническими движениями и прелестными, даже с европейской точки зрения, чертами лица.
Сандерс, откусывая кончик своей сигары, небрежно взглянул на красавицу.
Заметим здесь, что герои вообще бывают молоды и красивы и обладают неотразимыми глазами. Но наш герой, мистер Сандерс, этих качеств не имел. Он был желт лицом и волосы его серебрились. Может быть, поэтому, на всех вообще женщин он смотрел совершенно равнодушно и особой любезностью в обращении с ними не отличался.
— Девушка, мне сказали, что вы танцуете, — произнес он после некоторого молчания.
— Это верно, господин! — ответила она. — Я самая великая танцовщица в мире.
— Не смею спорить, — сказал Сандерс, — но не сомневаюсь, что вы прекрасно танцуете.
— Господин, — величественно произнесла она, — когда я танцую люди сходят с ума от восторга. Сегодня ночью, когда луна будет на полной высоте, я протанцую для вас танец «Трех влюбленных».
— Сегодня ночью, в это время, — резко оборвал ее Сандерс, — я буду в постели и, надееюсь, уже в глубоком сне.
Девушка нахмурилась, видимо оскорбленная. Но Сандерс этого и не заметил.
Лежа в постели ночью, он слышал звуки там-тама и ритмическое хлопанье ладоней рук. Засыпая, он раздумывал, какова будет судьба девушки, которая танцует так, что сводит людей с ума.
Эта девушка была дочерью вождя, и Сандерс, уезжая, счел нужным сказать о ней несколько слов.
— Вашей дочери пятнадцать лет, и вам пора ее выдать замуж, — заметил он вождю.
— Господин, на ней хотят жениться многие, но никто из них не настолько богат, чтобы купить ее, — ответил гордый отец. — Она слишком великая танцовщица. Вожди и предводители из самых отдаленных селений приходят смотреть ее, — он осмотрелся кругом и понизил голос. — Говорят, — прошептал он, — что сам великий король заинтересовался ею. Может быть он пришлет за ней послов и предложит большие подарки. В таком случае, — прибавил король радостно, — я буду сильно торговаться и оттягивать сделку, а он будет поднимать цену день за днем...
— Если великий король захочет ее взять, так отдайте ее ему немедленно, — прервал его Сандерс, — чтобы вместо подарков он не прислал за ней целую армию своих воинов. Я не хочу войны в моих землях имейте это в виду, вождь.
— Господин, ваше слово для меня закон, — ответил с подобающей вежливостью вождь.
Сандерс продолжал свой объезд. В стране Изизи он задержался больше, чем на неделю, разбирая убийство посредством амулета. Он присудил к соответствующему наказанию виновного, и Абибоо, сержант его хасситов, уже выбирал крепкую палку для предстоящего избиения преступника, когда на реке показалась каноэ, в которой сидел вождь Икели со своими старейшинами. С того места, где находился Сандерс, река была ясно видна, и заметив спешившую каноэ, Сандерс разглядел сидевших в ней и сразу понял, что произошло нечто тревожное.
— Требую справедливости! — громко закричад вождь Икели, приблизившись к месту, где сидел Сандерс, и в голосе его звучали одновременно и ярость, и страх. — Требую справедливости и суда над стариком, похитителем девушек, разрушителем городов, пусть смерть его захватит своими лапами, ай-ай, а-а!.. — взвыл он нечеловеческим ревом, оборвав свои cлoвa.
Оказалось, что в тот же день, когда Сандерс покинул страну Икели, к вождю явился посланец великого Лимбили, а с ним сто воинов, требуя танцовщицу — дочь вождя. Согласно заранее принятому намерению, вождь начал упорно торговаться, говоря, что предлагаемые подарки слишком незначительны, что девушка стоит тысячу мешков соли.
— Вы сошли с ума, — спокойно прервал в этом месте его рассказ Сандерс, — нет на свете женщины, которая стоила бы тысячу мешкюв соли.
— Хорошо, может быть и так, — согласился оскорбленный отец, — но было бы глупо начинать торг с чересчур низкой оценки. Торг между нами продолжался до глубокой ночи и потом снова весь день, а к концу дня посол великого короля потерял терпение.
— Позовите девушку сюда, — сказал он вождю.
Из дальнейшего рассказа Сандерс понял, что девушка быстро и охотно явилась на зов и предстала перед посланцем короля, сохраняя достаточно холодный и неприступный вид; но в то же время старалась бросать незаметно ободряющие и кокетливые взrляды на эту важную особу.
