Проф. П. И. ЛЮБЛИНСКИЙ.
Напряженность борьбы за существование, тяжелые условия труда и нездоровая жизнь в скученных больших городах приводят в крупных капиталистических странах к все большему и большему росту вырождающихся и умственно-дефективных. Как физические силы человека испытывают известный надлом при непосильном напряжении, так и несравненно более сложная и тонкая организация психики человека сравнительно быстро разрушается при чрезмерном напряжении нервных сил. Отсюда мы встречаем в странах с напряженной нервно-трудовой работой значительное количество лиц, выбрасываемых за борт трудовой деятельности вследствие того, что их психика оказывается недостаточно крепкой и развитой для того, чтобы удовлетворять всем требованиям современного труда. В большинстве случаев эта неприспособленность развивается на почве различных наследственных дефектов (прирожденного слабоумия, эпилепсии, тяжких душевных заболеваний на почве сифилиса, алкоголизма и пр.), при чем, передаваясь из поколения в поколение, она охватывает настолько широкие группы, что положение становится угрожающим для общества, из громадной армии социально-неприспособленных, в силу наследственных психических дефектов, чаще всего вербуются социально-опасные кадры преступников, бродяг, неисправимых алкоголиков, профессиональных проституток, а в лучшем случае пауперов (нищих), неспособных содержать себя своим трудом и обреченных в течение всей своей жизни содержаться на средства государства, общества или своих близких. По специальной переписи в Англии, произведенной в 1906 г., в стране имелось 150.000 идиотов, безумных от рождения и 122.000 душевно-больных. Эта армия в 272.000 человек, давала 1 на 120 человек общего населения.
В Сев. Американских штатах, по переписи 1923 г., число психически-дефективных на 1 января 1923 г. равнялось 348.186.
В эту перепись не вошли психически дефективные, содержащиеся в тюрьмах, учреждениях для несовершеннолетних правонарушителей, в работных домах и пр., а также находящиеся на попечении своих родных и близких. Ежегодное поступление в больничные учреждения новых психических больных превышает 50.000 чел. Чтобы представить себе грандиозность этих цифр, можно привести несколько сопоставлений. Число пациентов, страдающих одной только формой душевной болезни — юношеским слабоумием (dementia praecox), в два раза превышает число лиц, больных туберкулезом и находящихся на излечении во всех больницах страны. Число коек для одних только душевно больных в госпиталях значительно превышает общее число коек для больных, страдающих всеми другими болезнями в совокупности. На содержание этих больных расходуется ежегодно 75 миллионов долларов (около 150 миллионов руб.), при чем в некоторых штатах расходы на призрение и лечение душевно больных достигают 1/8 всего расходного бюджета и в порядке величины ассигнований стоят на первом или втором месте, уступая только расходам на народное образование. Общий экономический ущерб для страны от одной только душевной болезни исчисляется в 400 миллионов рублей ежегодно.
При этих условиях, естественно, должен был встать во всю свою величину вопрос о том, какими мерами пресечь дальнейшее увеличение числа психически-дефективных и сократить число тех из них, которые нуждаются в помещении в учреждения и больницы. До последнего времени единственно применявшимся средством было выделение лиц, страдающих психическими дефектами, из общей массы населения с помещением их в больницы, колонии, закрытые учреждения и пр. (так наз. сегрегация). она была необходимой не только для того, чтобы уберечь этих лиц от опасностей, которым они подвергаются в свободной жизни, и, с другой стороны, защитить общество от антисоциальных проявлений их дефекта, но, не в меньшей мере, пожалуй, и для того, чтобы помешать половому размножению таких лиц, так как предоставленные самим себе в возрасте, способном к деторождению, они обычно вступают в беспорядочные половые связи, становятся разносителями венерических заболеваний или рождают потомство, которое не только наследует их дефекты, но обречено на полную беспризорность, вследствие неспособности родителей содержать его. Даже сегрегация дефективных неспособна в ряде случаев предохранить их от половых связей и рождения детей, страдающих наследственными дефектами, так как, несмотря на принятые меры предосторожности, содержащиеся в учреждениях лица вступают в половые отношения между собою или на стороне. В связи с этим, за последние годы, сначала в Америке, а затем и в других странах стала находить себе распространение новая мера — лишение способности произведения потомства или стерилизация. Способы стерилизации являются различными, но наибольшим признанием и распространением пользуются по отношению к мужчинам — перерезание семенного канатика, выводящего сперму в мочеиспускательный канал т. н. «вазоктомия», а применительно к женщинам — перерезание фаллопиевых труб, по которым зрелые яйца переходят из яичников женщины в область матки («сальпингектомия»). Первая операция с хирургической точки зрения является крайне несложной и малоболезненной, вторая значительно сложнее, но, при надлежащей постановке хирургической техники, не представляет сколько нибудь значительной опасности для здоровья и жизни женщины.
