Последний посетитель вышел из банка. Сторож Бинкс запер тяжелую дверь. Кассир всегда с чувством огромного удовлетворения прислушивался к тому, как щелкал массивный дверной замок. И на этот раз он не без удовольствия спрятал кассовую книгу и закрыл на ключ свой стол. Эта часть его ежедневной работы была самой легкой; с помощью Бинкса он снесет все деньги в сейф, в присутствии управляющего банком пересчитает мешки, звенящие золотыми монетам, и толстые пачки банкнотов.
Он знал, что в банке к нему относятся с большим уважением и ценят его работу. Он уже не раз слышал о том, что ему собираются дать повышение, и надеялся через короткое время сделаться управляющим каким~нибудь крупным банком. Все любили его, доверяли ему и возлагали на него надежды.
Он часто думал о том, что каждый мальчишка, поступающий в банк на самую низкую должность, надеется, когда-нибудь выбиться и стать значительным лицом. Нужно уметь выделиться из общей массы, надо заводить полезные знакомства, держать себя с достоинством и внушать всем уважение.
В сущности говоря молодой, подающий надежды, кассир искренне ненавидел свою кассу и все ее окружение. Он мечтал, и мечты его уносились далеко за пределы маленького четыреугольного окошечка.
Какой-то мучительной тяжестью навалилась на него однообразная, серенькая жизнь провинциального города. Его тянуло в шумную столицу, где не нужно будет постоянно думать о соседях и считаться с пошлыми сплетнями.
В этот день он чувствовал особое облегчение, закончив свою работу. Хлопнувшая дверь доставила ему настоящую радость. Утром управляющий сообщил ему волнующие вести. Главная контора запрашивала отделение, справляясь о нем, имея в виду назначить eгo на более ответственную должность. Мистер Гаррисон, управляющий, дал о нем блестящий отзыв и ocтавалocь, только ждать несомненно положительных результатов.
Он почти механически пересчитал кассу, обдумывая свое положение. Когда все было готово, кассир закурил папиросу и опустился на стул.
Да, все идет по строго разработанному плану... Все... кроме одной вещи!
Мешок с золотом, этот проклятый мешок с золотом, третий по счету мешечек, в котором должно было быть 200 фунтов, а на самом деле он содержал всего 50, плюс 150 шиллингов, и необходимое количество свинца, чтобы соответствовать требуемому весу. Это было нужно для тех случаев, когда вдруг, пo никому неизвестным причинам, мистеру Гаррисону приходило в голову проверять вес золотых мешков.
Да разве легко было жить? Разве можно было себе позволить сшить хороший костюм у хорошего портного, и целый ряд других мелких, но очень важных расходов?
Были времена, когда ему было отчаянно тяжело и он начал постепенно занимать небольшие суммы из кассы, возвращая, понемногу, из каждой получки. У него был свой текущий счет, в виде мешечка с золотом, из которого он черпал блестящие монетки. Как ему феноменально везло! Ему удавалось даже обманывать инспекторов, приезжающих для ревизии, которые так доверяли ему, что открыв мешок и увидев в нем золото, не просчитывая количества, закрывали его. До сих пор все сходило благополучно, но теперь надо было, во что бы то ни стало, достать 150 фунтов золотыми монетами и положить их обратно в мешок, прежде чем его переведут на другую службу. Конечно, — его заместитель первым долгом сосчитает все деньги, которые примет от него. Самым трудным являлось то обстоятельство, что он не знал даже приблизительно, когда наступит роковой день!
Eгo размышления были прерваны мистером Гаррисоном.
— Готово, Смит? — спросия управляющий. — Я сегодня тороплюсь, спешу на теннисное состязание.
— Все в порядке, сэр! Простите, что задержал вас, — ответил кассир и по лицу его расплылась подобострастная улыбка. Он собрал деньги.
Они стояли у открытой двери сейфа. Бинкс подвез тележку, на которой громоздились мешки. Кассир почтительно ждал, пoка мистер Гаррисон перебирал связку ключей.
— Вы, может быть, желаете проверить деньги, сэр? — справился кассир.
Ему было смешно, когда он представлял себе удивление управляющего при виде куска свинца, спокойно лежащего на дне мешка с золотом.
— Нет, нет, Смит, — засмеялся управляющий. — Я уж рискну как-нибудь. Вам можно доверить! А?