— Женщина, — сказал, обращаясь к ней, пocoл, — величайший из королей желает вас сделать своей женой. Согласны вы?
— Господин, — ответила она, — ничего другого я бы не хотела.
Тогда сто вооруженных воинов великого короля, присутствовавшие при этой беседе, сомкнули свои ряды вокруг девушки и увели ее в страну Итинги.
— Итак, — сказал Сандерс вождю, — вы ничего за нее не получили?
— Увы, господин, вы угадали, — с тяжелым вздохом ответил тот.
— В таком случае с вами поступлено несправедливо и противозаконно, — сказал Сандерс, — так как никто не имеет права брать жену, не заплатив за нее.
Через шесть недель, обсудив дело со своими советниками, Сандерс отправил к великому королю посланца с требованием уплаты за женщину.
Что произошло с этим посланцом, описывать не стоит. Достаточно сказать, чтo он был подвергнут пыткам и убит. Перед тем, как он умер, он был перенесен к хижине короля и Даили протанцовала перед ним «Танец духов».
Сандерс, узнал об этом, однако, ничего не предпринял для отмщения, ничего не предприняло и британское правительство.
В страну великого короля были отправлены два шпиона-разведчика из племени Икели. Один вернулся назад и сообщил, что танцовщица стала фавориткой старого короля и по своему капризу распоряжалась судьбами всей страны. Он донес также, что из-за этой слабой девушки, которая так хорошо умела танцовать, были казнены многие старейшины, вожди и воины.
Другой разведчик не вернулся.
Он, вероятно, был разоблачен, и, должно быть, его поимка побудила девушку послать против Икели армию, так как она не желала, чтобы ее соплеменники шпионили за ней.
Поселение Икели было окружено воинами великого короля, и ни одного человека не осталось в живых. Война среди туземцев всегда доводится до полного конца.
Известие об этом избиении не скоро дошло до Сандерса. Причина была очень проста — некому было принести это известие, так как Икели жили обособленно от других племен. Но однажды экспедиция из племени Изизи, охотившаяся за слонами, набрела случайно на место, где виднелись остатки сожженного поселения и лежало много скелетов, и Сандерс узнал о происшедшем.
Новый доклад его высшему начальству опять оказался безрезультатным.
Британское правительство снова не пожелало ничего предпринимать против Лимбили, так как война — вещь очень дорогая и убыточная, и Сандерс бесновался, проклиная в душе своих хозяев.
В конце-концов он решил действовать на собственный риск, и отправился к границам страны Итинги с тремя десятками хасситов на «Заире». Прибыв к тому месту реки, где владения великого короля захватывали небольшую часть берега, он послал к королю вестника. С дерзостью, которая была в сущности его единственной надеждой, он приказал этому посланцу передать королю требование явиться сюда для беседы по важному делу. Он держал свой катер под парами, чтобы иметь возможность, в случае надобности, моментально обратиться, хотя и в бесславное, но благоразумное бегство.
К его несказанному изумлению посланец сообщил, вернувшись, что король собирается явиться к берегу. Эту, сoвершенно неожиданную уступку великий монарх сделал по настоянию маленькой танцовщицы. Она не забыла грубого обращения с ней Сандерса и надеялась отомстить ему.
Великий король приближался, и через луга, окаймлявшие берег реки, Сандерс наблюдал появившееся на горизонте шествие. Король остановился в двухстах шагах от реки и его громадный красный зонтик виднелся в центре черной линии воинов, растянувшейся на шестьсот шагов по обеим его сторонам.
Затем от них отделился небольшой отряд, подошедший к тому месту берега, где стояла «Заира».
— Великий король ожидает вас, белый человек, и обещает вам безопасность в тени его священной особы, — возвестил начальник отряда Сандерсу.
Тот кивнул головой, сошел на берег, медленными шагами направился к месту стоянки короля и остановился перед старым королем, сидевшим на корточках на подостланных шкурах.
— Привет великому королю, да живет он вечно! — развязно сказал Сандерс и в тот момент, как поднял руку в знак привета, заметил Даили, глядевшую на него, нахмурив брови.
— Что тебе надо, белый человек? — спросил старый король. — Какие богатые подарки ты привез с собою, что осмелился заставить меня совершить сюда путешествие, тянувшееся несколько дней?
— Господин, я не привез подарков, — смело сказал Сандерс, — но весть от короля, который более велик, чем вы, чьи воины многочисленнее песков реки и чьи владения простираются от края до края, с востока на запад и с юга на север.