Первые опыты стерилизации были предприняты в 1899 г. д-ром Шарпом над молодыми людьми, заключенными в реформатории штата Индиана (отсюда стерилизация иногда называется Индийской идеей). В период с 1899 г. по 1907 г. эта операция была применена к 176 заключенным, по их просьбе. Первые опыты дали, по свидетельству Шарпа, благоприятные результаты, оказав хорошее влияние на нервное и физическое состояние лиц, подвергшихся этой мере. В 1907 г. штат Индиана принял закон, допустивший применение стерилизации в принудительном порядке к осужденным за преступления, к идиотам и слабоумным. В период действия этого закона с 1907 по 1913 г. к прежнему числу в этом штате прибавилось 1.525 вновь стерилизованных. За Индианой вскоре последовали другие штаты. К 1918 г. стерилизация была уже принята законодательствами 14 штатов Америки.
Законодательство по вопросу о стерилизации принудительного характера, затрагивающей, казалось бы, одно из прирожденных прав человека — свободу размножения, проходило далеко не гладко. В четырех штатах законы были задержаны губернаторами, имевшими право veto.
В двух высшие суды признали их противоречущими конституции. В Нью-Иорке через 8 лет они были отменены. По данным, недавно опубликованным Лафлиным из Чикаго, до 1 января 1919 г. стерилизация была применена в принудительном порядке лишь к 2.317 лицам, из коих 1.401 падает на мужчин и 916 на женщин.
С окончанием войны и переходом к мирной жизни, Америка идет по пути расширения стерилизации. Неутверждение законов о стерилизации губернаторами, признание их неконституционными со стороны судов, наконец, даже отмена их палатами и народным референдумом не остановили новых попыток. Но под влиянием этой борьбы значительно изменился характер новой меры. В то время, как в начале она применялась преимущественно к осужденным за преступления лицам и тем самым легко смешивалась с обычными наказаниями, новейшие законы придают ей уже исключительно евгенический характер, применяя ко всякого рода психически-дефективным, содержащимся в учреждениях государства. Вместо административного усмотрения, раньше господствовавшего в этой области, применение стерилизации вручается особым советам, состоящим из врачей и евгенистов, на постановления которых возможна жалоба в суд. Для характеристики новых законов о стерилизации, мы приведем несколько характеристик законов, принятых американскими законодательствами в течение 1923 и 1924 гг. Они позволят нам сразу ознакомиться с основаниями, на которых ныне строится эта мера. В общем ныне стерилизация применяется в 21 штате (из 49-ти), хотя весьма неравномерно.
Штат Орегон, в котором принятый в 1917 г. закон о стерилизации был отменен путем референдума, в 1923 г. принимает новый закон по этому вопросу.
В том же 1923 г. закон об евгенической стерилизации был принят в штате Монтана. Во главе дела здесь также поставлен особый евгенический совет, постановления которого о разрешении стерилизации не подлежат дальнейшему обжалованию.