— Я надеюсь, сэр, — с улыбкой возразил кассир.
— Да, — продолжал Гаррисон, — кончится мое блаженство, когда нa вашем месте появится новый человек. Конечно, он наверно будет честный, но слишком доверять не годится. Ну, ставьте его на место, Бинкс!
Через десять минут кассир вышел из банка. Солнце ярко светило, улица кишела людьми, и некоторые, встречаясь с ним, любезно раскланивались. Он рассеянно отвечал на поклоны и в голове настойчиво скреблась мысль о том, как разрешить сложную задачу.
Если все откроется, ему грозит неминуемая гибель. Это совершенно невозможно! Нужно, какой бы то ни было ценой, этого избегнуть, Вот если бы сейчас, на этой улице, подошел к нему человек и хлопнул его по плечу...
Он вздрогнул... Кто-то положил ему руку на плечо. Смит резко повернулся; перед ним стоял Робертс, мясник, считающийся одним из самых богатых людей в городе.
— Алло, мистер Смит! — воскликнул краснолицый немного грубоватый Робертс, — Испугал вас, не правда ли? Что это говорят о том, что вы покидаете нас?
— Как поживаете мистер Робертс? — возразил кассир и мысленно представил себе текущий счет мясника. — Да, знаете, нельзя ведь на самом деле навсегда оставаться в одном и том же месте. Как бы ни было здесь хорошо, все-таки хочется продвигаться по службе.
— Правильно, совершенно правильно! — рассмеялся мясник. — Не надо погрязать в болоте, я всегда это говорю. Мистер Гаррисон случайно обронил пару слов, по поводу вашего отьезда. Вот я и узнал! Многие будут жалеть, мистер Смит. Это факт! Должен сказать, что вы всегда очень внимательны и любезны с посетителями, особенно с постоянными клиентами!
— Да, мы были с вами друзьями, мистер Робертс, неправда ли? — сказал кассир и подумал о том, не может ли, он под тем или иным предлогом, занять немного денег у этого добродушного дурака. Почему бы нет? Если бы он, например, сказал, что собирается купить дом. Можно же, в конце концов, придумать какой-нибудь повод. Во всяком случае cлeдуeт попытаться.
Он пошел рядом с мясником.
— Итак мы были друзьями, неправда ли? — продолжал его спутник. — Простите за смелость, мистер Смит, я надеюсь, что вы не сомневаетесь в том, что я преисполнен к вам уважения. Вы всегда так просто себя держали и поэтому особенно сильно отличались от остальных служащих банка. Что бы вы сказали, если бы я предложил вам зайти ко мне и выпить стаканчик-другой чего-нибудь хорошего? У меня, знаете ли, для друзей имеется недурной ликерчик, и я был бы счастлив, если бы вы приняли мое приглашение...
— С огромным удовольствием, мистер Робертс, — ответил кассир, поспешно оценивая выгоды создавшегося положения.
Они вошли в лавку, и прошли прямо в расположенную позади нее контору. Мясник извлек из шкафа большую бутылку и два стакана и наполнил их темной густой жидкостью. Смит поднял свой станан:
— За ваше здоровье и процветание вашего дела, мистер Робертс! Хотя может быть вам уже не надо желать дальнейшего процветания, а?
Мясник лукаво взглянул на cвoeгo приятеля.
— Да, дела у меня не плохи, мистер Смит, — сказал он. — Жена и дети никогда не будут нуждаться повидимому, но ведь мы люди торговые, много ли нам нужно, чтобы быть довольными? Разрешите вам еще подлить? — предложил он, наполняя оба стакана. — Должен сознаться, грешный я человек, люблю выпить!
Кассир маленькими глотками потягивал вино, задумчиво глядя вдаль.
Может ли он занять нужную ему сумму у этого человека? Конечно, да! А если у него будет 150 фунтов, ему всегда удастся обменять на золото.
— Вы скромный человек, мистер Робертс, — проговорил он. — Конечно, то, что мне известно, хранится мною в полном секрете, но между нами говоря, вы один из самых богатых людей в городе. Ладно, ладно, мистер Робертс, меня трудно провести, я же знаю, сколько у вас денег...
Робертс был видимо польщен.
— У меня еще кое-что отложено, но хранится это не в банке. Вы, банкиры, думаете, что все знаете, но это далеко не так!