— Такого короля не существует, — прорычал старик. — Ты лжешь, белый человек, и я велю разрезать твой язык на тысячу кусочков.
— Пусть он сначала сообщит свою весть, господин, сказала Даили.
— Вот моя весть, — произнес Сандерс. Он стоял, держа руки в карманах своей белой куртки, в которых лежали револьверы, и король был ближе к смерти, чем предполагал. — Мой господин сказал: «Так как великий король Итинги уничтожил племя Икели, так как он переступил пограничную черту и внес разорение и смерть в подвластные мне земли, то мое сердце повержено в печаль. Но если великий король заплатит в возмещение понесенных убытков тысячу голов скота и откроет свободный доступ в свою страну моим воинам и советникам, то я буду жить с ним в мире».
Старик насмешливо расхохотался.
— О-ко-ко! — закудахтал он, как курица, — какой великий король!
Тогда танцовщица выступила вперед.
— Санди, — сказала она, — ты однажды унизил меня тем, что лег спать, когда я хотела танцовать для тебя.
— С тобой, Даили, — ответил Сандерс, — я разговаривать не намерен. Я не занимаюсь болтовней с женщинами, а еще меньше с танцовщицами. Я имею дело с Лимбали, с королем.
Король что-то быстро говорил, обернувшись назад, одному ив придворных, низко склонившемуся перед ним, и Сандерс, продолжая держать руки в карманах, отвернул предохранительные затворы своих револьверов.
Пока девушка говорила с ним, он углами глаз наблюдал за человеком, который склонился к королю. Он видел, как тот исчез в толпе воинов, стоявших за фигурами, сидевшими на корточках около короля, и был готов к самому худшему.
— Если я не могу танцовать для тебя, — закончила свою речь девушка, — то мой господин, король, заставит тебя танцовать для меня.
— Ты говоришь глупости, — ответил Сандерс и затем увидел, что линии воинов двигаются вперед, описывая круг, чтобы сомкнуться вокруг него. В тот же момент он начал стрелять, не вынимая револьверов из карманов.
— Крак! Крак! Крак! — прозвучало эхо.
Выстрелы, предназначавшиеся королю, не попали в него. Пули вонзились в ногу стоявшего рядом воина.
Все предприятие было безнадежным с самого начала. Сандерс думал об этом, когда лежал на голой земле, опутанный веревками. При первом же выстреле его сержант Абибоо, согласно данным заранее инструкциям, должен был моментально обратиться в бегство со всеми хасситами на «Заире» вниз по реке. Это было единственное очень слабое утешение, какое мог чувствовать в своем положении Сандерс.
В течение всего этого долгого дня он лежал здесь, окруженный стражей, под безжалостным солнцем, ожидая смерти, которая должна была наступить после какой-нибудь пытки.
Пытка была неизбежна, так как таков был обычай.
К вечеру ему дали выпить воды. Из разговоров своих сторожей он понял, что пытка начнется вечером, но в чем она будет заключаться — ему не удалось узнать.
С того места, где он лежал, он мог видеть, немного повернув голову, палатку короля и людей, которые весь день были заняты раскладыванием на земле перед палаткой каких-то плоских камешков. Они были до странности однообразны по внешним очертаниям, как будто специально обтесаны и обделаны для какой-то определенной цели.
Он спросил одного из своих сторожей, что это такое.
— Это танцующие камни, белый человек, — ответил воин. — Их сюда доставили с горы около нашего поселения.
Когда наступила темнота, зажгли большой костер. К этому времени Сандерс, должно быть, заснул, истощенный голодом и мрачными мыслями. Но его разбудили, поставили на ноги, сняли с него веревки и повели к королю.
Тогда он понял, как его будут пытать.
Воины брали щипцами из огня раскаленные камешки и раскладывали их на земле перед палаткой, делая нечто вроде пылающей настилки.
— Белый человек, — сказал король, пока воины срывали с ног Сандерса ботинки, — моя жена Даили хочет посмотреть, как ты танцуешь.
— Ручаюсь тебе, король, — ответил Сандерс сквозь зубы, — что придет день, когда ты затанцуешь в аду в бoлee подходящей компании, протанцовав сначала в воздухе с веревкой на шее.
— Танцуй! — крикнул король.
И Сандерса толкнули вперед. Первые камни, которых он коснулся, были не очень горячи, и он стоял на них, недвигаясь, пока yкoл копья не заставил его переступить дальше. Эти камни были накалены так, что дымились, и Сандерс подскочил с подавленным криком. Он перепрыгнул на другие, еще более горячие, и вновь подскочил...
