И. Клейнер. У истоков драматургии. Ленинград, 1924 г. Наши дни — дни напряженных, неустанных исканий новых форм театрального мастерства. Оно вызвано не пустым капризом неудовлетворенных любителей всего нового, не отвлеченным стремлением к идеальному совершенствованию: строго деловая почва определяет безудержный размах этого движения. Самые завзятые поклонники старины и устоявшихся форм не могут с ним не считаться; у всех, близких к театру людей наверно свежо впечатление от откровенного заявления Вл. Ив. Немировича-Данченко, что современный зритель драмы Чехова может воспринимать и чувствовать только при условии значительной их перестройки: так далеки от нас формы даже той самой Чеховской драмы, которая на памяти людей моего поколения еще очень недавно слыла за дерзновенное разрушение всех устоев драматической композиции. И это заявление приобретает громадную силу именно потому, что исходит от того самого режиссера, который так тесно связал в истории руского театра свое имя с Чеховым. Вместе с тем оно не одиноко. Железный закон: «бытие определяет сознание» дает здесь себя чувствовать в применении к театру. Наше бытие слишком непохоже на то, чем жила Европа до 1914 г. Стало быть, и сознание современного зрителя не похоже на сознание тех, для кого писали Чехов и Ибсен. И театр, если только он не хочет терять связь со зрителем (что было бы равносильно самоубийству), должен неминуемо перестраиваться во всех приемах своего мастерства.
Однако, в то же самое время другой, не менее могучий, закон истории учит, что сильно и прочно лишь то новое, что вырастает на здоровых корнях прошлого. Отсюда — практический урок: изучай корни, если хочешь иметь здоровые, жизнеспособные плоды. Вот почему и у нас, и на Западе, рука об руку с практическим исканием новых форм художественного творчества идет самое пристальное изучение лабораторного характера форм и приемов театрального творчества в его историческом развитии. Западная литература наших дней полна работ в этом направлении, проникающих во все уголки мастерства актера.
Естественно, эти работы прежде всего должны были быть направлены на театр античной древности. Глубочайшее заблуждение, однако, содержат в себе уверения иных критиков, думающих, что в наши дни научная мысль обратилась к театру греков по тому же побуждению, которое в начале прошлого века немецких романтиков влекло к театру Эсхила и Софокла: тех чаровала мечта — найти под безоблачным небом далекой Эллады убежище от тревог современности. Научную мысль наших дней направляет в сторону античного искусства прочно установленное научное положение, что по целому ряду чисто положительных причин одним грекам, в отличие от других народов, выпало на долю уменье воплощать свои художественные замыслы в строго замкнутую форму закономерного характера. Гейнрих Булле удачно выразил это, давно уже подмеченное свойство античного искусства в формуле «Wille zur Form»1).
Есть еще одна причина, почему надо приветствовать рассматриваемую книгу: в обильной практической литературе по театру наших дней мы, сплошь и рядом встречаемся с поразительным незнанием основных фактов по истории именно древнего театра. Вышедшая в 1922 г. вторым изданием книга Вал. Смышляева: «Техника обработки сценического зрелища» полна самых вопиющих ошибок по части имен, дат, эпох и т. п. и служит печальным показателем того, как скудны по этой части сведения иных руководителей современной сцены.
Совершенно правильно начал свою работу автор с Софокла: его техника гораздо более закончена, чем Эсхила, а сравнительно малое число дошедших до нас его трагедий делает его более удобным для исследования, чем театр Эврипида, неизмеримо более сложный и по численному составу, и по качественному своему разнообразию.
«Первый опыт неизбежно связан с возможными промахами, но в научной работе иногда важнее заново поставить задачу, чем сразу же безошибочно ее разрешить» — говорит автор предисловия. Эта совершенно справедливая мысль дает мне право обойти отдельные промахи, противоречия (стр. 36 и прим. 101 о Софокле) и т. п., но нельзя умолчать о существенном недостатке работы, относящемся как-раз к постановке задачи, а не к ее выполнению; стало быть, и ответственность за них больше падает на руководителей автора, чем на него самого.
Вся работа построена на представлении об античной трагедии, как о драматическом спектакле, решительно без всякого внимания к музыкальной ее стороне. Между тем давно доказано, что трагедия греков, а в частности Софокла, была во многих отношениях прообразом современной оперы. До нас дошли лишь их либретто, но античная музыка и ритмика настолько известны, что можно судить и о строе их партитуры; многие явления получат совсем иное освещение, если принять в расчет зависимость Софокла от законов музыкальной композиции.
Проф. Б. Варнеке.