Закон штата Далавар 1923 г. вводит евгеническую стерилизацию под условием единогласного решения специальной комиссии и с утверждения отдела соц. обеспечения. О предстоящей операции по крайней мере за 30 дней сообщается супругу, родителю или опекуну такого лица, которые могут обжаловать постановление в суд.
В 1924 г. новый закон о стерилизации издается в штате Нью Джерси. Интересно отметить, что аналогичный закон здесь был принят еще в 1911 г., но он затем был признан неконституционным. После длительной борьбы, законодательные палаты штата в 1924 г. вновь проводят эту меру, устранив лишь некоторые стороны, вызвавшие сомнение в конституционности. Стерилизация, по новому закону, применяется к лицам «страдающим хронической душевной болезнью, и могущим передать эти дефекты своему потомству, а также к привычным преступникам, являющимся умственно-дефективными». Привычным преступником признается лицо, судившееся в прошлом более 3 раз за преступления, караемые тюрьмою на срок не ниже одного года.
Особенно подробным является закон штата Виргиния от 20 марта 1924 г. Во вступлении к закону излагаются основания, побудившие законодателя ввести эту меру; здесь подчеркивается, что стерилизация, являясь операцией сравнительно весьма безопасной, способна улучшить здоровье самого лица и способствовать общественному благу, что наследственность играет значительную роль при передаче душевной болезни, идиотизма, и преступности, и потому государство заинтересовано в применении этого средства, конечно, при определенных гарантиях и под контролем органов, обладающих надлежащей компетентностью и сознанием ответственности.
Стерилизация может быть произведена лишь в виде вазектомии или сальпингектомии, но отнюдь не в виде кастрации или удаления здорового органа тела. Постановление совета может быть в течение 30 дней обжаловано самим пациентом, его законным представителем или адвокатом в суд, решение же местного суда может быть далее обжаловано в высший суд. Таким образом создается двойной судебный контроль.
Почти все новейшие законы о стерилизации следуют тем основным принципам, которые были приняты для стерилизации еще в 1917 г. американским евгеническим бюро.
Новый шаг в смысле ее дальнейшего распространения делает брачный евгенический закон штата Вашингтон 1923 г. Воспрещая браки между лицами, страдающими венерическими болезнями или слабоумием и требуя представления врачебных удостоверений о здоровьи, он указывает, что просимая регистрация брака все же может быть произведена, если данные лица согласятся подвергнуть себя стерилизации (категорический запрет сохранен лишь для вступления в брак лиц, умственное развитие которых стоит ниже развития ребенка 12 лет).
Американская практика стерилизации нашла себе отклик и в других странах. В английской литературе вопрос этот начинает обсуждаться с 1919 года. Признавая большое значение за стерилизацией, как за мерой предупреждения размножения дефективных, английские врачи и евгенисты высказываются очень осторожно относительно ее практической применимости и в большинстве отрицательно относятся к принудительной стерилизации (таково мнение председателя международного евгенич. комитета Леонарда Дарвина, проф. Т. Оливера; проф. Джемса Линдси и др.). Наиболее авторитетное выражение настроение английских врачебных кругов нашло себе в резолюции Британской Центральной Ассоциации Психического Здоровья, принятой в 1924 г. Ассоциация эта, ведающая всем делом призрения умственно-дефективных в Англии, высказывается за сегрегацию, которая в большей степени охраняет самих умственно-дефективных и общество. Опасные стороны стерилизации она усматривает в том, что дефективные женщины, подвергшиеся стерилизации, будут в большей мере склонны к половой распущенности и проституции и легко могут стать распространительницами венерических болезней. Ссылку на экономию расходов, в виду возможности освобождения значительного числа умственно-дефективных после стерилизации их, совет парирует указанием на то, что содержание этих лиц все равно ляжет бременем на государство, так как они в большинстве своем попадут в тюрьмы, убежища, работные дома или больницы.