— В дома капиталец вложен? — спросил кассир.
— Да, и в дома, и акции кое-какие имеются. Но все же, мы со старухой предпочитаем хранить кое-что в чулке.
— Я надеюсь, что вы не держите денег дома, мистер Робертс, это далеко не безопасно, — сказал кассир, жаждущий узнать подробности. Мясник рассмеялся.
— За последние 20 лет это было совершенно безопасно! Конечно, если бы люди узнали об этом, было бы может быть хуже. Вы и не подозреваете, что сидите в небольшом банке, находясь в этой конторе.
— Я нигде не вижу железного шкафа, — возразил кассир, окидывая комнату внимательным взглядом.
— Да здесь и нет такого зверя! Я не верю в них. Они, знаете ли, только привлекают воров. Вот взгляните сюда, только уговор, никому ни слова, я вам доверяю...
Он провел рукой по подоконнику и нажал скрытую пружину. Мясник засмеялся, когда деревянный подоконник поднялся, обнаружив маленький шкафчик, существование которого никто не мог бы заподозрить.
— Сам сделал! — гордо добавил он.
— Вот это здорово, — сказал кассир. — Разрешите взглянуть? — Он заглянул в шкафик. Перед ним, в идеальном порядке лежали небольшие бумажные мешечки, с напечатанной на них фирмой его банка. — Надеюсь вы немного здесь держите?
— Полагаю, что тут имеется около 500 фунтов, — возразил мясник. — Никогда не знаешь, когда они могут понадобиться!
— Ассигнации?
— Нет золото. Видите ли, мы с женой большую часть этих денег накопили еще до войны, когда золото было в ходу. Тут есть еще деньги старой чеканки, но все эти верхние мешечки — это уже то, что накоплено за время войны и после. Вы наверно замечали, что я иногда заходил к вам и спрашивал у вас золото. Тут есть некоторая часть, полученная мною от вас, из других банков и просто от покупателей. Тут в каждом мешечке по 50 фунтов.
— Ну, знаете, мистер Робертс, я считаю, что вы очень легкомысленны. Будь у вас все эти деньги в банке, они бы приносили проценты...
Он говорил спокойно и убедительно. А в это время назойливая мысль мучительно твердила о том, что в этих мешечках заключается разрешение его проблемы. Неужели нельзя попросить у Робертса в займы 150 фунтов? Но как найти повод? Это может вызватъ у него подозрение и станет известным Гаррисону.
— Вильям, Вильям! — раздался повелительный женский голос из лавки. — Тебя здесь спрашивают!..
Мясник поспешил в лавку, не закрывая потайного шкафа. В дверях он остановился и сказал:
— Присмотрите за ним, мистер Смит, я сейчас вернусь.
Он вышел и закрыл за собою дверь.
Смит продолжал внимательно смотреть на шкаф. Он заметил, зто золото покоится в мешечках одинакового размера. Их было десять. Только подумать, что если бы он имел возможность занять пару мешечков, всякая опасность, грозившая ему, немедленно канула бы в вечность. Но глядя на эти мешки, которые так ясно воскрешали в его памяти банк со всей его рутинной обстановкой, он чувствовал, что не может попросить вэаймы у постоянного клиента. Он хорошо знал сорт людей, к которому принадлежал мясник. Ему было известно, как легко возбуждались в них подозрения, как они настораживались, когда дело касасалось денег. Робертс мог легко отказать ему, и тогда несомненно отправился бы к Гаррисону и рассказал бы ему обо всем подробно. Результатом этого явилась бы срочная ревизия кассы и тогда...
Внезапно, помимо воли, руки его опустились на мешки. Гибкие пальцы цепко захватили три мешочка и опустили их в карман. Вытащить три другие снизу и положить их наверх, так, чтобы не было заметно исчезновение, было делом одной минуты.
Он подошел к столу, налил себе еще стакан вина и быстро опрокинул его себе в рот. Руки его дрожали. Какой-то резкий, неприятный голос шипел ему в yxо: «Ты вор, обыкновенный вор!»
Дрожащей рукой он налил себе еще вина, уселся в кресло, и, стараясь быть спокойным, закурил папиросу.
Из лавки доносился оживленный разговор. Он слышал голос мясника, степенно вразумлявшего несговорчивого покупателя.