— Окатите его водой, — сказал, забавляясь, довольный король, когда воины стащили с камней потерявшего сознание и упавшего Сандерса, платье которого начало дымиться.
— Ну, теперь танцуй дальше, — сказал опять король, как вдруг из темноты, окружавшей эту группу людей, блеснули желтые язычки дрожащего пламени.
Тра-та-та, тра-та-та тра-та-та!
Пулеметы действовали на расстоянии сотни шагов и результаты были ужасны.
Пораженные неожиданностью воины короля стояли в течение одного мгновения неподвижно, но, когда хасситы с диким ревом бросились вперед, Итинги подались и начали разбегаться.
Не теряя ни минуты и понимая, что враги сейчас же придут в себя и подавят их своей численностью, хасситы схватили Сандерса и быстро перенесли его на стоявшую поблизости «Заиру», которая в тот же момент полным ходом скрылась вниз по реке.
Сандерс, сидя на палубе катера и ощупывая свои раненые ноги, слышал, как хасситы втащили на катер вслед за ним пулеметы, и снова потерял сознание.
На следующее утро сержант Абибоо рассказал Сандерсу, как он незаметно и неслышно подвел в темноте «Заиру» к лагерю короля, так же неслышно высадился на берег с хасситами и пулеметами и выждал благоприятный момент, чтобы освободить своего начальника во время суматохи поднятой стрельбой.
— Господин, я захватил с собою, — закончил свой доклад Абибоо, — один из камешков, на которых мой господин не мог стоять. Я взял его на всякий случай, думая, что он может пригодиться, как вещественное доказательство.
Сандерс кивнул головой и сделал гримасу: «на которых мой господин не мог стоять» — было слишком почтительно-нежным определением, чтобы не походить на иронию.
— Покажи-ка его мне, — произнес Сандерс.
Абибоо принес камешек.
Камешек, видимо, хорошо перенес жар, так как не треснул и не рассыпался, но уголок его откололся, вероятно, от удара. Сандерс долго и внимательно рассматривал надломленную поверхность.
— Вот, — сказал он, наконец, сам себе, — аргумент, против которого не устоит никакое британское правительство. Дело Лимбили теперь кончено.
Прошел следующий сезон дождей и прошла следующая весна, прежде чем Сандерс снова стоял в присутствии великого короля.
Вокруг царили смерть и разрушение. Земля была усеяна телами убитых людей, и большое поселение, служившее столицей королю, представлнло собой дымящиеся развалины.
Cлeвa расположились лагерем три полка хасситов, справа две бригады африканских легких стрелков собирались обедать, и резкие звуки сигнальных рожков прорезывали воздух.
— Я старый человек, — жалобно бормотал король.
Но Даили, сидевшая, скорчившись, около него, молчала. Только глаза ее не отрывались от красновато-желтого лица Сандерса.
— Ты стар, — сказал Сандерс, — но не настолько стар, чтобы нельзя было тебя казнить.
— Я — великий король, — прохныкал тот, — и не подобает вeликому королю быть повешенным.
— А что будет со мной, господин? — тихо спросила Даили.
— С тобой? — переспросил Сандерс. — А-а-а! — воскликнул он, как будто только-что вспомнил, кто она. — Ты та девушка, танцовщица. Но тебе ничего не сделают, потому, что ты ничто.
Она согнулась, как под ударом хлыста.
После казни Сандерс и полковник, командующий войсками, беседовали.
— Чего я не могу понять, — сказал полковник, — так это, почему так неожиданно вдруг была решена эта экспедиция. Она давным-давно была необходима, но почему именно сейчас ее разрешили в Англии?
Сандерс ухмыльнулся.
— Изумительный народ англичане! — сказал он весело. — Старый Лимбили похищает и убивает английских подданных или, вернее, туземцев, находящихся под покровительством могущественной Великобритании, и я посылаю доклад об этом высшему начальству в Лондон. «Очень печально!». отвечает Англия. Он истребляет целое племя. «Ужасно!» говорит Англия. Он заставляет меня, британского резидента, танцовать на раскаленных камешках, годящихся для адового пекла. «Отнестись к этому, как к шутке», — посылает мне в ответ Англия. Но когда я сообщаю, что эти камешки содержат большой процент вкрапленного в них чистого золота и отбиты, очевидно, от богатейшей золотоносной породы, заложенной в горе у поселения Итинги, то в моем распоряжении всего через шесть месяцев оказывается целая армия для наказания Лимбили и завоевания ero земель!
