Когда на дворе трещит мороз, или завывает вьюга, или сеет мелкий дождик, и вся даль бывает затянута унылой непроницаемой мглой, наша мысль невольно уносится к тем благословенным странам, где царит вечное лето, и жгучие лучи солнца, падая на орошенную обильными дождями плодородную землю, вызывают к жизни пышную растительность.
Тропические страны кажутся нам настоящим земным раем, и жизнь там представляется непрекращающимся блаженством. Особенно пленяют воображение северного жителя красоты и чудеса тропического лета. Но это только одна иллюзия. На самом деле жизнь в этих местах полна самых разнообразных опасностей и ежеминутно грозит смертью тому, кто отваживается проникнуть туда. Вот что говорят про южно-американские джунгли побывавшие там путешественники:
«Джунгли это — место свалки: люди, животные и растения служат материалом для перегноя, и вся эта гниль находится в брожении под густым сводом листвы. В удушливом лесном воздухе смешиваются все запахи творения. Преобладают два аромата: зарождающейся жизни и смерти.
На каждой ветке, в каждом пучке травы, растущей в бамбуковой чаще, под зеленой тенью мангового дерева ощущаются эти ароматы.
Удивительные плоды висят на ветках, но они ядовиты. Цветы бархатистые, как зрачок глаза, трепещат в тени листвы, но они cмepтeльны. Разноцветные, как драгоценные камни, мухи, заражают вас язвами. Корни съедобных растений вызывают смерть. Смерть неутомимо царит над этим неистощимым плодородием.
А вот через какие мытарства приходится пройти золотоискателям, отправляющимся на поиски драгоценного металла.
Обыкновенно составляется отряд человек в десять, в состав которого входят плотник, землекоп и другие специалисты. Уезжают иа двух пирогах. Надо плыть по реке, насколько это представляется возможным. Пробираться сквозь заросли гораздо труднее, чем плыть. Но и плаванье дается нелегко. В продолжение трех недель приходится сидеть, согнувшись в длинной и узкой прироге, которая может опрокинуться от малейшегo неудачного движения, под палящими лучами солнца, без признака тени. Если течение слишком сильно, нужно держаться ближе к берегу и плыть под высынувшимися, кaк щупадьцы, корнями прибрежных деревьев. Иногда целое гнездо мух-тигров обрывается с ветки и падает в лодку; иногда это бывает змея. Что делать тогда? Броситься в воду? — Но это невозможно! За пирогой всегда следует целый кортеж верных спутников — кайманов.
Когда поднимаются вверх по реке, громадным препятствием являются дымящиеся быстрины. Приходится разгружать пироги, тащить на руках провизию и лодки, чтобы затем, после обхода препятствия, снова спустить их на воду.
Целыми днями перед глазами развертывается одна и та же монотонная картина — темные берега и масса отливающей металлическим блеском зелени. Лишь попугаи своей болтовней нарушают унылую тишину. Их красные и зеленые перья мелькают в вершинах деревьев, кaк цветные флажки.
Серый нырок скользит по воде. Треугольник розовых фламинго, похожий на опрокинутый парус, исчезает в голубом просторе неба. Обвивающие ветки прибрежных деревьев огромные боа-удавы лениво покачиваются, вытягивая свою голову при плеске весел.
И направо и налево джунгли, и кажется, что их угнетающая тишина исходит от этого необозримого тропического неба и заглушает непрестанный шум леса, крики птиц и обезьян, невидимую работу растительности, жужжанье мух, тысячи агоний, тысячи рождений, хрипение смерти, глухое брожение разлагающейся падали, шум этого особого мира, где под каждым листком таится угроза смерти.
После многих недель достигают места впадение маленькой речки. Пирогу оставляют, провизию взваливают на спину; в руку берут особую саблю для рубки лиан. Дорогу нужно расчищать саблей, перерубать переплетшиеся лианы и ветви, перелезать через поваленные деревья. Полуголые, обливаясь потом, задыхаясь в душном и влажном, как в бане, воздухе, золотоискатели с трудом продвигаются вперед не более, как на восемьсот метров в день.