Как долго все это тянется! Он обвел комнату рассеянным взглядом. Глаза его остановились на окне с несложным затвором. Если предположить, что это окно было бы сломано, ведь тогда можно было бы объяснить исчезновение мешков обыкновенным габежом...
Разве не мог опытный вор в тщательных поисках наживы наткнуться на потайной шкаф?
Дверь открылась и вошел мясник. Он сразу направился к тайнику и захлопнул крышку. Замок щелкнул.
Мясник подмигнул Смиту и сказал:
— Тут сейчас зайдет один знакомый, выпьет с нами стаканчик... Не хочется мне, чтобы он видел мое изобретение. Разболтает пожалуй, а потом неприятностей не оберешься!..
Он опять вышел и вернулся с высоким бородатым мужчиной.
Смит оставался с ними недолго и при первой представившейся возможности покинул дом мясника. Он снова стоял на тротуаре и курил папиросу. Голова его слегка кружилась от выпитого вина. Весь мозг был заполонен одной мыслью о том, что он вне опасности, и карьера его спасена. Он уже не думал о Робертсе, это стало неважным. Важно было тоько то, что позор, который грозил ему, во-время отвращен.
Вечером Смит отправился в клуб, где знал, что встретит мясника. Мясник сидел в своем излюбленном уголке, окруженный купцами-приятелями. Кассир присел к ним и заказал вина. Он уже все обдумал; ночь была туманная, клуб помещался всего в нескольких шагах от дома Робертса. Поговорив с ними полчаса, Смит внезапно вспомнил, что ему необходимо попасть на почту до 8 час. вечера. Он ушел, обещая вернуться.
Покинув клуб, Смит быстро прошел по пустынной улице и завернул в аллею, которая вела к дому мясника. Убедившись в том, что никто его не видит, он остановился у замерзшего окна конторы и вытащил из кармана камень, завернутый в носовой платок. Эта предосторожность была принята для того, чтобы заглушить звук от удара. Он поднял руку и не сильно ударил по стеклу камнем. Послышался слабый звук разбитого стекла, показавшийся ему разорвавшейся бомбой. Несколько мгновений он стоял согнувшись и прислушивался. Все было тихо. Не слышно было ни одного звука. Он поднялся, просунул руку в разбитое окно, открыл его и нажал тайную пружину. Когда все было сделано, Смит осторожно возвратился на пустынную улицу. По прежнему было тихо и безлюдно. Он ускорил шаг и направился к почтовой конторе, куда вошел, когда не было еще 8-ми часов. Смит купил почтовых марок, перекинулся парой слов с почтмейстером, и вернулся в клуб, где его ждал мясник со своими друзьями.
Облегченно вздохнув, он беззаботно примкнул к их компании и залпом выпил оставшееся в его стакане вино. Теперь он был спасен. Полиция обнаружит разбитое стекло. Грабеж будет очевидным, и все согласятся с тем, что вор взял первые попавшиеся ему под руку мешки и удрал, взбудораженный каким-нwбудь щумом.
Он, Смит, был в это время в клубе, и только на минутку уходил на почту, поэтому никакие подозрения не могли бы пасть на него. Сейчас его карьера, которая, право, была во много раз важнее, чем потеря каких-то, в сущности ненужных Робертсу денег — спасена!
Остаток вечера Смит провел, играя в бридж и при расставании мясник еще раз выразил ему сожаление по по поводу его отъезда.
На следующее утро, Смит явился в банк и без всякого труда подожил 150 недостающих фунтов в мешок. Едва успел он покончить с этим делом, как мистер Гаррисон пригласил его к себе в кабинет и сообщил, что ему предлагают хорошее место, в главном отделении крупного банка. Гаррисон предложил ему в течение двух дней сдать дела новому кассиру, а затем поздравил его от всей души. Целый день все служащие банка и некоторые из постоянных клиентов поздравляли его и выражали свое сожаление по поводу готовящейся с ним разлуки. Улыбка не сходила с его лица, он тепло благодарил всех и сердце его взволнованно билось.
Смит почти забыл о том, что ограбил мясника. Сейчас мясник и все его дела не интересовали его, а когда вести о таинственном грабеже в доме Робертса распространились в банке, он выслушал все, симулируя удивление. Разговаривая с Робертсом, он сочувственно покачал головой, и деловито сказал ему, что может быть теперь мистер Робертс поймет, насколько безопаснее хранить деньги в банке.