Более благоприятное отношение вызвала к себе стерилизация в германских научных кругах. Впервые на широкое обсуждение специалистов вопрос этот был поставлен на Кельнском международном конгрессе уголовной антропологии в 1912 г. Докладчик Ганс Мейер подробно изложил фактическую и медицинскую сторону вопроса, высказавшись в общем благоприятно относительно этой меры. Горячим сторонником стерилизации явился известный криминалист Ганс Гросс, в специальной статье пытавшийся дать социальное и юридическое оправдание ее. Тезисы Гросса были поддержаны психиатром Нэкке, криминалистами Крауссом и Геннатом, Марузе, Г. Вирховым и др. В недавнее время за стерилизацию энергично высказывались врач-криминалист Ганс Гентиг, д-р Э. Денов и др. Германское Общество Расовой Гигиены в своей программе 1922 г. указывает, что время для принудительной стерилизации психически дефективных еще не пришло, но что ныне уже желательна законодательная регламентация стерилизации, производимой с согласия пациента. В таком смысле высказывается и Шведский Институт расовой биологии. Отдельные опыты стерилизации и ныне практикуются в Германии довольно широко. Заведывающий отделом здравоохранения в Саксонии д-р Бетерс циркулярно рекомендовал применение этой меры к содержащимся в убежищах для идиотов с согласия их законных представителей. На основании этого циркуляра, в приюте для идиотов в Цвикау было произведено несколько десятков случаев стерилизации, вызвавших большие споры в юридической литературе относительно их закономерности. Известный швейцарский психиатр Август Форель является горячим сторонником этой меры и рекомендует ее по отношению к идиотам, неизлечимым душевно-больным и привычным преступникам.
В России мне впервые удалось ознакомить русских читателей с американской практикой по стерилизации в 1910 г.1), но вопрос этот стал обсуждаться в нашей литературе лишь за самое последнее время в связи с известными опытами Штейнаха, который стал применять стерилизацию мужчин в целях омоложения. Из русских евгенистов-биологов энергичным сторонником ее является М. Волоцкой, посвятивший этому вопросу специальную работу; противником ее является видный русский биолог Ю. А. Филипченко. В 1921 г. вопрос о стерилизаци, по докладу автора, обсуждался в Научном Совете по охране материнства и младенчества, при чем в принятой резолюции, на ряду с указанием на преждевременность применения этой меры в широком масштабе, указывалось на желательность допущения ее в отдельных случаях с согласия лица или его законных представителей, после компетентного врачебного исследования, и рекомендовалось изучение влияния этой меры на общее благосостояние лица. На недавнем заседании ленинградского отделения Русского Евгенического Общества (в феврале тек. года) значительным большинством членов была признана принципиальная допустимость применения стерилизации в целях борьбы с ростом дефективности, но вопрос об условиях осуществления ее в практике был оставлен открытым.
Надлежащая оценка стерилизации, выходящей за рамки чисто медицинской меры и применяемой по евгеническим и социальным показаниям, представляется делом крайне сложным. Для этого необходимо не только учесть современное состояние наших знаний о наследственности у людей, но и пересмотреть многие вопросы, связанные с привычными нам правовыми, моральными и религиозными представлениями. Для того, чтобы преодолеть сопротивление многих аргументов, выдвигаемых сторонниками традиционных воззрений на отношение государства и личности, необходимо, с одной стороны, опираться на твердые положения биологии, которые, к сожалению, еще недостаточно обоснованы, а, с другой стороны, создать надлежащие гарантии против возможных в этой области ошибок и произвола. Признавая, поэтому, большое значение за стерилизацией, как за мерой будущего, мы должны сдержанно отнестись к возможности ее практического применения в настоящем. Однако, в целях научного исследования она может быть разрешаема и ныне с согласия пациента и его законных представителей, в тех случаях, когда для применения ее будут иметься как евгенические, так и медицинские показания.
1) См. мою статью "Новая мера борьбы с преступностью и вырождением" журн. "Русская Мысль" 1910 кн. 9.