На привале, во время сна, золотоискателей внезапно захватывает иногда наводнение. Едва успевают спастись, схватив ружье и патроны. Затем, во время дождливого периода идут постоянные дожди, страшные ливни, которые барабанят по листве, как гром; прибавьте к этому запах разложения, исходящий от пропитанного влагой леса, отчаяние человека, у которого обувь изъедена плесенью, а платье в лохмотьях. Когда бывают такие ливни, то шквал налетает с невероятной быстротой; на небе внезапно собираются облака, похожие на клочья ваты, из которых извергаются целые потоки. Вода проникает в погреба и бараки, заливая кровати и гамаки. После ливня солнце разгоняет эти клочья ваты, а от земли, как из бани, поднимается теплый и густой пар, насыщенный миазмами. Сквозь туман изливается ослепительный свет, вечером же, после убийственной дневной жары, ветерок не оживляет силы измученных людей, а появляется легкая дрожь в спине, которая таится в тени, лишенной свежести и малейшего дуновения. Она леденит тeлo, придает глазам дрожащий блеск, подводя под них синие круги. Она предвещает время лихорадки — ужасного бича этих мест.
Есть еще невидимый враг, который изводит путешественников без устали — это насекомые. Во-первых москиты, отравляющие все вечера; потом мухи разных сортов: муха-тату, муха-майпури и муха-тигр, от которой надо спасаться, как только услышишь ее жужжанье. Клещи, которые впиваются в кожу; ничвы, кладущие яйца под ногтем большогo пальца на ноге; червяки-макаки, — личинки одной мухи, которая кладет их под кожу и которые, разъедая тело, развиваются в громадных волосатых червяков, длиной в дюйм (чтобы заставить их выйти, достаточно приблизить к ране немного табаку); самые разнообразные вши, паук-краб, величиной с блюдечко, покрытый волосами, укус которого смертелен и который делает прыжки в три метpa; лучше перейти на другую тропинку, чем пройти около него; наконец, верх ужаса муха «hominivorax», котерая кладет яйца в ноздри спящего человека и ее личинки заползают в мозг. Если их не извлечь немедленно, то в лучшем случае можно лишиться носа.
Есть еще змеи: змея-граж, змея-жако, гремучая змея и змея-лист, тонкая, как веревочка, которая совершенно сливается с листвой и убивает человека в три минуты.
Наконец, есть еще боа — царь всех змей. Это почтенное пресмыкающееся, гладкое и толстое, как ствол молодого дерева, разворачивается с быстротой и эластичностью лассо, и тогда для многих людей может получиться большой сюрприз. Не следует беспокоить боа, когда он подкарауливает добычу. Но один охотник пренебрег этим правилом и стал каждое утро приходить также подкарауливать дичь рядом с боа, которого впрочем не отличал от ствола дeрeвa. К несчастью ружейные выстрелы разогнали агами, фламинго и прочую пищу змеи. И вот, в один прекрасный день, в то время, как злополучный охотник приторачивал дичь, боа развернулся, подобно пружине, и обвил охотника вместе с ружьем и сумкой, сдавив его таким узлом, который весьма трудно развязать. Боа начинает с того, что смачивает свою жертву липкой слюной, облегчающей ему проглатывание; в то же врeмя он разминает ее между своими позвонками. Но тут подошел товарищ охотника и метким выстрелом прервал это приготовление пищи. Липкое от слюны тело освободили из сдавивших его колец. Врач произвел вскрытие. Оказалось, что кости охотника были смолоты в муку.
Какой-то человек возвращался с золотоносного участка. Он оперся о дерево, чтобы закурить трубку. Находившийся на этом дереве боа развертывается и обвивает человека и дерево. К счастью кольца боа охватили также упругие ветви куста, что замедлило сжимание. Человек успел достать нож из кармана. Он начал пилить между двумя чешуями, спинной хребет змеи. На это потребовалось четверть часа.
Можно было бы привести еще много примеров, рисующих, какими разнообразными опасностямн грозит человеку тропический лес, но думается, что и сказанного достаточно, чтобы предпочесть этим сказочным местам нашу скромную, но зато безопасную северную природу.