— Как вы объясните то, что вор взял только 150 фунтов, мистер Робертс? — спросил он, облокотившись на стойку с почтительной симпатией.
Ему нравилась эта комедия и он был полон восхищения собой.
— Видно ему помешал кто-нибудь, — ответил торговец. — Открыл шкаф, услышал шум, схватил, что попало и выскочил в окно, — так думает полиция, мистер Смит. Но вот скажите лучше, откуда он знал, где нужно искать, вот что меня удивляет...
— Может быть вы когда-нибудь оставили открытой дверь в лавку, и кто-нибудь из стоявших там случайно заметил ваш потайной шкаф, мистер Робертс, — сказал кассир. — Вы знаете, друг мой, я почувствовал себя несколько неловко, — добавил он смеясь, — когда узнал об этом. Потому что, кажется, вы никому кроме меня не показывали ваш секрет.
Мясник расхохотался.
— Я не подозревал вас, мистер Смит, да кроме того, вы же были с нами в клубе весь вечер, а полиция утверждает, что преступление совершено до десяти часов. Нет, — серьезно добавил он, — придется об этом подумать, мистер Смит. Пока что я снова начинаю копить деньги. Обменяйте мне пожалуйста, если можете десять фунтов на золото.
Кассир едва сдерживался, чтобы не рассмеяться прямо ему в лицо.
— С удовольствием, мистер Робертс, пожалуйста! Но послушайтесь моего совета, принесите все деньги в банк, право же спокойнее будет!
Конечно он когда-нибудь вернет ему эти деньги. Кража? Нет. Это нельзя было назвать кражей, потому что он был твердо убежден в том, что при первой же возможности ликвидирует свой «долг».
На следующий день явился новый кассир и принял у него вечером кассу. Он был страшно педантичен и настаивал на том, чтобы высыпать серебро, золото и медь из каждого мешка. Новый кассир аккуратно пересмотрел все банкноты, при чем делал это так тщательно и долго, что привел в бешенство мистера Гаррисона, который торопился на теннис.
— Я нe думаю, что есть надобность, так тщательно считать кассу, мистер Питерс, — сказал управляющий. — Не приходится сомневаться в честности мистера Смита...
— Я не сомневаюсь, — возразил новый кассир. — Но согласитесь сами, что в таких случаях осторожность не мешает.
— Вы совершенно правы, мистер Питерс. — заявил Смит. — Я поступил бы точно так же на вашем месте.
Он засмеялся, подумав о том, как все это могло бы быть неприятно, если бы произошло несколькими днями раньше. А теперь, он спасен, спасен, спасен!
К четырем часам все было окончено. Смит со всеми распрощался, кроме мистера Гаррисона, кoтoрый заперся в своем кабинете с каким-то незнакомцем, явившимся, видимо, по частному делу.
Он одел пальто и шляпу, в последний раз окинул взглядом банк и направился к дверям. Бинкс широко распахнул перед ним двери, и пожелал ему всего хорошего. Смит пожал ему руку и дал десять шиллингов на чай. Тяжелая дверь в последний раз захлопнулась за ним.
Как и раньше, он на минуту остановился, закурил папиросу и посмотрел вдоль улицы. Сегодня вечером он навсегда покинет эти места. Ему уже все окружающее казалось чужим. Узкая yлицa, маленькие лавчонки, люди в потертых одеждах были далекими и ненужными. завтра он будет в огромной столице, начнет свою великую карьеру. У него не было никаких угрызений совести. Он считал, что поступил правильно и каждый другой, такой же талантливый человек как он, обязан был бы сделать то же самое.
Он был в безопасности, поступок его никогда не станет известным, даже камень, которым он пользовался был им выброшен в реку, а носовой платок сожжен. Смит глубоко вздохнул и cтyпил на мостовую.
Не успел он сделать это, как почувствовал на своем плече прикосновение чьей-то руки. Он резко повернулся и увидел лицо инспектора полиции.
— Я очень сожалею, мистер Смит, — вежливо произнес инспектор. — Но у мистера Робертса и у его жены была несколько странная привычка ставить букву «Р» на каждой золотой монете, которую они откладывали. Вы меняли ему сегодня ассигнации и выплатили требуемую сумму eгo же собственными деньгами!