Державин, Н. С, проф. "Былое и думы". Начатки знаний. Ленинград, 1924, стр. 40.—
Проф. Н. С. Державин дал обстоятельный очерк о лучшем произведении Герцена. Тут любознательному читателю представляется полная возможность ознакомиться с историею возникновения, содержанием и характерными чертами этой повести — исповеди Герцена.
—ь.
Н. Пинегин. В Ледяных просторах.
Экспедиция Г. Я. Седова к Северному полюсу 1912-1914 г. Гос. изд. Ленинград, 1924 г. 272 стр. Цена 2 р. 75 к.
Бесрассудная, доморощенная попытка покойного лейтенанта Г. Я. Седова, открыть северный полюс, как известно окончилась полной неудачей, как и предрекали сведующие лица. Исследователю удалось добраться всего до 82° с.ш.
Книга Пинегина обстоятельно и просто описывает все плавание экспедиции со всеми ее надеждами и разочарованиями, радостями и горем, со всем, что довелось видеть и наблюдать автору.
Книга пригодна для всех возрастов и степеней подготовки.
Б. Г. Островский.
Ф. Шипулинский. Шекспир-Ретлэнд. Трехвековая конспиративная тайна истории. Москва. 1924.
В этой книге, как утверждает автор, не о новой только гипотезе, а о большой красивой правде, которую все еще отрицают лица, боящиеся расстаться с привычным взглядом, что творцом Шекспировских произведений был беспутный актер, мясник и ростовщик, похороненный в Стрэтфордской церкви. Открытие это, сделано было бельгийским профессором Данблоном, работавшим с 1908 г. над изучением биографии Роджера Маннерса гр. Ретлэнда, — оказавшегося истинным Шекспиром, другом, и сподвижником графа Эссекса, казненного королевой Елизаветой Английской.
Перечисляя позднейшие путешествия Ретлэнда по континенту, автор отмечает поразительные совпадения местопребывания Ретлэнда с местом действия написанных в то время пьес Ульяма Шекспира.
Книга снабжена иллюстрациями, читается с живейшим интересом и по своему содержанию и манере изложения вполне доступна широкому кругу читателей.
«Воздухоплавание». Научно-популярный журнал. Основан в 1922 г. Москва.
Журнал посвящен вопросам аппаратов «легче воздуха» (дирижабли и аэростаты) и переломляя в себе как в фокусе все лучи аэростатики, этого в высшей степени интересного вопроса, и полностью охватывая все строительство в области воздухоплавания, преподносит читателю материал как в популярном, так и в научно-техническом и биллитристическом изложении, заслуживающий полного внимания. С трудной и благородной задачей Редакция справляется с честью.
Луи Эмон, Мария Шапделэн. Роман. Перевод с франц. Изд-во Л. Ф. Маркс. Ленинград, 1924 г.
Французский роман и без прелюбодействия, без болезненного самоанализа, без вывертов и ухищрений больной психологичности... это на первый взгляд кажется совершенно непостижимым. И этот непритязательный героический расказ выдержал в наше издержанное, нервнобольное время 650 изданий?
Это показательно и глубоко поучительно, служа лучшим доказательством того, что революционный сдвиг — этот результат мировой войны — и на далеком западе запал в душу буржуазных европейцев, глубоко-глубоко. По всей книге Луи Эмона звучит один, ярко выраженный призыв — «Назад к земле! Поближе к природе! Борьба с природой и ее слепыми, стихийными силами вместо борьбы с человеком и человечеством!»
Георгий Гроддек. Искатель души. Психоаналитический роман, стр. 411.
В лице Өомы Ведьтлейна (Август Мюллер тоже) автор выводит пред нами трагикомическую фигуру современного Дон-Кихота, помешанного на половом вопросе, а последнее обстоятельство дает ему возможность выявить колоссальный сатирический талант в духе Раблэ. Роман преисполнен здорового, прекрасного юмора и если в нем встречаются и довольно рискованные места, то они в общем нисколько не портят общего впечатления от чтения этой глубоко трагической в конце концов книги.
Жан д'Эсм. Красные боги. Перев. с франц. Бенедикта Лившица, Ленингиз, 1924, стр. 308.
Роман дает Ж. д'Эсму возможность развернуть пред изумленным читателем грандиозную картину столкновения нашей европейской цивилизации (ее воплощают очень удачно католический миссионер, французский гражданский чиновник и поручик французской армии) с культурою первобытного человека. Автор в широкой степени использовал не только личное знакомство с своеобразною жизнью в Индокитае, но и свои археологические и палеонтологические знания.
1) Т. е. "Воля к созиданию форм". См. также вторую главу моей брошюры "Античный театр". Одесса 1918 г. Омфалосс.
